скачать книгу бесплатно
Развод. Вторая семья моего мужа
Яна Невинная
Раскаявшиеся предатели #1
– Пустите меня к нему!
– Женщина, извините, вам туда нельзя, в реанимацию только родственников пускают.
– Я мать его сына! Пустите меня…
Мать его сына? А я тогда кто? Прижала руку к животу, где уже зарождалась жизнь.
Что говорит эта женщина, которая так рьяно рвется к моему мужу?
– Я долго жила в тени! – с претензией напирала она. – Но я должна думать о ребенке! Если Орлов умрет, я должна получить наследство! Иди сюда, Ваня. Вот смотрите, у меня сын от вашего мужа! Ему пять лет, – горделиво представила она ребенка, испуганно прижавшегося к ее ноге.
***
Муж попал в аварию, его жизнь держится на волоске, но, если он выживет, ему придется объясниться, почему он скрывал от меня вторую семью…
И если эта женщина и правда родила ему сына, он никогда не узнает, что я ношу его ребенка…
Развод. Вторая семья моего мужа
Яна Невинная
Глава 1
– Пустите меня к нему! – услышала я резкий окрик и обернулась, отрывая взгляд от закрытых дверей реанимации, где после многочасовой операции отходил мой муж.
– Женщина, извините, вам туда нельзя, в реанимацию только родственников пускают, – попыталась было объяснить незнакомке, которая держала за руку ребенка.
Мальчика лет пяти. Он жался к маме и явно чувствовал себя неловко.
– Я и есть родственница! – заявила она, горделиво тряхнув рыжими локонами. – Я мать его сына! Пустите меня…
Мать его сына? А я тогда кто? Прижала руку к животу, где уже зарождалась жизнь. Что говорит эта женщина, которая так рьяно рвется к моему мужу?
Боже мой, что происходит? Я ничего не понимаю. Мне и так плохо, я в шоке, с ума схожу от беспокойства, а тут эта женщина.
– Простите? – отпрянула я, инстинктивно ища поддержки у белых негостеприимных стен лучшей больницы города, куда Диму на скорой привезли после аварии. Он не справился с управлением и влетел в столб.
Черепно-мозговая травма, перелом ребер, пятичасовая операция…
Всё это время я была здесь, позвонила его матери и отцу, они уже вылетели с отдыха вместе с младшим братом мужа. Это единственное, что я успела сделать, и хотела было выдохнуть с облегчением, а вместо этого…
– Я долго жила в тени! – с претензией напирала она. – Но я должна думать о ребенке! Если Орлов умрет, я должна получить наследство! Иди сюда, Ваня. Вот смотрите, у меня сын от вашего мужа! Ему пять лет, – горделиво представила она ребенка, испуганно прижавшегося к ее ноге.
В голове зашумело. Кажется, я попала в какой-то кошмар. Скорее бы проснуться. Это какой-то бред, розыгрыш, эта женщина больна или белены объелась! Какой еще Ваня пяти лет? У моего мужа нет детей!
Или я просто не знала? Неужели он нагулял ребенка на стороне?
Жизнь мужа держится на волоске после операции, но, если он выживет, ему придется объясниться, почему он скрывал от меня вторую семью…
И если эта женщина и правда родила ему сына, он никогда не узнает, что я ношу его ребенка… Я не смогу с ним жить, разведусь, я уйду…
– Вот, – женщина достали из сумки и протянула мне какие-то бумаги. – Убедись сама!
– Вероятность отцовства – девяносто девять процентов… – пробормотала я шепотом, бегая глазами по строчкам.
Руки затряслись мелкой дрожью. Голова закружилась. Горло сдавило.
Это правда, это всё правда. Эта женщина – любовница моего мужа, а рядом с ней – его сын. Он скрывал от меня свою вторую семью.
Пространство около меня начало расширяться и сужаться, я едва стояла на ногах и практически рухнула бы на пол, если бы пробегавшая мимо медсестра не подхватила меня и не усадила на железный неудобный стул.
Почему он такой холодный? Почему родственники больных, лежащих при смерти, должны сидеть на таких ужасных стульях? Здесь же лечение стоит бешеных денег… Да, мой муж – олигарх, и это для него копейки… Но можно же установить хотя бы диванчики…
Боже, о чем я думаю? Это мозг просто пытается уцепиться хоть за что-то, чтобы не думать… Чтобы не встречать реальность, где существует тайная семья моего мужа.
Уже не тайная…
Дурацкая мысль пронеслась и исчезла, когда рядом со мной, словно из ниоткуда, возник пластиковый стакан с водой. Взяла его машинально. Добрые глаза медсестры понимающе на меня смотрели. И осуждающе – на любовницу моего мужа.
– Выпейте. С вами всё в порядке?
Глотнула немного воды. Сознание продолжало плыть и тонуть в вязкой жиже, неповоротливый язык отказывался работать. Изо рта просто раздавалось какое-то сипение – и ничего больше.
Я не верю! Я просто не верю, что столько лет жила во лжи! Мозг никак не хотел принимать правду. Сопротивлялся. Хотел оправдать Диму. Найти этому всему объяснение.
Нельзя верить первой встречной. Тест может быть поддельным. Всё это может быть подстроено. Он очнется и расскажет мне, что это всё неправда. Она же может врать. Вдруг это всё какая-то игра? Развод?
Мой муж – молодой красивый олигарх, за ним гоняются сотни женщин, хотят его внимания, денег, попасть в его семью, а он выбрал меня, довольно-таки неприметную девушку, даже не его круга, но мы же были так счастливы!
Нет у него никакой любовницы, никакого сына. Он мне верен, он меня любит, я ему скоро ребенка рожу. Законного, в браке.
Медсестра убедилась, что я в порядке, и ушла по своим делам.
Мы остались наедине с этой…
– Я вам не верю… – поднялась на шатких ногах и посмотрела в глаза женщине, которая нетерпеливо ждала, пока я очнусь. – Скажите, вам кто-то заплатил, чтобы разыграть эту роль? Ребенка вам не жалко? Используете его…
– Роль? Ты в своем уме? – фыркнула она, горделиво подбоченясь, выпятила вперед грудь третьего размера, обтянутую модным темно-зеленым платьем.
Не знала, что мужу такие женщины нравятся, я – совсем другой типаж. Интересно, это платье он ей купил? Она живет на его деньги? Может, и квартиру ей приобрел?
– Я вам не давала разрешения называть себя на “ты”, – попробовала поставить зарвавшуюся дамочку на место. Какая же она наглая, пробивная особа. Мой муж ни за что не связался бы с такой.
Где ее откопали? На съемках низкопробных дешевых мелодрам? Точно. Там же и одеждой снабдили.
– Я тебя не спросила, как мне тебя называть, выхухоль!
– Выхухоль? Да что вы себе позволяете? – оторопела я.
– Я слишком много терпела, чтобы сейчас с тобой цацкаться! Я такие же права имею, как и ты, если не больше, так что давай тут гонор-то поубавь! Я по этой бумаге имею право на часть твоего дома! Ребенок несовершеннолетний, а я – его мать! Буду с вами жить! Готовь нам комнаты!
– Нет, это просто невозможно! – взорвалась я, придя в себя от наглости этой бабенки. – Немедленно убирайтесь! Пожалейте ребенка!
– Ваня, иди к автомату, посмотри на шоколадки! – отправила она мальчонку, тыкнув его в спину ладонью с красным маникюром. – И не смей никуда уходить! Жди маму!
Мальчонка поплелся к автомату на маленьких ножках. Сердце дрогнуло от жалости к нему. Такой сладкий малыш, я точно о таком же мечтала. Невольно положила руку на живот – и тут же убрала ее. Почему-то понимала, что эта бабенка не должна догадаться о моем положении.
– Так вот, – повернулась она ко мне, гаденько улыбаясь, – теперь ты убедилась, что твой муж заделал сына на стороне, хоть и не веришь тесту. Давай, я не против, сделай хоть тысячу! Результат не изменится.
Глава 2
– Чего вы хотите? Как вас зовут, кстати? – спросила, хотя даже видеть ее не могла, да и имя ее меня не интересовало, но как иначе продолжать разговор?
– Сусанна, – гордо вздернула она голову, а увидев мой невольно вырвавшийся нервный смешок, выплюнула: – Что смешного, Анжела? – уколола меня моим же именем.
– Да вот думаю, тебе имя дал тот, кто тебя нанял, или сама выбрала? И меня зовут Анжелика, для родных и близких – Лика, но ты к ним не относишься. А не сбавишь тон, я вызову охрану, – продолжала я напирать, подпитываясь своим гневом.
– Ну вызывай, – сложила она руки на груди, отчего та выперла, как вымя коровы. – Меня никто не нанимал. Так не верится, что Орлов тебе изменял? Думала, единственная и неповторимая? Он мне то же самое пел.
– Прекратите! – вспылила я. – Как вам не стыдно? Если у вас, как вы говорите, связь с моим мужем, то неужели вам всё равно, что он в реанимации? Он может не очнуться! Умереть может…
– Может, в том-то и дело! И думаешь, я не переживаю? Совсем-то меня тварью не считай, а? Я за ребенка переживаю. За его будущее. Я же на птичьих правах жила и в твою семью не лезла, но за сына я буду биться до последнего. У тебя детей нет, тебе не понять, – прогундосила она, высокомерно задирая нос, а мне дурно стало.
От ее наглости, от жалящих уколов ее ненависти, от этого беззастенчивого хамства…
К счастью, нас прервали. Врач-хирург, который провел операцию мужу, отозвал меня в сторону. Сусанна вроде как рыпнулась за нами, но была остановлена его вопросительным взглядом. Как ни странно, в грудь она себя бить перед ним не решилась, и с высоким мужчиной в очках мы смогли побеседовать наедине.
– Мы ввели вашего супруга в искусственную кому, чтобы организму было легче оправиться после операции и снизилась нагрузка на органы, особенно на мозг, – объяснял он спокойно и медленно.
Тревога заставила сердце колотиться на разрыв.
– Искусственную кому? Что это значит? Это надолго?
– Постараемся вывести вашего супруга из комы через два дня, так ему будет легче. Не волнуйтесь. Жизнь вашего мужа вне опасности. Здоровый, сильный, крепкий организм молодого мужчины. Не стоит переживать, пик прошел, и сидеть я вам тут не советую, лучше отправляйтесь домой и отдохните, – увещевал он.
– Я не могу его оставить, – сказала та часть меня, которая еще оставалась законной и любящей супругой Димы. Которая не столкнулась с его предательством и переживала за его жизнь и здоровье.
Не могу же я просто взять и уйти по коридору на выход.
– Здесь вам делать нечего. Вы собираетесь сидеть под дверьми реанимации? Это не нужно, – настаивал врач, посматривая на часы.
Понимая, что задерживаю его, я всё равно не могла успокоиться.
– Но если опасность отступила, то его можно перевести в обычную палату? Почему он в реанимации? Кто-то должен остаться и присмотреть за ним. Вы переведете его в обычную палату? Когда? – хрипела я от волнения.
– За больным здесь весь необходимый присмотр. Ничего не нужно, – вроде как даже оскорбился врач из-за того, что я пыталась лезть на его территорию. – Двадцать четыре на семь за его состоянием следят мониторы, а за ними – медсестры и врачи. Я сам беру на контроль вашего супругу. Не надо излишне нагнетать обстановку. Давайте вы всё же поедете домой и позвоните часа через три? Дайте своему мужу восстановиться…
Ничего не поделать. Я согласилась. Только перевела дух, как ко мне подскочила Сусанна.
– Что он сказал? – потребовала так, будто имела на это право.
– Уверена, ты всё слышала, – ответила, не выходя из оцепенелого состояния. – Дима в коме. Можешь звонить в отделение и осведомляться об его состоянии. Позволь я пойду?
Вопрос был риторическим, и я никак не ожидала, что дамочка увяжется за мной, волоча сына, как на буксире.
– Э, нет, ты куда собралась? Вместе поедем.
– Куда поедем? Что ты прицепилась как репей? – возмутилась я. – Совсем такта нет? Ребенка пожалей.
– Я и жалею! По гостиницам не буду Орловского сына таскать, тогда как нам положено жилье!
– Вот когда Дима очнется, ты с ним и поговоришь о жилье, – с прохладой попыталась избавиться от нее.
– Ты меня не поняла, – надула она грудь, неся ее гордо, как знамя. – Я поеду вместе с тобой. И Ваня поедет. И ты нам выделишь приличествующие комнаты.
– Кто это сказал? – я так и застыла на месте, шатаясь от шока.
– Закон сказал! Сын должен жить вместе с отцом. Ты не имеешь права препятствовать. Пока ты купалась в роскоши, Дима прятал нас в маленькой двушке в пригороде, – снова начала она давить на жалость и обозначать свои права.
Я не ожидала, что снова станет так больно. Каждый раз, когда эта женщина произносила имя моего мужа, словно кто-то невидимый колол мое сердце острой иголкой. А еще меня охватил стыд. Ребенок смотрел на нас. Внимательными умными глазами, так похожими на глаза моего мужа. Наблюдал за нашим скандалом со страхом и непониманием. Во взгляде этого маленького человечка я увидела приговор нашему с Димой браку.
– Пойдемте хотя бы из больницы выйдем, – позвала я любовницу собственного мужа, и она не стала спорить.
– Пойдем, Ваня, – произнесла она строго, – сейчас мы поедем в дом твоего отца. У тебя там будет собственная комната и много слуг.
Глава 3
– А куда мне поместить эту женщину, Ликуся? – причитала побледневшая от шока домработница Людмила, прижимая руки к груди и косясь в сторону наших незваных гостей. Эта пожилая женщина относилась ко мне как к родной, сразу проникнувшись сочувствием к сироте при живом отце.
Я коротко ввела ее в курс дела, но до несчастной женщины не доходила эта правда. И я ее прекрасно понимала, но ничего поделать не могла. По дороге домой созвонилась с семейным адвокатом Виктором Прокофьевичем Гладышевым, он уже примчался сюда, чтобы разъяснить мне права Сусанны и ее сына, но ничего обнадеживающего не сказал.
– Можем переделать тест ДНК, конечно, но если это ребенок Дмитрия Олеговича, то он и правда имеет право на часть имущества.
– Я не хочу в это даже вникать, – сказала жалобно, меня начала одолевать мигрень, и я пожалела, что привела в дом чужих людей.
Просто я надеялась, что адвокат подскажет мне способ убрать их отсюда, а он, наоборот, сообщил, что у ребенка есть какие-то права.
– Я вас понимаю, Анжелика, – вежливо поддерживал он беседу, – у вас сейчас и так стрессовая ситуация, и я бы рад помочь, но могу лишь подсказать ответ, руководствуясь законом. Но хотите совет? Раз уж вы привели их сюда, выгонять не стоит, ведь эта особа может поднять шумиху в прессе и выступить с заявлением. В общем, я советую дождаться приезда родни Дмитрия Олеговича, ведь они уже скоро прилетят.
Я кивнула, соглашаясь.
– Как вы думаете, что будет дальше? Подскажите, – не могла никак успокоиться.
– Сложно сказать. Ведь, пока ваш недееспособен, никаких действий и решений мы производить не можем. Давайте дождемся Олега Владимировича, он разберется на месте. Пока не предпринимайте никаких действий и, ради бога, будьте осторожны с этой женщиной.
