скачать книгу бесплатно
Я кивнула и проводила адвоката, закрывая дверь. Кусала губу и лихорадочно думала, что же делать. Но мой мозг не подбрасывал никаких правильных решений…
– Можешь их отвести в правое крыло, там есть комнаты для гостей, – посмотрела я на Людмилу, надеясь избежать общения с этой гадкой женщиной, что прибежала в гостиную тут же, как я проводила Гладышева.
– А мы не гости! – подскочила к нам Сусанна, заставляя домработницу отпрыгнуть от нее как от чумной.
– Послушай, ты не могла бы не кричать на весь дом? – попросила у нее как можно более миролюбиво, хотя моему взгляду и акула бы позавидовала. – Я вижу, вести себя в приличных местах ты не приучена. Ничем не могу помочь. Но ребенка мне твоего жалко.
– Жалко! Жалко у пчелки! – взвизгнула истеричка, а ее вымя снова всколыхнулось. – Сама прими “Персен”! Тебе он пригодится, когда Дима выйдет из больницы и вышвырнет тебя из дома!
– Вот как? Откуда такая уверенность? – спросила я с наигранной бравадой в голосе, а у самой поджилки затряслись, до того уверенно она говорила.
Я уже перестала верить во всё, что раньше казалось незыблемым. Теряла под ногами опору. Внутри скапливалась обида, боль и горечь.
– Да он тебя просто терпел, – едко метнула она в меня очередной нож. – Жаль ему тебя было, ты ж пустоцвет!
– Ну знаете, это ни в какие ворота! – уперла руки в боки моя любимая Людмила, работавшая здесь с незапамятных времен. Она Диму вынянчила, пока его мать, светская львица, ездила по спа и курортам. – Вы пока тут никто и звать вас никак, так что сохраняйте вежливость с хозяйкой дома!
– А ты кто? Я тебя первую уволю, когда стану хозяйкой этого дома! – хорохорилась Сусанна, яростно сверкая своими зелеными глазищами.
– Попробуйте. Хотя вам лучше не портить отношения с той, кто знает в этом доме каждый угол и контролирует всё, что здесь происходит, – холодно процедила Людмила, показывая, что она тоже не лыком шита.
– Я сама знаю, с кем мне портить, а с кем не портить! Раз ты домработница, вот иди и работай по дому. Анж, у тебя со слугами не выходит? Не подчиняются они тебе. Ведут себя нагло, хабалки! Быстро поставлю всех на место! – всё сильнее распалялась Сусанна.
– Кто еще хабалка! – фыркнула Людмила и повернулась к Ванечке, который неприкаянным стоял возле камина.
Сердце мое сжималось каждый раз, когда я видела уменьшенную копию собственного мужа. Как ни отрицала, но глаза не обманешь. Он был похож на Диму как две капли воды.
– Иди сюда, – ласково позвала его к себе домработница, протягивая руки, от уголков глаз разбежались морщинки, – пойдешь с тетей Людой? Я тебе комнату покажу.
Мальчик лишь нахмурился и посмотрел на мать, выискивая на ее лице признаки одобрения. Видно было, что ребенок устал и хочет хотя бы где-то присесть или прилечь. Бледный он какой-то, выглядит странно, будто больной. Ладно, это не мое дело. Я заставила себя переключиться с волнения за чужого ребенка на насущные проблемы.
– Иди, – Сусанна пренебрежительно потрясла перед собой рукой и сложила губы трубочкой. – Я скоро приду к тебе, мне тут надо с тетей поговорить.
Ваня кивнул и, понуро опустив глаза, поплелся за Людмилой. Мы обменялись с ней взглядами. Она сочувственно покачала головой, я выдавила что-то вроде улыбки. Мы с ней пытались подбодрить друг друга, как друзья по несчастью.
Как только они ушли, я села на диван, перебарывая в себе головокружение. Любовница моего мужа осматривала обстановку дома как строгий оценщик. И чуть ли не причмокивала губами от восторга. Да, дом у нас роскошный, стильный, современный, я обожала здесь каждый уголок, была счастлива с мужем, с которым мы прожили уже три года.
Отец Димы, Олег Владимирович, один из богатейших людей страны. Держит половину нефтеперерабатывающего бизнеса, но он не сноб, не зажравшийся богач, своими доходами он щедро делится с благотворительными фондами, а их курирует его супруга. Может, это дань моде, не суть, но главное, что супруги Орловы спонсируют детские дома, интернаты и больницы.
Однажды они помогали и моему интернату, где я жила с одиннадцати лет, с тех пор как моя мама погибла от рук грабителей. Они с отцом поехали продавать машину, с собой у них была крупная сумма денег, маму убили на месте, отобрали машину у отца, деньги тоже забрали, его ранили в грудь и оставили истекать кровью на трассе…
Я не любила вспоминать свое детство, в котором отец сдал меня в интернат, но мне нравилась та часть юности, в которой красивый молодой мужчина пришел в наш интернат и выбрал несколько человек, кому он помог поступить в университет. Я оказалась среди них, получила грант…
– Так что, Анж, мы поняли друг друга? Ты уже уяснила расклад? – грубо вырвала меня из воспоминаний Сусанна, вставая напротив, ее грудь непомерных размеров неопрятно вываливалась из декольте, что заставило меня поморщиться.
Глава 4
Смотрела на любовницу своего мужа и думала о том, что это сейчас она рыхлая, а в те годы, когда переспала с моим мужем, наверняка была аппетитной пышногрудой рыжей девушкой с томным взглядом, что так нравятся мужчинам. Я думала, что у Орлова другой вкус, что ему нравятся такие худосочные девушки, как я, но, видимо, ошиблась.
Вот и он не смог пройти мимо. Сделал ей ребенка, чем она так гордилась сейчас, смотря на меня с победной ухмылкой.
Я посчитала по возрасту ребенка, когда произошла измена. Да, я считала это изменой! Ведь, хоть мы и были женаты с Орловым три года, но встречались намного раньше, чем поженились. Сейчас мне двадцать шесть, а шесть лет назад я училась в университете и бегала на свидания к будущему мужу. В самый разгар нашего конфетно-букетного периода он успел как-то пересечься с Сусанной?
Я считала себя его девушкой, а он, оказывается, ребенка на стороне заделал. Стало так тошно, что я едва скрывала свое состояние. Выходит, они не предохранялись. Хотя между нами была договоренность не спешить с детьми до окончания моей учебы.
А они, значит, поспешили… Как всё это объяснит Орлов, когда очнется?
А если не очнется?
Все эти мысли за секунду пронеслись в голове и совершенно меня опустошили.
Я не находила в себе больше ресурсов воевать с грудастой бабищей.
Устало выдохнула, откидываясь на спинку дивана. Тело отчего-то ломило, словно меня поколотили, а веки стали тяжелыми. Интересно, что скажет любовница моего мужа, если я прямо тут засну перед ней?
Каждый раз, когда я в интернате и потом в университете давала отпор своим обидчикам, мне это дорогого стоило. Могла и паническая атака случиться, я могла заболеть. Мне непросто было держаться достойно с теми, кто на меня нападает.
Просто я знала вечное правило жизни: или ты – или тебя.
Я приосанилась и посмотрела на нее холодным взором, произнесла равнодушно:
– Что ты хочешь услышать? Тебе, может, каравай вынести или подушку взбить? Чего ты ждешь от меня?
– Фу, какая ты грубая! – передернула она плечами, скривилась. – А ведь в приличном обществе вращаешься.
– То есть ты бы радовалась, если бы узнала, что у твоего мужа есть любовница? Очень интересно, – усмехнулась я, склоняя голову вбок и глядя на рыжуху прищуренными глазами. – Не подскажешь, где написаны правила для таких случаев, чтобы я, так сказать, не ударила в грязь лицом в приличном обществе?
Стряхнув с колена несуществующую пылинку, я приняла отсутствующий вид. Поняла уже, что этой дамочке не хватает скандала, чтобы вывалить на меня как можно больше грязи. Судя по всему, это было в ее натуре.
– Нашлась тут стендаперша! – тут же вскинулась она. – Шутит мне здесь! Давай по-серьезному, Анж. Вещи иди собирай, мне Дима сказал, что развестись с тобой собрался.
Она наклонилась ближе и кивнула, доверительно подмигивая. Видимо, ждала, что я стану ее расспрашивать или, по крайней мере, как-то отреагирую, но я лишь демонстративно зевнула, хоть внутри всё и клокотало, а боль жгла меня каленым железом. Но я держалась из последних сил, чтобы дать ей должный отпор и поставить на место.
– Удобно, Сусанна. Удобно говорить за другого, когда человек без сознания. Никто же твои слова не оспорит. Я тоже могу тебе сказать кое-что. – Я выросла перед ней, перехватывая преимущество. – Мы с мужем были и есть счастливы. Он очнется и выбросит тебя за ворота. Ты здесь только из-за ребенка. Скажи спасибо, что я его пожалела и дала вам остаться тут. Ты же собственного сына не жалеешь. Приволокла его в больницу, теперь сюда, не хочешь вспомнить, что ты мать? А теперь извини, я устала и хочу пойти в комнату. Мне надо передохнуть перед приездом родни Димы.
– На что ты намекаешь? Думаешь, я плохая мать?! – переменилась она в лице и вся подобралась. – Да я глава родительского комитета в детском саду! Мне все родители доверяют. Меня уважают! За советом обращаются.
– Искренне им сочувствую, – а вот тут я не кривила душой.
Но наши препирательства закончились, поскольку Людмила вошла в гостиную.
– Я оставила мальчика в комнате умываться. Он там один. Правая дверь по коридору.
Это было сказано таким тоном, который явно намекал Сусанне на то, что ей пора доказать свои слова о себе, как об образцовой матери.
Она вздернула нос и пошла в указанном направлении с таким видом, будто последнее слово осталось за ней.
– Девочка моя, – Людмила подошла ко мне и повела в кухню отпаивать чаем, – как же так? Какая грубая, бесцеремонная женщина, доведет тебя до ручки. Ребенка жалко, но не надо было ее пускать в дом, ой не надо. Наврала ж она, поди, про мальчонку?
– Если бы, – вздохнула я, усаживаясь за стол и подпирая рукой голову, наблюдая, как домработница суетится с чайником, – он на него так похож. На Орлова.
– Может, совпадение? – с надеждой подала голос Людмила, но я лишь мотнула головой, не желая щадить себя и предаваться ложным надеждам.
– Не думаю, что она вела бы себя так уверенно, если бы не имела на это основания, – высказала я предположение.
– Да мало ли сейчас аферистов развелось! Всякое бывает.
– Да, бывает, – задумчиво произнесла я, снова переносясь в прошлое.
Вот так бывает, что ты знаешь человека, позволяешь себе в него влюбиться, хоть и все вокруг говорят не верить в то, что богатый может жениться на бедной. Я же на него смотреть не смела, когда мы познакомились. Не смела про него думать и надеяться, что он обратит на меня внимание.
Когда приходил в интернат и я была еще совсем молоденькой девчонкой, ясно дело, не подошел ко мне. Мы просто переглянулись. Для меня этого было достаточно, чтобы влюбиться, а для него, как он потом говорил, чтобы заинтересоваться.
Может быть, я совсем не знала Орлова? Может, я его себе придумала? Я любила, а он? Была уверена, что да, но теперь сомневалась во всем. Он всё перечеркнул своей ложью.
– Не верю я, что Дима с этой женщиной спутался, ты меня уж прости, Лика. Он бы на такую даже не посмотрел. Да и бабником никогда не слыл. Он с юности у отца в фирме работал. Основательный, умный, хваткий. Да и где ему с ней пересечься бы было?
– Да мало ли… Но ребенок? Он же вылитый Дима.
– Я не знаю… Прости… – стушевалась Людмила, ведь отрицать эту правду она не могла. – Лика, ты иди отдохни, я сама подготовлю всё для приезда родни Димы. Если захотят остаться, комнаты им будут готовы.
Глава 5
Я провела бессонную ночь, ворочаясь на одинокой постели и вздрагивая от каждого шороха. Шутка ли – оставить в доме любовницу мужа и его сына. Стоило оправиться от первоначального шока, как я поняла, какую глупость совершила. Надо было просто уйти из больницы и игнорировать жалость к ребенку. Но как я могла? Я знаю, что такое – быть несчастным, обездоленным, оставшимся без внимания ребенком. В этом малыше я увидела частичку себя и не смогла справиться с желанием позаботиться.
Уверена, что любая другая на моем месте просто прогнала бы женщину, какими бы заявлениями она ни бросалась и какие бы документы ни предъявляла.
В семь утра спустилась на кухню, чтобы сделать себе капучино. От боли за мужа сжалось сердце. Как он там? В это время мы с ним пили кофе вместе. Он – черный без сахара, а я – сладкий, чрезмерно. Орлов всегда морщился и не понимал, как я могу пить такую гадость. А потом целовал мои сладкие губы…
Тошнота подступила к горлу. То ли от токсикоза, то ли от того, как я представила Орлова с Сусанной вместе… Они с ребенком, к счастью, не появлялись из своей комнаты, и я присела за стол и задумалась.
Мне же можно кофе? Это не повредит малышу? Нужно пойти на консультацию к врачу, всё узнать. Но сегодня я была полна решимости позволить себе этот напиток. Слишком сложный день предстоит. Нужно будет объяснить родителям Дмитрия присутствие в нашем доме посторонней женщины. Увы, я понимаю, что Сусанну никуда не спрячешь. Такую гарпию не удержать в рамках, раз уж она решила выйти из тени на свет. Показаться всем, открыть правду. Заставить Орлова признать ребенка официально и заботиться о нем…
Но делать нечего, пора приниматься за дела, они меня отвлекут.
Сперва позвонила в отделение, где лежит муж. Без изменений.
Подавила в себе тяжелый вздох и набрала номер заместителя мужа Серганова Виталия Андреевича, сообщила о состоянии Димы и о том, что на работу я пока не выйду, а он, конечно же, на это и не надеялся.
– Даже не думайте о работе, Анжелика Валерьевна, мы со всем разберемся. Занимайтесь семейными делами, только, пожалуйста, сообщайте о состоянии Дмитрия Олеговича.
Конечно справятся. Ничего с ними не случится, если простой специалист ВЭД не выйдет на работу. Мне, конечно же, предлагали должность начальника таможенного отдела, но я не согласна была пользоваться привилегиями семейства Орловых. Хватило и того, что муж практически подарил моему отцу заправочную станцию, которой он руководил на пару с моей мачехой.
После того как я записалась к врачу, важнейшие дела были окончены, и я переключилась на переживания за родителей Димы. Они и так в ужасе от случившейся аварии, их сын борется за жизнь, а тут еще…
Едва подумала о них, как раздался мелодичный звон дверного звонка, и Людмила пошла открывать дверь. Они приехали в восемь утра, наверняка прямо из больницы.
– Проходите, здравствуйте, Ирина Кирилловна, Олег Владимирович. Как вы? Как долетели? – начала я обыденными фразами, встречая их на пороге.
Вопросы показались глупыми, неуместными. Совершенно ненужными в этой ситуации. Свекровь была бледной, измученной, еле передвигала ноги, очевидно, она почти не спала всю ночь, а вот свекор держался молодцом, хоть и тоже выглядел усталым.
– Вы же из больницы? – уточнила я, провожая их в гостиную, Людмила отправилась за чаем, который будет как нельзя кстати и займет руки. Хотя, скорее всего, от волнения им и кусок в горло не пролезет.
– Да, Анжелика, – свекровь села на диван со скорбным выражением на лице. Свекор занял место в кресле у камина. Он нервничал, это было заметно. Мы все были буквально на пределе.
Я не могла сидеть от нервов и просто остановилась в центре гостиной. Обняла себя руками, дергая пальцами за ворот домашнего костюма и кусая губы.
– Есть новости? – спросила, надеясь, что за эти минуты произошло что-то новое. Мне так хотелось, чтобы Орлов очнулся.
– Нет. Никаких. Наш сын всё еще в коме, – едва слышно произнесла Ирина Кирилловна. – Врачи пока дают смутные прогнозы. Кома – дело такое…
Она была сама на себя не похожа, лицо опухшее, заплаканное. Это естественно, ведь она страшно переживает за сына.
Отец тоже будто постарел на десять лет.
– Что произошло, Анжелика, ты можешь объяснить? – спросил он глухо, не сводя с меня пристального взгляда.
От его вопроса я вздрогнула. Он меня в чем-то подозревает? При чем тут я? Я непричастна к этой аварии. Но он так смотрел, что я почувствовала себя лягушкой на разделочном столе пытливого экспериментатора.
– Я не знаю…
Я растерянно развела руками. Из-за Сусанны я и правда не думала, собственно, про аварию. Все мои мысли заняла она. Эта грубая женщина, претендующая на моего мужа…
– Мне позвонили уже из больницы, сказали, произошла авария, – объясняла я всё, что знала. – Дима врезался в столб.
– Немыслимо! – возмутился свекор. – Он всегда был крайне аккуратен. Что говорит полиция?
– Я пока не связывалась с ними, – покраснела я пуще прежнего, сетуя на себя, что не подумала про это.
– Тогда я сделаю это немедленно, – проворчал Олег Владимирович и схватился за телефон.
– Вы поругались? – допытывалась Ирина Кирилловна. Посмотрела на меня с подозрением. – Разговаривали, когда он ехал за рулем? Скажи, как всё было, не надо ничего скрывать!
Не успела я ответить, как в гостиную вплыла Сусанна. Я внутренне задрожала и сжалась, ведь так и не придумала, как всё объяснить родителям Димы! Но делать ничего не пришлось, так как события развивались совсем не так, как я ожидала.
Глава 6
– Что ты здесь делаешь? – немедленно переключила внимание на гостью Ирина Кирилловна, переменившись в лице. – Откуда взялась?! Сусанна, мы так не договаривались!
– Доброе утро, Ирина Кирилловна, Олег Владимирович, – залебезила Сусанна, подбегая к свекрам и складывая руки вместе. Она даже присела, стоя на полусогнутых ногах, словно была их прислугой. – Такое горе! Места себе не нахожу, всю ночь не спала! – начала причитать, а у меня дар речи пропал.
Они знакомы?! Очевидно, что знают друг друга по именам. Но как? Как это может быть? Меня ударило под дых, будто кто-то невидимый вбил в тело мощный таран.
Ничего не понимаю! Наверное, выгляжу в этот момент полной идиоткой.
Мне казалось, родители мужа хорошо ко мне относятся, приняли в семью. Да, не сказать, чтобы любили, относились, скорее, вежливо, держали дистанцию. Настоящего семейного тепла я от них не чувствовала, но и не ждала его. Особенно поначалу они давали понять, что я Диме не пара. Но он показал родителям, что не собирается советоваться в этом вопросе.
Выбрал меня – и точка. Раз женился на мне, то требовал уважать свой выбор.
