Ты мой пульс

– Через полтора часа нас снимают, Аверина! – орал в ухо Тарас, а я гладила его по плечу и улыбалась.

В результате, все эти полтора часа проспала на матах и немного взбодрилась. Хотя, вру, режиссер своим непрореживаемым матом взбодрил меня как двойной энергетик.

– Живо в гримерку, приведи себя в человеческий вид.

И я побежала, так побежала, что пятки сверкали. Юра встретил как родную, наложил заново тон и поправил макияж. Почти закончил с прической, когда вошел Яра и прислонился спиной к закрытой двери.

– Всем доброго дня.

Сердце сладко заныло от его мурлыкающего тона и я, забыв, что сижу с плойкой в волосах, наклонилась, чтобы увидеть Виля, и тут же заверещала. Да еще Юра недовольно шлёпнул по лбу и проворчал.

– Сиди спокойно! А ты, Виль, выйди, не мешай.

– Нет, Юра, ты выйди и минут десять не пускай никого…

Я в зеркало видела, как насмешливо вытянулось лицо стилиста.

– Вот уж нет! Чтобы в моей гримерке, да еще во время съемок? Ты с ума сошел?

– Когда это стилист переквалифицировался в психиатра? Пытаешься поставить мне диагноз размахивая… этим?

Не удержалась и прыснула, потому что Юра действительно дирижировал плойкой, в поисках способа избавиться от Виля.

– Контракт, Яра!

– Красный цвет, Юра.

Я видела усмешку на губах Яра и низ живота пронзил сноп молний, расползаясь с треском по телу, но меня тут же остудил обиженный вид стилиста.

– Так вы уже?.. Эх, Лиза, а обещала быть хорошей девочкой!

Яра отделился от двери и двинулся к нам, причем Юра непонимающе хмурился, глядя на него.

– Контракт, Виль!

– Брысь. Десять минут.

Насупившийся Юра, молча протянул ему ключи, дернул меня за прядь и, присвистывая, вышел из гримерки, захлопывая за собой дверь.

Яра моментально выдернул меня из кресла, посадил на трюмо, вклинившись между раздвинутых ног.

– С ума схожу, – между поцелуями пробормотал Виль. – Это точно…

Порывисто вздыхая, он мял мои губы, стискивал руками талию и вжимался между ног, не скрывая своего нетерпения. Я отдавалась его поцелую, постанывая в полуоткрытый рот и прихватывая зубами его нижнюю губу.

Как только я подняла руки и обняла Яра за шею, он тут же задрал мой топик и обхватил груди, сжал, погладил и снова стиснул.

– Хочу тебя, – прошептал он, перехватывая инициативу, и языком провел по моим зубам, дразнящее лизнул по нёбу, и на моем всхлипе грубо впился поцелуем. Я задыхалась, но прижимала его ближе, вцепившись пальцами в затылок и не отпуская.

Почувствовала, как он задрал юбку, сдвинул тонкую полосочку трусиков и пальцем погладил там. Меня прошибло так, что я откинула голову и практически взвыла. Боже, как же я хочу его! Всего и везде. Чтобы он продолжал сжимать мою грудь, трогать внизу и целовать, вот как сейчас, не останавливаясь, шипя мне в рот и выделывая все эти грязные штуки языком, отчего разум отлетает напрочь.

– Хочеш-шь меня?..

Я не могла ответить, ни на секунду не выпуская его губы, посасывая и облизывая, затягивая в водоворот безумия. Но хочу-хочу-хочу…

Потянулась к ремню и нетерпеливо дернула, еще, но не получилось. Яра отвлекся, разбираясь с ремнем и ширинкой, раскатывая презерватив и снова перехватывая мои пульсирующие губы.

Я хихикнула. Его полупьяный взгляд из-под тяжелых век возбуждал неимоверно, и рваное «что?» на выдохе.

– Я никогда не делала это на столе! – поделилась сокровенным и тут же ахнула, когда он резко соединился со мной и со стоном откинул голову, прикрывая блестящие глаза.

Он так красив. Виль…

Мне не хватало его поцелуев, но я тонула от накрывающих ощущений. Он двигался резко, поддерживал меня, не позволяя отодвинуться. Никакой нежности, только сильные жесткие движения, быстрые, грубые. Яра сжал зубы так, что желваки ходили на скулах при каждом порывистом выпаде. И при этом неотрывно смотрел мне в глаза, в то время как я с каждым его движение бедер улетала все дальше и дальше, растворяясь в ярких ощущениях скапливающегося напряжения.

В ушах бился пульс, вперемежку с его рваным дыханием и моими стонами, вскриками. Меня накрыло внезапно, но так сильно, что я резко откинула голову, ударившись о зеркало затылком. Яра тут же стащил меня ниже, и теперь я висела на его руках, а он замедлил движения, вжимаясь в меня, наполняя всю изнутри.

– Лиз-за…

Я застонала не в силах сдержать новую волну удовольствия и обхватила его талию ногами. Виль вдруг наклонился надо мной, прижал к столу и тихо застонал, сжимая веки и сдвигая брови. Я все так же содрогалась от дрожи, грудь вздымалась от учащенного дыхания, но я гладила его лицо, пальцами разглаживая морщинки и стараясь запомнить Виля таким: уязвимым, нежным, безумно красивым. Моим.

– Люблю тебя…

Танец четырнадцатый

Я кружилась в объятиях Тараса и ловила на себе счастливый, несколько рассеянный взгляд Яра. После небольшого перерыва в съемках, он вообще не переставал улыбаться, забывал ругать пары, хвалил участников по малейшему поводу и смеялся над матерящимся режиссером, требующим от него «жести».

Вот и сейчас, его мечтательный взгляд, скользящий по моей фигуре, никак не вязался с реакцией на моё признание. Нет, я не ожидала, что он завопит от счастья, будет кружить меня по гримерке, пока не встанет на одно колено и не сделает предложение. Но, то как он себя повел, несколько остудило мой восторженный пыл. Яра сделал вид, что не слышал, слез с меня, подал салфетку и сам воспользовался такой же. Потом пообещал, что Юра всё исправит, заправил выбившийся из прически локон за ухо и ушел.

Я не знала, как реагировать. И вот сейчас видела, что Яра витает в облаках. Может, от моего признания? Может, он просто растерялся, а теперь осознал и ждет возможности снова уединиться, чтобы ответить взаимностью?

Прямой эфир проходил тяжелее. Номинанты откровенно нервничали и глотали успокоительное. Помощники режиссера постоянно бегали туда-сюда и гоняли всех подвернувшихся под руку. Организаторы сверялись с графиком, дирижировали выходами и следили за публикой.

К концу шоу я вымоталась не столько от физических нагрузок, сколько от царящей вокруг нервотрёпки.

Но вот, финальные аккорды и наших номинантов выводят на сцену. Яра спасает Веру, а Лена остается ждать результатов голосования. Я не совсем поняла, почему из наших именно Лена осталась ждать вердикта, но возможно с мест наставников лучше видны перспективы танцоров. Вероятно, Лена не дотянула.

Аркадий Симонов получил конверт с данными зрительского голосования и в своей манере стал накалять обстановку, делая трагические выпады голосом, играя модуляциями и проникновенно смотря в камеры, словно в душу каждого зрителя. Обожаю его! Не так как Яра, конечно, но этого-то я люблю.

Люблю…

Мне понятна растерянность Виля, я сама как-то не готова к такому. Но теперь уже не разлюбишь. Теперь это навсегда. Люблю. Виля Яра.

***

Ждала, что он найдет время после съемок, или предложит подвести до гостиницы, или приедет вечером. Но не дождалась. А еще накопившаяся усталость и слёзы на проводах Ленки… В общем, я вырубилась и даже не услышала звук пришедших смс.

Утром, только продрав глаза, сразу же увидела пропущенные сообщения:

0:04

«Я на парковке, выходи».

0:16

«Аверина, давай живее! Трусы можешь не надевать». И в конце подмигивающий смайлик.

0:23

«Лиза? Спишь?»

0:47

«Блин, Аверина, я с работы сбежал, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, а ты…»

0:53

«Спокойно ночи, козявка».

На сердце сладко заныло от счастья! Я обнималась с телефоном и дико жалела, что проспала наше свидание. Но ничего. Сегодня выходной, а уже завтра я увижу его на съемочной площадке, если до этого он не приедет ночью на парковку. Ко мне.

Но он не приехал. А в понедельник нам ставили групповой танец, и снова я не видела Виля целый день. Во вторник не выдержала и написала смс, скромно намекнув, что скучаю. А в среду встретила его в большом зале, где он назвал двоих на номинацию: Антона и Юлю. Потом распределил всех по направлениям и познакомил с хореографами. Сам Яра взял на индивидуальный номер Юлю. Я была уверена, что с его хореографией Юлька пройдет.

На меня Виль взглянул только мельком и практически сразу после этого вышел из павильона.

Что происходит?!

Я искала Юру, но до четверга он так и не появился. Яра не отвечал на смс, не принимал вызов, когда звонила, и не подходил на репетициях. По вечерам я уже устала гипнотизировать телефон в надежде получить его «выйди на парковку». Причем несколько раз писала смс и объясняла, почему не смогла спуститься в субботу! Но от Виля все равно не было никакой реакции.

Значит, стоит обратиться к Юре и выяснить. Хотя после разоблачения на концерте, я даже представить не могла, как встретит меня стилист Виля.

***

– Предательница.

– Ну, Юра… Так получилось.

– Как получилось? Трусы сами съехали прям перед Яра? Платье само задралось до пупка?

– Нет, – я мучительно покраснела, не выдержав его презрительного взгляда.

– Жду подробностей, Лиза. Иначе, можешь забыть мое хорошее расположение к тебе. Кинула меня с деньгами, подставила перед начальником, еще и извиниться не пытаешься!

– Пытаюсь! – возразила я. – Прости.

– Не прощу. Уходи.

Я упрямо надула губы, демонстративно прошла вглубь гримерки и нагло уселась в кресло перед зеркалом. Юра с удивлением взирал на мой демарш.

– Я просто уснула в его ванне.

Юра скептически выгнул бровь. Ага, ему мало подробностей.

– И он вытаскивал меня из нее… Ну, конечно, заметил, что внизу кое-что не хватает…

– А как ты оказалась в его ванной?!

И тут пришлось выложить всю историю моего печального заработка.

– Но мне все равно не заплатили, прикинь? – возмущалась я. – Виль потом сунул две тысячи, но я не взяла. Посчитала неэтичным брать у него деньги.

– Посчитала она! Вообще-то, это были мои деньги. Это я мог отказаться и не брать их. А ты… Где, говоришь, оставила?

– В верхнем ящике прикроватной тумбочки.

– Правой или левой?

Тут уже я подозрительно сощурилась и уточнила:

– А откуда ты знаешь, сколько тумбочек в спальне Яра?

– Не твоего ума дело. Но все равно проверю… когда в следующий раз окажусь в спальне Яра, – язвительно закончил он и щелкнул мне по носу.

– Ну, хорошо, если дело улажено, могу я теперь кое-что тебя спросить?

Юра тут же отвлекся на раскиданную сценическую одежду и стал разбирать костюмы, развешивая их на вешалки.

– Попробуй. Хотя дело еще не улажено! Если я заберу деньги, вопрос будет закрыт.

– Юра… Ты не знаешь, что происходит с Вилем?

– А что с ним происходит?

Я замялась. Хм, как спросить, почему Яра вдруг стал меня игнорировать, хотя до этого чуть предложение не сделал?

– Он… Мы… Ну, понимаешь…

– Нет, – насмешливо произнес Юра, перестав возиться с костюмами и полностью сосредоточившись на мне.

– Короче, он больше ко мне не приходит, внимания на меня не обращает. Я думала мы вместе, но с субботы я даже не успеваю с ним поздороваться, не то чтобы поцеловаться. Что происходит?

Юра закатил глаза к потолку и задумчиво постучал по верхней губе.

– Дай подумать… Может, он всего лишь хотел присунуть тебе, и сразу после этого потерял интерес?

– Фу! Я понимаю, ты на меня злишься, но не до такой же степени!

Стилист громко засмеялся.

– Ладно, признаю, один раз для Яра маловато. Но тут вам придется потерпеть, дети. У Яра жесткие условия по контракту, а Сергей приставил к нему Алика, который ходит за твоим красавчиком по пятам. Вот потому Виль тебя избегает. Только раз сорвется и останется без копейки по контракту. Стоит ли ваша «любовь» такой суммы? Подумай?

Я закусила губу. В душе поселилась какая-то гадина, которая нашептывала, что ради любви можно пожертвовать гонораром, с другой стороны, умом я понимала, что жертвы должны быть соразмерны. А я пока ничем не доказала свою любовь, кроме как язык за зубами не удержала.

С твердым решением не будить в Виле страсть и в подтверждение своей любви – выиграть шоу «Танцы-шманцы», я с упёртым азартом включилась в проект, в гонку за зрительскими симпатиями.

Вот только гонку начала не я одна… Наши девочки после проводов Лены вдруг активно включились в соблазнение наставника, вспомнив своё давнее пари и будучи уверены, что я и Леська уже достаточно попользовались своим шансом.

Виль… прости!

***

Юлька заглянула к нам в павильон и позвала в гримерку к наставнику.

– Леська, Лиза и Антон, быстрее.

Там уже ждал Тарас и ухмыляющийся Алик. Леся мгновенно насупилась и смотрела куда угодно, только не на своего мучителя.

– Сегодня заказ. Группа работает до семи, но мы в семь должны быть на месте. Тарас, ты сегодня на аппаратуре. Поддержки на Антоне. Программу делают девочки.

– Очередной мальчишник? – спросила Юлька.

– Нет, фан-сервис.

Когда все кивнули и собрались расходиться, я вспомнила:

– Я не смогу…

Яра резко повернулся ко мне:

– В связи с чем, Аверина?

Я подошла к нему ближе и потянулась к уху, чтоб шепнуть. Виль положил руки мне на бедра.

– Не могу, у меня трехдневное освобождение, – намекнула я, а он только сильнее, на секунду дольше, стиснул пальцы и прижал к себе.

– Едешь вместе со всеми, – Яра тут же отпустил меня, махнул рукой остальным и обратился к Алику. – Думаю, заказ пройдет без проблем. Можешь не сопровождать.

Тот только хмыкнул.

Так что без пятнадцати шесть мы все собрались на парковке перед кроссовером. Яра от самого ангара щелкнул сигнализацией и жестом приказал загружаться.

– Неужели и эта сволочь попрётся? – сквозь зубы процедила Леся, пропуская меня вперед, ближе к Тарасу.

Этой «сволочью» оказался Алик Адарян, который тенью преследовал Яра. И я, зная какую роль он играет в нашем отчуждении, полностью была солидарна с Леськой в отвращении к этому субъекту.

– …Привезешь в клуб. И Серега попросил освободить Овечкину. Антон все равно планируется на шоу, а пока ты не сменишь программу – пусть еще потанцует в проекте, посветит мордой.

– А Юля зачем нужна Крапу? – это уже спросил Яра.

– Она нужна мне, – и снова противная ухмылка, а Яра только кивнул.

Они оба не подозревали, что мы подслушали часть разговора и сейчас во все глаза вопросительно таращились на Юльку, но та сидела на переднем месте, рядом с водительским, и совершенно не спешила удовлетворить наше любопытство.

– После заказа, Юля и Леся едут работать в клуб. По расписанию ваши тренировки завтра в час, успеете отоспаться.

Обе синхронно поддакнули и мы тронулись с места.

Всю дорогу я размышляла о заказе и о планах на ребят. Вот Антона уже определили в шоу. Юля и Леся вовсю работают в клубе. Насчет Тараса и меня планы неизвестны. Может уточнить у Виля? Про планы на меня? Рабочие и личные? Или не стоит смешивать?

– Виль Натанович, в пятницу с проекта вылетит Юля? – вдруг нарушила тишину Леся.

Яра посмотрел на нее через зеркало заднего вида, потом повернулся к Овечкиной.

– Ты подписывала с Адаряном контракт?

Юля кивнула.

– Почему мне не сообщила?

– Он сказал, сам вас оповестит.

Яра кинул, процедив сквозь зубы:

– Оповестил. Ты знаешь, на что подписалась?

– Ага, но там и денег больше.

И снова воцарилась неприятная и непонятная тишина.

Леся наклонилась к моему уху:

– Похоже, она переходит с красного этажа на черный.

Я кивнула, но уточнять не стала. Я тоже как-то спутала этажи, и внизу было не очень приятно, но ведь такое не каждый раз случается и не с каждой девушкой?

В частном особняке Яра припарковался напротив широкой веранды, запланированной под вечеринку. Там уже вовсю работал бармен и официанты. Гости, состоящие из молодежи не старше двадцати лет, медленно подтягивались со стороны дома. Все в неформальной одежде, в джинсах, спортивных кофтах. В общем, вечер среди звезд для своих.

– Мы на полтора часа, потом другие артисты подтянуться. Группа «Вы-драйв» и Вероника Довженко.

Тарас присвистнул и заулыбался:

– Я не против задержаться.

– Задержишься как-нибудь в другой раз, – беззлобно оборвал его веселье Яра и дал распоряжения по аппаратуре, репертуару и костюмам.

– А я? – Виль ни словом не обмолвился, что на вечере буду делать я.

– Ты посиди в машине, – негромко проговорил он и кинул мне ключи.

Заинтриговал!

Через полчаса Яра залез ко мне на заднее сидение, вытянулся и положил голову на мои колени.

– Что? – не поняла я.

Собственно, никаких предположений относительно уединения с ним в кроссовере у меня не было. Хотя вру. Я мечтала о поцелуях. Хотела обниматься. Мы могли бы поговорить. Нам было о чем поговорить. А еще я хотела расспросить его о Юле и разнице между красным и черным залом.

Но Яра ограничился тем, что повернулся на бок, устраиваясь поудобнее, обхватил меня за талию одной рукой и прижался лицом к животу.

– Я посплю. Посиди тихо, ладно?

И всё. Все полтора часа я сидела, перебирала его волосы, гладила по плечам, что-то шептала… В какой-то момент, мне даже показалось, что он мурлычет. И только потом поняла, что храпит!

***

Виль потягивался как большой довольный кот. Отправив девочек переодеваться, а парней – собирать аппаратуру, он утянул меня за машину и минут пять выворачивал душу своими поцелуями. Меня даже ноги держать перестали, и внизу живота потяжелело и заболело, что выть хотелось.

– Почему ты не обращаешь на меня внимания на шоу?

– Только на тебя и обращаю, – прошептал в висок Яра, последний раз стиснул в объятиях и подсадил в машину.

– Сейчас завезу парней в гостиницу, потом едем в клуб.

Почему-то я приняла это приглашение на свой счет, но у гостиницы Яра вместе с парнями высадил и меня.

– Всем удачного отдыха и до завтра.

Опечаленная побрела в душ и спать. Но перед сном еще долго ворочалась, не находя себе места от воспоминаний о сегодняшнем вечере. Даже не знаю, что было интимнее – целоваться с ним, запуская ладони под блейзер, и гладить горячую, покрывающуюся мурашками кожу, или чувствовать его дыхание на животе и как он трется носом, почмокивая губами во сне. Но эти мысли мешали заснуть.

Наутро, когда все разбежались по делам, я заглянула в соседнюю комнату, убедиться, что Леся и Юля на месте и спят без задних ног. А в час мы все уже были в ангаре и нас по полной протащили через интервью.

На этой неделе меня выворачивали в контемпе на воздушных полотнах. Я, конечно, знала, что Яра всегда ставит чувственные танцы, ни хип-хопчика тебе, ни брейк-данса. Но после латины наивно надеялась и дальше пройтись по бальным. Танго, пасодобль, бумба… Go-go, пол-данс наконец, хотя они к программе не относятся, зато отлично вписываются в клубное направление. Но Яра поставил меня на чёртовы полотна и весь мой танец состоял из набора акробатических трюков. Вот чем мне привлечь внимание зрителя? Как заставить полюбить себя и выбирать на голосовании?

В общем, я вывихнула запястье и под крепкий мат тренера побежала к медсестре. Краем глаза заметила Юльку, скользнувшую в гримерку наставников. По времени, сейчас никого кроме Яра из наставников не было. Но вот зачем Юле пробираться к нему тайком? Она на этой неделе и так чаще других видится с ним! У нее же индивидуальная хореография от наставника.

То ли любопытство, то ли подспудное желание снова увидеть Яра, но после обезболивания и наложения эластичного бинта, я заглянула в гримерку в приоткрытую дверь…

Юлька сидела сверху на Виле и недвусмысленно терлась об него.

– Сейчас поздно договариваться. Ты уже под контрактом. Мой расторгнут, – услышала я голос Яра и не сводила глаз с его рук. Он не отталкивал Юлю, не пытался скинуть с себя. Нет! Преспокойненько держал её за талию и разговаривал.

– Виль, но я хочу остаться на проекте. Пожалуйста?

– Зачем? Внизу танцы не нужны. Там ты заработаешь и без постановок и засвеченного личика.

– Неужели твоё слово ничего не значит? Раз Сергей с Аликом увели меня из-под твоего носа – ты сразу сдался? Даже не попробуешь противостоять им?

Вот теперь Яра снял Юлю с колен и сам поднялся с кресла. Наверное, её злой и обиженный тон вывел его из себя.

– Ты сделала свой выбор, знала, что подписываешь и на что соглашаешься. И я тратить свое время на тебя не буду. Оно не окупится. Или отработай финальную постановку и постарайся запомниться, чтобы будущие клиенты не жалели чаевых.

Я незаметно отскочила от приоткрытой двери и вернулась в свой тренировочный павильон. Съемочная группа, узнав о моей травме, решила сваять из случая трагическую историю девушки, которая все равно выступит на концерте с риском для здоровья.

А что – и выступлю. Только завтра на записи напрягаться не буду, а в субботу отработаю в прямом эфире. Пф!

Но там где кому-то нужно придумывать интригу, другие её расхлёбывают.

Я уже возвращалась из кухни-столовой в комнату, когда услышала всхлипы. Вот было мое удивление, когда на запасной лестнице между этажами я обнаружила плачущую Леську.

– Ты чего?

– У меня задержка…

Танец пятнадцатый

И все же Леська как ни в чем не бывало вечером собралась в клуб.

– Поговори с ним! – настаивала я, наблюдая, как она собирает сумку со всякой мелочевкой: тональник, помада, ватные диски, расческа и прочее.

– Только хуже будет…

– Хуже уже не будет! Давай я с Вилем поговорю?

Леся горько усмехнулась и замотала головой.

– Яра здесь вообще ни при чем, не впутывай его.

– Аборт будешь делать? – спросила и тут же пожалела, потому что губы Леськи мелко задрожали, и она снова всхлипнула.

– Я домой уеду… Через неделю. Или две. Сейчас попробую заработать побольше, чтобы не с пустыми руками.

И тут мне пришла в голову гениальная мысль!

– О! Я тоже пойду поработаю, а чаевые отдам тебе.

Леся пыталась остановить, но сунув ей в руки остатки роскоши в четыреста баксов, я осталась непреклонной. Поэтому в клуб мы приехали к восьми втроем. Отстояли очередь к девушке на ресепшн. Я с Леськой получила по красному жетону, а Юлька черный, поэтому разъехались мы на разных лифтах.

До одиннадцати посетителей в красном зале было не густо. Как мне объяснила Леся, в девять открывают дискотеку на первом, более солидные гости сидят в вип-зале на втором, а в красный зал уже выкупают билеты из вип-зоны, в полночь большинство покидают наш этаж и перемещаются на четвертый, смотреть бурлеск-шоу.

– А потом?

– Потом Ад. Откровенный стриптиз, приваты, пошлые постановки…

– Алик?

Леся скривилась, но кивнула.

– То есть Юлька будет теперь в порно-театре участвовать?

– Вряд ли сразу. Сначала на шесте отработает, как и мы здесь, а потом на усмотрение Алика.

Что-то меня опечалил данный расклад. Получается, что в красном зале реально заработать можно только в течение одного часа. Это просто в прошлый раз мне повезло взять три щедрых столика, а так, средний чек у девочек из красного был двести-триста баксов за ночь. Не густо, прямо скажем.

Вот и сегодня я проводила пару парней, сжав две сотни баксов в руке, и направилась к раздевалке.

– Стоять, – окликнул меня метрдотель.

– Я должна идти…

– Половину чаевых сюда и иди.

– Половину?!

Вот еще чего не учла! Теперь понятно почему Юлька выбрала черный зал, там можно заработать больше денег, а Яра и не отрицал. Не каждый же раз приходят такие извращенцы как Георгий? В черном, наверняка, сидят и приличные парни, которые хотят танцы поэротичнее, подумаешь. И если Юльку не смущает танцевать топлесс, мне то что!

А сейчас пойду найду Алика и поговорю с ним. Если он безответственный придурок, то хотя бы стрясу с него бабло для Леськи. Эта сумасшедшая похоже собралась от него рожать.

Переоделась и спустилась на ресепшн.

– Аверина? Нет, Виль Натанович лично пропесочил всех. На нижние этажи не пущу.

– Что значит пропесочил? То есть я могу работать на любом из верхних, но вниз спускаться нельзя?

– Почему нельзя? Я имела в виду, что работать на нижних тебе нельзя.

Я постояла с минуту, решая вмешивать ли Яра или сама обойдусь?

– Мне нужно поговорить с Адаряном. Виль Натанович в курсе, а Алик ждет.

Главное лицо сделать уверенное!

Девушка посмотрела в компьютер и с сомнением произнесла.

– Господин Адарян сейчас в сауне…

Ну, нифига себе – еще и сауна есть?! Дом разврата, а не клуб.

Я посмотрела на время, сейчас как раз началось бурлеск-шоу и меньше шансов столкнуться в клубе с Яра. Так что откладывать разговор с Аликом нельзя.

– Но у меня срочное. Можно же как-то увидеться с ним?

Она неуверенно кивнула и все же не выдала жетон, проводила лично к лифту и отправила меня вниз. Какой же Виль заботливый, оберегает меня от разврата и грубой действительности.