скачать книгу бесплатно
– Как ты себя чувствуешь?
– Эй, ты чего? Все отлично! – отшатнулся Корниэль.
Поведение матери тревожило его. Еще несколько минут назад он был полностью уверен, что направляется в «рай», но спешка матери говорила о наличии вариантов.
Вернувшись к рунической доске, женщина подозвала к себе сына.
– Ты оставишь это здесь? – удивился Корниэль. Среди застеленной брезентом мебели встречались атрибуты магии, диковинные сувениры и личные вещи. – Ты выкупила наш дом?
Уна засмеялась и снисходительно посмотрела на сына.
– Это эскиз моего Мира, Эль, – маленький кусочек Межмирия.
Не до конца понимая сказанного, Корниэль осмотрелся и подошел ближе. Как только он коснулся формулы, в ушах хлопнуло, и все вокруг исчезло.
Уна стояла напротив сына и с любопытством наблюдала за тем, как тот, вдыхая выжимки света, выравнивал равновесие.
– Со временем ты привыкнешь, – с улыбкой сказала она, протягивая Корниэлю руку.
Тот отказался принимать помощь и, как истинный джентльмен, поцеловал руку матери.
– Все в порядке.
Местность была сырой и угрюмой, но это не делало ее менее привлекательной. Пробравшись сквозь лесные заросли, они направились в сторону помпезной усадьбы, одиноко красовавшейся неподалеку. Это был старейшей постройки дом, находившийся в одном из пригородов Туманного Альбиона.
Уна указала на ряд деревьев, которые росли вдоль серой стены. Около минуты они шли по песчаной дороге, ведущей к главному входу.
– Если постараться, можно услышать, о чем они думают, – расплываясь в блаженной улыбке, Уна прильнула к пальметте, раскинувшей свои многочисленные ветви.
– Это место кажется мне знакомым. Где мы? – спросил Корниэль, осматриваясь.
Верхняя часть готического строения была полностью увита девичьим виноградом, а сквозь витражное окно пробивался мягкий желтый свет.
– Еще бы, – иронично улыбнулась Уна, глядя на сына. – Зайдем?
Дверь была не заперта. Большой холл, обставленный в лучших английских традициях, восхищал своим убранством. В воздухе витал аромат ветивера, напомнивший Корниэлю о событиях той сладкой ночи. Едва он подумал о них, как перед его глазами появились кадры настоящего кино: одетый как лондонский денди, молодой и уверенный в себе Корниэль Поуп – перспективный студент Оксфордского университета, пронесся мимо, держа за руку кудрявую хохотушку.
– Ну же, Кэл, не беги так! Я на каблуках! – визжала девушка, не скрывая восторга.
– Тш… – пригрозил ей парень, пытаясь унять и свой смех тоже. – Нас не должны заметить!
Он помог спутнице снять туфли, и пара скрылась в арке, ведущей в другую часть дома.
Корниэль стоял в ступоре.
– Ты тоже это видела? – спросил он мать, встряхивая головой.
– Да, – ответила Уна, проводя пальцами по тонким линиям скульптуры, – устремив взгляд в сторону своего спутника, мраморная леди прижимала его руку к сердцу. – Ты непроизвольно «оживил» свои воспоминания. Скоро ты научишься ими управлять и использовать память как топливо для своей силы.
Корниэль закрыл лицо руками, долго и сильно тер его.
– Это было так давно. Я уже и не помню себя прожигателем отцовских денег.
– О да… – саркастически вставила Уна. – Но врожденное отсутствие страха никуда не исчезло.
– На самом деле, мне всегда страшно, – ответил Корниэль. – Но почему Эмили Ванг?
– Это – матрица твоей истории. Ты видишь то, что должен видеть, то, что даст тебе ответы.
– Хм… То есть у моей истории есть программист? А тестировщики тоже были?
Снисходительно улыбаясь, Уна взъерошила сыну волосы и направилась к арке. Корниэль поспешил за ней.
– Запомни, сын, все в этой жизни делается не с тобой, а для тебя.
Они оказались в небольшой купальне. Воспоминания Корниэля шли своим чередом – парочка находила забавным проникнуть в дом незнакомцев и устроить там дебош. Распивая шампанское прямо из бутылки, взломщики возбужденно беседовали в воде.
– Хранитель оформляет Книгу Жизни своего подопечного, будучи проводником энергии свыше, – продолжила Уна. – Не он решает, как человеку жить или что произойдет с ним в будущем. Но он помогает ему сделать правильный выбор.
– То есть Хранители – пророки?
Корниэль присел на край купальни.
– Можно сказать и так.
«Да, такое уж вряд ли забудешь…», – подумал он, разглядывая комнату. Она была душной и тесно заставленной тропическими растениями – влажные испарения от воды создавали уникальный микроклимат. Стройные ножки Эмили касались естественной гальки, устилающей дно купальни.
Корниэль пожал плечами и развел руки в стороны, как бы говоря, что молодость имеет преимущества. Уна замолчала и стояла в стороне, оставив сына наедине с прошлым.
Эмили радостно улыбалась, щуря от брызг глаза-пуговки. Корниэль улыбнулся в ответ, представив, будто девушка смотрит на него.
Купальня освещалась желтым светом ламп, делая атмосферу объемной и романтичной. Большие витражные окна, расположенные по кругу, играли разноцветными огоньками.
– Ты нравишься мне, – прошептал юный Поуп своей спутнице.
Подплыв к ней ближе, он коснулся губами кончика ее миниатюрного носа.
– Правда?
То ли от смущения, то ли от горячей воды, щечки Эмили порозовели, делая ее еще более привлекательной. От ее голоса у Корниэля все вибрировало внутри – по телу растеклись приятные волны ностальгии.
– Не воображай, будто не знаешь о моих чувствах.
Она пару раз приподнялась на цыпочки в самодовольной улыбке, но как только коснулась его тела, он спохватился и тут же отплыл назад.
– Прости меня… Я не могу.
От слов юного Поупа улыбка Корниэля тут же исчезла.
– Идиот! – бросил он, сжав плотно губы.
Уна продолжала стоять в стороне.
– Шарлотт ничего не остановило! – добавил он, продолжая злиться. – Ты – глупый идиот!
Корниэль не понимал, что разозлило его больше – измена Шарлотт или потеря Эмили. Но он как одержимый прыгнул в воду, минуя мраморные ступени. Оказавшись на дне и рассеяв собственное воспоминание, он ударился лицом, но ничего не почувствовал. Корниэль еще не мог контролировать свои эмоции. Он был подобен ребенку, познающему себя и мир заново. Вынырнув, он перевернулся на спину и в полной тишине то открывал, то закрывал глаза. Не понимая, что именно чувствует, он отсутствовал несколько минут.
– Если вы хотите, чтобы я простил ее – этого не будет, – прохрипел он, вернувшись в реальность.
Выбравшись наверх, он с укором посмотрел на мать.
– Этого не требуется, – спокойно ответила Уна. Она понимала, что он чувствует. Заправив спадающий на лицо локон, женщина присела рядом.
Корниэлю стало стыдно.
– Если ты что-то и должен сделать, так это понять свои чувства.
Следующие слова привели его в лучшее расположение духа.
– Ты не любил Шарлотт. Обрати внимание, ты был верным, но не любил.
После минутного молчания Корниэль негромко сказал:
– Эмили действительно очаровала меня.
На лице матери снова появилась улыбка.
– Ты был верен не Шарлотт. Ты был верен… Любви, – взяв сына за руки, сказала она. – Любви, как святой вере, как божеству, как самому себе.
– Почему же мне было так больно?
– Это боль твоего эго. Это крах твоей веры в ее любовь к тебе. Но Шарлотт не любила тебя также, как и ты не любил ее.
– Это все так сложно… – Корниэль вздохнул, положив голову на плечо матери.
В его синих, как небо, глазах отражались красочные блики света.
– Прости меня. Я не хотел.
– Я знаю…
– Мне не хватало ее…
– Разумеется. Но Любовь – это не привязанность, не дружба и не страсть вовсе.
– Но что же это?
Корниэль вопрошающе посмотрел в глаза матери. В его взгляде снова было то, чего он когда-то лишился – открытость.
– Родственность души. Любовь – это религия, альв. Истинная религия. Ведь мы ждем встречи с Творцами также, как ищем Любовь. Это – благодать, «небесное» блаженство. Она таится в человеке, в мечте, в творчестве. Она – во всем.
– Я всю жизнь чувствовал, что люблю того, кого не существует.
– Того, кого еще не встретил, – поправила его мать.
– Что с моими глазами?
Корниэля будто кипятком ошпарило. Встав на колени, он уставился на отражение в воде.
Словно дым от тлеющей сигареты, плавные линии света испарялись из его зрачков, окутывая широкие плечи туманным ореолом голубого цвета.
– Это энергия. Она наполняет тебя с тех самых пор, как ты получил свой фиал, – коснувшись кожаного шнурка, Уна успокаивающе поцеловала сына в лоб.
– А что же будет дальше?
Разглядывая свое отражение в воде, Корниэль заметно нервничал.
– Когда энергия слишком велика, мы помещаем ее в предметы. Этот фиал – твой личный накопитель силы. Когда ты сделаешь свой первый глоток из Источника, ты сможешь ею пользоваться. Сейчас же она – солнечный свет, пробивающийся сквозь оконные ставни.
Поток энергии был таким сильным, что уже невозможно было разглядеть белки глаз.
– Нам пора, – позвала Уна, указав на заднюю дверь.
– Мы уйдем по-человечески? – засмеялся Корниэль. От волнения его губы дрожали.
– Мы не уходим. За этой дверью нас ждет множество дверей.
Материнская миля
Воистину, все вы должны родиться заново от воды и от истины, ибо тело ваше принимает омовение в реке земной жизни, а дух ваш – в реке жизни вечной. Ибо кровь вашу вы получили от нашей Матери Земной, а истину – от нашего Отца Небесного.
– Евангелие от Ессеев
И я пробудила его и запечатлела его в свете воды пятью печатями, дабы отныне смерть не имела силы над ним.
– Евангелие от Иоанна
Изабэль
Корниэль всегда отличался от остальных юношей. Где бы и с кем бы он ни находился, чем бы ни занимался, куда бы ни шел, его окутывала аура недосказанности и волнующей привлекательности во всем, к чему он прикасался.
Будто опытный коллекционер, он отсеивал шаблонное и овладевал исключительным, именуя их качества весомостью души.
Белые волосы, бледная кожа, круглые лисьи глаза. Каждое его движение – будь то намеренно плавные жесты, спонтанные всплески адреналина, робость или безразличие – все это принимало его личный почерк.
Иногда он оставался непонятым. Но не в этом ли суть поиска – отыскать то сокровище, что отразится в тебе самом?
Корниэль
