скачать книгу бесплатно
Седьмая сфера
Роман Нестеров
Сотни тысяч лет назад он сотворил самого себя, а потом и своих детей, тоже ставших богами. Каждый из них был наделен особой силой, и только одному не повезло с внешностью, но поначалу это ничего не значило. Вместе они создали мир, а потом стали улучшать его, незаметно меняя при этом самих себя и все больше удаляясь от желаемой гармонии. Спустя бессчетные века тот, до которого не было ничего, понимает, что был слишком молод, чтобы принимать правильные решения. Теперь же он слишком стар…Это история мира, честно и без прикрас рассказанная самим его создателем.
Роман Нестеров
Седьмая сфера
Пролог
Где-то, на одиноком острове, в глуши бушующих вод и вечных гроз стоял человек. Его волосы и плащ развевались под порывами ветра. Простая и древняя одежда серого цвета уже не скрывалась за бледно-зелёным плащом с капюшоном, а сам капюшон давно сорвал ветер с его головы. Под плащом человек был одет в лёгкую свободную рубашку, подвязанную обычной верёвкой, и такие же штаны, заправленные в кожаные лёгкие сапоги. Несмотря на погоду, ему было совсем не холодно. Он повернулся от края скалы и смотрел в пустоту:
* * *
– Здравствуй, невидимый незнакомец,?– сказал он,?– я тебя уже видел в начале моей жизни, а сейчас мне уже очень много лет, и не одно тысячелетие я существую благодаря тебе. Ты сокрыт от всех глаз в этом мире, кроме моих.
Лёгким движением руки он, как будто явил перед собой очень высокого человека, который светился, как первые лучи солнца в небе. Печаль и усталость была впечатана морщинами на его лице, но в глазах заметен маленький проблеск радостных и счастливых воспоминаний. Он был в два раза больше человека, его одежда?– ткань из света, висящая на его уже тощих плечах. Однако по всему видно, что сгорбленное, худое и уставшее тело на таких же тощих согнутых ногах, было когда-то очень сильным, могущественным и крепким.
– Здравствуй, Соргост! Ты уже давно хочешь обо мне все узнать. Меня зовут Аралаххат,?– молвил он тихим голосом.?– Я?всё время следил за твоими деяниями и не могу тебя понять. Зачем ты здесь?
– Мы все оказались здесь, потому что я вас привёл,?– с лёгкой улыбкой произнёс Соргост.
– Нас??– С?удивлением в глазах произнёс Аралаххат, но потом его голос приутих, и опять с грустью он произнёс,?– нас здесь всего двое.
– Я?очень давно начал убегать от тебя. Пока ты засыпал, для всех, кроме меня, ты был незаметен. Я?собирал самые тёмные частички силы на этом свете и теперь собрал все! Они поместились у меня под плащом. О?том, что собрал их все, я понял тогда, когда почувствовал в них жизнь.
Соргост достал из внутреннего кармана плаща очень плотный сгусток, удерживаемый его силой. Он аккуратно положил его на землю и подошёл к старику, затем медленно повернулся и, вдыхая, забрал свою силу. Сгусток начал расти, приобретать форму. Соргост смотрел на старика, на лице которого стало проявляться выражение радости со слезами на глазах. Человек знал это существо и был очень рад его увидеть.
– У?нас будет очень длинный разговор,?– сказал Соргост серьёзным голосом,?– мы уже давно находимся рядом, и я, наконец, решил узнать кто ты, твою историю, а потом, когда он сформируется, вспомнит всё и отдохнёт, мы послушаем его историю.
– Но что ты хочешь знать?
– Всё что ты помнишь об этом сгустке и можешь рассказать кто он, только со всеми подробностями. Это очень важно не только для меня, но и для всего Мира.
– Хорошо, я расскажу тебе,?– сказал Аралаххат,?– но я хочу, чтоб ты понимал, что и я был молод, и мы развивались тогда куда медленнее, чем сейчас. В?нынешнее время за один год может произойти гораздо больше событий, чем тогда. Мы ведь не знали что правильно, а что нет, приходилось учиться на своих ошибках.
В его голосе была нотка сожаления, но уверенности у него не убавилось. Вскоре он начал рассказ.
Начало мира
Глава первая. Начало
– Я?очнулся в полутьме, которую освещала маленькая облачность. Она переливалась цветами неземной красоты. Любой цвет, который можно увидеть?– это ничто по сравнению с тем, что видел я. Каждый цвет передавал мне своё виденье прошлого, будущего и настоящего, и вдохновлял на разные фантазии. Хотелось видеть больше, чувствовать, слушать и ожидать большего. Однако чем дольше я ждал и наблюдал, тем нестерпимее становилось желание собрать весь этот свет к себе. От этого света было так тепло и спокойно, что, казалось, я в теплом облаке танцую сам с собой. В?один момент я почувствовал, что во мне протекает свет, как по руслу тихой реки. Я?сконцентрировал своё терпение и желание внутри себя, и весь свет начал собираться воедино. Теперь это был сгусток света, ставший ещё более приятным для меня, казалось, что он разговаривает со мной несколькими голосами, и живет мной, как и я, им. Вскоре свет начал больше мне поддаваться, я перемещал его вместе с собой, затем он разделился, повинуясь движению моих рук, и их стало два. По истечении времени он делился ещё несколько раз. Теперь их стало девять. Я?остановился, перестал их перемещать, почувствовал, что они тёплые, светлые и яркие. Каждый из сгустков, как будто что-то своё говорил мне, а потом они вместе замолчали. Но через мгновенье, как будто хором, закричали первое слово, скорее, оно было похоже на неудачную попытку что-то сказать, из чего я разобрал только одно слово: «Бралг». Так они меня назвали, первые, кто появился рядом со мной – «Галарты». После этого они стали сами перемещаться вокруг меня. Я?захотел собрать их всех вместе, рядышком, но они больше меня не слушались и стали мне практически неподвластны. Сгустки крутились вокруг меня и бегали, как зверьки возле хозяина, который несёт им еду. Я?полностью убрал лишние мысли, спокойно собрал остатки туманности и «подкормил» их в равной степени.
Как только сгустки подпитались, один из них сразу начал быстро темнеть, будто его кто-то поглощает. Я?извлёк из него всю тьму, и он вновь засиял как прежде. Пока я занимался этим сгустком, другой начал расти, словно его подпитывала энергия невиданной силы. Я?смотрел на растущий сгусток, как прикованный взглядом и душой, словно он нашёптывал мне что-то невнятное. Пока я любовался этой для меня необъяснимой красотой, предыдущий сгусток опять начал темнеть, я снова стал его чистить. Теперь чистить стало сложнее, казалось, он сопротивляется и даже убегает от меня. Всё-таки я с этим справился, он вновь засиял, как новенький. Глядя на остальные сгустки, увидел, что один, самый первый, вырос настолько, что стал проявляться облик существа.
ОНА БЫЛА САМАЯ ПЕРВАЯ, САМАЯ РАНИМАЯ И?САМАЯ ЧУВСТВЕННАЯ ИЗ ВСЕХ, КОТОРЫМ ЕЩЁ ТОЛЬКО СУЖДЕНО ПОЯВИТЬСЯ.
Глава вторая. Первые существа
Первый сгусток вырос настолько, что стал вырываться из своих чертог, он пытался освободиться. Тёмный сгусток начал повторять действия светлого и увеличился. Я?не стал его беспокоить, очищать в очередной раз. Это было правильным решением, и теперь он успокоился. Возникла мысль: «а стоило ли его очищать вообще?». Я?не стал препятствовать преображению темнеющего сгустка, в его присутствии всегда спокойно размышлять. Размышляя, я, наконец, заметил существующую между нами разницу. Для меня каждый сгусток стал особенным, стал светилом.
В один момент стало заметно, что самый светлый и большой из сгустков позвал меня напевным тоненьким голосочком, словно сообщая, что нужно делать, чем заняться и за чем следить. Этот сгусток разросся до таких размеров, что начал терять свет. Она попросила дать ей облик, внутри которого будет держаться свет. Получив его, её свет перестал теряться. Она сияла, будто всё счастье спрятано в ней. Произнесла первое слово: «Аралаххат»,?– так она меня назвала. Сама представилась Гораной.
Проведя очень долгое время в её обществе, я дал ей силу, которая могла менять всё по её желанию. Сила преобразовалась в тоненькие нити, заплетающиеся между собой по её воле. Горана была очень утончённой по своему облику и немного печальной. Она наконец-то могла видеть, и увиденное её разочаровало. Горана попросила обитель для себя и сгустков, так как сама сотворить этого не могла. Я?отказал. Не ей следует решать, что нужно всем. Тогда она взяла одну из своих нитей и сплела с другой.
Не прошло и мгновенья, как один из сгустков стал расти и терять свет. Он так же попросил создать ему облик. Я?не смог отказать, видя, что прекрасное уходит из него, а Горана, хихикая, спряталась за остальными сгустками. Это точно было её рук дело. Первые слова второго светила были похожи на вырвавшиеся наружу звуки. Он назвал себя Торлом. Так же, как и Горана, он попросил для себя силу?– силу знаний. Я?понял, о какой силе он просит и без особых усилий выполнил его просьбу. И?только потом я осознал, что б?льшая часть светящегося тумана ушла на Горану с Торлом. Получив силу, Торл замолчал, теперь он узнал всё, что хотел знать. В?его власти теперь были знания о том, что происходило, происходит сейчас, и ещё будет происходить. Он понял всю ответственность своего могущества и больше не хотел говорить. Торл знал, что будет с любым существом, которое даже ещё не появилось за всё существование света. Точно знал, как отразится на будущем его лишнее слово, или, ещё хуже, действие. По прошествии долгого времени он уверенно сказал: «Сотвори обитель всем, и чтобы каждый мог почувствовать себя по-настоящему живым». Половину его слов, звучавших у меня в голове, я не понимал, понял только про обитель.
Задумавшись о том, как вообще это должно выглядеть, у меня появилось чувство нерешительности и неуверенности. Я?не придумал ничего лучше, чем дать облик и силу ещё одному из сгустков, силу, нужную мне. Вдруг его облик начал гудеть, создавалось впечатление, что и пустота, находящаяся вокруг него, тоже издает эти же звуки. Тело его было плотным и крепким, но по размерам меньше, чем другие. Он был ещё не готов приобрести облик, и это было заметно?– обиженно сообщил, что не хочет называться не своим именем и представился Галлорном. Он был решителен, своенравен, очень серьёзен и точно знал, чего хочет. У?него всегда были разные идеи, касающиеся каждой моей задачи, ведь в этом и заключалась его сила. Обладая силой мысли, Галлорн умел выдумать невероятное из «ничего». Все его звали Мастером[1 - Галлорн?– в переводе с древнего языка?– Мастер.], как он и просил. После того, как Галлорн начал осуществлять свои и чужие идеи, я немного умерил его пыл и нрав, попросив Торла, в нужной мере прибавить осмысленности его действиям. Галлорн почти не изменился, только стал смотреть на меня иначе, не как на создателя, а как на зверя в ловушке,?– с сожалением и состраданием.
Заинтересованный таким поведением Галлорна, своего третьего создания, я спросил у Торла, что он с ним сделал. Не получив ответа, тем не менее мне стало понятно?– он сделал то, что нужно, а не то, что я хотел. Я?был немного огорчён, пытался Торла проучить, однако тот всё время изворачивался и только лучше защищался. Когда я устал, он лишь сказал:
– Ты сам меня наделил силой знаний,?– сказал Торл.?– Я?знаю всё, и даже будущее, я знаю, что такое время, оно мне не подвластно, но мне подвластно «сейчас», и сила знаний даёт мне возможность управлять исходом. Ты мне ничего не сможешь сделать, а я, под тяготами ответственности, не могу делать ничего лишнего, и даже исполнение твоей просьбы закончится плохо для множества существ.
Я долго думал, что это за «время», и что за «исход». Я?не знал ничего об этом, и даже название слышал впервые, но Торл продолжил.
– Так как сила, которой ты меня наделил, слишком велика, ты уже не в состоянии мне что-либо сделать. Я?знаю всё, но ничего не могу поделать с этим, а с тобой наоборот, ты всё можешь, но ничего не знаешь. Торл выставил меня глупцом. Немного погодя, остыв от такого отношения, я понял, что сам напросился.
Озадаченный словами Торла, я в сторонке ото всех долго размышлял. Каждый раз мне становилось не по себе. Надеясь, что и у меня есть создатель, очень хотелось бы спросить у него совета. Чем дольше я задумывался, тем больше возникало вопросов. Меня даже стал тяготить небольшой страх, отдающий холодом. Я?решил побыть с темным сгустком, потому что с ним было легко думать о чём угодно. Вернувшись, я увидел пять светил и трёх молчаливых созданий. Первая только строила то, что будет, второй – молча всматривался в пустоту и морщился от того, что наплела Горана, а третий – придумывал что-то для Гораны.
– Где тёмный сгусток??– Спросил я у Галлорна.
– Он быстро начал расти в твоё отсутствие, а потом исчез.
Глава третья. Тяжёлая работа. Сотворение мира
Часть 1
Мне пришлось долго искать тёмный сгусток. Оказывается, он был не очень далеко, но то, что я увидел, повергло меня в небольшой ступор. Результатом моей невнимательности и безответственности было чудовище, в которое он превратился. После ступора меня переполнял холод. Мне было страшно смотреть на него, хотя я и старался не подать вида своего страха. Его внешность была чудовищна даже для меня. Мы долго смотрели друг на друга неподвижно, и чем дольше я смотрел, тем яснее понимал, что это не уродство, а простое желание жить. Невероятное стремление и проявление жажды жизни было настолько велико, что он даже сам себе сделал вместилище. Он нарушил обоюдный ступор и неловкость, представился Месгером и рассказал, что он стал очень быстро расти и разросся до таких размеров, что уже мог вместить в себя несколько сознаний, таких, как он сам. Месгер накапливал тьму и мог её всю вобрать в себя. Из-за его размеров остальные Галларты не могли отличить, где заканчивается он, а где начинается пустота. Месгер решил, что уже хватит расти и начал думать о том, как увидеть себя, он сделал себе глаз и осознал, что он невероятных размеров. Решив уменьшиться, он стал спрессовывать тьму внутри себя и пытался сделать свое тело плотным, чтобы стать похожим на остальных.
Месгер был с семью глазами: шесть летали рядом с ним, а один – в голове. Он был тощего, но рельефного телосложения: маленькие вьющиеся конечности и ошмётки висели из его тела. Создавалось впечатление, будто его только что раздирали дикие звери. Голова стояла на очень жилистой шее с двумя дырками, служившими ему носом. Рот был нормальным, но очень широким. Внутри рта располагались совершенно разные зубы в два ряда, стоящие в совершенно разном порядке, а два длинных языка, из двух сторон горла, были гораздо длиннее, чем казались. Тощие и длинные руки перекручивались ближе к запястьям и заканчивались острыми, но мягкими когтями. Ниже пояса туловище было перекрученным и, подобно корням, образовывало три тощие ноги. Одна нога была меньше, чем две другие и даже казалась хвостом, а не ногой. Ничего ужаснее Месгера я не видел больше никогда.
Рядом с Месгером через мгновенье меня посетило прозрение – обитель – место, где мои Галларты будут жить и творить. Обитель могла дать им возможность понять, что они не просто мои создания, которые должны слушаться меня, а нечто большее, где они смогут находить в себе прекрасное, проявлять его, сами радоваться тому, что сделали и гордиться собой.
Не знаю, как долго мы ещё смотрели друг на друга, но я не мог унять своего страха от его вида. Я?смотрел в его одинокое око и жестом позвал его к остальным. Как только я отворачивался от него, страх постепенно проходил, хотя и оставалось состояние преследования, но дальше, каждый раз, когда я на него смотрел, всё моё существо на мгновенье замирало в резком ужасе, хотелось бежать от Месгера… Но потом я вспоминал, что он не угроза, однако это не избавляло меня от чувства страха. Месгер всегда, как в первый раз, был ужасен и страшен по своему обличью.
Когда остальные Галларты увидели его, они тоже испугались, но несколько иначе. Они прониклись им, рассказывали мне, что он их всегда пугал. Однако при общении их чувства совпадали, и страх отступал. По всей видимости, Месгер сам всегда находился в небольшом страхе, и это передавалось окружающим. Общаясь с ним, я сказал, что горжусь им и большей силы, чем у него уже есть, дать не в моих возможностях. Я?почувствовал спокойствие и после этого ощутил усиление всех чувств, и весь букет его силы. Это меня вдохновило. Я?даже не думал, что чувства могут дать такое могущество. Это была его сила, и я подозревал, что она была не одна.
Подойдя к остальным светилам, мы все увидели, что в каком-то смысле свет поглощался Месгером. Его плоть улавливала свет и загрязняла его, свет скапливался на нём густыми каплями, очень медленно стекающими. Создавалось впечатление, что он всегда тает. Его голос похож на шёпот, но он пронзающий и громкий. Это было терпимо, потому что он редко разговаривал и больше любил слушать. Даже когда он научился нормально воспроизводить голос, он всё равно мало говорил. Мы все общались мыслями, а он не умел их передавать, у него был только голос, но Месгер мог слышать наши мысли, когда говорили мы.
Даже не осознавая того, Месгер общался с Галлорном и помог в создании обители. Он хотел прикоснуться к Галлорну и попросил у него разрешения. Гордый Галлорн удивился такому обращению, ему понравилось, и он разрешил. Прикосновение Месгера для него казалось неприятным, ведь острый кончик его хвоста немного Галлорна испачкал. Но вдруг чувство уверенности в Галлорне усилилось, и оно переполняло его. Спустя всего пару мгновений, Галлорн прокричал, что нужно ждать, когда вырастет следующее светило, дать ему облик, но, самое главное, дать ему силу стихий, чтобы управлять материей.
Объяснения Галлорна были очень долгими и непонятными, настолько долгими, что один из пяти оставшихся сгустков вырос. Я?сотворил ему облик и дал силу стихий, как и задумывал Галлорн. Назвав себя Каледдоном, он уже знал желание всех Галларт и хотел поскорее приняться за работу. Долго не раздумывая, Мастер делился с ним мыслями, рассуждал и вдохновлял. Обитель, о которой они так долго думали, решили назвать «Агорой». Сосредотачиваясь, волосы Каледдона плавно летали в воздухе, четыре руки стали собирать частички материалов в маленький комок.
– ЗЕМЛЯ?– основная часть Агоры, которая станет первой стихией будущего мира. – Пояснил Каледдон. Частички всё прибывали и прибывали, совсем скоро стали прилетать огромные валуны. Он их спрессовывал в маленькие песчинки, и ком их будто поглощал, ничуть не увеличиваясь в размерах. Постепенно, вместе с землёй начала собираться ещё одна стихия?– ВОДА, она покрывала землю, но спрессовывалась с трудом. Собиралась вода тяжелее, маленькими капельками со всех сторон, и удерживать её было сложнее, но самым сложным для удержания и для сбора был ВОЗДУХ. Незримая сила притягивала сильным потоком всех наблюдающих. Очень долго все стихии собирались воедино. Спрессованный ком, покрытый водой, постепенно покрывался легким туманом, а частички стихий всё прибывали и прибывали. Бесконечно долго Каледдон собирал их, пока они не перестали прибывать. Он уставал всё больше и больше. Как только Каледдон хотел отдохнуть и убирал руки, всё постепенно распадалось: воздух быстро рассеивался, вода маленькими капельками чуть медленнее воздуха отделялась, и только земля очень медленно увеличивалась, теряя своё плотное состояние. Все понимали, что работа не закончена, требовалась ещё одна стихия, чтобы всё удерживалось в едином целом, но она так и не прилетала. Сбор стихий требовалось закончить, и Каледдон вновь брал в свои руки все стихии, удерживая их своей силой. Занимаясь этим длительный период, он не мог отдохнуть. Все светила уже выросли и обрели свой облик. Каждый хотел Каледдону помочь, но не знал как именно, поэтому я не давал новым Галлартам уникальных сил. Все уже начинали отчаиваться, но Месгер ни на мгновенье не отходил от Каледдона. Месгер посмотрел на всех Галларт – внутри них был свет, обжигающий его, но ни одна стихия не источала ни тепла, ни света. Месгер вырвал из глубины своего чёрного и ужасного тела последний, маленький, почти потухший, сгусток оранжевого света и вложил Каледдону в руки.
– Пусть это и будет последней стихией, до тех пор, пока мы не узнаем об истинной последней стихии. Пусть она называется Огнём.
Каледдон был очень благодарен Месгеру за такое пожертвование. С?появлением этого крохотного огонька, ему больше не приходилось удерживать стихии своими силами. Внутри Месгера не осталось света вообще, и свет, исходящий ото всех остальных, начал ослеплять его, а прикосновения – обжигать. Усталость Каледдона была настолько велика, что он уснул долгим и крепким сном.
Часть 2
Проснувшись, Каледдон выглядел отдохнувшим и был полон сил. Не теряя времени, он схватил собранные стихии и улетел прочь. Так далеко ещё никогда и никто не улетал. Никто его не видел, и вслед никто не полетел. Все понимали, что Каледдону нужно сосредоточиться и, наконец, доделать начатое.
Первым делом Каледдон дал свободу земле, она расправилась огромным настилом в темноте и заняла огромное пространство. Приступая к воде, позаботившись о том, чтобы она не вытекала, он ограничил землю краями, а после залил её водой. Воздух сам нашёл своё место сверху, а вот что делать с огнём, он не знал. Все стихии потихоньку начинали рассеиваться, а небольшое количество огня с трудом поддавалось ему. Положив его поверх земли, вода начинала закипать и испаряться, вытесняя воздух. Более устойчивая к огню земля, легко приняла тоненький слой огня. Каледдон аккуратно проложил огонь под землёй, чтоб хватило на весь настил. Несмотря на то что Земля держалась дольше, от сильного жара она становилась жидкой и вырывалась из-под воды огненными взрывами. Каледдон испугался такой мощи, но не растерялся, спрессовал большое количество земли в огромные плиты, по одной на каждого из Галларт и Бралга. Эти десять плит плавали по жидкой огненной земле и держали верхние её слои. Огненную землю он назвал лавой.
Каледдон поднимал отдельные участки верхнего слоя земли из-под воды, а другие опускал вглубь. Сотворив рельеф, Агора была готова, но он столкнулся с большой проблемой. Каледдон мог летать, но покинуть пределы Агоры не получалось. Чем выше он подлетал, тем сильнее уставал, и тем сильнее тянуло вниз. Агора его притягивала. Хорошо, что Месгер сразу отправил один из своих глаз с Каледдоном. Увидев, что Каледдон не может вернуться?– всем сообщил об этом, а также о том, что Агора готова, но попав туда, улететь они не смогут.
Глава четвертая. Рельеф
Часть 1
В одиночестве Каледдон много экспериментировал со стихиями: создавал горы, песок, разные породы земли. Он планировал экспериментировать и с другими стихиями, но длительно экспериментируя над землёй, увидел Галларт. Каледдон был так им рад, что от счастья поднял землю, раздался взрыв, лава вырвалась из-под неё огромным потоком. От вулкана стало светлее, но красно-оранжевый свет не ослеплял глаз, зато его хватило, чтобы Каледдона заметили. Прилетев к нему, все Галларты радовались новым ощущениям, видам, дуновениям ветра. Они могли почувствовать свою лёгкость. Песок был таким сыпучим, что казался им мягким. Теперь их притягивало к земле, на которой они находились, и чтобы не разлететься друг от друга, не требовалось сдерживать себя силой. От такого количества новых ощущений никто сразу и не заметил, что меня нет.
Из-за моего отсутствия их радость и счастье постепенно сменилось лёгким испугом. Яркости света внутри всех Галларт не хватало для освещения всей Агоры, а внутри Месгера и вовсе не было света, отчего он был едва заметен. Облик существ не давал свету рассеиваться и не пропускал много тепла. Вулкан постепенно успокаивался, пока совсем не уснул. Тепла становилось всё меньше и меньше. Ветер становился холоднее и сильнее, сверху стал падать снег… Земля начинала покрываться льдом. В?свете Галларт стало заметно, что красота Агоры превращается в белую ледяную глыбу. Но снег и лёд отражали свет существ, от отраженного света становилось светлее и, по-своему, красиво.
Ветер всё сильнее и сильнее холодом резал всех Галларт, но им ничего не грозило?– внутри них было настоящее тепло. Одному Месгеру было очень холодно, внутри него не было тепла и света, отчего он быстро замерзал. От дрожания замёрзшие ошмётки отламывались. Месгер почти полностью покрылся льдом, и когда все думали, что он совсем превратится в лёд, он стал увеличиваться. Наращивая себе всё больше и больше плоти, он стал делать из неё новые ошмётки, больше, шире и длиннее прежних. Его тело буквально отслаивало их. Месгер, словно куполом, укрыл ими всех от ветра и снега. Этот купол обледенел, и ветер больше не сдувал то малое тепло, которое источали существа. Согреваясь и успокаиваясь, Месгер потерял сознание, но так и остался висеть на своих твёрдых шипах.
Часть 2
Когда я вместе со всеми Галлартами подлетел к Агоре, меня посетила мысль о свете. Месгер предупреждал?– мы не сможем вернуться. Возможно, это последний шанс забрать остатки света, которые теряли мои создания перед тем, как получить оболочку. В?тот момент, когда все ринулись на свет, вырывающийся из глубин земли, я спокойно полетел обратно. Количества света, потерянного ими, было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Только собрав его весь в своих руках было видно?– он притягивал новые частички. Как только частички подлетали достаточно близко, они начинали светиться, и световой шар поглощал их. Сам же свет продолжал расти без постороннего вмешательства.
Я вернулся. Подлетая к Агоре, не увидел на ней света. Освещалась она только от огромного светового шара, находившегося в моих руках. Вся Агора была покрыта льдом и снегом. Отлетев на достаточное расстояние, я закрепил своей силой этот шар света, и назвал его солнцем, дав лёгкую оболочку. Как только я отпустил солнце из своих рук, оно, как будто резко надулось, став большим светилом над Агорой. Оно меня оттолкнуло с такой силой, что я быстро летел на оттаивающую Агору. Льды на земле начинали таять, медленно, но верно. Месгер был прав, больше летать почти не удавалось, пространство ограничивалось лишь Агорой. Хорошо, что я заранее собрал весь свет, ещё до того, как прибыл сюда! Хорошо, что я дал солнцу лёгкую оболочку и закрепил его на краю притяжения, это дало возможность сильнее согревать Агору! Спустя долгое время снег и лёд растаяли, и мне, наконец-то, открылась красота этого мира. Среди оттаявших льдов я увидел небольшой купол из очень больших, острых и длинных шипов. Было понятно, что это Месгер защищался от холода. Почувствовав тепло, Месгер сразу снял купол, и меня встретили с благодарностью как спасителя.
После радостной встречи мне рассказали, что на Агоре было очень холодно, а с появлением солнца может стать слишком жарко. Немного поразмыслив, я вспомнил, что солнце и Агора связаны моей силой, которая может быть проводником моего замысла. Я?дал облику солнца одну более плотную сторону и раскрутил его. Теперь Агора могла согреваться и остывать в зависимости от того, какой стороной повернуто солнце.
Все были довольны увиденным, кроме Каледдона. После создания единого светила, Агора была для него угловатой и пустой. Мы все видели его чувства и сопереживали ему. Каледдон метался, перелетал с места на место, добавлял краям земли песчаные пляжи и скалистые берега, добавлял земле рельеф: горы, острова, озёра и водопады… Но когда он заканчивал с каким-то участком и смотрел на него, ему всё равно не нравилось, как будто чего-то не хватало. Один Торл не переживал, только молча наблюдал. Каледдон не понимал, чего не хватает и вскоре обратился за помощью к Галлорну в надежде, что у него есть хоть какая-то идея, или вообще хоть что-нибудь для того, чтобы сделать Агору приятной для глаз. Мастер-выдумщик уже видел что-то в своей голове, но пока не знал, что именно, и как это осуществить. Он всё время думал о силе Каледдона. Вдруг, он стал восторженно сиять. Никому ничего не сказав, Мастер стал действовать и искать меня.
Все были заинтригованы таким поведением Галлорна. Когда он нашёл меня, я спокойно наслаждался пляжами и бликами солнца на воде. Мастер задал лишь один вопрос, прервав моё умиротворение такой суматохой. Могу ли я дать ему силу жизни? Конечно же, я мог, но тогда я ответил ему, что дам эту силу только тому Галларту, у которого ещё никакой силы нет. Если я дам одному две силы, то это будет несправедливо по отношению к другим моим созданиям. В?разговор вмешались все существа, и все вместе мы решили, кому она достанется. Каждый хотел приобрести эту новую и неизвестную силу.
Месгер был прав?– после Каледдона появилась Слори, а значит, она должна быть следующей в приобретении силы, но спор закончился только после того, как сам Торл поддержал его. Редкие слова Торла никогда не оспаривались и, если он что-то говорил, это принимали абсолютно все, и спор тут же заканчивался. Его спокойная мысль и полная уверенность в правоте своей мысли, мгновенно переубеждали любого, даже без применения его силы.
Всем Галлартам, и даже мне, было интересно: что за сила такая и что она делает. Мы просили Слори что-нибудь сделать или сотворить. Первым делом она взялась за сами стихии. Вода, после обретения жизни, сразу стала другой?– появились волны. Воздух преобразился, появлялся сильный ветер или совсем исчезал, словно им кто-то управлял. Но Каледдон сразу признался, что это происходило без его вмешательства. Как и с Галлартами, когда они были всего лишь сгустками света, нужно было также ждать их развития жизни. Слори не хотела оставлять землю безжизненной, но наделив её жизнью, никаких изменений не последовало, как у воды или воздуха.
Часть 3
На Агоре наступила настоящая жизнь. Погода стала чаще меняться, солнце вскоре должно было повернуться лёгкой оболочкой. Становилось теплее. Земля легко дрожала под ногами. Все отдыхали, веселились и радовались: кто на пляже, кто в заснеженных горах. Месгер подошёл ко мне, и, указывая на себя, жаловался на обжигающую боль, как в самые первые моменты своего существования. Ошмётки на его теле становились твёрдыми и длинными, они были больше похожи на шипы, которые мелко тряслись и дрожали. Месгер говорил, что это не дрожь?– это они разрезают свет, поглощая его и тепло вместе с ним. Вскоре с него и его шипов начала стекать вязкая чёрная жидкость, капая на землю липкими кляксами. Я?не знал, что это и что делать. Галларты быстро прибыли на мой зов, Месгер просил всех о помощи. Галлорн, недолго думая, нашел выход. Ничего не сказав, он улетел, позвав с собой Каледдона и меня.
Галлорн вёл нас к краю земли. Чем дальше мы заходили, тем становилось холоднее. Ничего замёрзшего не было, постоянными были только сырость и дожди. Вокруг нас была бескрайняя поверхность воды. Когда мы добрались до конца земли, свет внутри Каледдона постепенно краснел, в этот момент он не смог передать нам свои мысли. Немного придя в себя, он говорил, что края Агоры были гораздо дальше, ведь он сотворил её огромной. Маленький клочок земли – песчинка, не только по сравнению с пляжем, но и со всей Агорой. И?это всё, что от неё осталось! Куски земли откалывались от Агоры и улетали далеко в темноту огромным длинным шлейфом во все стороны. Вода с воздухом отделялись и уплывали вслед за землёй. Галлорн успокоил Каледдона тем, что его задумка также решит и эту проблему. После того, как все стихии, кроме огня, обрели жизнь, слой оранжево-красного света иссякал, теряя свою силу. Галлорн хотел завернуть два края Агоры. После их соединения на другой стороне было бы прохладнее, и Месгер мог бы там пережидать жару. Теперь стало всё сложнее, но Галлорн знал, что ход его мыслей был правильным. Он так долго думал, что солнце опять повернулось тяжёлой и плотной стороной своего облика. Постепенно становилось холоднее, а Агора всё уменьшалась. Каледдон собирал всё, что от неё отделялось, удерживая в своих силах, однако то, что улетело слишком далеко, улетело навсегда. Постепенно всё стало замерзать, и я тоже, а вот Галлартам холод был безразличен. Радостный взгляд Галлорна дал понять, что он нашёл решение этой головоломки.
Галлорн передал мысль: «Нужно быстро возвращаться обратно», – но ничего не рассказал о своих планах. Он никогда не раскрывал своих идей, чтобы план не растворился в его сознании.
Вернувшись обратно, увиденное ввергало нас в оцепенение. Салесс в ужасе подбежала к нам. Мы узнали, что после нашего ухода, чёрной жидкости, капающей с Месгера, на земле становилось всё больше. Совсем скоро жидкость начинала кипеть прямо на земле, под его ногами. Закипая всё сильнее, она поднималась чёрным дымом вокруг Месгера, затем количество чёрного и ужасного дыма закрыло его полностью от солнечного света. Ветер подхватывал этот дым, вскоре разросшийся до невероятных размеров, и подойти к Месгеру не представлялось возможным. Внутри дыма сверкали вспышки молний, и разносились раскаты грома. Когда солнце сменило своё положение, усилившийся ветер подхватил этот кошмар. До нашего возвращения ничего не изменилось?– чёрный торнадо поднимал огромные глыбы земли и раскидывал их, как гальку, на большое расстояние. Вся земля задрожала под ногами, через мгновенье из-под земли вырвалась горящая земля.
Каледдон успокоил ветер своей силой, ураган затихал, как и вулкан. Я?знал что делать с дымом, притягивал его к своим рукам. Месгер был в ужасном состоянии: его шипы были очень длинными, их количества не счесть, он, будто висел пронизанный ими. Приближаясь к нему, мы увидели безумную улыбку и бесцельный взгляд его глаз, хаотично летающих вокруг него и сталкивающихся с шипами. Казалось, он сделал это специально, но я в этом сомневался.
После смены положения солнца, дым больше не появлялся, однако Месгер всё ещё не осознавал, что происходит. До следующей смены оболочки, опять на лёгкую сторону, оставалось совсем немного. Каледдон сотворил для Месгера пещеру, прохладную и тёмную, а я закрыл её накопленным в своих руках туманом. Темный туман Месгера оседал на всём, но как только я представил защиту от света, он преобразился в тоненькую материю. Она легко прикрепилась на входе в пещеру, как будто была живой. Любой мог с лёгкостью её пройти. Материя впускала любого из нас, оставляя на наших телах тёмный осадок, не пропускающий свет и тепло. При выходе она забирала осадок назад, не оставляя и следа на теле. По словам Галлорна, это было необходимо для защиты тёмного от ужаса, который он мог натворить, и Галлорн знал, что нужно сделать, чтобы Месгер опять мог выходить из пещеры, хотя и ненадолго.
Глава пятая. Новая Агора. Первая жизнь Агоры
Часть 1
У Галлорна была идея для решения всех проблем, которые случились за последнее существование. Месгера закрыли в пещере для его защиты и для защиты от него. Галлорн принялся рассказывать, что делать, но как сделать, он не знал. Первым делом требовалось сорвать плотную и крепкую оболочку с самого солнца. Все смотрели на меня. Я?как создатель солнца мог к нему добраться по оставленной нити своей силы, удерживающей солнце, но как бы я ни старался и что бы я ни делал, ничего не получалось. Дав силу одному из Галларт, уже никто не спорил о том, кому она достанется. Эта сила была самым ярким светом, пробивающим даже самый яркий свет, который мог существовать. Она была дарована Герлосу, предпоследнему из получивших облик. Поднявшись наверх, он срубил с облика солнца плотную часть. Герлос, после получения облика, мог заботиться только об одном светиле – Герро, последнем из получивших оболочку. Они были всегда вместе, заботились друг о друге, а все остальные стали называть их братьями из-за сходства и неразлучности. Герлос спрессовал срубленную оболочку, приделал к ней пару коротких ремней, и надел их на руку Герро. Оболочка была чуть меньше половины роста Герлоса и под стать ему подошла, ведь внутри Герро находился самый плотный свет из всех Галларт. Я?наделил Герро силой сдерживания света, ведь он постоянно был со своим братом, который мог его случайно поранить своей силой. Теперь у Герро была защита от неосторожности брата, но, тем не менее, Герлос стал для брата защитой. Получив такую силу, щит Герро сразу укрепился, и даже Герлос не смог его пробить.
Долго ждать не пришлось, даже я почувствовал жар солнца, но выдумщик Галлорн прошептал что-то Каледдону, и вся Агора тут же задрожала и зашевелилась. Ветер сходил с ума, метался в разные стороны, земля трескалась, проваливалась и поднималась. Вдруг один кусок земли, где находились мы, взлетел в воздух! Мы увидели, как самый нижний и тонкий слой Агоры свернулся в маленький, источающий сильный жар, комок. Его окутала жидкая и горящая земля, поверх которой Каледдон положил спрессованные земляные плиты, а точнее то, что от них осталось. Огромное количество земли складывалось слой за слоем, всю поверхность вновь залила вода, а воздух занял своё место над поверхностью. На это невероятное зрелище все смотрели, не отрывая глаз. Мощь и возможности Каледдона удивляли всех, даже меня. Как он был красив, управляя всей Агорой! Его волосы развевались на ветру, с каждым движением его рук двигались земли, на которых стояли горы. И?это происходило несмотря на то что он находился очень далеко от них. Самым последним опустился и наш кусок земли. Его основание крепко встало на землю под водой, однако его верхушка, на которой мы находились, осталась на поверхности. Это был огромный континент, который Каледдон решил оставить неизменным. Всё, что нужно было сделать с Агорой, было сделано, осталось лишь немного поправить движение солнца. Чтобы одна сторона не перегревалась, а другая не переохлаждалась, Галлорн попросил меня покатить солнце вокруг ставшей круглой Агоры. Верхняя и нижняя сторона теперь могли быть убежищем от жары, а центральная часть убежищем от холода.
Солнце ушло, забирая с собой жару ослепительного дня. Вскоре мог выйти и Месгер. Его появление никого не радовало, даже я недопонимал его. Только Горана спокойно относилась к нему, без обид и презрения. Всё в жизни изменилось: с приходом солнца наступал день, с его заходом наступала ночь. Месгер провёл в пещере ещё двадцать четыре дня, и лишь только в двадцать четвёртую ночь он выбрался из своего убежища.
Часть 2
В один прекрасный день я возвращался из странствий по континенту, в которых наслаждался прекрасными видами с гор и проливными дождями. Мои странствия были долгими и познавательными. Красоты Агоры были невероятно живописными и вдохновляющими, а моё наслаждение от увиденного продолжалось ещё очень долго. Вернувшись отдохнувшим и довольным, я увидел, что на земле стояло что-то непонятное. Подбежавшая ко мне Горана, рассказала о новой жизни в земле, поначалу она увидела небольшой мох на камне. Спустя несколько дней появилась трава и всего один росток, пробивавшийся вместе с ней из-под земли. Прикоснувшись, Месгер подарил ему чувства, после чего росток стал расти быстрее. Он его назвал Алепс (Древо), который даже мог общаться с нами, если к нему прикоснуться. После моего прикосновения Алепс поведал мне о жизни. Сам Алепс был жизнью земли, вода и воздух также были наполнены ею. В?воде уже было полно крошечных существ, воздух также был наполнен жизнью, хотя, совсем незаметной. Все стихии были взаимосвязаны жизнью, даже огонь, который не наделили этим даром, хранил в себе жизнь. К?имени Древа я добавил Тур (жизнь), теперь его звали Алепстур (Древо жизней), каким он и являлся.
После явного появления жизни на земле все были рады каждому дню. Прятавшийся от солнца в пещере Месгер, видел только красивые закаты и яркие рассветы. Все, кроме Гораны, очень редко его видели, ведь только она могла совсем не спать и проводить с ним долгие ночи под Алепстуром, который уже вырос крепким и пышным древом. Рядом с ним начало расти ещё множество разных деревьев, прямо из его корней. Одно дерево постепенно стало выше и шире, создавалось впечатление, что это оно и гоняло облака по небу. Я, вдохновлённый новой жизнью, гордился своими созданиями, ведь они все сделали больше, чем я, хотя и были очень молоды. Моё желание сделать что-то для них явило на свет пять маленьких сферических оболочек. Работа была очень долгой, нужно наполнить каждую оболочку крохами своей силы и знаний. Вскоре, сделавшись невидимым, для сохранения тайны, я являлся к каждому из своих детей и просил их поделиться такими же маленькими толиками их силы. Каждый из Галларт проявлял желание и с лёгкостью делился, только Горана совсем отказалась делиться. Месгера и Каледдона поблизости я не нашёл. Подойдя к пещере Месгера, я не увидел тёмной материи, защищающей её от света и тепла, значит, его не было внутри. Когда я попал в пещеру, меня ослепило бесконечное множество светлых, ярких и ослепляющих камней. Взяв пять, по одному для каждой из сфер, я с первым прикосновением почувствовал силу Гораны внутри них. Так я получил её свет и неотделимую от него силу.
Вновь явившись перед Торлом, всезнающим существом, я спросил о местонахождении Каледдона и Месгера. Благодаря своему вопросу, я быстро их нашёл. Было странно, что молчаливый Торл так быстро и без раздумий поделился этим знанием.
Глава шестая. Рассказ Месгера
Я нашёл Каледдона и Месгера. Долгое время, будучи невидимым, наблюдал за ними и видел, как они придают форму собранной по континенту земле. Хотя все стихии и разлетались, земля всё же удерживалась в спрессованном состоянии. Явившись перед ними, без лишних раздумий я помог им закрепить землю, чтобы она не столкнулась с солнцем, и покатил её. Мы назвали её?– Луна. Я?рассказал Каледдону как можно закрепить её при помощи его силы, на примере солнца. За свою помощь я попросил каждого поделиться малой частью своего света, а с ним и силой, дарованную им. Каледдону и Месгеру было интересно для чего мне, всемогущему, понадобилась их сила. Ответ был очень коротким: «Для чего-то нового, для подарка всем моим детям.» И?это всё, что они могли узнать. Каледдон достал из рукава своего лёгкого одеяния стихии, по возможности собранные из того, что откололось от Агоры. Он попросил использовать эти мёртвые стихии, чтобы дать им новую жизнь. Я?собрал все полученные дары, поместил их во все пять сфер, но, как мне показалось, они были просто одинаковыми, наполненными светящейся грязью с пузырями, и в них ничего не происходило.
Я?долго думал в одиночестве. Днём светило солнце, а ночью луна отражала этот свет, но не давала тепла. Однажды очень яркой лунной ночью свет начал становиться красным, а, спустя мгновенье, яркие капельки отлетали от земли, от места, где находилась пещера Месгера. Яркие капельки улетали очень далеко, и в какой-то момент они просто застывали в небе. Придя на место, где всё происходило, все Галларты бросали вверх те самые, яркие и маленькие камни света. Месгер вновь попросил меня о помощи. Я?запустил последний камень света вверх. Как только я это сделал, весь мир содрогнулся. Создавалось впечатление, что всё созданное сейчас разорвётся на маленькие кусочки и сотрётся в пыль. Все испугались. Страх охватил каждого, и винили в этом Месгера, так безответственно творившего всё, что ему хотелось.
После случившегося Торл поспешил всех успокоить. Как только всё прекратилось, он рассказал, что всё очень сильно изменилось – солнце теперь не вращается вокруг Агоры. Теперь Агора вращалась вокруг солнца, маленькие капельки света собирали вокруг себя огромное количество земли, отколовшейся от первоначальной Агоры, а сами капельки продолжали обрастать светом. Только Луна оставалась на своём месте из-за очень близкого расположения к Агоре. Все немного успокоились после слов Торла, но из-за такого испуга, с Месгером почти никто не хотел даже рядом находиться, боялись.
Спустя очень долгое время я всё-таки решился расспросить Месгера о его поступках и о том, что его толкало на такие рискованные действия. Это был долгий рассказ:
– «С тех пор как была создана первая жизнь – Алепстур, я был очень рад каждому дню и каждой ночи, наступавшим на небосводе. Очень редко видел своих братьев и сестёр, кроме Гораны, которую полюбил?настолько сильно, что один из моих летающих глаз так и не мог оторваться от наблюдения за ней. Он всё время прятался, но всегда был рядом с ней. Горана его не замечала. Я?чувствовал, как днём солнце обжигает глаз, пока я прятался от лучей в своей пещере. У?неё, у единственной, волосы были тёмного цвета, а свет, исходящий от неё, пробивался сквозь волосы тоненькими, но не обжигающими лучами.
Теперь, когда Агора изменила свою форму и размеры, а солнце уходило за горизонт, Горана плакала от горя. Слёзы стекали по её лику, капая яркими и светящимися каплями, но лишь, коснувшись земли, они становились такими же яркими и светящимися камнями. Много дней я наблюдал, как она радостно встречает рассвет и наслаждается им, как в последний раз. По ночам видел, как она прощается с солнцем, после чего сидел рядом с ней всю ночь. Я?понимал, что свет покидает её через слёзы. Каждый рассвет, когда она счастливая убегала от меня навстречу солнцу, а мне стоило начинать прятаться, я собирал все её обжигающие камни, лежащие на корнях Алепстура, и уносил их к себе в пещеру. В?очередную такую ночь она поделилась со мной рассказом о том, что её очень сильно печалит отсутствие солнца, потому что везде становилось холоднее, и практически не было света, как будто всё начинало умирать. Мы опять разговаривали всю ночь, но ничего не могли поделать ни с темнотой вокруг, ни с её слезами. После того, как появился свет за горизонтом, Горана отправилась навстречу солнцу, молча и уже без слёз. Я?в очередной раз собрал её горячие слёзы и сквозь обжигающую боль унёс в свою пещеру, думая отдать их ей, тем самым вернуть её свет, как только она привыкнет к ночи.
В поисках решения, с закатом, я отправился вслед за солнцем, для познания того, что полюбилось Горане. Оставил своему глазу задачу собирать все её слёзы и уносить в мою чёрную пещеру. Я?взял с собой только накидку, защищавшую вход в мою пещеру от тепла и света. Накинув её на плечи, она слилась с ними, её края растянулись до самой земли, а между плечами выросла мешковина, которая сама заползла на голову. Эта материя была живой. Я?знал из чего она сделана, видимо, я терял свою жизнь в этом тумане и умирал, но благодаря тебе жизнь не исчезла. Как только эта материя преобразилась в плащ-накидку с капюшоном, потерянная жизнь вернулась ко мне, но одеяние не потеряло своих защитных свойств.
Отдалившись от места, где обитали все мы, передо мной открылись просторы полей, обрамлённые лесами и горами. Сквозь траву и леса я видел, что жизнь Алепстура прорастала везде и сразу, в каждом клочке земли. Я?улетал всё дальше, за солнцем, и видел невообразимые красоты: бушующие моря и океаны, спокойствие лесов, дикость джунглей и величие гор, зарождение рек и чистоту озёр. Солнце, которое было вечным закатом для меня, не так сильно обжигало, а под плащом я вообще не чувствовал жара?– только приятное тепло. Я?практически в полной мере насладился красотой дня и увидел, как жизнь протекала сквозь всё, что существовало.
Остановившись, я увидел, как солнце уходит за горизонт. Вслед за ним пришла мрачность тёмного леса, поля цветов закрывались и всё, как будто, умирало. Жаркие пустыни становились очень холодными, воздух поднимал холодный ветер, а с ним поднимался и песок, до самого неба. Горы в ночи казались недосягаемыми, стеной стоящими передо мной и вершин не было видно.
Теперь я понимал, что так нравится Горане при свете дня, так же, как и понимал её печаль при наступлении ночи. Я?хотел найти прекрасное во тьме, показать ей и унять её печали. В?тот момент я решил уйти от пути солнца в сторону. Каждую ночь, я, как можно позже, прятался и, как можно раньше, выходил к солнцу, чтобы видеть эту красоту. Постепенно привыкал к жару солнца, и вскоре мне не приходилось прятаться от него, но плащ я всё же не рисковал снимать. Уходя всё дальше от пути солнца, становилось холоднее, дни короче, а солнце теряло своё тепло, пока совсем не перестало появляться. Плащ согревал меня от холода, он как будто сохранил тепло солнца, и теперь им же меня и согревал. В?тот момент мне показалось, что здесь жизнь заканчивается. Я?даже не успел разочароваться в своих поисках, как в небе появилось сияние. Такого света я ещё никогда не видел, как и все, кто уже существовали. Это было прекрасно! Свет не просто светил, он мягко переливался по небу, как волны на берегу и совсем не обжигал. Он как будто играл со мной, открывая истину. Под этим светом я увидел красоту ночи. Вся Агора была связана жизнью, ночью жизнь тоже существует, только её не видно в темноте. Я?понял, что даже прекрасное может быть опасным, как солнечный свет для меня, а тёмная ночь?тоже наполнена красотой и незаметным спокойствием. Конечно же, эту жизнь, присущую для неё тишину и безмятежность можно было увидеть только, если есть хоть маленькая толика света.
Как бы я ни хотел остаться, я не мог оставить Горану одну, плачущую каждую ночь от горя. Решил вернуться и рассказать о том, что слышал и видел. На обратном пути я увидел ещё множество прекрасных мест: ледяные пещеры, водопады, тёмные ущелья и нежные пляжи, взрывающиеся вулканы и океанические бури, скалы и острова. Но ничто не могло меня остановить.
На пляж, где мы обитали, я прилетел днём. Этот пляж уже был окружён лесом (детьми Алепстура), который был назван Перактуром[2 - Перактур – Знающий жизнь.]. Все очень сильно удивились, увидев меня без плаща под палящим солнцем в разгар дня. По всей видимости, вернувшаяся жизнь из плаща, научила мой облик устойчивости к жаре и холоду, но и плащ не потерял таких полезных свойств. Только Галлорн понимал, что произошло со мной. Я?очень долго рассказывал о том, что я видел, слышал и чему научился, все очень внимательно слушали мои рассказы. Жаль, что ты, мой создатель, не видел их восхищения от рассказанного.
Мои рассказы о странствиях были очень долгими, солнце уходило за горизонт, а слушатели начинали уставать. Все Галларты легли спать прямо на берегу, где и провели весь день, слушая меня. Горана, как и всегда, полетела к Алепстуру. Я?хотел последовать за ней и подарить ей личный рассказ о месте, где очень длинная ночь, где солнце на долгое время исчезает насовсем, но света и жизни в тех местах полным-полно. Но Галлорн подозвал меня своими мыслями и отвёл в сторону. Он долго думал о моих странствиях и о том для чего мне это. Я?даже не успел договорить, как он сказал:?«У?меня есть идея.».
Вместе мы придумали нечто невообразимое. Разбудив Каледдона просьбой о помощи, мы рассказали ему о наших замыслах, он стал гореть ярче прежнего. Галлорн нас оставил, его работа была сделана. Его так обрадовала и вдохновила моя идея, что без лишних раздумий мы отправились искать тебя, нашего создателя. В?пути я показывал Каледдону невероятные чудеса Агоры. Так как путь очень сильно отличался от пути моих странствий, мне было также интересно и удивительно, ведь ещё далеко не всё было мной увидено, и не всё известно.
Спустя много дней, так и не найдя создателя, мы пришли к чёрной вулканической пустыне. Хоть здесь и не было ни одного вулкана, земля была чёрной и безжизненной, рассыпающейся в пыль при прикосновении. Долгий путь по этой рассыпающейся земле был тяжёлым, пока мы не ступили на твёрдую породу земли. Поблизости было много совсем низеньких скал, лежащих на земле как огромные змеи, из которых вытекала неизвестная чёрная смесь. Было очень похоже на меня, только без облика. Стоило нам немного отдалиться, как изнутри бурным потоком вырвалась эта чёрная жидкость, но Каледдон сделал вид, что ничего не произошло. Так же поступил и я. От Каледдона я узнал, что это шрамы Агоры, появившиеся при её смыкании. Это и было то самое место, где сошлись края земли, а все развалины гор и земля, беспорядочно валяющаяся вокруг – мёртвая земля. Он собрал ее здесь, земля разваливалась от истощения, когда ей дали жизнь. От того, на что не хватало силы жизни – она избавилась. Чёрная смесь?– мёртвая вода вперемешку с землёй, а мёртвый воздух, смешиваясь с такой же водой в густой туман, летал по этим землям, подгоняемый обычным ветром.
Дойдя до больших вод, Каледдон достал со дна огромную глыбу земли. Здесь он прятал улетающую землю. Она была такой же мёртвой, но не была частью шрама, поэтому ей не было места среди живого.
