скачать книгу бесплатно
На последнем уроке странностей прибавилось. Лисе вдруг сообразила, что именно было не так в спортзале. Понимание ударило ей в голову внезапно, словно снежок, брошенный Трульсом или Трюмом. Штандарт школьного оркестра! Она видела его сотни раз, и на нем всегда были вышиты желтые буквы: «Оркестр школы „Укромный уголок“». А когда они зашли в спортзал, надпись изменилась: «Орккестр школы „Укромный уголок“». В первом слове стало два «к»! Лисе похолодела. Разве такое возможно?
Прозвенел звонок с урока, и Лисе повела Булле в пустой спортзал, где они подошли поближе к штандарту. Булле медленно прочитал все буквы:
– О-р-к-е-с-т-р ш-к-о-л-ы У-к-р-о-м-н-ы-й у-г-о-л-о-к.
– Но в первом слове была лишняя буква! – в отчаянии сказала Лисе. – Правда!
Булле глубокомысленно сложил руки пирамидкой и обернулся к ней:
– Может быть, доктор Проктор изобретет какое-нибудь средство, чтобы обуздать твое воображение, дорогая.
– Воображение тут ни при чем! – крикнула Лисе.
Булле примирительно похлопал ее по спине:
– Успокойся. Ты знаешь, в чем разница между тобой и мной, Лисе?
– Нет. Впрочем, да, знаю. Почти во всем.
– Лисе, разница в том, что я, будучи твоим другом, слепо верю всему, что ты говоришь.
– Наверное, потому, – сказала Лисе, – что я всегда говорю правду.
Булле задумчиво посмотрел на штандарт:
– Мне кажется, пора посоветоваться с нашими друзьями.
– У нас нет друзей, Булле. Если не считать нас самих, у нас есть только один друг!
– Значит, уже есть круг друзей, если хочешь знать мое мнение, – сказал Булле и стал напевать начало партии первого голоса «Старого марша корпуса егерей»[1 - Один из самых известных маршей Норвегии, который исполняется при появлении королевской семьи. Его играют все школьные оркестры во время шествия в День независимости 17 мая. (Здесь и далее прим. пер.)]. Лисе не смогла устоять и поддержала его, напевая партию кларнета.
И вот так, под звуки «Старого марша корпуса егерей», они прошествовали от школы на Пушечную улицу и по ней – мимо красного дома, где жила Лисе, мимо желтого дома напротив, где жил Булле, пока не оказались перед занесенным снегом по самую крышу синим покосившимся домом в конце улицы, – домом, где жил их единственный друг. Они прошли мимо голого грушевого дерева и постучали в дверь, потому что звонок, как всегда, не работал.
– Доктор Проктор! – крикнул Булле. – Это мы!
Глава 2
Башмаки равновесия и лунные хамелеоны
Однако дверь доктора Проктора осталась закрытой.
– Ну где же он? – пробормотал Булле и заглянул в щелку для писем.
– Там, – сказала Лисе.
– Где? – спросил Булле.
– Да вот же он.
Булле обернулся и посмотрел вверх, куда указывал палец Лисе.
И там, на коньке крыши, он увидел высокого худого человека в профессорском пальто и розовых наушниках. Человек осторожно, маленькими шагами, вытянув руки перед собой, пробирался вдоль крыши.
– Доктор Проктор! – крикнул Булле как можно громче.
– Он не слышит, – сказала Лисе. – На нем же Двойные наушники.
Двойные наушники – или Двойные Ушные Заглушки доктора Проктора – профессор изобрел для защиты от шума, производимого другим его изобретением: Порошком ветронавтов доктора Проктора.
Лисе слепила снежок и бросила. Он ударился о крышу прямо перед профессором, тот покачнулся и стал выплясывать на коньке. Руки его замелькали, как лопасти турбины, и сдвинули на висок один из наушников.
– Что вы там делаете? – крикнул Булле.
– Машу… руками… – отозвался профессор и замахал руками пуще прежнего, – и извиваюсь всем телом… – простонал он, когда его длинное тощее тело стало раскачиваться. – А теперь… я теряю равновесие! – закричал он и вдруг пропал.
Булле и Лисе испуганно переглянулись. И бегом бросились вокруг дома.
– Эй, вы там?! – закричала Лисе.
– Эй, вы там?! – закричал Булле.
– Эй, я там, – глухо раздалось из-под снега, и на поверхность высунулись две руки. – А если мы уже закончили эйтамкать, может, вы все-таки поможете мне?
Лисе и Булле схватили профессора за руки, и уже второй взрослый за этот удивительный день был извлечен из-под снега. Хотя можно ли считать этого человека по-настоящему взрослым – еще вопрос. Большинство изобретений доктора Проктора были скорее детскими и ужасно забавными, однако, к сожалению, в мире взрослых от них не было почти никакого проку. Но разве это может иметь значение, когда у тебя сад из одной груши, двое близких друзей и ты помолвлен с самой милой и – насколько доктор мог видеть сквозь свои вечно мутные мотоциклетные очки – самой красивой женщиной Осло Жюльет Маргарин.
– Зачем на вас наушники? – спросила Лисе, помогая доктору Проктору встать на ноги.
– У меня замерзли уши, а шапку я не нашел, – объяснил профессор. – А что случилось?
Лисе рассказала обо всем, что произошло на школьном дворе.
– Грегор Гальваниус, о да. – Доктор Проктор отряхнул снег со своей взъерошенной шевелюры. – Весьма необычная личность.
– Вы знаете господина Ика? – спросил Булле. – Трульс и Трюм пришили его брюки к стулу очень крепкими нитками. Урок труда – штука загадочная. Хотелось бы знать, как им удалось сделать это так, что он ничего не заметил.
Доктор Проктор вздохнул:
– Грегор, скорее всего, заснул, бедняга.
– Но как учитель может заснуть на собственном уроке! – удивилась Лисе.
– Может, если ему хорошо только во сне, – сказал доктор Проктор.
– А это что такое? – спросил Булле, показывая на ноги доктора.
– Это, – профессор тоже уставился на свои красно-оранжевые башмаки с синими шнурками, – мое новое изобретение. Башмаки равновесия доктора Проктора. Смотрите… – Он поднял одну ногу и показал подошву. – Я приделал мощные магнитные подошвы к паре старых боксерских туфель. В них теперь можно удерживать равновесие на любой поверхности. Надо только установить ручку в нужное положение.
К туфлям были приделаны обыкновенные переключатели от плиты. Лисе прочитала положения:
НАТЯНУТЫЙ КАНАТ
ПРОВИСАЮЩИЙ КАНАТ
ЗАБОР
ПЕРИЛА МОСТА
КОНЕК КРЫШИ
– Роскошно! – закричал Булле. – Можно мне попробовать?
– Пока нельзя, дорогой Булле. Мне еще надо отладить эти башмаки, чтобы с ними все было, э-э, ладно.
– Но вы-то ходили в них по крыше! – с легкой досадой напомнил Булле.
Он предпочитал испытывать не вполне отлаженные изобретения доктора Проктора.
– Мне надо было проверить антенну. – Доктор Проктор показал на крышу, где на бледном фоне зимнего неба чернела большая телевизионная антенна. – У меня ни один канал не показывает.
Лисе застонала:
– Профессор! Разве вы не знаете, что теперь телевидение цифровое? Старые антенны больше не работают.
Доктор Проктор приподнял бровь, посмотрел на Лисе, потом на антенну на крыше. А потом – на часы.
– Значит, время идет. Так что же у вас произошло?
– Что, простите? – не поняла Лисе.
– Так что же у вас про-и-зо-шло?
– Я видел, как что-то исчезло, когда растаял снег, – сказал Булле.
– Когда снег тает, он исчезает. – Доктор Проктор зевнул. – Что еще?
– На штандарте школьного оркестра появилась лишняя буква, – сказала Лисе.
– Звучит так, будто конец света не за горами, – сухо заметил доктор Проктор и стал пробираться по снегу к двери своего дома.
– У вас есть идеи, что теперь делать? – спросила Лисе.
– Конечно, – кивнул доктор Проктор.
– И что же?
– То же, что и всегда. Карамельный пудинг.
– Итак, – сказал доктор Проктор, когда они разделались с полутораметровым пудингом за столом профессорской кухни.
На соседнем столе стояли модель вертолета, с помощью которой он взбивал крем, тостер, которым он сушил варежки и носки, и кастрюля для ухи с дырявым дном, потому что он терпеть не мог уху.
– Ты о чем-то говорил, – сказал доктор Проктор.
– Да-с, – промурлыкал Булле и сыто рыгнул. – Извините.
– Ничего. Так о чем ты говорил?
– Это трудно объяснить. Когда Грегор Гальваниус упал, он поднял тучу снега, и снег этот как будто осел на чем-то. Я успел заметить какую-то фигуру. Но потом снег растаял, и то, что было под снегом, стало невидимым.
– А что это было, человек или животное?
– Не знаю. Во всяком случае, я никогда не видел таких звериных следов. И на следы босых ног, или туфель, или ботинок это тоже непохоже. Мне кажется, на ногах было что-то… – Булле зажмурился и принялся старательно шевелить мозгами, пытаясь понять, что же было на ногах.
– Гм… – протянул доктор Проктор. – А на штандарте школьного оркестра появилась лишняя буква. Но потом, когда вы вернулись, «ОРКЕСТР» оказался написан правильно?
Лисе кивнула.
Доктор Проктор стал почесывать подбородок.
– Носки! – закричал Булле.
Лисе и Проктор посмотрели на него.
– Это были следы носков, – сказал Булле. – Знаете, как когда промочишь ноги, а дома снимешь обувь и пошлепаешь по полу в мокрых носках…
– Носкокрады, – прошептал доктор Проктор. – Дефект речи… Лунные… – Тут он спохватился, что Булле и Лисе ловят каждое его слово, и сразу же замолчал.
– Носкокрады? – хором переспросили Булле и Лисе.
– Дефект речи! – выпалил Проктор. – Я хочу сказать… у меня когда-то был дефект речи. – Он показал на улицу за окном: – Боже! Опять пошел снег!
Они выглянули. Действительно, там кружились снежинки.
Лисе посмотрела на доктора Проктора:
– Что еще за похититель нос…
– Кстати, я сейчас работаю над новым изобретением, – перебил ее доктор Проктор. – Хочу создать забавный такой гибрид рождественской елки и обычной ели: чтобы ель вырастала вместе с мишурой, бумажными ангелочками, свечками. Достаточно просто срубить ее и поставить в комнате. Что скажете?
Булле покачал головой:
– Плохая идея. В украшении елки – половина радости.
– Неужели? – огорчился доктор Проктор.
– Да-с. – Булле подчистил свою тарелку. – А вы не могли бы изобрести что-нибудь, чтобы оркестр школы «Укромный уголок» стал звучать хорошо?
– Ну нет. Это абсолютно невозможно, – отрезал доктор Проктор. – А что вы скажете о рождественской каше со вкусом карамельного пудинга?
