скачать книгу бесплатно
Свомп было вышел из оцепенения и ринулся вперёд, но тут же замер. Нелл мгновенно, рванув ручку двери Машины, села туда. Послышался звук защёлкиваемого замка. Все мигом повскакивали со своих мест и ринулись к Машине.
– Остановите её! Остановите! Если она заберёт Машину, всё пропало!
Нелл крутанула колесо, нажала несколько рычагов и крикнула:
– Ваше время истекло, господа!
В тот же миг она исчезла. Только вспышка белого пламени блеснула, ослепив на мгновение всех учёных мужей. Когда они открыли глаза, никакой машины перед ними не было – её и след простыл.
– Что это за чёрт? – выкрикнул кто-то.
– Чёрт?! – в ярости воскликнул Свомп. – Не мелите чепухи!
ГЛАВА 2. ЗАКОНЫ? ОНИ НЕ ДЛЯ МЕНЯ НАПИСАНЫ, ГОСПОДА! Я УМЫВАЮ РУКИ
Вспышка белого света. Падение с небольшой высоты. Прямо на спину. Восклик. И тишина. Нелл открыла глаза. Хмурое небо над головой и голые ветви. Приподнявшись, она перевернулась на бок. Ни звука. Ни голоса. Тяжело дыша, огляделась по сторонам. Что-то захрустело, то была копна жёлтых, красных и оранжевых листьев, в которую её угораздило свалиться. Гору эту пригнал под корни большущего дуба заботливый ветер, будто бы специально, чтобы смягчить падение. Нелл встала и отряхнулась. Подул ветер.
– Неплохо бы понять, где я, – тихо прошептала она и медленно побрела вперёд.
Из лесу она вышла в поле, где паслись стада овец. Подойдя к ним, Нелл, улыбнувшись, потрепала их по мягкой, добротной шерсти, прикинула, сколько примерно выручит за них владелец, когда продаст шерсть и двинулась к изгороди. Ворота были так туго привязаны, что пришлось перелезать через них. Где-то неподалёку, скрываясь за небольшим пролеском, журчал ручеёк или маленькая речушка. Тихие деревья, наговорившись за лето, теперь скромно и молчаливо роняли листву, лишь кивая друг другу, и, не произнося ни единого шелеста, готовы были погрузиться в долгий, мягкий и сладкий зимний сон. Сухая трава, вперемешку с листьями, похрустывала под ногами, будто тоже отшёптывала последние, неясные возгласы тихим шелестом, который с каждым днём становился всё тише и тише. В поле, то тут, то там, стояли небольшие, полуразваленные хижины, принадлежавшие, по всей вероятности, местному крестьянскому люду, трудящемуся в полях и приводящему сюда на выгул овец и других животных. Небо хмурилось и затягивалось, готовое вот-вот разразиться неистовым плачем и блеском молний. Солнце едва заметно различалось за густыми облаками, и, в отличие от его ночной спутницы, Одноокой Луны, лишённое возможности подглядывать из-за туч, лишь роняло свой рассеянный свет на этот мир. Тишина. Такая тишина бывает только перед бурей. Мелко-мелко, шаг за шагом, медленно, но верно, начинал накрапывать мелкий-мелкий, пока ещё тёплый, дождь. Нелл подставила руку, и некоторое время провела в неясном, глубоком молчании раздумья.
– Сто против одного, я нахожусь где-то в Восточной Германии, – наконец тихо проговорила она самой себе, опуская ладонь. – Солнце низко, надо бы набрести на какую-то деревеньку, либо дождаться пастуха.
Остановив свой выбор на первом варианте, Нелл двинулась вперёд по тропинке, и вскоре вышла к небольшой речушке, оказавшейся неглубокой, так что Нелл без труда перешла её по камням, почти не замочив сапог. Дорожка повела её дальше, и примерно через три четверти часа лес стал редеть, и она вышла в селение. Сумерки сгущались. Нелл ускорила шаг. Завидев вдалеке крестьянина, идущего с мешком по дороге, она догнала его и окликнула. Человек остановился и обернулся, то был господин средних лет, с довольно рано поседевшими пышными усами и головой. Он приветливо улыбнулся.
– Guten Abend! – проговорила Нелл.
– Abend! – ответил крестьянин. – Чем могу служить, фройлен, – сказал он, снимая шляпу, но поначалу несколько замешкавшись, ибо окинул взглядом её одежду, которая явно не походила духу времени.
– Не могли бы Вы сказать, сэр, где я сейчас нахожусь? – несколько неловко спросила Нелл. Крестьянин же, видимо, весьма удивлённый обращением «сэр», тотчас же охотно заговорил.
– Вы в деревушке Зельтзамдорф. Но здесь до Вас никому сегодня не будет дела, фройлен, сейчас все заняты тем, что барон приедет.
– Какой барон? Имя? – чуть смягчившись, дабы скрыть свою крайнюю заинтересованность, проговорила Нелл, но крестьянин, казалось, ничего такого даже и не приметил.
– Барон Леманн, а как же? – удивившись наивности её вопроса, как само собой разумеющееся, проговорил крестьянин. Барон Хельмут фон Циммерман Леманн, так его звать.
Нелл разочарованно, но, в то же время, успокоено, выдохнула. То, чего она ожидала, не подтвердилось, хотя ей того безмерно и хотелось. Странное противоречие.
– Скажите, где я могу остановиться? – с надеждой спросила она, ибо теперь до какого-то далёкого барона ей не было никакого дела.
– А вон, пойдите по той улице, там есть какай-тъ таверна. Только не знаю ли, прилично ль такой юной фройлен одной там останавливаться.
– Оставьте каждому дню свои заботы, – в задумчивости проговорила Нелл, и, попрощавшись с крестьянином, через мгновение исчезла в глубине людной улицы.
Пробираясь среди торговцев и жителей, желавших у них что-то приобрести, она вскоре увидела таверну, о которой ей говорил крестьянин. Толкнув дверь и войдя туда, зажав нос, Нелл тотчас же вылетела обратно. Запах стоял невыносимый, а крики и пьяные возгласы оглашали даже улицу. Немного поразмыслив и бросив беглый взгляд на полутрухлявую дверь, из которой кто-то силился выйти на полуспитых ногах, она, вздохнув, медленно побрела дальше по улице. Так, незаметно для себя, она прошла часть деревушки и вновь вышла в пролесок. Вдруг, остановившись, и словно очнувшись от глубокой задумчивости, она огляделась по сторонам – редкие домишки среди скрюченных деревьев, оглянувшись, Нелл обнаружила себя на тропинке, ведущей дальше, в лес и медленно пошла по ней.
Однако недолго вела её сбивчивая, нерешительная тропка, вдруг за деревьями показался высокий-высокий, большой-пребольшой коттедж, или вилла, вернее будет сказать. Нелл ускорила шаг. Вскоре её взору предстал большой двухэтажный дом. Снаружи казалось, что он необитаем. Нелл подошла, и, взявшись за весьма и весьма старомодное кольцо на двери, несколько раз постучала. Тишина. Постучала ещё. Вновь – ни звука, ни голоса. Пожав плечами, она уже было отвернулась, чтобы уйти, как вдруг, за дверью послышалось какое-то шевеление, и вот петли заскрипели, и дверь отворила вполне опрятная, миловидная служанка. На вид ей было лет около тридцати, её бледное лицо обрамляли тёмно-русые волосы, зачёсанные на пробор посредине, её тёмные глаза смотрели недоверчиво, но вежливо, а губы сложились в весьма приятной, однако сдержанной, полуулыбке. Высокая и стройная, в белом переднике, как и полагалось горничным, она осведомилась, кто таков будет гость и какова цель его посещения.
– Моя фамилия Рауш, Нелл Теодор Рауш. Я здесь по делам, в Зельтзамдорфе, однако ночью на мою карету напали, пришлось добираться пешком, – коротко и ясно сочинила душераздирающую легенду Нелл. В глазах служанки отразилось недоверие.
– Вы, без сопровождения.. ведёте.. дела? – чуть ли не смеясь, ответила она. Смешок всё же прорвался, что заставило её покраснеть и опустить глаза. Такое замешательство сыграло Нелл на руку, и она продолжила.
– Кто Ваш хозяин? Хозяин поместья?
– Хозяйка, – тихо поправила горничная.
– Вот видите… – однако мысль так и не была договорена, а разговор перетёк в более предметное русло. – Мне хотелось бы видеть хозяйку.
Ничего не ответив, служанка, опустив глаза, присела и отошла, пропуская нежданного и незваного гостя. Войдя, Нелл оказалась в весьма и весьма просторной гостиной, лишь высоко подняв голову, она смогла охватить взглядом её всю. То была довольно большая, простая комната, но что-то всё же выдавало состоятельность её владельцев, во всей обстановке чувствовалась нота некоторого шика и лоска, который был тщательно сокрыт за маской ложной скромности. Или не ложной?.. Тссс… Ведь я уже слышу шаги хозяйки!
По лестнице, навстречу вошедшему путнику, спускалась леди, высокая и статная, лет ей было около тридцати. Одета она была в тёплое твидовое платье зелёного цвета, почти изумрудного, что ещё ярче оттеняло её бледность. Светлые, пшеничного цвета волосы были высоко убраны, и взору открывалась изящная длинная шея. Лицо её, слишком красивое, настолько, что виднелось даже нечто пугающее в столь идеальной красоте, было настолько напудрено, что никак нельзя было разглядеть природную его веснушчатость, а оттого, и некогда бывалую простоту, закрытую теперь почти недвижимой, идеальной, аристократичной маской, – в той леди, в этой чопорной знатной даме не было теперь и следа былой непосредственности и живости – в ней проглядывала теперь лишь представительница своего класса. Ничего более. Сойдя, она едва лишь бросила взгляд на гостя.
– Кто это? – тут же обратилась она с вопросом к горничной.
– Какой-то путешественник, госпожа Хартманн!
– Ах, путешественник? – будто бы сменив гнев на милость, произнесла леди и её высокомерный взгляд, став чуть приглушённее, переметнулся теперь в сторону Нелл. Она продолжала. – Ах, так это Вы! – будто бы только что приняв для себя эту новую мысль, сойдя с последней ступеньки, словно с небес, произнесла дама. – Прошу, проходите, и расскажите о цели…
– О цели моего визита рассказать нетрудно, – коротко кивнув, ответила Нелл и ступила на шаг вперёд. – Я направлялась в Баварию, в Мюнхен – неожиданно для самой себя проговорила она, – но сбилась с пути. Не могли бы Вы отправить со мной кого-то, кто смог бы указать путь.
– Какова же цель Вашего путешествия в Мюнхен? – высоко вскинув брови, поинтересовалась дама.
– У меня поручение к барону. Прошу меня извинить, мне нельзя называть его имя. Дело моё срочное и тайное, и делиться такой тайной даже с Вами было бы тягчайшим преступлением, – вновь неожиданно для себя сказала Нелл, приняв самый серьёзный и глубокомысленно-заговорщический вид. Для пущей убедительности, говоря всё это, она даже приложила руку к груди, и, слегка запрокинув голову, на миг, с серьёзной миной, закрыла глаза.
– Вот как? – с сомнением, но уже будто бы приняв внутреннее решение склонить своё мнение в пользу столь необычного гостя, проговорила фрау Хартманн. Нелл отступила на шаг назад и коротко сделала короткий, выразительный наклон головой. – Пройдёмте на летнюю террасу, – с улыбкой проговорила фрау, но что-то в этой любезной улыбке заставило Нелл внутренне дрогнуть, однако, не произнеся ни слова, она последовала вслед за зашуршавшими юбками и в следующее мгновение они оказались на просторной, с высокими готическими колоннами, каменной террасе, занесённой наполовину осенними листьями. Они медленно шли вперёд. Нелл смотрела под ноги, но, то и дело, бросая ожидающие, вопросительные взгляды на г-жу Хартманн. Наконец та нарушила молчание.
– Вы спешите?
– Учитывая цель моего поручения, конечно.
– Я помогу Вам, – с присущей аристократам высокомерностью проговорила Хартманн, на миг остановившись, будто задумавшись, но тут же оправилась и продолжала неспешный шаг. Лицо Нелл просияло, но, в следующую секунду бросив взгляд на фрау Хартманн, что-то заставило её насторожиться – какая-то неприятная тень пробежала по этому прекрасному, идеальному женскому лицу. – Я могу дать человека, который сопроводит Вас.
– Отлично. Прямо сейчас.
– Прямо сейчас?..
– Да, прямо сейчас.
Повисла напряжённое молчание. Казалось, хозяйка хотела поступить как-то иначе, но не знала, какая причина может послужить поводом к отказу.
– Вам бы лучше остаться. На день-два, а потом…
– Сейчас.
Фрау медлила.
– Благодарю Вас, – несколько раздражённо проговорила Нелл. – Тогда я найду себе другого проводника! – и, поклонившись, она резко пошла прочь по террасе, листья шуршали и разлетались под её ногами. На лице дамы означилась озадаченность и нерешительность. Словно задумавшись на мгновение, она вдруг крикнула:
– Стойте!
Нелл, не сразу, остановилась, и, полуобернувшись на каблуках, оборотилась к даме с немым вопросом. Та смотрела на неё так, будто бы не знала, что сказать.
– Погодите! Постойте! Поверьте, у меня есть причины не пускать Вас в путь сейчас! – сказала она, мягко беря Нелл за руку. Что было в этом взгляде? Мольба? Сожаление? Отчаяние? Нелл незаметно высвободила руку.
– Объяснитесь же! Я ничего не понимаю!
– Я не могу отвечать.
Нелл окинула её быстрым взглядом.
– Фрау Хартманн, при всём моём уважении и почтении, я не могу последовать Вашему совету просто потому, что дали мне его Вы. Я Вас не знаю. Потому, позвольте мне покинуть Вас, несмотря на Ваше предостережение, и отправиться на поиски.
– Ах так! – лицо дамы вновь преобразилось. – Стража!
Откуда ни возьмись, словно двое из ларца, за спиной Нелл появились стражники. Кинув на них быстрый взгляд, Нелл обернулась с немым вопросом к госпоже Хартманн.
– Как это понимать?! Путник приходит к Вам просить помощи, вместо того Вы сначала предостерегаете его бездоказательными угрозами, после чего нападаете на него? Я вновь задаю тот же вопрос – как это понимать?!
На лице дамы блуждала странная улыбка, в ней считалось будто бы и сожаление, но.. но всё же?.. Как это понимать?..
– Запереть в верхнюю комнату! – только и сказала она, указывая в сторону стражи указательным пальцем вытянутой руки.
ГЛАВА 3. ПЕТРОЗИНЕЛЛА, БЕГУЩИЙ ИЗ СУМЕРЕК ИЛИ УЗНИК БЕЗ КОНЦА
Нелл поместили в самую верхнюю комнату. Оказалось, что за виллой, метрах в пятиста, находилась высокая, заброшенная башня, служившая раньше оружейной. Для чего же она служила теперь и каким тайным целям?.. Стражники втолкнули туда Нелл и заперли дверь. Долго ещё крики, проклятия и угрозы оглашали пустые своды длинного коридора в необитаемом крыле. Словно ненасытное чудовище, башня поглощала в себя самое вопли вопиющего странника, не желая, чтобы хоть одна лишь человеческая душа могла услышать их и отнять у его пасти новую, ещё не проглоченную добычу.
Дама… Дама… Туз, король, дама, валет!.. Что же это за расклад?.. Что же было нужно этой почтенной госпоже? Почему она так переменилась, лишь только Нелл решилась пуститься в путь без её помощи? Кто она вообще такая и зачем ей Нелл? На все эти вопросы не оставалось ни единого ответа, а потому, истратив добрую половину сил на вопли и крики, наш путник опустился на пыльный пол, и принялся напряжённо думать. Но факты не сопоставлялись в её голове, ибо их особенно-то и не было. Что же тут думать, в такой ситуации можно лишь действовать…
– И как можно было быть таким глупцом!? Ввязаться в такое! – процедила Нелл, сжав кулаки и с силой ударив себя по колену.
Встав, она подошла к окну и сразу присвистнула. Высота была такая, что и шею сломать недолго. В комнате не было ничего, что могло бы послужить, ровно как простыни в старые добрые времена, к счастливому побегу. Обведя всё это унылым взглядом, Нелл вновь села на пол, но, через некоторое время встала, и принялась мерить шагами комнату.
Туда-сюда.. Туда-сюда.. Вперёд-назад.. Влево-вправо..
Как вдруг…
Положив руку на бок, она вдруг задумалась, словно её осенила какая-то новая мысль, и, быстро сняв свой тёмно-зелёный плащ и бросив его на пол, принялась что-то доставать из глубокого внутреннего кармана. Но что это было?..
Наконец в руках её оказалась карта. Несколько раз повертев её туда-сюда, Нелл опустила её на пол и, водя по ней указательным пальцем, принялась внимательно изучать.
– Мюнхен.. Бавария, и всё же он далёк, как же он далёк, – себе под нос пробормотала она.
Оставив карту, как есть, на полу, Нелл, поднявшись на ноги, вновь осмотрелась. Пустая, ничем не примечательная комната, и всё же было в ней нечто такое, что было достойно её внимания. То был небольшой старинный комод, вырезанный по моде четырнадцатого века. Подойдя к нему, без всякой цели, Нелл стала выдвигать одну за другой тумбы. Первая, вторая, третья – были пусты, но вот на очереди четвёртая. Открыв её, она вздрогнула, и от неожиданности так толкнула шкафчик комода, тот с громким шумом задвинулся, но тут же Нелл открыла его…
Что же такого лежало на её дощатом дне?..
На дне лежали два медальона и помятый, скрюченный, почерневший конверт, изуродованный настолько, что с первого взгляда трудно было опознать, что же это было такое. Нелл протянула свою длинную тонкую руку к одному из них. Взяв его в свою широкую ладонь, она раскрыла его… Как тотчас же раздался звук шагов за дверью.
В мгновение ока она кинула медальон на место, где он сам по себе захлопнулся, и, вскочив на ноги, толкнула шкафчик обратно. С видом совершенного, абсолютного, невозмутимого спокойствия она, заложив руки за спину, оперлась ей о комод. Тут же раздался звяк ключа и в комнату вошла служанка с большим подносом, на котором, словно бы в насмешку, стоял полный графин. Наполненный виски.
С полным выражения невозмутимости лицом, служанка поставила поднос на пол и ушла. Нелл сделала шаг вперёд и окрикнула её, но та не обратила на неё ровно никакого внимания и звук ключа повторился. Шаги смолкли в отдалении пустынного коридора. Некоторое время Нелл стояла в немом молчании.
Бросив беглый взгляд на графин, так же быстро подняв его на дверь, в которую только что вышла горничная, она быстрым, резким движением бросилась обратно к комоду. Выдвинув рывком ящичек, она тут же схватила медальон и, открыв его, ахнула, – на одной из створок был портрет очень старой леди, а на другой – изумительной красоты женщина, – женщина, невероятно похожая на хозяйку дома. Быть может это она и есть?!
И тут взгляд её упал на письмо. Точнее, на то, что от него осталось. В задумчивости Нелл протянула руку к нему. Практически полностью обгоревшее, оно чуть было не рассыпалось в пепел в руках, однако при изрядной осторожности длинных, бледных пальцев, удалось развернуть скрюченный конверт и вызволить то, что он в себе хранил, а хранил он вот что:
«В день полной Луны ты меня собери, а кровь, что не ведает, в челнок собери…».
– Что за бессмыслица?! – рявкнула Нелл и отшвырнула странный, жуткий рецепт.
Нелл медленно опустила письмо и сидела некоторое время в глубокой задумчивости. Что всё это означает?.. Кто мог писать такую жуткость и почему это здесь?.. Но все эти вопросы меркнут по сравнению с главным – почему она вообще здесь находится?.. Кто эта женщина и зачем ей пленник?.. Такой пленник.
Обдумывая все эти вопросы, Нелл встала и, подойдя к противоположной стене, медленно скатилась по ней спиной. Так просидела она в задумчивости несколько минут, часов, день… Клонился вечер. Солнце уплывало по кривой дуге вниз – к закату. В комнату через окно стали проникать неясные, крадущиеся сумерки. Они медленно-медленно ползли и обволакивали пустынное пространство. Нелл подняла голову. Вновь все те мысли, что одолевали её целый день, набросились с удвоенной силой и за мгновение пронеслись в её голове. Но вот спустилась ночь и полновластно вступила в свои права. Заточённый путник, лежавший на полу, сомкнул веки.
Казалось ли?.. Кто-то, около часа пополуночи (о том ясно свидетельствовали удары башенных часов на церкви), крадучись, прошёл мимо двери. Неясные шаги и неверное колебание пламени свечи, пробивавшееся неясным, дрожащим светом тонкой полоской под дверью. Вскоре всё смолкло, однако через некоторое, весьма непродолжительное, время опять те же шаги нарушили хрупкий сон пленника. Так же тихо, так же боязливо, и так же крадучись, они проплыли и канули в тишину ночи, словно проглоченные ею. После этих неясных сновидений путник тут же провалился в сон.
***
Неясный луч света пробивался сквозь раскрытые настежь ставни. Нелл подняла голову и обвела всё окружавшее её непонимающим взглядом, но тут же вспомнила. Поднявшись медленно на ноги и вновь осмотрев всё, неодобрительно покачала головой и схватилась за лоб – внезапно её охватила жуткая головная боль. Медленно подойдя к окну, она выглянула – ещё спящие сумерки всё не хотели отступать под натиском приходящего утра. Прохладный, свежий ветер пахнул в окно и донёс сотни цветочных ароматов. «Сад», – пронеслось у неё в голове, но тут же, не додумав эту мысль, Нелл обернулась к комоду, что-то притягивало её в этот почти разваливавшемся, трухлявом остатке былой роскоши. Медленно подойдя к нему, она остановилась и некоторое время молча, в немой задумчивости стояла перед ним. Вдруг, словно спохватившись, охваченная какой-то новой мыслью, она вдруг села на корточки и быстро, с шумом, выдвинула самый нижний ящик, однако, стоило ей произвести все эти действия, как вдруг по коридору послышался звук шагов, и, как казалось, довольно знакомый. Но времени на рассуждения уже не оставалось. Быстро задвинув ящик, и в одно мгновение отскочив от него, она была готова встретить нежданного гостя в самом прозаическом положении, однако шаги будто бы и не интересовались ею – они прошли, монотонные и однообразно отцокивающие каждое своё движение, и вскоре скрылись вдалеке, в глубине коридора. «Неужели те самые?» – пронеслось в голове у Нелл.
Теперь медлить не стоит. Вновь она подошла к комоду и выдвинула нижний ящик. Все те же самые предметы. И что она хочет здесь найти? Однако как только рука её протянулась к одному из медальонов, как вдруг послышалось щёлканье замка, и на этот раз – её комнаты! В мгновение Нелл беззвучно задвинула ящик и встала у дальней стены. Дверь отворилась и в комнату вошла высокая, тощая женщина лет сорока, вовсе не походившая на тех служанок, коих Нелл уже видела. Она стояла в дверях с длинным, серебряным подносом, хотя в таком подносе не было никакой необходимости, ибо всё, что на нём стояло, был лишь графин.
– Хозяйка решила, что Вы захотите выпить воды.
– И только? – со странной наглостью в голосе и вызовом произнесла Нелл.
Служанка будто бы замешкалась на миг.
– Я лишь выполняю распоряжение моей госпожи.
– Отлично. Тогда поставьте поднос. Я возьму его, когда захочу.
Вновь замешательство.
– Да-да. Ставьте-ставьте.
С огромной неохотой служанка выполнила приказание того, кому, собственно, не подчинялась. С недовольным лицом, даже не оглянувшись, она ушла. Некоторое время Нелл стояла в мрачной задумчивости, затем, словно сбросив с себя пелену, тряхнув головой, она опустила взгляд на поднос. Что это? Почему только на второй день? Почему вода? Подойдя к нему и склонившись над графином, она почувствовала странный, кисловато-серный запах.
– Ясно, – коротко произнесла она и, схватив графин, вылила за окно. Тут же вылившаяся жидкость вспыхнула, словно неудачно проведённый химический эксперимент, и тут же рассеялась. Нелл мрачно покачала головой и, замахнувшись, разбила стеклянный графин о пол.
Как вдруг…
Откуда ни возьмись, в комоде появилось ярко-красное яблоко и принялось кататься по ящику. Нелл, вскрикнув, резко толкнула его и отпрянула. Некоторое время тяжело дыша, она, держась левой рукой за сердце, всё ещё слышала, как каталось внутри комода зловещее яблоко, бившееся о деревянные стенки ящика, словно кости мертвеца о крышку заколачиваемого гроба. Словно пляска смерти. Смерти, дарующей жизнь другому.
– Королева из Сказания о Семи Гномах! – только и выпалил, едва слышно, едва ворочая губами от охвативших его раздумий, наш Странник.
Тотчас же за дверью вновь раздались шаги. Пройдя, молчаливые и неузнанные, грозно прошествовали они мимо двери, однако вскоре стали стихать, отзываясь на немые вопросы стен уже в другой части замка. Как только они смолкли, Нелл охватило неясное предчувствие чего-то ужасного и зловещего. Всё это жутко, до боли что-то напоминало.
