Оковы судьбы. Клетка для сердца

Но наёмник упрямо мотнул головой, не ослабляя хватки, хотел было что–то ответить, однако из горла вырвался лишь жалкий то ли полухрип, то ли полустон. Яд не спал. Разозлившись окончательно, просто нажала на пару определённых точек на шее мужчины, тот мгновенно отключился. Вот и славно, меньше проблем.

Но стоило Соринии раздеть его по пояс, как она замерла. Сердце громко ухнуло и замерло, а потом забилось, словно загнанная птица в клетке. Теперь понятно, почему Райян не желал показывать свою спину. По коже по обе стороны начиная от лопаток и до самой поясницы, тянулись два тёмных рисунка… в виде трёх царапин от когтей какого–то хищника.

Она уже видела такое, в той пещере в видении, насланном кристаллом рода. На синем гербе того воина, что пронзил своим мечом светловолосую девушку. А та ведь была очень похожа на неё саму…

«Что за черт?!!»

Сориния безмолвно отшатнулась от распластанного на постели бессознательного мужчины. В голове собралась ещё одна часть спутанной мозаики. По всему выходило, что он вовсе никакой не наёмник, а самый что ни на есть выходец из клана Чёрного Когтя. Клана, с которым враждует род виргинов.

И если он слышал хоть часть от разговора с северным лордом, то сможет сделать определённые выводы, и не поскупиться использовать её саму в качестве наживки для коронованного принца, который как раз прибудет в город завтра. Страх ледяными путами оплел глотку, а к горлу подкатил неприятный ком.

– Что же мне теперь делать? – сглотнув, глухо спросила у пустоты. Ответ нашёлся быстро – бежать сейчас же, и не оглядываясь!

Однако просто бросить умирающего не позволила треклятая совесть. Всё–таки он ей жизнь спас как никак. И ругая себя последними словами, Сориния с помощью Дара Исцеления, нейтрализовала и вывела из организма мужчины яд, затем залечила все глубокие раны и, убедившись, что его жизни больше ничего не угрожает, напоила для верности сонным порошком. После приготовила себе быстро восстанавливающий силы отвар, выпила и, собрав самые необходимые в дороге вещи, последний раз взглянула на безмятежно спящего Райяна.

А Райяна ли? Один вопрос не давал покоя: почему же он увязался за ней на той ярмарке? Что им тогда двигало? Но этого она уже никогда не узнаёт… Однако Сориния была ему благодарна, поскольку он не раз вытаскивал её из самых жутких передряг.

– Жизнь за жизнь, око за око, теперь мы квиты. Спасибо за всё…

Слова потонули в тишине комнаты, затем скрипнула дверь, а вскоре темнота ночи сокрыла маленький силуэт беглянки, что стремительно уходила прочь из города. И лишь пёстрый ястреб, кружа под тёмным бархатом неба, следовал за ней.

***

Легкий ветерок шумел в ушах, ласково теребя светлую шерсть, своими прохладными порывами подгоняя бегущую по темному лесу хищницу. Ноздри приятно щекотали запахи ночных цветов, влажной листвы и травы, что пружинила под лапами. В тишине стрекотали сверчки, ухали совы, вспархивали вверх разноцветные бабочки, корда волчица, проносившись мимо, нарушала их покой.

Какое же это упоительно–прекрасное чувство свободы, особенно после долгого сдерживания своей второй ипостаси. Сейчас внутренний зверь довольно урчал в унисон, с ровно стучащим сердцем в груди, следуя зову луны, которая освещала путь в родную долину. Душа пела, ведь до дома оставалось всего–то несколько миль.

Чуть больше двух суток назад Сориния покинула тот маленький городок и, перевоплотившись, двинулась в сторону, куда тянуло сердце. Безымянная долина, всегда плыла по землям, никогда подолгу не задерживаясь на одном месте. Магия Древних обеспечивала отличную нерушимую защиту, скрывая её ото всех буквально в подъизмерении мира, преодолеть этот барьер могли только истинные оборотни клана, благодаря чему, Юмей и выжил.

Ночами беглянка оборачивалась в волчицу, днем отдыхала, прячась в тени и восстанавливая силы, благо сообразила взять с собой узелок со сменной одеждой и немного провизии (который при перебежках приходилось тащить в зубах), ведь в человеческом обличье сырое мясо не поешь, а одними ягодами не насытишься. О произошедших с ней злоприключениях старалась не думать, как и о предстоящей встрече с семьей… они, наверное, уже давно считают её без вести пропавшей или того хуже – погибшей.

За высокими кронами деревьев замелькал рассвет, но Сориния не спешила перекидываться, уже незачем. Вот–вот и она переступит магический переход. Однако через пару метров на неё из чащи неожиданно выскочило что–то тёмное и мохнатое. И с утробным рыком это что–то подмяло её тушку под себя, узелок отлетел куда–то в траву. Волчица заскулила и, изловчившись, укусила за лапу нападавшего, затем вскочила, ощетинилась и предупреждающе зарычала.

– «Сора, неужели ты меня не узнала?» – обиженно прозвучало в мыслях и таким до ужаса знакомым голосом. Чёрный хищник припал к земле, наклонив морду набок, и лукаво посматривал сиреневыми глазами–огоньками.

– «Неиджи…? – ошарашено ответила. – Это и вправду ты?»

– «Конечно я! – матёрый фыркнул, тряхнул головой и осторожно стал приближаться. – Я чувствовал, до последнего верил, что ты жива и сможешь вернуться!»

Но вдруг волк остановился, не дойдя всего лишь одного шага, замер, тщательно принюхиваясь. Сердце Соринии пропустило удар… сейчас он всё поймет.

– «Сора, ты… – он сердито зарычал, холка на загривке встала дыбом. – Кто?! – взревел Нед, – сестра, я спрашиваю, кто посмел?! Твой запах изменился!»

– «Это долгая история…» – понуро промолвила, понимая, что проблемы только начинаются. Она догадалась ещё в том городе, поскольку новый цикл не начался, кровь так и не пошла. У неё под сердцем теплилась жизнь, и срок уже достиг около двух месяцев.

Белоснежная вскинула мордочку вверх в светлеющий небосвод, отчаяние затопило волной. В разуме мелькнула горькая мысль, может зря она вернулась в клан? Как там поговаривал охотник, от начертанной судьбы не уйти? Что ж, похоже. От бессилия захотелось завыть. Словно в подтверждение, успокоившись, брат произнес:

– «Отцу это очень не понравиться… – тёмный нос мягко ткнулся в бок, – но я с тобой сестра, и если что – встану на твою защиту!»

– «Спасибо, Нед».

Они прошли сквозь барьер, в момент перехода тело пронзила небывалая лёгкость, и хищники ступили на скрытые земли, Безымянная долина встретила их умиротворяющей тишиной. Наследница рода замерла. Вот он – родной дом, как на ладони, всё как и раньше… за исключением белоснежного покрывала, укутавшего луга с полями, деревья с домами и дворец.

– «Нет… – пораженно прошептала, обводя взглядом озаряемое пространство, – этого не может быть!»

– «К сожалению это так, Сора. Снег выпал около месяца назад».

Плохое предзнаменование. Вспомнилось недавнее видение о поединке, но решила не делать поспешных выводов, и для начала расспросить бабушку, старицу клана, самую мудрую долгожительницу.

Когда они почти достигли ворот дворца, навстречу им двинулась делегация стражи, преградив путь. Собрался и народ, представители Юмей перешептывались, искоса поглядывая на вернувшуюся наследницу. Страх лозой с острыми шипами оплел тело, каждый последующий шаг давался с превеликим трудом.

Вдруг по толпе пробежал приглушенный ропот, а в следующую секунду стража расступилась, пропуская темноволосого мужчину в дорогих мехах. Его брови были хмуро сдвинуты, лицо – непроницаемая маска, лишь губы сердито поджаты. А вот строгий взор зеленых глаз направлен прямо на дрожащую белоснежную волчицу. С пол минуты он помолчал, затем неожиданно прогрохотал:

– Как ты посмела вернуться?! – ровным ледяным тоном начал отец, – Как посмела ступить на священную землю Древних, нечестивая?!

Вот и всё, это случилось. Страшные ожидаемые слова зазвенели эхом в сознании, в реальности услышать их оказалось ещё жутче. Однако Сориния головы не склонила, не признавая этим его обвинения.

Вокруг всё стихло, даже птицы прервали свои песни. Никто не ожидал такого от альфа–самца. Он только что, нанёс прямое оскорбление наследнице рода, при всех клановцах. Казалось, что могло быть хуже? Оказалось может…

– «Ты забываешься, отец! – взъерепенился Неиджи, выступив вперед, загораживая тем самым белоснежную волчицу. – Я не позволю тебе унижать сестру!

Мужчина перевел стальной взгляд на сына, лапы того дрогнули от нахлынувшей силы альфы, но волк устоял, упрямо настаивая на своём.

– «Ты смеешь учить меня жизни, юнец?! В королевской семье нет места блудным греховным девицам! Я отказываюсь признавать её Истинной наследницей!»

– «Ты не имеешь на это права!» – взревел брат, делая шаг навстречу отцу.

– «Ещё как имею, Неиджи, – припечатал альфа. – Или ты хочешь оспорить решение, бросив мне вызов?!»

Каждая обронённая фраза за фразой, резала девичье сердце раскалённым клинком. Однако Сориния была благодарна родителю, что он не произнёс всё это вслух, а лишь по ментальной связи между ними тремя. Глаза обожгли слёзы обиды и несправедливости, и она стушевалась под колкими взглядами собратьев. Хоть те и не слышали ментальный разговор, но дураками не являлись.

– Что. Здесь. Происходит?!

Прозвучал громкий низкий голос со стороны дворца, а следом на сцену с разыгравшимся представлением выплыла новая фигура в фиолетовом полушубке, чьи седые волосы венчала золотая диадема. Присутствующие почтительно склонили головы перед Мудрейшей старицей рода.

– Лаир–р–р–а… – прорычал сквозь зубы альфа. Та сделала вид, что не заметила этого, проплыла мимо, провела морщинистой ладонью по тёмному взъерошенному загривку волка и остановилась рядом с Сориниией.

– Крам, почему же ты не предупредил меня о том, что вернулась моя пропавшая внучка? Разве не я должна встречать Истинную наследницу нашего рода, м? – казалось, лёд синих глаз способен остудить даже солнце, настолько он был холоден.

– Виноват, моя владычица. З–з–запамятовал… – прошипел отец, горящие гневом изумруды, вперились в спокойные морские омуты. С полминуты они не отрывались друг от друга, а затем старица выдала.

– Что ж, в столь знаменательный день я дарую тебе свое прощение, – усмехнулась и громогласно продолжила: – Клан приветствуйте вновь обретенную Истинную наследницу рода – Соринию!

Оборотни согласно подхватили, ведь слово альфа–самки Лаиры – закон.

– Пойдем домой, Сора, – шепнула седовласая женщина и плавно направилась во дворец, по пути победно взглянув на Крама. Тот скрипнул зубами, но маску невозмутимости сохранил.

– «Спасибо, что заступилась, бабушка!» – поблагодарила волчица, ступая рядом. Внутри разлилось приятное тепло, нежным коконом окутав израненную душу.

– «Не за что, моя милая…» – донеслось в ответ.

Позже вечером, когда Сориния привела себя в порядок и успела отдохнуть с изнурительной дороги, к ней в покои пожаловала старица. Лаира ни в чём не укоряла, не обвиняла, пока девушка вела свой нелегкий рассказ, ни утаивая ни момента. Молчала слушала, кивала, иногда хмурилась и задавала уточняющие вопросы. Наконец, высказав всё, наследница почувствовала себя намного лучше, словно тяжкий груз исчез с хрупких плеч.

– Вот как, значит и мой кристалл ты вернула в ту деревню, молодец, – владычица легонько сжала ладошку внучки, другой провела по нежной щеке, светлым волосам. – Я горжусь тобой, Сора. Ты сумела пройти сквозь многие преграды, не сломалась и, несмотря на всё, вернулась в клан. Такое выдержать сможет не каждая.

– Но отец…!

– Ццц! – прервала старица, – Крама ты не слушай, ты прекрасно знаешь, почему он так с тобой. Лучше скажи, что намерена делать дальше?

Дальше… какое туманное понятие. Девушка выглянула в окно, солнце как раз садилось за белоснежные кроны деревьев, озаряя Безымянную долину последними теплыми лучами. Некоторые дети всё ещё играли на улице, ныряя в сугробы и откидываясь от друзей снежками.

Дети…

– В любом случае, я оставлю ребенка, – произнесла твердо, – и никто в клане не посмеет назвать его полукровкой или изгоем!

– Не сомневалась даже, – хмыкнула бабушка, – ты вся в свою мать.

Кстати про мать. Наследница вздрогнула и, наконец, решившись, вскинула пристальный взгляд на седовласую женщину. Та улыбнулась краем губ и подначила кивком, мол, спрашивай уже раз желаешь.

– В пещере, когда я впервые коснулась твоего сапфира, меня посетило видение. Там в снежную бурю сражались два воина. Один из них виргин, другой выходец из клана Черного Когтя… а ещё там была светловолосая девушка, которую в последствии пронзил мечом янтароглазый мужчина, когда она неожиданно для них заслонила собой любимого. И та несчастная – вылитая я… – Сориния замолчала на секунду, внимательно всматриваясь в заледеневшие морские омуты старицы рода. – Ничего не хочешь пояснить?

Но отвечать Мудрейшая не торопилась. Её лицо, покрытое сетью морщин, застыло, словно маска, и оставалось лишь гадать, какие мысли витали у той в голове. Последний луч света скрылся за горизонтом, погружая комнату во мрак, однако тут же зажглись магические шары, разгоняя, повылазившую тьму по углам.

– Значит это случилось вновь… – туманно прошептала Лаира и, тяжко вздохнув, поведала: – Что ж, пришло время открыть тебе тщательно оберегаемую тайну нашего рода – пророчество Древних.

***

Прошло два месяца. За это время Сориния смогла более–менее подстроиться под уклад жизни клана. В первые недели было особенно тяжело: куда бы она не пошла – повсюду за ней следовали колкие, липкие взгляды клановцев, неприятные шепотки, словно острые ядовитые стрелы нещадно били в спину, отравляя душу горечью. Поползли и различные слухи, ведь с каждым прожитым днём становилось всё отчётливее видно её незавидное положение – живот медленно, но верно округлялся, и мешковатая одежда уже не спасала. Оборотни носили дитя под сердцем около семи месяцев.

Окончательно не падать духом помогала поддержка брата, бабушки и стража. Те, как могли, скрашивали одиночество наследницы рода. Неиджи даже открыто навалял некоторым зарвавшимся обидчикам, что однажды посмели унизить его младшую сестру. Девушка была благодарна родным.

Со своим отцом старалась лишний раз не пересекаться. Однако, когда это всё же случалось, от его пристального ледяного взгляда, израненное сердечко Соринии болезненно сжималось, замирало, обливаясь горячей кровью. Проклятой кровью рода Юмей… А ведь когда–то Крам души в ней не чаял. Боготворил, щедро одаривал своей любовью и вниманием, баловал дорогими игрушками и подарками, холил и лелеял, почти всегда таскал на руках, брал с собой вопреки воли матери на Великую Охоту.

Но всё изменилось в один день.

Тот злополучный день перевернул их судьбы, развергнув огромнейшую пропасть из горя и ненависти между отцом и маленькой дочерью. Ей накануне исполнилось семь зим. Тогда они со старшим братом играли в салки на окраине долины и, забывшись, вышли сквозь барьер во внешний мир. Странно, что тот вообще пропустил детей, не переступивших порог совершеннолетия. Внезапная аномалия или злая шутка судьбы –теперь уже не важно. Но этот переломный момент изменил многое.

В самый разгар игры на границе неожиданно появились всадники. Увидев беспризорных детей, решили отвести их в городской приют. Неиджи осенью исполнилось одиннадцать, и он был уже достаточно взрослым и понимал, чем это грозит, поэтому внезапно обернулся волком, зарычал и бросился на одного из мужчин, удерживающих маленькую испуганную сестренку. Только противовес сил оказался не на его стороне. Старшего брата ранили прямо на глазах у девочки… страх, боль, испуг спровоцировали первый оборот.

От ужаса открывшегося перед взором, всадники накинулись на мифических зверей с намерением убить. И им бы это удалось, не появись на поляне матёрая белая волчица. Мать детей загрызла нападающих… но погибла в пылу схватки сама. Находясь на грани этого мира и зеркального, из последних сил использовала заклятье на крови, в последствии воплотившись духом–ястребом, оберегающим свою дочь посмертно.

В ту секунду, когда волчица испустила последний вздох, на место действия нагрянули опоздавшие стражи и глава клана. Поляну огласил отчаянный рёв раненого зверя, который только что потерял свою истинную пару, оставшись навеки один.

С тех пор изменилось всё. Не было больше ни одного ласкового взгляда, ни нежного шепота, ни единой улыбки отца для своей такой долгожданной и желанной дочери. Она стала той, кого Крам обвинил в гибели своей пары. Оказалось, каким–то невероятным образом в тот печальный день, магический барьер откликнулся на пробудившуюся в девочке магию крови Древних, поэтому и повиновался её желанию увидеть внешний мир, вот и пропустил.

Сориния внешне была точной копией матери, и с каждой прожитой зимой сходство становилось всё выразительнее. Росла и ненависть к ней одинокого родителя. Говорят, оборотень, потерявший истинную пару, становится безумным. Что ж, вполне возможно. Ничего непонимающая малышка стремилась всем своим крохотным сердечком к отцу, однако вместо тёплых объятий и нежного взгляда натыкалась на ледяную стену отчуждённости и пылающие гневом зелёные глаза.

Наследница рода горько вздохнула, выныривая из воспоминаний. Она и по сей день корила себя за тот случай… но что тогда понимала маленькая девочка? Бабушка да старший брат заботились о ней, одаривали любовью и лаской, но как же все эти зимы не хватало настоящей родительской любви.

Сейчас Сориния находилась внутри священного храма Древних и молилась. В воздухе витал терпкий запах тлеющих свечей и различных благовоний, от которых немного подташнивало и кружилась голова. Каменные лика семи равнодушно взирали сверху вниз на стоящую на коленях девушку. Готическое убранство центрального зала угнетало, давило своей мощью, вызывая бурю смешанных чувств.

Раньше она не решалась приходить сюда и обратиться к Древним. Не давал страх. Но этой ночью её снова посетило видение, в котором за ней пришли два брата виргина и, уничтожив весь клан, забрали её из родной долины. Да ещё вспомнился ошеломляющий разговор с бабушкой о пророчестве. Та тогда поведала ей много чего интересного… и странного.

«Когда священную землю укроет белоснежная вуаль, в мир явиться дева, возродившись сквозь время,

Судьбы заблудших душ вновь переплетутся, и утраченные сокровенные ценности вернуться.

Владыка крыльями взмоет в бескрайнее небо, смех долгожданного младенца озарит округу где–то,

Любовь через века пронесётся и достойнейшими вновь обретётся…»

Гласило пророчество Древних. В красивых словах таился глубинный смысл, который пока расшифровать не удалось. Лаира также рассказывала историю его возникновения.

«…Давным–давно семь Древних божеств когда творили вселенную создали и нашу землю в окружении множества других ярких звёзд. Из их слёз возникли реки, моря и океаны, из плоти материки, горы и леса, а из собственной крови они сотворили птиц, насекомых, животных и человека. Человек стал центром любви божеств, и они одарили его различными способностями, разделили на расы, которые в последствии заселили землю.

Древние были довольны своими стараниями: их дети развивались и жили в мире, построили им прекрасные величественные храмы, боготворя там Создателей молитвами и данью из плоти и крови. В ответ божества слали благодать и помощь просившим. Но через пару столетий ушли творить в другие миры с обещанием вернуться к любимцам.

Однако время шло, а Древние всё не возвращались, и их дети, устав ждать, обозлились. К тому же без контроля божеств на земле начались катаклизмы. Главы кланов, поскольку плодородных земель становилось всё меньше, решили расширить свои владения. Хаос войны затронул всех. Самые отъявленные правители шли «по головам», брали рабов, уничтожали непокорных, сжигали поселения. Они забыли главный завет Создателей: «Не убей себе подобных».

Однако не все люди отвергли Великих Творцов, на протяжении всей войны немногие продолжали возносить им молитвы, не теряя надежды. И однажды Древние сквозь множество миров услышали горький плач своих детей.

Создатели вернулись в разгар ритуального поединка между Главой рода виргинов и императором Драконов клана Чёрного Когтя, бившихся за Истинную наследницу рода Юмей, и за её престол в том числе.

Клан оборотней Юмей являлся самым приближённым к Творцам. Он всегда существовал обособленно от других, чтил установленные традиции, соблюдал чистоту одаренной крови, и поэтому многим мешал.

Однако по велению судьбы, нити жизни наследников самых величественных трёх родов внезапно переплелись. Виргин воспылал любовью к волчице, в нелёгком противостоянии добился её благосклонности, и они решили сбежать от оков ненавистной с рождения власти. Но на их пути неожиданно появился дракон, тот с первого взгляда тоже полюбил наследницу оборотней и не захотел уступать её извечному сопернику.

Между тремя кланами воцарилась жестокая война, исходом стал ритуальный поединок. В тот знаменательный день с хмурых небес падали хлопья снега, укрывая белоснежным покрывалом нейтральные земли. Был очерчен магический круг, гербы кланов горделиво развивались на ветру. Мужчины остервенело бились, звон их мечей разносился эхом далеко за пределы установленного барьера. И никто не мог повлиять на исход схватки, даже Древние.

Однако поединок закончился внезапно. И неожиданно для всех… Защищая своего любимого от смертельного выпада, погибла наследница оборотней. Как она прошла сквозь барьер оказалось загадкой, видно в ней пробудилась кровь Творцов.

Нейтральные земли обуяли скорбный плач и вой. А Мудрейшая рода Юмей, потерявшая свою единственную и непокорную дочь, прокляла виновников. И Древние согласились с ней, отобрав у противоборствующих кланов самую дорогую ценность. Но оставили надежду исправить это. Создатели высекли на своих каменных монументах слова пророчества, которое испокон веков хранилось и передавалось в роду оборотней. Война окончилась в тот скорбный день.

И текли одно столетие за другим, души трех наследников возрождались, но победить пророчество так и не удалось…»

«Что же мешало?» – размышляла Сориния, ломая голову над загадкой вот уже два месяца.

Поначалу ей было жутко страшно, что оказалась втянута в эпицентр этих, вновь повторяющихся событий. А что именно она является Истиной наследницей рода – не сомневалась. Загвоздка была в том, что на её пути встретились два виргина, а того Самого Дракона и вовсе не встречала, однако, чувствовала, что стоит ей ступить за пределы долины, и тот объявится. К тому же, наёмник Райян оказался выходцем из клана Чёрного Когтя, и оставалось надеяться, что он не догадался кто она…

Вдруг по земле прошла нехилая волна дрожи, а следом ещё и ещё, будто что–то где–то било или взрывалось. Сердечко испуганно заколотилось в груди, вместе с волнами землетрясения подкатывала и паника.

– Сора! Сора, где ты?! – послышался обеспокоенный крик брата, а вскоре мужчина влетел в пристанище храма. Увидев еле живую её, подскочил, схватил за плечи. – Ты как?! Цела?

– Д–да… – запинаясь, вымолвила шёпотом. – Чт–то пр–роисходит?

Неиджи облегчённо выдохнул, бережно привлек сестру к груди, тёмные волосы смешались с белыми, вдохнул родной запах, он отдавал горечью.

– Не бойся, Сора. Тебе нельзя волноваться, – он отстранился и ласково заглянул в перепуганные изумрудные глаза своими сиреневыми, источающими уверенность. – Кто–то пытается проникнуть сквозь барьер, – решил не утаивать, – но мы всеми силами сдерживаем натиск, однако, тебе нужно спрятаться в убежище. Идём.

Брат помог подняться, но колени девушки дрожали, не давая нормально ступать, тогда мужчина осторожно подхватил её на руки и понёс вон из храма. Оказавшись снаружи, оба застыли, пораженные увиденным. С южной стороны долины в небо взмывался столб серого дыма, и оттуда цепочкой выходили вооруженные до зубов воины, их знамён было не различить на таком расстоянии.

– Как им удалось проломить барьер Древних?! Это невозможно!! – зарычал Неиджи.

Заскрежетав зубами, он, сузив взор, стрелой понёсся во дворец. Путь к убежищу теперь отрезан. Брат оставил Соринию в личных покоях и наказал не высовываться ни при каких обстоятельствах. Сам направился «встречать» непрошенных гостей. С улицы донеслись крики и лязг скрестившейся стали, и наследница поспешила выглянуть из окошка.

На площади подле дворца полукругом столпилось много вооружённых клановцев, а в центре стояли пришлые гости. Сориния ужаснулась, теперь герб был отлично виден. В долину пожаловал Чёрный Коготь. Отец как раз разговаривал с их предводителем. С помощью волчьего зрения девушка смогла хорошо рассмотреть его.

Фигура нынешнего императора, облачённая в сине–золотые доспехи подавляла своей мощью. Длинные тёмно–серые волосы волнами спадали на широкие покатые плечи. Черты лица резковатые, тонкие губы сурово поджаты, видно сказанное Крамом пришлось не по вкусу. Брови хмуро сдвинуты к переносице, правую из них пересекал рваный шрам вместе с глазом. А вот цвет радужки, так как он стоял полу–боком, видно не было. И словно почувствовав на себе интерес наследницы, мужчина поднял свой взгляд, безошибочно угадав верное направление.