скачать книгу бесплатно
– Какие у нас города за сто первым километром?
– Какой сто первый километр?! Палыч, молчи! Я тебя никуда не пущу! А тем более Диночку! Заюшка моя! Ягодка моя! За сто первый километр, надумали! Звери!
Муся встает, подходит к пианино, играет гамму. Смотрит внимательно на тетю Лилю.
– Они меня все равно выселят или даже посадят. Может мне к Зое поехать, а?
Тетя Лиля складывает руки в мольбе, обращается к Гуле.
– Гуля! Может ты поговоришь со своим Уткиным?
– Да вы что? Ну нет, он у меня принципиальный. Я не могу!
– Да что же это такое! На свадьбу не приглашает, помочь не может, что это за человек, зачем вам вообще он такой нужен?
Иван Павлович вмешивается в их разговор.
– Девочки! Я что вспомнил, у меня на киностудии «Союздетфильм» старинный приятель работает. Завхозом.
Лиля взмахивает руками.
– У него завхозом друг на студии работает, а он молчит! Я тебя, Палыч, убью когда-нибудь.
– Ну, Лиля, ну ей же не работа нужна, а прописка!
– (Мусе) Будешь актрисой Союздетфильма. И машину тебе дадут, с шофером, и зарплату, ты не понимаешь, у нас народ любит артистов, ну просто до умопомрачения
– Лилечка! Он ведь только завхоз!
– Завхоз на студии все равно, что главнокомандующий в Кремле. (отбирает желтое платье у Гули окончательно) Вот в этом платье не поедешь, поняла?
Муся неожиданно перебивает тетю Лилю.
– Я его Гуле подарила. На свадьбу!
– Гуля, тебя Уткин и без платья возьмет. А нам это для съемок пригодится.
Тетя Лиля накидывает на себя желтое платье Муси, подходит к зеркалу, любуется собой.
– Ох, Франция! Франция!
Уже на другой день напудренные и с накрашенными губами тетя Лиля и Муся в желтом французском платье оказались во дворе Союздетфильма. Муся ужасно волновалась, Иван Павлович договорился, чтобы ей устроили прослушивание, Муся весь вечер репетировала свою любимую серенаду Шуберта на немецком языке и уснула лишь под утро.
– Ты только не бойся, ничего не бойся, Муся!
– Тетя Лиля, ну что вы придумали?!
– О, кино! Мечта детства! (Мусе) Выглядишь замечательно.
Тетя Лиля и Муся заходят внутрь студии и вскоре встречают завхоза.
– Так, девочки, давайте за мной! Пожалуйста, проходите! (командует рабочими) Убирай, убирай декорацию! Через полчаса приеду, чтобы все убрано было? Проходим! (тетя Лиле и Мусе) Проходим-проходим.
Завхоз вел их по старинным коридорам студии, пока не дошел до нервного, худощавого человека. Это Борис Эферман, кинорежиссер. Он с интересом смотрит на Мусю и на тетю Лилю.
Лилия Ильинична в боа, в своем эффектном плаще и в украшениях, выглядит очень экзотично, просто затмевая Мусю своей яркой внешностью. Завхоз берет Эфермана за локоть.
– Вот, Боренька! Посмотри девочку! Очень хочет сниматься в кино!
– Все девочки хотят! Но не все могут!
– Я пошел. Все!
Завхоз отходит в сторону, а к Борису неожиданно подбегает толпа актрис вместе с костюмерами и гримерами.
– Борис Палыч! Борис Палыч! Мне нужно! Две гримерки нужно! Отдельные!
– Я же вам все уже выделил! И еще? Ну у вас и запросы.
– Да у меня Орлова и Серова терпеть друг друга не могут, вот я и прошу отдельные гримерки.
– Ну, хорошо! Автограф только попросите, для меня!
Борис неожиданно решается поговорить с тетей Лилей.
– Здравствуйте, мадам!
Тетя Лиля берет под руку Бориса Палыча.
– Муся, отойди! (Борису) Эх, а вы знавали поэта Маяковского?
– Да!
– Да, это был наш лучший друг! Он всегда прислушивался к моему мнению. (кивает на Мусю) Посмотрите девочку! Девочка очень много страдала. Ну, возьмите ее в кино. Она очень много страдала!
– Может быть попробуем?
Борис смотрит на Мусю с интересом, складывает ладони в виде кадра, кадрирует лицо девушки, в этот самый момент к режиссеру подбегает реквизитор.
– Реквизит сейчас нужно принести или попозже? Исходящий я имею в виду!
– Конечно, попозже, слопают!
– А ты еду керосином полей!
– Пойдем, покурим, Семеныч! Я устал чего-то!
– Пойдем, «Беломорканал» есть?
Они выходят покурить, им навстречу идут рабочие, которые пытаются починить декорацию. К Борису Эферману подходит ассистентка. Ее зовут Армазацова, она советуется с режиссером по поводу завтрашнего худсовета.
– Ну и?
– Ну, и должен же быть вариант! Завтра худсовет, запишите ее адрес домашний и сделайте фотопробы. (кивает на тетю Лилю) Кстати, она очень колоритная женщина.
Тетя Лиля с интересом слушает разговор Эфермана с ассистенткой.
– Я? А кого я могу играть?
– Ну, а это мы решим!
– Гримеры, костюмеры!
– Ой?! Я же немолода!
– Да ничего! Решим-решим! Займитесь дамами!
– Где вы были раньше, Борис?
– Приходите через месяц!
Эферман целует ей руку. Тетя Лиля уходит с гримерами и костюмерами. Вскоре к ним присоединяется Муся. Их наряжают в разные платья: королевские, простые, современные, 40-х годов, в шляпы и перья. Фотограф залез под черную материю, вспыхнула вспышка в его руках. Уже через два часа фотограф их отпустил.
Тетя Лиля и Муся вышли во двор Союздетфильма и увидели киоскера, которая продавала мороженое. Теперь Муся решилась купить себе и тете Лиле два вафельных стаканчика. Они ели мороженое и обсуждали прошедший день.
– Господи, а я подумала, стану киноактрисой, посвящу свою жизнь кинематографу.
– Мороженое! Сколько лет не ела!
Муся берет мороженое в руки. В каждом рожке было печенье с именем. Можно было даже погадать на будущего жениха. Киоскер решила спросить Мусю об имени.
– Какое имя вам досталось, барышня?
Муся смотрит на стаканчик, на котором выдавлено имя.
– Трофим. (спрашивает) А Митя есть? Митя?
Киоскер смотрит внимательно на имена, которые были выдавлены на вафельных стаканчиках: Оля, Таня, Света, Олег. Она пожимает плечами.
– Нет Мити! (находит еще) Трофим есть! Саша есть! Берите Сашу!
– Хорошо, давайте Сашу!
Тетя Лиля рассматривает свой стаканчик.
– А мне вот Оля досталась. (протягивает деньги) А мне Иван нужен. Дайте Ивана!
Однако киоскер жмет плечами, нужного имени нет. Муся отходит киоска подальше, рассматривая печенье, съедает мороженое.
Тетя Лиля замечает, что Муся очень грустная. Она почти плачет.
– Ну, что ты, родная моя! Ну, что ты! Деточка! У тебя такая жизнь начнется! Как на тебя Борис Эферман смотрел. О, как он на тебя смотрел! Я знаю этот режиссерский взгляд! Девочка моя, мужчины что? Они приходят и уходят, а искусство, искусство вечно и всегда с тобой!
Муся грустно кивает. Ей в печенье достался Трофим вместо Мити, и это кажется ей дурным предзнаменованием. Она слушает, что ей говорит тетя Лиля. Мусю очевидно ждет новая киножизнь!
Борис пообещал вызвать Мусю еще раз на пробы, нарисовал ей путь в будущую прекрасную жизнь, однако когда она начнется, Муся вовсе не знала. Она посмотрела вдаль, задумалась и, посмотрев еще раз на печенье, вышла из ворот киностудии окончательно под руку с тетей Лилей.
Глава 2. Харовский район. Деревня при Харовлаге. Июнь. 1945
Зоя быстро добралась до города Харовск. Маленький районный городок поразил ее своими парками, тенистыми улочками и двухэтажными старинными домиками. Она отметила свое направление на работу в НКВД у местного начальника Анисимова.
До деревни, которая находилась на острове и где она должна была работать, было еще ехать и ехать. Зоя два часа ждала местный пароходик, чтобы переправиться с большой земли в провинциальную глушь. Лето, сонные стрекозы, которые летали в воздухе, деревенская атмосфера навевали на нее скуку, но настроение как ни странно улучшилось. Наконец-то пароходик причалил. Народ зашумел, Зоя подхватила свой чемоданчик и зашла на палубу. Капитан пароходика дернул за железную ручку, и пароходик загудел, отчалив от берега. Внезапно появившийся разрушенный православный храм на холме привлек ее внимание. Храм был из красного кирпича, с облупившейся штукатуркой, где-то проросла зеленая трава. Зоя повернула голову и увидела попутчика.
– (попутчику) Красивый храм, но заброшенный.
– Его товарищ Анисимов самолично закрыл. Храм закрыли на замок, попа прогнали, а тот в леса подался, грехи наши замаливать. Потом совсем церковь хотели сломать, а тут как раз война, активистов-коммунистов всех гуртом на фронт. Ломать стало некому! Вот как!
– (с интересом) Анисимов? Он же начальник здешнего НКВД.
– Зверь, чистый зверь! Чуть что не по ему, сразу к стенке ставит!
Впрочем, их разговор прерывает гудок пароходика, и какое-то время они едут молча, слушая, как шуршит днище, касаясь водной глади.
И вскоре капитан швартуется у берега, Зоя бежит на берег, где находит подводу, запряженную лошадью. Погрузив свои чемодан и усевшись сама на телегу, Зоя еще час едет по ухабам деревенской дороги, пока не доезжает до местного деревенского магазина. Она слезает с телеги, подхватывает чемоданчик. Нелегкая судьбина забросила Растопчину в глухую харовскую деревушку. Она шла по тропинке вдоль деревенских домов, внимательно смотрела на номера, пытаясь найти адрес амбулатории местной больницы. Однако тропинки были пусты. Она подошла к местному сельсовету. Он был заколочен досками, а на двери надпись: «Все ушли на фронт».
Мимо него шла бабка с ведрами воды.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте!
– А где у вас амбулатория?
– А вот направо поверните и туда пройдите.
– Спасибо!
– До свидания!
Зоя идет в направлении, куда ей показала местная крестьянка, и уже через десять минут оказывается в деревянной застекленной амбулатории местной больницы. Она проходит внутрь, снимает пальто, надевает белый халат и шапочку, которую достает из своего чемоданчика. Во всех комнатах жуткий развал, валяются старые амбулаторные папки на полу, везде жуткая грязь и пыль. В дальней комнате она обнаруживает двух пьяных людей, которые валяются на матрасах: это местный врач Тютькин и его помощница, медсестра Зюзина.
Зое с трудом удается их разбудить и поднять с матраса. Тютькин смотрит на нее мутными глазами, потом с трудом поднимается, выходит, шатаясь из больницы. Зюзина присоединяется к нему, распевая народные песни и частушки.
Зоя запирает дверь на ключ, подхватывает чемоданчик и выходит из амбулатории. Ей нужно найти ночлег и дом, который ее приютит.
Однако харовская деревушка как будто вымерла. Одни дома с заколоченными воротами, другие с разбитыми и пустыми окнами. И лишь на окраине села Зоя наконец-то находит скромный дом, хозяйка которого, местная медсестра немая Лена, наконец-то пускает ее в дом. Она знаками объясняет Зое, что та может остановиться у нее. Зоя Васильевна заходит внутрь дома, ставит чемоданчик на пол и вскоре, умывшись и причесавшись, садится за стол, куда заботливая немая девушка ставит чугунок с кашей и крынку молока.
На другое утро к Зое выстроилась огромная очередь. Мужики и бабы стояли на улице, пытаясь попасть к московской докторше. Немая Лена увязалась за ней. Она готова была и полы мыть, и ассистировать, но только мычала от переполнявших ее чувств.
