скачать книгу бесплатно
Затейливей и краше нет тех облачных фигур.
…Всю ночь горит в оконце свет. Зелёный абажур
Уютным зонтиком сокрыл словес чудную вязь.
О, сколько сказочных чернил истратил я, смеясь
Над смертью, страхом и тоской! Но плакал вновь навзрыд
О скудной памяти людской, в которой лад – забыт…
Мой славный род! Мой милый край! Не вам идти на дно.
Сшивай, перо моё, сшивай историй полотно!
Я возрождал и исправлял, не мысля зачеркнуть
Ни строчки. Сердцем вещим знал: забвение – не путь.
И даже если мучит стыд, и если жить невмочь,
Никто не должен быть забыт!.. Неслышно тает ночь.
Росы живое серебро дрожит на васильках.
Скрипит, скрипит моё перо, рассеивая в прах
Сомнений тьму. Зари лучи касаются ресниц.
От доброй Вечности ключи я спрятал меж страниц.
Встаёт рассвет, горяч и ал, знаменьем на пути.
Кто Книгу Жизни написал, тому легко уйти.
Сентябрь в Павловске
Весёлый шмель по-летнему гудит —
Пушистый шар парит над георгином.
Осенний день не ведает обид,
Он шлёт тепло и свежий ветер в спину.
Опавших листьев танец меж колонн
Уму покой даёт, душе – отраду.
Ах, как прекрасен юный Аполлон!
Вот-вот сбежит от древней колоннады
Вниз по тропе, подальше от людей,
(Не стоит смертным видеться с богами).
Здесь под дубами столько желудей
Лежат ковром, хрустящим под ногами,
И друг Эол в звенящей ворожбе
Лесных ветров, поёт, лаская лиру,
Что без меня не пишется тебе,
А без тебя – так неуютно миру.
Созвездие белого шиповника
Успеть бы надышаться красотой,
Не прятать душу в сумрачные латы.
Шиповник над гранитною плитой
(мы лишь за гранью твёрды и крылаты)
Душистые роняет лепестки,
И вот уже не видно полустёртых
Ни букв, ни цифр. А мысли так легки,
Что не тревожат ни живых, ни мёртвых.
И я не знаю, с кем осталась тут,
Но знаю верно: только в правде сила.
Меня в созвездье том не упрекнут
За то, что так безудержно любила
Не только лишь берёзку за окном,
Реки изгиб, смородину на блюде…
Ведь Родина – один наш, общий дом,
И в нём всегда всего важнее – люди.
И если в них любой летит снаряд,
То мне он точно в сердце попадает.
Не отмотать тяжёлых лет назад,
Всё меньше на Земле родная стая.
И эту боль, и трещину внутри
Не зашептать и не избыть вовеки.
…Шиповник ни о чём не говорит.
Он лепестки смыкает, будто веки,
В закатном свете. Лёгким ветерком
Бутоны золотой ласкает вечер.
Не плачьте о беспамятстве людском
И за живых – зажгите молча свечи.
Сосна
Среди зимы прибоя отголоски
Доносятся, гоня с души печаль.
Одна сосна (времён ещё петровских)
Стоит, как будто вглядываясь вдаль.
Сковало льдами волн могучих гривы —
Стремительно, стихийно, на бегу.
Вздыхает бор над замершим заливом,
В безмолвии застыв на берегу.
Но снегири, восторженно алея,
Не бросят нас грустить в метельной мгле,
И повторяя подвиг Прометея,
Огонь несут к заснеженной Земле.
И снова небо красками богато,
Какой пожар пылает с высоты!
Деревья улыбаются закату,
Храня внутри весенние мечты,
И кроны их на небе ярко-алом
Как будто бы прочерчены углём.
А та сосна, что о морях мечтала,
Однажды станет славным кораблём.
Ночи белые над садом
Писем нет. Усталый вечер умывается дождём.
Мы одной заветной встречи столько дней протяжных ждём,
Что в века уже сложились – ожиданью нет конца.
…А вчера лазурный ирис распустился у крыльца.
Не грустя, души касаясь нежно-нежно, чуть дыша,
Я качаю, улыбаясь, на коленях малыша.
Дни тихи и гости редки. (А желанный – лишь один).
Ароматной, тонкой веткой к небу тянется жасмин.
Я тебе бы рассказала, как в рассветную пору
На лоскутном одеяле разметалась поутру
Лепестков душистых стая. А под вечер на окне
Милый зяблик пел, порхая и подмигивая мне.
Лето… Папоротник листья распушил, в узор сложив.
Не доходят, видно, письма. Ну и ладно. Был бы жив,
Был бы здрав – уже отрада. …Ветер песню вдаль унёс,
Ночи белые над садом сеют в травы звёзды рос.
Кальвадос
Там, где закат цветком раскрылся ало,
Даря лучи изменчивой волне,
Мы будем пить кальвадос из бокалов
И говорить о мире и войне.
О славном прошлом, вырванном с корнями
(Фантомна боль оторванных корней!)
О том, что было с нами и не с нами
В безумной череде кровавых дней,
Отчаянно хватаясь друг за друга,
Хоть каждый – дальше самых дальних звёзд…
…А за окном опять всё та же вьюга —
На тысячи бескрайних русских вёрст.
Так много снега и так мало света,
Вздохнёшь – и изо рта метельный пар.
Какой кальвадос? Даже водки нету.
И я спешу поставить самовар.
Огонь и чай – щедрейшие подарки
Сегодня от неласковой судьбы.
А рядом – Триумфальной краше арки
Могучие старинные дубы.
Смотрю в окно – и словно сказку вижу,
Ожившую на этих берегах.
Она прекрасней Ниццы и Парижа —
Земля моя, уснувшая в снегах.
В такую ночь одна любовь и греет,
На вечность вновь растягивая миг.
А времена – такие ж. Не светлее,
Чем на страницах Ремарковских книг.
А прабабушка очень любила сирени
Моим родным – прабабушке Марии Григорьевне
и прадеду Андрею Алексеевичу
А прабабушка очень любила сирени —
Сад уютный, ограды чугунную вязь…
Муж носил ей охапки и клал на колени,
А она улыбалась, от счастья светясь.
