Дарья. Второй шанс

И именно эту Пыль Влад с Дарьей и расчищали. Работа была кропотливая, но привычная, и даже радостная в своей сути – словно вычищаешь старый сундучок, вытаскиваешь оттуда полотенце с узором, встряхиваешь – и он всё такой же: яркий, живой, как дыхание. Обычно на большой обход, так назывался этот выход в Явь, отправлялась сразу большая команда. Но Влад и Дарья в паре показывали такие выбросы силы, что в этот раз решили, что они справятся и вдвоем. Для Дарьи это было в новинку, в ее прошлой жизни даже в отпуск она не позволяла себе путешествия, а теперь они решили пройти весь маршрут без прыжков в Пункт – неспешно, где пешком, где на арендованной машине, а местами их подвозили от одной деревеньке к другой местные жители, и тогда не обходилось без каких-нибудь историй и баек об этих местах.

Иногда Дарья пела, тихо – старую обрядовую, или что-то, что само рождалось в моменте. Иногда Влад чертил круги золой или оставлял кусочек хлеба у корней. Это была их работа – но и способ быть вместе. В дороге Влад становился мягче, позволял себе касания, смех, даже разговоры без цели.

– Ты замечаешь, как меняется воздух? – спросила она однажды, когда они остановились у лесного ручья.

– Да. Там, где вспоминают имена, – он подбросил в воду горсть крошек, – сила течёт свободнее.

Он замолчал, вглядываясь в отражение ветвей в воде. Что-то в нём изменилось – будто на миг стал старше, тише. Дарья уловила: это было не просто знание, а память, пришедшая из глубины.

– Ты ведь много таких мест знаешь, – сказала она осторожно. – Больше, чем можно запомнить за одну жизнь.

Влад не ответил сразу. Только усмехнулся:

– Есть вещи, что не забываются. Даже если время на них давно ушло.

Он бросил ещё щепоть крошек – не в воду, а как будто в чью-то ладонь под её поверхностью.

– Смотри, – Влад показал на темный мох у корней дерева. – Видишь, как он тянется? Не к свету, а к теням.

– Почему?

– Потому что здесь что-то есть. Старое. Смотри на изгиб веток, на движение воды. Природа помнит.

Он провёл пальцем по коре дерева и прошептал:

– Эй, кто живёт меж слоёв – не тронь путника, не сбей дорогу. Мы здесь с миром.

Воздух дрогнул. Что-то едва уловимое – будто дыхание в спину – коснулось её. Дарья почувствовала: не только она слышала слова Влада. Кто-то слушал тоже. И помнил.

***

Однажды вечером они остановились в деревеньке у подножия холма. Дом был свежепостроенный, добротный, но типовой – таких теперь десятки по всей стране. Простая изба с пластиковыми окнами, линолеумом, светлой кухней и новенькой печкой, встроенной в кафель. Молодая пара – хозяева дома – встретили их радушно. Оба только школу закончили, без высшего образования, но с руками, что знают работу. Они мечтали: о курах на подворье, о паре бычков, о гомоне ребятишек. Мечтали честно и с любовью. Влад с Дарьей ужинали с ними за общим столом – картошка с укропом, солёные огурцы, свежий хлеб, в большой тарелке, как украшение стола, набор печенья и пряников из магазина.

– Родители нам на свадьбу подарили дом, – рассказывали они, – собирали деньги всей родней. Строили тоже всей родней.

Дом был ещё сырой, стены не напитались жизнью, но что-то тёплое уже поселилось в нём. Дарья рано ушла спать, утомлённая дорогой, а Влад остался у порога. Он почувствовал его сразу – взгляд, как движение в воздухе. Старый дух – не местный, а словно затерянный – прятался у порога, дышал еле слышно, и всё же звал.

Влад присел на крыльце, рассыпал у порога горсть соли, прошептал старинные слова, чтобы разрешить беседу.

– Не вовремя ты, – пробормотал домовой, показавшись на миг. – Впереди – тревога. Ты слышишь, как ночь дрожит?

Он ничего не объяснил – только смотрел пристально, будто проверял, не разучился ли Влад понимать.

Дух скрылся в тенях, дом снова затих, и лишь скрипнула одна из досок под шагами Влада, когда он вернулся внутрь.

***

Ночью Дарья проснулась – не от звука, а от чувства. Будто кто-то незримо вошёл в комнату, сел у изголовья. Свет луны скользнул по стене, очертил рамку окна, но ничего тревожного не показал. Влад спал рядом, ровно, спокойно, но ей было не по себе.

Сон, что ей привиделся, не отпускал. Там всё было знакомо – и всё чужое. Она шла по тому же маршруту, что и днём: Переславль, Ростов, Суздаль… Только в этих городах всё было как в кривом зеркале: купола не золотились, а ржавели; звон колоколов был глухим, будто под водой; а лица прохожих были без глаз – одни тени под бровями.