Памятник впрок

– Шёл бы ты, а то не ровен час, муж вернется.

– Да настоящий я! Вот решил повеселить тебя, – он полез в сумку, – письма твои детские у меня сохранились, – начал оправдываться Дед.

– Докажи раз настоящий. Давай подарок и по псят грамм под огурчики. Сама солила.

Когда вернулся муж, то увидел стоящую на табурете жену, с выражением читающую стишок и спящего Деда Мороза, разомлевшего в тепле. На столе и на полу валялись куклы, подарки со сластями, платье снежинки, наборы косметики. Посередине комнаты стояла газонокосилка… Мечты сбываются!

Новогодний подарок

Мишка ждал отца из рейса. Бабушка только качала головой, видя, как пацанчик то и дело подбегал к окну. Батя обещал вернуться тридцатого, но что-то пошло не так, и погрузка затянулась почти на полдня. Кто-то не распорядился, кто-то не расписался, бардак, одним словом.

Мишкин папа был дальнобойщиком, мотался по разным городам, работу свою любил. Бабушка давно привыкла, что зять постоянно в разъездах, но сегодня новый год. Они с внуком нарядили елку, наварили холодца (батя уважал тещин холодец).

Мишка в который раз потыкал в телефон, пытаясь дозвониться отцу, но либо никто не отвечал, либо бездушный голос сообщал «абонент временно недоступен». Так иногда бывало. В дороге разное может случиться.

– Бабушка! Он же успеет вернуться? – Мишка дернул бабулю за подол фартука.

– Успеет, успеет, – на самом деле женщина сама переживала.

– Мишаня, может, порисуешь? – внук мог с карандашами и альбомом провести целый день.

Мальчик нехотя карандаши взял и что-то начал чиркать в альбоме. По отцу Мишка скучал сильно. Жили они без матери. С бабушкой.

Уже стемнело, парень совсем скис. Телефон по-прежнему молчал. Обычно отец звонил Мишке каждый вечер, а тут тишина.

Пришла соседская Танька. Она была старше Мишки и выше на целую голову. Девчонка добрая, но без царя в голове. Могла ляпнуть по простоте души.

– Миш, пойдем к нам. Мама пирог испекла. С калиной.

Мишка помотал головой.

– Отца ждет, – бабушка кивнула на внука.

– Ой, так передавали метель. Может, поломался и стоит!

Бабушка оборвала:

– Не каркай.

Танька похлопала ресницами. Ресницы у неё были пушистые и темные.

– А вдруг волки, – протянула безголовая Танька, но была прервана бабулей.

– Иди, Тань, иди. Не придумывай, – бабушка сердито махнула полотенцем и выпроводила Таньку.

Стрелки на часах подобрались к восьми. Телефон, лежавший на столе, завибрировал и засветился голубоватым светом. Мишка схватил трубку.

– Папа!

– Нет, это не папа.

       Мишкино личико скривилось. Вот-вот расплачется. Да и номер высветился незнакомый.

– Едет твой папа. Скоро будет, поломался он…

Связь прервалась.

– Бабушка! Папа звонил! Он поломался, но уже едет! – путанно объяснял Мишка.

У бабули были часы с боем, старенькие, но шли исправно. Сейчас они бодро пробили одиннадцать раз, на последних звуках слегка захрипев. Но бати все не было.

      Без двадцати двенадцать сели за стол. Бабуля положила Мишке оливье, но вдруг тот вскочил и понесся к двери.

– Папа приехал!

Пожилая женщина только покачала головой. Мишка, хоть и маленький, отцовскую машину определял по звуку и никогда не ошибался. Действительно, через пару минут в дверь вошел зять. Мишка повис на отце.

– Осторожней! – мужчина достал из-за пазухи белого щенка.

Мишка раскрыл глазенки. Папа, собака и Новый год!

Потом уже, сидя за накрытым столом, уплетая холодец и наложив с горкой салат, батя рассказывал теще:

– Я только отъехал от города, редуктор забарахлил. Думал, что в поле придется заночевать. Фура с грузом, на ночь не бросишь. Попутных машин нет, поле, снег метет. Пешком пошел, хорошо трактор догнал, подвез. Я до города метнулся, пока запчасть нашел, пока менял, не заметил, что телефон разрядился совсем. Хорошо ребята помогли.

Мишка возился со щенком на ковре.

– Фу, Жулик! – он уже придумал имя.

Мужчина кивнул на собаку:

– Подобрал в городе на дороге. Замерз бы.

– Папа, я тебе картину нарисовал! – Мишка бросился в свою комнату.

На листочке был нарисована дорога, человечек рядом с машиной. Снежинки, падающие из пухлого облака, и домик. В окошке домика виднелся мальчик. Около домика стояла собака. И бабушка. Она была выше дома.

Да и правильно. Она главная.

Армейские друзья

Витька повернулся во сне и обнял лежащую рядом жену. Притиснул поближе, уткнулся ей в волосы. Надька горячо задышала в ответ.

– Надь, сейчас, пить хочу, – пробормотал Витька, пытаясь нашарить бутылку с водой. У него была привычка – на ночь оставлять воду на тумбочке.

Во рту было сухо, язык как наждачная бумага. Нашарил бутылку и сделал глоток.

– Кайф! Кайф! – вспомнился Полкан из «Уральских пельменей».

Витька рухнул на подушку. Не открывая глаз, погладил жену по шелковистым волосам. Жена гордилась своей гривой и постоянно покупала разные средства для ухода. Она сначала робко, а потом с азартом лизнула его в ухо.

– Надь, ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так делаешь! – он попытался отодвинуть женушку. Руки уперлись в теплый бок, неожиданно покрытый шерстью. Отчетливо запахло псинкой. Рядом лежала Найда и весело помахивала пушистым хвостом.

Найда была дворовой собакой. Жила в будке около сарая. Витька сам смастерил. Но сейчас на новогодние праздники. Когда везде жахали взрывы фейерверков, Найду пускали в дом. Бедная собака боялась звуков петард, мелко дрожала и, забежав в дом, забивалась в какую-нибудь щель.

Кряхтя, Витька сел, нашарил ногой тапочки и повернулся к собаке.

– Найда, а где Надька? – задал он оригинальный вопрос и посмотрел в окно. Было совсем светло, – пойдем, глянем.

Витька, широко зевая, вышел из спальни. В гостиной беззвучно работал телевизор. По экрану скакала незнакомая группа. На узком диванчике спали его армейские дружбаны Борька и Рустамчик. Борька лапищей, похожей на ковш экскаватора, нежно придерживал щуплого Рустама, лежавшего с краю. Прикрыты они были тряпичным половичком, обычно лежащим у входа в дом.

Витька услышал рокочущий, доносящийся из спальни дочки. Подошел и приоткрыл дверь. Там на кровати, спина к спине дрыхли Надька и Люба, жена Борьки. В ногах свернулась клубочком мелкая Зулька – жена Рустама. Храпела эта троица громко и умело, беря с низких нот и доходя до фальцета.

– Да, принцессы не храпят! – усмехнулся в усы.

– Найда, пошли! – сунул босые ноги в валенки, накинул телогрейку и так, в трусах вышел на крылечко. Ему нравилось морозным утром в семейниках и наброшенной телогрейке пройтись по двору. Жена называла его привычку «проветрить хозяйство». Постоял, полюбовался на сад. Чистый снежок за ночь занес все пушистым покрывалом. Витька закурил и пошел по заметенной дорожке к машине. Взгляд остановился на глубоких следах, ведущих к соседскому забору. В заборе зияла дыра. Выломанные штакетины аккуратно были прислонены к яблоне. В голове у Витьки что-то щелкнуло.

– Епть! Мы ж его убили! – он рысцой рванул к забору.

Вчера вечером они с Борькой решили навестить соседа – вредного и скуповатого старика. Хотели занять у него лопату для чистки снега. Витькина не выдержала Борькиной силищи и неожиданно лопнула посередине.

Деда они застали в подполе. Тот доставал какие-то банки. На вопрос о лопате неожиданно заупрямился и показал Витьке обидную фигу. Принявшие по пять капель мужики захлопнули дверцу в подпол и задвинули щеколду. Пусть посидит полчасика, остынет. Снизу слышались проклятья и стук.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.