Happy slapping

– Допустим, доброе оно не для всех.

– На себя намекаете, Игорь Константинович? – Агата смотрела исподлобья, стараясь выразить во взгляде всё, о чём не могла сказать вслух. Но секунду спустя смягчилась. Вглядевшись получше, ей даже стало жаль угловатого, в чём-то несуразного, но с большим апломбом молодого мужчину в смешном костюме тёмно-коричневого цвета. Ему всего-то чуть больше тридцати, но неудовлетворённость жизнью говорила в нём так громко, что не заметить и не услышать было невозможно. Ехидно-снисходительное отношение к людям всего лишь маскировка немалого количества комплексов, и Агата это понимала. Но понимал ли это сам Игорь Константинович? Скорее нет, чем да. Иначе он давно бы заметил, с какой лёгкостью отталкивал от себя окружающих. И только какое-никакое воспитание не позволяло ему наслаждаться одиночеством в полной мере.

Света глянула на часы и снова заторопилась.

– Вот-вот прозвенит звонок. А я ещё не привела себя в порядок.

– Вам это и не нужно, Светлана Сергеевна. Вы отлично выглядите.

– Спасибо, Игорь Константинович. И всё же пару минут я потрачу на себя.

– Конечно, конечно. Это ваше право.

Педагогический коллектив дружно забегал по учительской, спешно заканчивая все свои дела. Взяв журнал десятого класса, Агата встала и направилась к двери. Идти заранее в класс не хотелось, но и здесь оставаться дольше не было никакого желания.

– Надеюсь, ваши красные глаза не помешают вам вести уроки.

Агата даже не удостоила учителя физики взглядом.

– Если помешают, позову вас на помощь.

Агата вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Идя по коридору, она так же, как и в первый рабочий день, старательно обходила препятствия, и останавливалась, когда навстречу ей неслись ученики младших классов, боясь быть сбитой с ног. Зайдя в класс, Агата наткнулась на толпу учеников вокруг одной из парт. Посмотрела и отвернулась, не увидев в этом ничего необычного. Смех, сопровождавшийся жуткими комментариями, подкорректировал её позицию. Агата подошла ближе и только тогда увидела, что десятиклассники внимательно смотрели что-то на телефоне. Они настолько были увлечены просмотром видео, что не сразу заметили присутствие учителя. А заметив, растерялись.

– Что смотрите?

По недовольному взгляду Тулина Агата поняла, что её совсем не ждали.

– Фильм.

– Видимо, очень смешной.

Сдавливая смех, некоторые отвернулись.

– Смешной.

– Я могу взглянуть?

– Вам не понравится, – бросил Тулин.

– Откуда ты знаешь?

– Вы такое не смотрите.

Тулин спрятал мобильный. Впрочем, Агата и не собиралась настаивать.

Прозвенел звонок, а вместе с ним в класс влетали остальные ученики.

– Рассаживайтесь скорее. Урок уже начался.

Подождав немного, когда все успокоятся, Агата открыла журнал.

– Начнём с домашнего задания. Кто хочет блеснуть знаниями? Смелее. Инициативу я оценю.

– А перекличка? Вы забыли отметить отсутствующих.

– Не надо выкрикивать. Я и так вижу, кого нет.

– У неё уважительная причина.

Удивлённый взгляд Агаты впился в крашеную блондинку. Будущая модель, если не завянет до этого времени.

– У неё – это у кого?

– У Росиной.

– Тебе известна причина отсутствия Ани?

Вздохнув, девушка закатила глаза.

– Слышала, что она не совсем здорова…

– И что же с ней случилось?

– …Упала… и ударилась об камень.

И сама же засмеялась, уверенная, что удачно пошутила. Но наткнувшись на взгляд Агаты, замолчала.

– Надеюсь, ты так же смело расскажешь об итогах Первой мировой войны. Это было домашним заданием – на тот случай, если ты забыла.

Просьба учителя ввела девушку в ступор.

– Что же ты молчишь, Ира? Мы все тебя внимательно слушаем.

Ира снова закатила глаза.

– Ну… Мм… А можно в следующий раз ответить. Я не готова, – наконец-то призналась девушка.

– А на следующий урок ты подготовишься?

– …Да… Обязательно.

– До сих пор я слышала от тебя одни обещания.

– Ну, я подготовлюсь, обязательно. Просто вчера у меня не было времени.

– Если ты не изменишь отношение к учёбе, у тебя всегда не будет времени.

– Я выучу домашнее задание на следующий урок, вот увидите, – с подозрительной улыбкой пообещала Ира.

Зная, что обещание не будет исполнено, Агата, всё же, сделала вид, что поверила.

– Что ж, раз ты обещаешь… Не подведи саму себя.

В больших карих глазах мигал знак вопроса, свидетельствуя о том, что их обладательница ничего не поняла.

– Так кто ответит на мой вопрос?

Но вместо ответа Агата опять услышала вопрос:

– Агата Георгиевна, а что случилось с Росиной?

– Это вы мне скажите, что случилось с Аней? Я так поняла, вы знаете.

– Никто не знает.

– Как же так? Ира вот знает.

– Я не знаю, что с Росиной. – Обиженно буркнула девушка. – Мы с ней не подруги.

– Об этом мне известно. – Агата воспользовалась паузой, чтобы уйти от неподходящей темы разговора с классом. – Ладно. Давайте вернемся к уроку. Итоги Первой мировой… Кто расскажет?

– Как прошёл рабочий день?

Игорь Константинович любезно открыл перед Агатой дверь, пропуская её вперёд. Сдержанное «спасибо» в ответ. Поправила чёлку, сбитую ветром, и вперёд без промедлений. Не хотелось утомительных разговоров… бессмысленных, пустых. Не до них… Не до него… Сумку на плечо и стук каблуков по ступенькам, по асфальтированной дороге…

– Вы куда-то торопитесь?

– Да, Игорь Константинович. Тороплюсь, – не сбавив шаг, ответила Агата.

– За вами не угнаться.

– Так вы и не гонитесь.

Агата едва повернула голову в сторону собеседника, увидела знакомую улыбку, и вновь отвернулась. Мыслями она была не здесь, не с учителем физики, колкости которого уже не задевали.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– На какой?

– Как прошли уроки?

– Как обычно.

– Коротко и ясно. Вы себе не изменяете…

– С вами? Вот ещё.

– Что-что?

– Говорю, что у меня срочное дело.

– Значит, не хотите мне уделить минутку, вторую.

– У меня их нет лишних минуток.

И вроде бы всё предельно ясно, но Игорь Константинович не отставал и никуда не сворачивал. С минуту он шёл за Агатой и молчал, изучая её затылок, пока не споткнулся. Выругавшись, остановился и посмотрел на незамеченный им бугор. Агата тоже остановилась.

– Всё нормально?

– Вполне.

– Значит, за вас можно не переживать?

– А вы за меня переживали?

– С чего вдруг? Нервы у вас железные, спите хорошо. В жизни полный порядок… С такими показателями вы – последний человек, за которого нужно переживать.

– Раз я такой надёжный, провожу вас домой.

– Не нужно. А то опять споткнётесь.

– И всё же…

– Обещаю: на красный цвет перебегать дорогу не буду. Всего хорошего.

Не дожидаясь ответа, Агата ринулась вперёд. Она не оглянулась, а завернув за угол, облегчённо вздохнула, почувствовав, что Щетников больше не смотрит ей в след.

Задвинув учителя физики в самый дальний угол, Агата зашла в родной подъезд, но прошла мимо двери своей квартиры и поднялась на третий этаж. Позвонив один раз, она сделала шаг назад. Не хотела смотреть в глаза Ольге Александровне с такого уязвимого расстояния. Этого и не произошло. Сначала Агате показалось, будто дверь открылась сама по себе, но потом из-за неё выглянула Аня. В длинной пижаме и босыми ногами, она молча смотрела то ли на гостью, то ли мимо неё, после чего опустила голову и, развернувшись, поплелась в комнату, почти прошептав «проходите». Агата зашла и прежде, чем закрыть за собой дверь, поискала глазами выключатель. Прислушавшись и услышав только тишину, она разулась и прошла в комнату.

Поджав ноги под себя, Аня сидела на подоконнике, отвернувшись к окну. Но всё, что там, за стеклом её совсем не интересовало. Безразличие в серых глазах ничем не разбавлялось. От этого комната, и улица, и всё вокруг казалось таким же унылым и серым. Агата подумала, что попала в царство грусти, и от этого ей захотелось взять краски и разукрасить мир заново во все цвета радуги… Как хочется иногда быть волшебницей…

– Здравствуй, Аня.

Аня медленно повернула голову. И, кажется, улыбка мелькнула на бледных губах… Или показалось?

– Здравствуйте, Агата Георгиевна.

– Как ты?

Аня снова отвернулась, прислонившись лбом к стеклу.

– Не знаю… Нормально.

– Ты одна?

– Да. Мама ушла…

– Когда придёт?

– Не знаю.

– А ты когда в школу собираешься?

Аня съёжилась, словно от холода.

– …Если бы можно было, я бы совсем не вернулась.

– Но вернуться надо, – твёрдо сказала Агата, перечеркнув остальные варианты.

– Я просила маму, чтобы она меня в другую школу перевела… – Пожаловалась Аня. Она уже поняла, что желание сбежать учитель истории не одобрит, но не сдержалась. – Ей эта идея не понравилась.

– Почему? Почему ты хочешь перейти в другую школу?

– Так будет лучше…

– Для кого?

– Для меня.

– Аня… – Агата сделала шаг вперёд. – В том, что произошло накануне, участвовали… твои одноклассники?

Молчание… Сейчас оно было тяжёлым, как небосвод на плечах у титана Атласа. Походив на неуклюжую игру бездарного пианиста, тишина резала слух, строя гримасы в зеркале. Невыносимо… Либо уши закрыть, либо уйти… Агата предпочла заглушить молчание словами.

– Аня! Если тебе есть, что мне рассказать…

– Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём. Я вас очень прошу… Не спрашивайте. Пожалуйста…

Дрожащий голос испуганной девочки задел до глубины души. Агата мысленно обругала себя, пожалев, что вообще спросила об этом.

– Не надо… Не плачь. – Агата подошла к Ане так близко, что могла рассмотреть каждую складку на лбу. – Я больше не буду спрашивать.

«Зачем мне об этом знать? Не зачем…».

Аня успокоилась. Склонив голову на бок, она провела пальцем по стеклу.

– …Сегодня целый день пасмурно. Я всё жду, что пойдёт дождь. Но мои ожидания напрасны.

– Но это пока… Вечером… возможно…

– Я люблю дождь.

– А я нет.

– Он не отвлекает. Наоборот – помогает сосредоточиться.

– Дождь навивает грусть.

– Вы боитесь грусти?

– Нет. Но она мне порядком надоела. И тебе не стоит ею увлекаться. Грусть как опиум: легко затуманивает разум, и к ней быстро привыкаешь.

– Как-нибудь объявлю ей бойкот.

– Для этого есть отличный повод. – Агата придала своему голосу бодрости, желая подать пример. – В следующую пятницу весь твой класс идёт в театр. Надеюсь, к этому времени ты поправишься и пойдёшь вместе со всеми.

– Я не пойду, – резко ответила Аня.

Опешив, Агата спросила немного погодя:

– Ты не хочешь в театр?

– Хочу. Но не пойду.

– Очень жаль… Я тебя записала…

– В другой раз.

– Конечно… Знаешь, сегодня в классе…

Приподняв голову, Аня уставилась на Агату.

– Что? Что сегодня произошло?

– …Ничего не произошло. Просто… Все хотят пойти.

– А я не хочу.

…Агата не просила Аню проводить её до дверей. Лишь обернулась напоследок. Девочка всё так же смотрела в окно, уйдя в себя с головой. Там, в своих мечтах она, возможно, была счастлива. И именно по этой причине никого не приглашала. Утратив всякий интерес к реальности, она бродила по просторам своих миров, снова и снова пересматривая всё, что было создано ею, придумано и старательно разрисовано. Ночами напролёт она создавала иную реальность, не сетуя на постоянное недосыпание. И каждый раз, ложась в постель, она надеялась, что останется в сказочном мире навсегда. Но разочарование было неизбежно…

Ничего не сказав, Агата выключила в коридоре свет и вышла, захлопнув дверь. Оказавшись между вторым и третьим этажами, она остановилась. Что-то хотела сделать, но никак не могла понять, что именно. Ничего на ум не приходило. Мысли вихрем проносились в голове, сменяя друг друга. Кадр за кадром. Зацепиться сложно… невозможно. Решив, что пустота иногда бывает нелишней, Агата закрыла глаза и потрусила головой, словно вытряхивала всё её содержимое. Добившись желаемого результата, она спустилась к своей двери. Ключи где-то затерялись в сумке, и ей пришлось основательно порыться, чтобы найти их. А когда нашла, наконец, подняла голову и увидела перед собой одноклассника Ани – Илью.

– Здравствуйте, Агата Георгиевна.

Обычная приветливость куда-то подевалась. Агата даже не попыталась натянуть улыбку. Вежливость и фальшь так сложно перепутать, особенно в такие моменты.

– Здравствуй ещё раз.

Взволнованность сразу бросилась в глаза. Высокий, с развитой мускулатурой светловолосый парень стоял, переминаясь с ноги на ногу. Агата бы рассмеялась, если бы ни хмурый взгляд. Что ещё случилось? И почему они идут к ней? Агата ведь не классный руководитель. Но не выслушать она не могла.

– Что случилось?

– С чего вы взяли, что что-то случилось?

– Если я ошиблась, значит, до завтра.

– …Вообще-то случилось.

– Тогда выкладывай. Ты же за этим пришёл.

– …Да… Хотел вам… кое-что показать.

– Показывай, не тяни время.

Илья достал из кармана телефон, нажал нужные кнопки и протянул его Агате.

– Смотрите.

И Агата смотрела…

«Ночь, улица, фонарь, аптека…". Почему-то именно эта строчка пришла в голову. Свет от фонарей действительно тусклый и (О! Как же вы правы, Александр Александрович) бессмысленный. Зачем его снимать? И такую знакомую улицу, по которой Агата ходит каждый день? Никого. Ни одного прохожего. Как в тот вечер… А, может, это он и есть? Да разве отличишь один вечер от другого? Чьи-то голоса за кадром, вдалеке. Они всё слышнее. Уже видно кому они принадлежат… Лучше бы это оставалось тайной…

Первая мысль – они все одноклассники. Но это не помешало окружить Аню и толкать из стороны в сторону. Поначалу Агата ещё слышала мерзости, которые каждый по очереди выкрикивал. Потом слушать перестала. Просто смотрела как Костя, Ира и Настя таскали Аню за волосы, а когда она упала, принялись пинать ногами. То, что она плакала, никого не задевало. Мольбы только раздражали, особенно Иру.

– Заткнись. Тебе никто не поможет. Здесь никого нет. Да и кому ты нужна? Ты – ошибка природы.

Аня, несмотря на свою хрупкость, сопротивлялась. Оттолкнув Иру, она вскочила на ноги, но попытка убежать не увенчалась успехом. Костя схватил её за волосы и вновь повалил на землю. Разозлённая Ира с разбегу ударила Аню по голове. От боли она застонала, закрыв лицо руками. Костя присел рядом.

– Ну а теперь поцелуешь меня?

– Пожалуйста, оставьте меня, – простонала Аня.

– Поцелуешь? – со злостью переспросил Тулин.

Настя только изредка мелькала в кадре, громко смеялась и выкрикивала короткие фразы. Вот и сейчас она весело сказала:

– Да она не умеет.

– Так это несложно. Я тебя научу. И не только этому.

Взяв Аню за запястье, Тулин отдёрнул руку и только тогда все заметили кровь.

– Ира, ты ей башку разбила, – раздался голос за кадром.

– А чего сразу я?

– Ты же её ударила. И вообще, хватит её чморить. Давайте расходиться. Поржали и хватит.

Костя повернул голову в сторону юного режиссёра.

– Твоё дело маленькое – снимать. А когда нам валить, не тебе решать. И поаккуратней с моим айфоном. Потом не расплатишься.

Рукав Аниной рубашки не выдержал натиска и порвался. Тогда Костя схватил Аню за горло.

– Хватит стонать. Идиотка.

– Оставь её. Кто-то идёт.

Камера повернулась туда, где показался чей-то силуэт. В темноте, да ещё издали сложно было рассмотреть кто это. И, похоже, никто из них не разглядел. Но Агата разглядела на экране при плохом освещении… себя. Именно её появлением завершилась эта ужасная съёмка. Оставив Аню, все четверо убежали.

Конец истории.

Агата молчала. Слова стали комом в горле. Всё думала, сопоставляла, а когда осознала увиденное до конца, задрожала. Смахнув слезу со щеки, она посмотрела на Илью. Низко опустив голову, он не поднимал глаза, предпочитая рассматривать коричневую плитку под ногами.

– Откуда это у тебя?

– Тулин показал.

– Значит, над этим вы сегодня в классе смеялись?

– …Мы не смеялись… Я не смеялся…

– Поколение… Снимать такое на камеру и демонстрировать, как подвиг. Ещё и в интернете выставляют на всеобщее обозрение. Наверное, герои этого видео гордятся содеянным? Кто снимал? Кто четвёртый?

– Не знаю.

– Не уж-то?

Илья наконец-то поднял глаза.

– …Кивайко, наверное. Он и Тулин обычно вместе тусуются.

– И это удивляет.

– Я не знаю, что мне делать.

– Зато я знаю. – Агата отвернулась. – Иди, Илья. Иди.

– …До свидания… – попрощался десятиклассник, и добавил скрипучим голосом: – Вы не сильно переживайте. Такое часто случается…

Агата ничего не ответила. Просто не знала, что на это сказать…

Минута славы

Докурив сигарету, Кирилл запрокинул голову, чтобы посмотреть горит ли ещё свет в окнах на десятом этаже. Свет не горел… Надежда на то, что его ждут, растворилась в непроглядном мраке, опустошив душу. Обида подступила к горлу, сбив дыхание. Очередное предательство, и к этому невозможно привыкнуть. Как больно осознавать, что самому родному человеку ты не нужен… Значит, и домой не стоит идти. В отместку. Пусть поволнуется… Что-то Кириллу подсказывало, что волноваться мама не будет. От этой мысли стало так горько. Она даже не позвонила ни разу. А может, не услышал звонок? Задержав дыхание, он достал телефон, и выдохнул лишь, когда тёмный экран вспыхнул. Пропущенных звонков от мамы не было. Вообще никаких звонков не было…

Цифры в правом верхнем углу показывали, что скоро полночь, а значит, ночь нескоро поменяется с днём местами. Как убить время? Как дождаться рассвета и для чего его ждать? От ветра, порывистого, холодного, Кирилл поднял ворот куртки, но согреться всё равно не получалось. Спрятав руки в карманы, он встал и прошёлся вокруг скамейки. С каждой пройденной минутой глаза слипались всё сильнее, а идея ночевать на улице всё больше походила на бред. Но сдаться вот так, легко и просто Кирилл не желал. С полчаса он обдумывал, как скоротать бесконечные одинокие часы. Но так ничего и не придумал. К тому же вспомнил, что утром в школу идти… Нет. Всё-таки плохая идея. Точно плохая.

Постояв в раздумьях, Кирилл вошёл в тёмный подъезд. Лампочка уже неделю как перегорела, но новую никто не спешил вкручивать. Решил обойтись без лифта, лишь бы не нарушить тишину. Механизмы тоже устают. Им, как и людям, периодически необходим покой. Кирилл молча преодолевал ступеньку за ступенькой. Этажи медленно плыли перед глазами, сменяя друг друга. Перед тем, как позвонить, помешкал. Понимал, что разбудит сонное царство. Мама, возможно, промолчит. Но её сожитель точно молчать не будет.

Дверь открыла мама. Молча впустив сына, она, протирая глаза, наблюдала, как он небрежно повесил куртку, как разулся и не поставил кеды на полку для обуви… Все эти мелочи вызывали в ней недовольство. Но никаких замечаний по этому поводу. Сейчас это было второстепенным. Зайдя за сыном на кухню, она прикрыла дверь, и лишь тогда заговорила:

– Кирилл, почему ты так поздно пришёл? Ты же знаешь, Вите рано вставать.

Сын уставился на мать, мысленно упрекнув её за непонимание.

– Это самое главное?

– …Я за тебя волновалась, – добавила молодая женщина, уловив в голосе сына… обиду?

– Я вижу.

– Не груби матери.

– Ты у меня ключи забрала, – сказал Кирилл, уняв дрожь. – Так бы не приходилось открывать мне дверь.

– Ты же знаешь, что у нас есть только два ключа.

– Можно сделать дубликат.

– …Это ни к чему. Просто приходи вовремя домой.

– Чтобы сидеть на кухне? Он скоро меня вообще из квартиры выпрет, а ты и слова не скажешь.

– Скорее я тебя выгоню, если ты за ум не возьмёшься.

Кирилл вспомнил о своей неудовлетворительной, как выразился классный руководитель, успеваемости, с которой он ничего не мог сделать. Не было у него для этого ни желания, ни возможностей.

– В школе всё в порядке, – и отвёл глаза.

– Не обманывай меня. Я знаю, как ты учишься… Плохо ты учишься. А ещё прогуливаешь.

– Ты в школу ходила? – Кирилл заглянул в материнские глаза, ухватившись за проблеск надежды, но услышал лишь оправдательное:

– Мне позвонили.

– А самой пойти нет времени.

– Я работаю.

– Периодически.

– А кто тебя содержит? Твой папаша даёт очень мало.

– Ты на меня почти ничего и не тратишь. Ничего мне не покупаешь. И вообще…

– Голодным ты не ходишь.

Кирилл отвернулся.

– Я спать хочу. Так что давай закончим.

Мать облегчённо вздохнула. Ей и самой не хотелось говорить, да ещё и в такой час.

– Ладно. Утром поговорим.

Молодая женщина ушла, а Кирилл остался, так как с некоторых пор спал на кухне. Погасив свет, он прилёг на раскладушку, не обратив внимания на скрип. Он лежал на спине и смотрел в потолок, не находя в нём ничего интересного. Но об этом он не думал. Все мысли о другом… О жизни, в которой он не видел смысла…

Об этом же Кирилл подумал, когда проснулся – не от звона будильника, а от голода. Открыв холодильник, он изучил его содержимое за десять секунд и понял, что отправится в школу на пустой желудок. Решил обойтись чашкой кофе или чая – что найдёт, но и здесь не повезло. Из крана не вытекло ни капли воды. Выругавшись, Кирилл быстро оделся и ушёл, предварительно заглянув в мамин кошелёк – даже на скромный обед нужны деньги, а взять их негде.

В десяти метрах от школы Кирилл остановился, зашёл за аккуратно подстриженные кусты и долго смотрел…

– Чего стоишь здесь?

Костя появился неожиданно, что совсем не обрадовало. Хотелось побыть в одиночестве. Ни с кем не говорить, не притворяться. Просто курить и наблюдать, как нелюбимая школа наполнялась учениками. Кирилл нарочно оттягивал момент, когда сам переступит порог четырёхэтажного здания и смешается с остальными, став на время неотъемлемой частью учебного процесса. От бессонной ночи болела голова, отнюдь не располагая к шумным переменам и бесконечно длинным урокам. Ему стало жаль, что он как-то незаметно для себя утратил интерес к беззаботной школьной поре, которая вот-вот закончится, а вслед за ней ничего не наступит. И этого он по-настоящему боялся.

С появлением Тулина мысли рассыпались, а их остатки были спрятаны в самый дальний ящик. Сознаваться в плохом настроении, даже другу (?) не хотелось.

– Курю. Не видишь, что ли?

– Скоро звонок.

– И что? – равнодушно спросил Кирилл. – Соскучился по школе?

– Первый урок – физика. А физик не пускает после звонка.

– Успеем.

– Чего кислый такой?

– Да так…

– Отчим достаёт?

– Он мне не отчим.

– Ну, да. Он – хахаль твоей мамаши.

«Дебильный смех… Хоть бы заткнулся уже…».

– Что ты несёшь? – вспылил Кирилл.

– Ладно, не мычи. Идёшь? Ждать не буду.

– Иду, иду…

Выкинув сигарету, Кирилл поплёлся за Костей. Когда зашли в класс, прозвенел звонок. Кинув кулёк с несколькими тетрадями на парту, Кирилл присел, низко опустив голову. Проигнорировав появление учителя в классе, он продолжал смотреть на мелкие надписи в углу стола и тогда, когда его попросили рассказать домашнее задание. Посмотрев на Игоря Константиновича исподлобья, он только и вымолвил:

– Я не готов.

Скрестив руки на груди, Щетников смотрел на непутёвого ученика, не скрывая презрения, видя в нём объект для сарказма.

– Я бы удивился, если бы ответ был иным.

– Зачем тогда спрашиваете?

– Удостовериться в своей правоте.

– Удостоверились?

Короткий вопрос Кирилл практически прошептал и никак не ожидал, что его услышат.

– Как ты себя ведёшь на уроке? Хочешь, чтобы я на педсовете поставил вопрос о твоём исключении?

– За что?

– За прогулы, за плохие оценки, за хамство. Недостаточно?

– Я вам не хамил.

– Встань. – Оскорблённый Щетников изменил тон, и голос повысил. – Совсем обнаглели.

Подавив огромное желание послать учителя подальше, Кирилл всё-таки встал.

– А теперь мы тебя внимательно слушаем. Первый закон Ньютона. Инерция и инертность. Вещай. Иначе в журнале появиться очередная двойка.

– Я не знаю. Не готов я.

– Тебе ли не знать об инертности? Именно это слово лучше всего сейчас тебе подходит. Отсутствие мозгов приводит, в конце концов, к плачевным результатам. Советую об этом задуматься, пока есть время. – Тяжело вздохнув, добавил: – Садись, Кивайко. Как понимаешь – два бала.

– Игорь Константинович, а, по-моему, вы цепляетесь к Кивайко. – Высказался Костя, принимая бесцеремонность как умение постоять и за себя, и за друга. Но главное – он не мог упустить отличный момент продемонстрировать себя классу своё особое положение. Тулин прекрасно знал, что захудалый учитель физики не позволит себе разговаривать с ним тоном, каким только что говорил с Кириллом. Статус его родителей ореолом сиял над головой, отбивая у всех желание связываться с распущенным отпрыском высокопоставленного папы.