Happy slapping

– Я телефон хочу забрать.

Агата сглотнула.

– Забирай.

Взяв телефон со стола, Тулин исчез так же быстро, как и появился. Теперь возмутилась Света:

– Экземпляр… Ни «здравствуйте», ни «до свидания»…

– Он не забивает себе голову такими мелочами.

…Зайдя в квартиру, Агата не стала включать свет. Опершись об стенку, она бросила сумку на пол и, не нагибаясь, медленно разула туфли. В таком же замедленном темпе стянула лёгкий розовый шарфик, обмотанный вокруг горла, и забросила в шкаф. Уставившись на своё отражение, она почти сразу отвернулась, чтобы не видеть той необъяснимой грусти в глазах двойника, от которой становилось не по себе. Смотря в одну точку, она замерла, словно заколдованная. Так и стояла, погружённая в свои мысли, забыв о времени, о мире за пределами этих стен… Полумрак в маленькой прихожей успокаивал, и пусть настроение не улучшилось, буря в душе постепенно шла на убыль.

Десять минут тишины подействовали. Вздохнув, Агата взяла сумку и прошла в комнату. Переступив деревянный порог, она как будто очутилась в иной реальности. Солнце ослепило её, отчего пришлось зажмуриться на долю секунды. Когда Агата открыла глаза, она улыбнулась и развела руки, как будто хотела обнять источник тепла и света, заключить в свои объятья, без слов выразив признательность. Кто бы мог подумать, что хорошая погода может так радовать. Всё, что мучило всю дорогу, сгорело в ласковых лучах. Мир преобразился… или он всегда такой, а она не замечает?

Телефон затрезвонил в неподходящий момент. Агата не ответила, проигнорировав попутку дозвониться до неё. Когда снова стало тихо, она подошла к окну, устремив глаза в голубое пространство. Вот так бы и стояла, но телефон вновь подал признаки жизни, настойчиво требуя хозяйку. Агата не выдержала и сдалась, когда увидела на экране знакомое имя. Не хотела молчанием обидеть.

– Сколько можно звонить? Ты где ходишь? – недоумевала Света, не скрывая недовольства.

– Здравствуй. Давно не разговаривали… Каких-то двадцать минут назад…

– У меня к тебе предложение.

– …Какое? – равнодушно спросила Агата.

– Идём в кино.

– Когда?

– Вечером.

– С чего вдруг?

– Понимаешь, у меня свидание… – начала Света объясняться.

– А я тут причём?

– Саша будет не один, а с другом.

– И что?

– Агата, не морозься.

– Зачем твоему милому Сашеньке друг? Он что тебя боится?

– Друг сам напросился.

– Но я-то не напрашивалась.

– Ну, пожалуйста, – взмолилась Света, и Агата поняла, что деваться ей не куда.

– Так и быть. Но больше о таком не проси.

– Ладно, ладно. В семь. Возле кинотеатра будем тебя ждать. Не опаздывай.

– У меня нет такой привычки.

– Ну да, ты же пунктуальный человек.

– Да. Я пунктуальный человек. И с чего мне опаздывать? Я же, в отличие от тебя, не иду на свидание.

– Как знать.

– А тут и знать нечего. Всё известно наперёд.

Когда подошло время, Агата оделась и вышла. В подъезде встретила соседа Дмитрия Алексеевича. Поинтересовавшись, как у сына дела в школе, он получил предложение зайти к классному руководителю для подробного отчёта.

– В школу ходит жена, – оправдался сосед.

– Но ведь можно сделать исключение, – отозвалась Агата. – И добавила: – Участие отца пойдёт на пользу робкому, нерешительному мальчику одиннадцати лет. Не только в вопросах учёбы, но и вообще… Как известно, возраст, хилость и замкнутость привлекают любителей самоутверждаться за чужой счёт.

– Вы о моём сыне говорите?

– Да, именно о нём.

– Я и не подозревал, что у Жени есть проблемы со сверстниками! Он пару раз приходил домой побитый… Но все мальчики дерутся… – улыбнулся Дмитрий Алексеевич.

– Но не у всех это отражается на учёбе.

– Женя никогда не жаловался…

– Как и должны поступать мужчины. А родители разве не замечают перемен в поведении сына?

– …Я поговорю с ним.

– Лучше отведите сына в какую-нибудь спортивную секцию и… загляните в школу. А сейчас мне нужно бежать. Всего хорошего, Дмитрий Алексеевич.

– До свидания, Агата Георгиевна.

Распрощавшись с соседом, Агата прибавила шаг, взглянув на часы. Вечер выдался холодным. Порывистый ветер нагонял тоску по жаркому лету. Всю дорогу от остановки до кинотеатра Агата шла, плотно прижимая руки к груди, пытаясь согреться. Не единожды пожалев, что позволила себя уговорить, она уже готова была повернуть обратно. Оправдаться будет не сложно, но Агата не свернула с намеченного пути. Не хотела никого разочаровывать, в особенности себя.

Ещё издали она заметила Свету: она стояла одна, высматривая, по-видимому, подругу. Увидев, улыбнулась и помахала рукой.

– Привет, привет.

– Ты одна? – спросила Агата, подойдя вплотную.

– Нет. Но… так получилось… – Света замялась на секунду. – В общем, друг не придёт. У него какое-то срочное дело.

– Почему же ты мне не позвонила? Я бы тоже не пришла.

– Это выяснилось буквально десять минут назад.

Света виновато поджала губы. Взглянув на неё, Агата рассмеялась.

– Что? Что такое?

– Похоже, ты расстроилась из-за этого. И напрасно.

– Ты нам не помешаешь. Саша пошёл за билетами…

– Останови его. Я не пойду.

– Агата, ну пожалуйста, идём. Я и так чувствую себя виноватой, а если ты вот так вот уйдёшь, то вообще места себе не найду от переживаний.

Догадываясь, что сейчас её начнут уговаривать, Агата решила: раз пришла, то стоит посмотреть фильм, выбранный подругой. Тёмный зал и большой экран избавляли от всего, что сулило первое знакомство – чувство неловкости, поиск тем для разговора, придумывание вопросов и ответов. Не наделённая даром болтать без умолку, Агата поблагодарила мысленно неявившегося друга и Свету за кинотеатр, не подозревая о стольких плюсах выбранного ею места свидания.

После киносеанса Агата попрощалась с подругой и «милым мальчиком» – по-другому его не назовёшь, и пошла в сторону остановки. Ждать пришлось недолго. Из полупустого трамвая никто не вышел, и никто кроме неё не зашёл. Быстро преодолев три ступеньки, она услышала, как за спиной закрылись двери. Заплатив за проезд, Агата отвернулась к окну, рассматривая проносившиеся перед глазами витрины магазинов, прохожих, если успевала, машины… Вечер уже не казался холодным. Наоборот, теперь он приглашал на прогулку. И Агате захотелось выйти из трамвая и пройтись не торопясь, останавливаясь там, где пожелает. Позволить себе не следить за временем, конечно же, немыслимая роскошь, но сейчас ей это по карману. Её никто не ждёт, никто не смотрит на часы каждые пять минут, задаваясь вопросом: «когда же Агата придёт?». От этих мыслей стало немного грустно… Вот ещё один повод ни в чём себе не отказывать.

На одной из остановок в вагон буквально влетела группа то ли обкуренных, то ли подвыпивших подростков. А заподозрили их в приёме допинга по причине неадекватного поведения, благодаря которому молодые люди сразу же привлекли к себе всеобщее внимание. Громкий смех без повода и глупые реплики, сказанные на весь трамвай, заводили их ещё больше. Создавалось впечатление, что школьников просто распирает от гордости. То ли возрастом своим гордились, то ли отсутствием даже намёка на воспитание? Немногочисленные пассажиры бросали на чересчур весёлую компанию недовольные взгляды, некоторые даже возмущались (не слишком громко), но это не действовало. Какое дело неугомонным подросткам до остальных?

Кондуктор, предугадывая события благодаря житейскому опыту, неохотно встала и подошла, соблюдая дистанцию. Судя по её виду, сказать она хотела много, но попросила лишь оплатить проезд, что искренне удивило буйных пассажиров. Ведь школьникам положен бесплатный проезд. Только вот документы, гарантирующие такой проезд, отсутствовали. Ну что сделать, забыли. Причём все сразу. Терпеливо выслушав сначала объяснения, а потом и возмущения, кондуктор повторила свою просьбу. Ответ последовал незамедлительно:

– Да нам… две остановки, – заикаясь, начал самый смелый. – Чего мы должны платить за Д В Е остановки? – Возмущённо спросил он же, выделив в своей речи слово «две».

– Оплачивайте проезд или выходите, – невозмутимо повторила женщина.

– Нет денег. Ясно? Закончились.

– На пиво есть, а на проезд нет?

– У нас проездные, не слышали, что ли?

– Предъявите.

– Та дома они, дома. Чего, домой сбегать?

– Тогда выходите.

– Да заплати. Пусть отстанет, – брезгливо сказал другой, словно предлагал сделать большое одолжение.

– Чего я должен платить? Я же сказал: денег нет. Карманы вывернуть?

Нежелание подчиняться общепринятым правилам окончательно вывело из себя остальных пассажиров. С первых секунд проникнув к подросткам антипатией, теперь они не стеснялись выказывать своё недовольство. Посыпались взаимные оскорбления. Слов никто не подбирал, и уступать никто не собирался.

Агата вышла, предпочтя остаться в неведении, чем же закончится неприятная история. Проводив трамвайчик взглядом, она облегчённо вздохнула, когда он исчез за поворотом. Оглянувшись по сторонам, Агата, не выбирая направления, пошла наугад. Город пестрил огнями. Нарядно украшенные витрины манили к себе, навеивая иллюзии о сладостных моментах жизни. Но Агата беспечно проходила мимо, не веря призрачным обещаниям. Голубые глаза выдавали хорошее настроение. А то, что оно было с примесью грусти, не огорчало. Так даже лучше. Бесшабашная радость была ей не по нраву. Агата считала, что именно это разлагает самое ценное, что есть у человека – душу. И не важно, что так думала только она. Смотреть на жизнь своими глазами и иметь собственные суждения не так уж и плохо.

Надышавшись пьянящим вечерним воздухом и налюбовавшись сверкающим городом, Агата отправилась домой. Спальный район, в котором она жила, сильно отличался от центра. Магазины не такие стильные, огни не слишком яркие… Да и вообще привлекательного мало. Резкий контраст повлиял на настроение. Оно быстро скатывалось куда-то вниз, неуклонно приближаясь к нулевой отметке. Опять возникло горькое чувство… унынья.

Сойдя с трамвая, Агата перешла дорогу. Несколько горящих фонарей – единственный источник света – почему-то погасли именно, когда она появилась. Тёмная безлюдная улица настораживала, заставляя ускорить шаг. Но проходя мимо гаражей, Агата остановилась. Сначала она подумала, что ей послышалось, и пошла дальше, но сделав несколько шагов, притормозила. Всё-таки кто-то плакал. Негромко, глотая слёзы, прикрывая рот то одной рукой, то другой. Видимо, чтобы не привлекать внимания. Чьё? Улица одинока как никогда. Даже удивительно.

Агата подошла ближе и присмотрелась. Ей удалось разглядеть девичий силуэт, но приблизиться к нему не решалась.

– Что случилось? Почему вы плачете?

Девушка не ответила. Даже не пошевелилась. Только негромкое всхлипывание свидетельствовало, что перед Агатой не каменная статуя, а живой человек. Она подошла ещё ближе, и только тогда та, которая издавала печальные звуки, немного ожила.

– Всё в порядке.

И отвернулась, спрятала заплаканное лицо, как будто его можно было разглядеть в темноте. Поверить в то, что «всё в порядке» сложно, но не затевать же по этому поводу спор? Навязывать себя не в правилах Агаты. И сейчас, не изменяя себе, она ушла бы, но этот голос, тонкий и дрожащий, перевернул всё в душе. Он был ей знаком. Она слышала его, и не один раз. И сразу узнала.

Подойдя к девушке, Агата взяла её за плечи и развернула к себе.

– Аня, что с тобой? Что случилось?

В ответ Аня только замотала головой, не в состоянии выдавить из себя ни слова.

– Кто тебя обидел?

Поняв, что бесполезно задавать вопросы, Агата обняла Аню за плечи.

– Пойдём. Я проведу тебя домой.

Как по заказу зажёгся фонарь. Всего лишь один, но этого было достаточно, чтобы разглядеть порванную одежду и ссадину на лбу, которая ко всему ещё и кровоточила.

– Да что же с тобой произошло?

Аня, казалось, не слышала ничего. Слёзы катились по щекам тонкими ручьями. Погружённая в себя, она принялась бормотать, пряча лицо в ладонях. Обрывки фраз сложно было связать воедино. Расспрашивать не имело смысла. Вместо этого Агате хотелось утешить, успокоить девушку, чтобы хрупкие плечи перестали дрожать.

– Я отвезу тебя в больницу.

Реакции не последовало. Тогда Агата повторила медленней и громче. На этот раз Аня услышала, и идея ей не понравилась. Но Агата и не думала уступать.

Выйдя к дороге, Агата задумалась, как же ей доставить Аню в больницу. Не на трамвае же они поедут. Вызвать такси? Ни одного номера Агата не знала. Оставалось только ловить попутку. Она взглянула на часы: время позднее. Если бы не обстоятельства, она бы на такое не решилась… Вот именно, что обстоятельства. Отбросив все сомнения, Агата вытянула руку. Одна из машин сначала проехала мимо, потом затормозила и вернулась. Ещё не успев наклониться к окну, Агата уже услышала вопрос:

– Вам куда?

– …В больницу… Отвезете?

– Садитесь.

Агата обрадовалась, услышав положительный ответ. Усадив Аню на заднее сиденье, она села рядом. Уточнив ещё раз куда именно ехать, больше Агата не произнесла ни слова за всю поездку. Впрочем, водитель тоже был безмолвен. Никаких вопросов и реплик, ни одной попытки заговорить. Любопытство не мучило незнакомца, и это Агату вполне устроило.

Аня уже не плакала. Уставившись в одну точку, она молчала, оставаясь ко всему безучастной. Достав из сумки платок, Агата кое-как вытерла кровь на лбу и на щеке. Но Аня, казалось, и этого не заметила. Мыслями она была так далеко, что достучаться до неё не представлялось возможным.

…Больница… Как же Агата не любила больницы. Эти длинные выкрашенные в белый цвет коридоры, люди в таких же белых халатах… Здесь цвет чистоты обезличивал, и все, кто попадал сюда, сливались воедино, становились однородной массой. Агате казалось, что от долгого нахождения в этих стенах сознание утрачивает ясность, расплавляется, расплывается, напоминая картины непревзойдённого Дали. Предчувствуя, что скоро всё поплывёт перед глазами, Агата вскочила со стула. Поёжилась, взглянула на часы. Уже перевалило за одиннадцать. Ночь прильнула к единственному окну в конце коридора и пристально смотрела на одинокую посетительницу, изучала, устрашала… Агате захотелось домой, в тёплую постель… накрыться одеялом с головой и… «Сон забирает одну треть человеческой жизни. Много. Значит можно с этим подождать…».

Наконец дверь всё такого же белого цвета (какой ещё она может быть?) открылась. Аня стояла на пороге, и лишь лёгкое прикосновение врача заставило её пошевелиться. Агата сделала шаг навстречу и замерла, заглянув в серые глаза. Отрешённость немного отпустила, а на её место пришла… Агата не могла понять, чего именно во взгляде этой девочки больше: отчаяния или боли. Тихая, скромная ученица десятого класса, о которой почти все педагоги не могли сказать больше одного предложения. «Серые мышки» – именно к этой категории относили Аню – не интересны окружающим. Ведь она сама не могла не только о себе заявить, но и голос повысить. А помочь ей никто не хотел. Уж слишком тяжёлое это дело – копаться в чужой душе. Да ещё в такой, где на поверхности ничего нет. Но там, глубже, слишком много хитросплетений.

Агата невольно наблюдала за сероглазой девочкой, пытаясь понять, безразличие ли скрывается за смущением или наоборот. Закомплексованность бросалась в глаза, и причина крепко укоренившихся фобий в голове пятнадцатилетнего подростка была Агате известна. Отличаясь от сверстников, и при этом, убеждая себя, что не в лучшую сторону, Аня добровольно отстранялась от всех, пряталась за своими иллюзиями, искренне веря, что они её защитят. О том, как мечты могут разочаровывать, ей ещё предстояло узнать. А на данном этапе жизни… Немодная и неновая одежда, отсутствие макияжа и лёгкости в поведении, чрезмерная скованность – в школе это отличный повод для насмешек и издёвок. Но тихая и неприметная Аня не сетовала. Агата никогда не слышала от неё жалоб. Только молчание… в ответ на всё, что с ней происходило.

После разговора с врачом, Агата и Аня покинули больницу. Когда они оказались на улице, опять возникла проблема, как добраться теперь уже домой. Но этот, казалось бы, сложный вопрос сам собой разрешился, когда, отделившись от дерева, к ним подошёл едва знакомый водитель.

– Вы? Вы ещё здесь?

Незнакомец не спешил отвечать. Взгляд его проницательных, умных глаз скользнул по Агате, задержался на Ане, и только после этого он сказал:

– Идёмте. Отвезу вас обратно.

– Вы столько ждали, чтоб отвезти нас обратно? – не переставала удивляться Агата.

– Ловить попутку в такое время – не самая хорошая идея.

Замечание верное, но оно ничего не объясняло.

– Это ведь моя головная боль. Вы ничем нам не обязаны.

– А я по собственному желанию.

– Какие у вас благородные желания…

– Будем спорить или всё-таки поедем? – спокойно спросил незнакомец.

Агата не ответила – поняла, что в этом нет необходимости. Всю дорогу она молчала и смотрела в окно, лишь изредка посматривала на немногословного благодетеля. Подумала, что лицо его ей знакомо, и только. Больше никаких подробностей память не выдавала. От такого незначительного факта или по наивности, но было ей спокойно оттого, что этот случайный встречный рядом.

Выйдя из машины у самого подъезда, Агата поблагодарила за помощь, молчание, поданную руку. При свете фонарей она задержала взгляд на незнакомце. Сомнения подтвердились: сегодня они встретились не в первый раз. Словно прочитав её мысли, мужчина сказал:

– Да, не в первый раз мы встречаемся. Во второй.

– …Я так и подумала… Только не могу припомнить, когда и где…

– Я вас чуть не сбил неделю назад.

– А-а… – Агата мгновенно всё вспомнила. – Вы меня узнали?

– Узнал. Поэтому остановился. На красный больше не переходите?

– Уже целую неделю…

– Что ж…

– Я отведу Аню домой.

– Что вы так торопитесь прощаться? Я так понимаю, здесь живёт Аня. А вы где?

– Тоже здесь. Аня на третьем, а я на втором. Прямо под ней. Вон её окна… – Агата запнулась, когда увидела тёмные окна – чего она никак не ожидала. – Странно, что свет не горит. Мама Ани должна быть дома…

– У вас тоже темно.

– Потому что меня нет… Нам пора… Спасибо за всё…

– До свидания, – попрощался незнакомец и сел в машину.

Только тогда Агата тихо сказала:

– Прощайте, мистер Икс.

Поднимаясь на третий этаж, Агата невольно вспомнила всё, что ей было известно о семье Ани… Семья, к сожалению, громко сказано. Из родителей только мать и была. Отец – личность неизвестная. Во всяком случае, Агата никогда его не видела. Только слышала, что он давно то ли ушёл, то ли сбежал, и судьбой дочери не интересовался. Неудачи в личной жизни сильно подкосили Анину маму. Зациклившись на себе, она старалась утопить печаль на дне стакана, что никак не получалось. Но Ольга Александровна не сдавалась. Стаканы увеличивались, а вместе с ними и количество содержимого. Аня пыталась бороться, но получалось у неё плохо, так как мама ничего плохого в своём увлечении не видела.

Откуда это всё было известно Агате? Такое сложно утаить, особенно если скрыть и не пытаются, а наоборот, выставляют на всеобщее обозрение. Именно так и поступала Ольга Александровна, желая таким поведением вызвать жалость к себе. Агата пересекалась с ней очень редко, но успела оценить её тяжёлый характер и, пожалуй, самое главное «достоинство» – умение слышать только себя.

– У тебя ключи есть? – Спросила Агата, не зная, какой ответ обрадует.

Аня лишь отрицательно качнула головой. Тогда Агата позвонила. Тишина за дверью насторожила. Агата позвонила ещё раз, и ещё раз, и, наконец, послышалось усталое шарканье, в котором отчётливо звучало недовольство. Напряжение скользнуло по вискам, участив сердцебиение. Не надеясь на приятную беседу, Агата мысленно подбирала слова, выстраивая их в не слишком замысловатые предложения, но, когда дверь распахнулась, все мысли разлетелись в разные стороны, оставив вместо себя пустоту. Неподвижные мутные глаза смотрели спокойно, без истерики рассказывая, как же всё опостылело, включая визиты соседей в столь позднее время. Заметив дочь, Ольга Александровна недовольно скривила губы.

– Что ты натворила? – Вопрос прозвучал безразлично: ни участия, ни заботы в голосе.

Но вместо Ани ответила Агата:

– Здравствуйте, Ольга Александровна. Аня ничего не натворила.

– Ей же лучше.

– Вы позволите войти?

Пропустив дочь, мать опять встала в ту же позу, перегородив вход.

– Уже поздно.

На другой приём никто и не рассчитывал.

– Что ж, поговорим здесь. Я возила Аню в больницу… – Голос дрогнул, но Агата продолжила: – На неё напали и избили.

– И что?

Равнодушие соседки стало раздражать.

– У неё лёгкое сотрясение мозга, ссадины и синяки по всему телу. Но это не самое страшное. Она очень подавлена из-за случившегося.

– Сидела бы дома, ничего бы не случилось.

– …Её вины здесь нет.

– Тогда зачем пришли?

– Привести вашу дочь и узнать, собираетесь ли вы что-то предпринять.

– Например?

– …Заявление написать… Аня ведь пострадала…

Лицо Ольги Александровны искривило недовольство.

– Ага! Спешу и падаю!

Агата только набрала воздух, но промолчала.

– Было бы из-за чего бучу поднимать, – продолжила мама Ани. – Жива, и хорошо. А то, что получила, так это ей на пользу пойдёт. От пары синяков ещё никто не умирал.

– …Что… Что вы говорите? Она так плакала…

– Уже, как я погляжу, не плачет.

– …Вы ничего не сделаете?

Повернувшись боком, показывая, что разговор подошёл к концу, Ольга Александровна выпалила напоследок:

– Ваше дело учить, а всё остальное вас не касается. Ишь ты, благодетельница нашлась здесь. Никто вас ни о чём не просит. Как-нибудь сами управимся.

Обшарпанная дверь с грохотом закрылась, оставив Агату наедине с собой. Когда шок немного отступил, она чуть не принялась барабанить в дверь, коря себя за то, что оставила Аню с этой женщиной. Нет-нет. Это не женщина, а чудовище… Тут-то Агата вспомнила, что это чудовище – её мать! Ничего не оставалось, как развернуться и уйти.

Шум раздражал утомлённое бессонницей сознание. Даже в учительской его было слишком много. И куда от него деться? Присев за стол, Агата опустила голову, чувствуя, что глаза вот-вот закроются. О том, как будет вести урок, она старалась не думать. Да и вообще думалось с трудом: лишь суффиксы и окончания, без точек и запятых… Бунт в голове, не иначе.

– Агата Георгиевна, вы плохо спали?

Подняв голову, Агата сразу же наткнулась на искажённое улыбкой лицо Игоря Константиновича. Совпадение ли то, что он преподаёт физику? В школьные годы Агата не любила физику. Может, поэтому и он ей не нравился?

– Я не выспалась, – ответила Агата, надеясь на понимание со стороны учителя физики. Напрасно.

– И по какому поводу вас замучила бессонница?

– Может быть, я поздно легла спать. Сразу уснула, но рано встала, поэтому не выспалась. Такой вариант вам в голову не приходил?

– Возможно. Тогда почему же вы поздно легли спать? – не унимался Игорь Константинович.

– Об этом я не собираюсь вам рассказывать.

– Я и не ждал от вас покаяний.

– Каяться мне не в чем. Да и вы не священник. Или я ошибаюсь?

– С бессонницей сложно бороться. Но у меня есть пару рецептиков. Если хотите, я с вами поделюсь. – Эльга Леонидовна бесцеремонно вставила свою реплику, что, впрочем, уже никого не удивляло.

– Спасибо, но я не страдаю от бессонницы, – поспешила заверить Агата.

– Разве? А мне показалось…

– Вот именно – вам показалось.

– А я с удовольствием выслушаю ваши советы. Бывает, редко конечно, но всё же. Полночи мучаюсь. Никак уснуть не получается. Чтением только и спасаюсь. – Дарья Денисовна смотрела поверх очков, сдвинув брови. Агата засомневалась, что ДД заинтересовала только последняя часть разговора, ведь до этого момента она внимательно слушала, делая вид, что изучает классный журнал.

– Ну конечно я с вами поделюсь. И вам расскажу, Игорь Константинович.

– О нет! – Замахал руками Щетников. – Мне это ненужно.

– Неужели ученики вас не доводят?

– У меня крепкие нервы, – не переставал улыбаться учитель физики.

– Это пока. Вы ещё молоды.

– Когда возникнет такая проблема, я обязательно с вами проконсультируюсь.

– Если я буду жива к тому времени. Не забывайте, молодой человек, о моём возрасте.

– Вы ещё всех нас переживёте.

В учительскую вбежала Света. Слегка запыхавшись, она мгновенно стянула лёгкий разноцветный шарфик и забросила его в сумку. Опаздывать всегда и везде вошло у неё в привычку. На работу тем более. И не важно, что жила она в нескольких остановках от школы. Как ей это удавалось, оставалось для Агаты загадкой.

– Всем доброе утро.