скачать книгу бесплатно
В его записной книжке появились слова: «Если бы взрослые не переставали удивляться, очаровываясь каждым днем, событием, предметом и живым существом, они бы не старели. Мир был бы красивее».
Лука пошел туда, куда так настойчиво звал малыш.
Тропинка вела в сад. Оливки созрели и серебристо-зелеными бусинами висели на тонких ветках. Деревья были старыми. Их кривые массивные стволы причудливо изгибались, подставляя спины молодому урожаю. Земля под деревьями была устлана цветущими коврами ароматных цветов. И над всем этим порхали бабочки.
Лука сел под дерево. Достал из кармана словарик.
«Моль, – прочел он, – бабочка, которую люди невзлюбили по причине того, что та ест их вещи, сшитые из шкур убитых животных».
– Чудные эти взрослые! Даже не верится, что все они когда-то были детьми!
8
Дом, нагретый за день, щедро делился теплом со своей хозяйкой даже ночью.
Молодая женщина не могла уснуть, изнывая от жары. Она распахнула окно. Из леса повеяло прохладой. Послышался негромкий почмокивающий плач ребенка. Женщина подошла к колыбели, склонилась над ней и взяла на руки младенца – девочку трех дней отроду…
Дверь в комнату была открыта настежь. Струился свет.
Лука вошел.
– Ты, наверное, голоден? – ласково спросила женщина.
– Нет, – шепотом ответил Лука, боясь разбудить младенца.
– Может, ты хочешь пить?
– Нет. Спасибо. Я на минутку. Мне надо идти, – поспешил ответить он.
– Незачем ребенку ночью бродить одному: лес кругом. Оставайся. Я тебе постелю.
Лука остался. На столе горела одинокая свеча, отбрасывая на стены едва различимые блики. Женщина сидела у колыбели.
«Как моя девочка узнаёт, что я ее мама?» – прочел Лука ее мысли.
«Она совсем как ребенок», – подумал Лука.
– Любовь подсказывает, – напел женщине Внутренний Голос.
Свеча погасла, но Лука отчетливо различал свет, исходящий от матери, склонившейся над колыбелью ребенка…
Лука проснулся рано. Дом еще спал.
Лука поймал луч восходящего Солнца и направил его в сторону маленького зеркальца. Оно замерцало и разбросало по дому солнечных зайчиков. Один из них засиял на лице младенца. Девочка улыбнулась: ей снился сон.
Лука записал: «Дети светятся. Их свет чист. Он – ласка, доброта и любовь. Таков их язык для познания мира. Если бы взрослые заботились не о том, как к ним относятся окружающие, а о том, что они несут окружению, возможно, и они бы светились».
9
Как и все дети, Лука любил рисовать. И краски он любил яркие.
День выдался дождливый и пасмурный. Лука спрятался от дождя на высоком берегу реки, поросшем большими лопухами. Они настолько надежно защищали от падающих с неба капель, смыкая зонты зеленых листьев, что дневной свет едва пробивался под их покров.
Когда дождь стих, Лука выбрался из своего укрытия. Совсем близко он увидел небольшой хутор. Дома скученно стояли на берегу почти у самой воды и казались промокшими и печальными. Небо все еще было затянуто тучами.
Лука вышел на малозаметную проселочную дорогу. Под ногами захлюпала топкая грязь.
– В плохую погоду хороший хозяин даже собаку не выгонит на улицу, – запричитала женщина, выглянув в окно и увидев Луку, бредущего по вязкой дороге. —Что за погоды нынче стоят! Нет просвета!
С этими словами женщина задернула плотную занавеску.
Просвета и правда не было. Несмотря на закончившийся дождь, все вокруг было серым: и небо, и земля под ногами.
Лука добрел до покосившейся скамейки. Он достал акварель и стал рисовать.
Никто не видел, как Лука замешивал краски и как водил кистью. Все прятались по домам.
Только небо и река любовались работой Луки. И только в них отражались яркие краски его холста.
– Радуга! Радуга! – послышались детские голоса.
Одна за другой открывались скрипучие калитки дворов: дети бежали к высокому берегу. Они не замечали луж, а шлепали по ним босыми ногами, заставляя звонкие капли разлетаться во все стороны.
На берегу дети останавливались и с восторгом смотрели на радугу, которая гигантским коромыслом разворачивалась над их миром. Она брала начало там, где стоял их маленький хутор, и заканчивалась где-то далеко на другом берегу реки – там, где обитали большие города. Все вокруг было залито ярким светом…
Тучи рассеялись, и взрослые вышли из домов. Они направились по своим делам, старательно обходя грязь и лужи. Взрослые напряженно смотрели под ноги, боясь испачкать, или, чего доброго, промочить обувь. Никто из них так и не увидел радугу.
Лука открыл словарик, долго вчитывался, а потом перенес на холст следующее: «Атмосферное, оптическое и метеорологическое явление».
«Это для взрослых, – подумал он. – Взрослые так любят, чтоб у всех картин были названия!»
Записная книжка Луки пополнилась новыми словами: «Взрослые знают, что радуга – это атмосферное, оптическое и метеорологическое явление, наблюдаемое как спектр видимого излучения при освещении ярким источником света капель воды. Дети не знают этого – им просто красиво».
Лука прочел написанное, задумался и дополнил: «Взрослые смотрят под ноги и поэтому редко падают. Дети забывают смотреть под ноги и поэтому часто летают во снах».
10
Женщина вошла в спальню. Она сняла косынку. Смахнула упавшую на лоб прядь волос. Развязала передник. И подошла к зеркалу.
– Устала, – вздохнула она, глядя в отражение.
В соседней комнате спали ее ребятишки. Она уложила своих сорванцов: троих мальчиков и девочку.
– Скорее бы они выросли! Станет полегче, – подумала женщина.
Дети были совсем маленькие. Старшим близнецам – по шесть. Среднему – четыре. А девочке не было и года.
Весь день женщины был соткан из готовки, стирки, уборки, работы в огороде. В короткие перерывы она переводила дух: мазала зеленкой коленки, чинила поломанную куклу, разнимала поссорившихся братьев. А потом снова принималась за работу.
Вечером она наполняла большое корыто водой и отмывала в пенной воде своих чумазых детей, набегавшихся за день по большому деревенскому двору. Перед сном она расчесывала каждому непослушные кудри. Дети любили приготовления ко сну. Мама была рядом. Она пела. И в свете ночника ее образ был таким красивым! Было хорошо, спокойно и тепло. Хотелось, чтоб вечер длился вечно. Но сон брал свое. Ласковый голос мамы уносил куда-то далеко. Дети засыпали…
Малыш никак не мог уснуть. Он закрыл глаза, чтобы мама не заметила, что он не спит. Ведь она так устала! Он слышал, как она встала, как сняла косынку и смахнула упавшую на лоб прядь волос. Слышал, как развязала передник и подошла к зеркалу.
Не дыша, чтоб мама не заметила, малыш подошел к ночничку, взял лист бумаги, карандаш и принялся рисовать.
– Что ты рисуешь? – спросил Лука.
– Маму, – шепотом произнес малыш.
– Красивая, – глядя на лист бумаги, сказал Лука.
– Очень, – подтвердил Внутренний Голос.
Женщина всматривалась в отражение в зеркале.
«Неужели это я?! Где та звонкая красавица, которую я помню?! – с досадой думала она. – Вот седая прядь, – женщина провела по волосам. – А вот морщины, – ее пальцы скользнули по лицу. – И губы совсем обветрились! А кожа! От белого лица не осталось и следа! Надо прятаться от солнца!»
Женщина отвернулась от зеркала.
– Совсем не красивая! – отчаянно произнесла она.
– Мама, ты с кем разговариваешь?
На пороге спальни стоял малыш. В руках он держал лист бумаги. Он протопал босыми ногами по деревянному полу, забрался к маме на колени.
– Ты почему проснулся? – женщина ласково обняла малыша.
– Чтобы нарисовать тебя и повесить твой портрет над кроваткой!
– Почему меня?
– Потому что ты самая красивая!
С этими словами ребенок протянул маме лист бумаги, на котором незамысловато и скученно были нарисованы палочки, кружочки и загогулины.
Женщина с любовью посмотрела на рисунок.
«Вот мои руки. Кажется, в них гребень, которым расчесываю перед сном детей, – подумала она, глядя на две зигзагообразные линии. – Вот глаза – два аккуратно выведенных кружочка. А это я улыбаюсь – дугой-подковой через весь рисунок».
Женщина улыбнулась и поцеловала малыша, который уже крепко спал в ее объятьях.
– Он прекрасен! – шепнула она.
– Прекрасен! – согласился Лука. Ведь слово это подходило и к рисунку, и к запечатленному на нем образу матери, и к автору портрета, и к моменту.
