скачать книгу бесплатно
– Так отчего жалеете? Наладится потихоньку.
Отец судорожно махнул рукой, мол, сам увидишь.
Скоро и мама пришла, с сетками овощей и фруктов, свежим хлебом и ароматными лавашами. Сестра кинулась помогать маме, тихо и очень проворно. Пока мама лобызала и обнимала старшего брата, сестра уже и стол накрыла. Естественно, на столе плов, долма, халва и чай крепкий. Давно не ел так сытно Борис, вкусно, как в детстве.
– Ну а муж твой, когда будет? – обратился он к сестре.
– Так не раньше восьми, – улыбалась Валя.
Оказалось, всё не так печально. Валя любит мужа, и он парень толковый, хоть и молодой совсем. Витя работы не боится, это было видно по рукам, когда он с работы вернулся. Мама при нём молчала, а когда не было зятя, одно только причитала и плакала. Отчего Валя уходила к себе, вместе с детьми.
– Вразуми сестру или с Витькой поговори. Собираются уезжать, в Норильск, что ли… Да разве ж так можно, с работы на работу прыгать, ничего своего нет. Помыкайся по общагам с двумя… с тремя детьми, – расплакалась мать, припадая на грудь к старшему сыну.
– Мам, многие так живут, и мы с Галей несколько лет в общаге прожили, Толик там родился и вырос. А вы? Ты себя вспомни с отцом! Сами рассказывали, жили впроголодь не то в бараках, не то в землянках, шторками от соседей отгораживались, нищета, клопы. Вспомни, сколько городов поменяли, но пятерых детей на ноги подняли. Все живы, здоровы, никто не спился и в тюрьму не сел. И у них наладится.
– Да куда ж там… Ни образования, ни курсов, один характер да ручищи эти здоровенные.
– Он что, обижает Вальку? – оживился Борис.
– Не видели мы. Но запуганная она какая-то, перед ним пресмыкается, слово сказать боится.
– Мама, да она с детства такая тихоня. Разве нет?
– Так-то оно так… – вздыхала мать со слезами на глазах.
Хорошо посидели мужики, разговорчивый оказался Виктор, много чего повидал, о службе в армии рассказывал, пил немного. Короче, понравился Борису зять, да и сестра при нём смелее была, улыбалась. Дети к папке тянулись, не отталкивал он их, мог пошалить, козу сделать. Курить на балкон выходил, вот, пожалуй, и всё.
Три дня всего гостил Борис у родных, ничего страшного не увидел, тесно в двухкомнатной квартире, но они в детстве и не в таких условиях жили. Зять наедине Борису говорил, что съедут, им комнаты выделяют в общежитии, а если поехать работать в Норильск! Так и полдома могут выделить, жилья там хватает.
– Зачем так далеко, – горячился Борис после ста грамм, – детям трудно придётся, климат суровый, не каждый взрослый приживается.
– Ничего, мы молодые, справимся, – оптимистично и наивно рассуждал Виктор, – зато отдельно.
– Лучше уж к нам, на Кавказ! Климат мягкий, почти как здесь. Работы валом, хоть на «железке», хоть на стройке, да везде! Мы, если что поможем, – но будто отрезвел Борис от последних своих слов. Слышала бы его Галина, взглядом испепелила бы.
А мама в другой комнате кулачки кусала в темноте, хоть бы послушался бестолковый зять, Борис вон как живёт хорошо, авось и сестру не бросит.
Сказанного не вернёшь, хорошо хоть Виктор мимо ушей пропустил слова Бориса, его тянуло далеко на север за длинным рублём.
Борис уехал. Матери чуть легче на душе стало, просто от того, что поговорил сын с нею, с Виктором, и сестру не обидел. А уж как привыкли к нему малыши, проходу не давали дядьке и на вокзале плакали у матери и бабушки на руках. Счастливый возвращался домой Борис с чувством выполненного сыновьего долга.
Глава 3.
Довольный приехал Борис от своих. Восточных даров привёз немерено: сумки были ещё больше, чем уезжал из дома. Жена, конечно, многое раздарит, презентует на работе, она знает, кому надо дарить. Для неё лично Борис привёз сервиз ручной работы, свекровь бережно упаковала каждую пиалу и блюдце в тряпицы для любимой невестки. Обещала приехать к внуку.
Галина не встречала мужа на вокзале, работала. Тем лучше, спокойно доехал Борис до дому, нырь в свою любимую бытовку… Коврик маленький из Ташкента хотел над диваном повесить, чтобы напоминал о Родине, а там – нет ничего.
Порядки жена навела, вещи супруга перенесла наверх. Старый диван, этажерку, столик с шатающейся ножкой продала. Она и думать не думала, что кому-то эта рухлядь понадобится, но оторвали с руками и с шатающейся ножкой.
Пришлось Борису подняться на второй этаж, через белоснежную галерею ещё с цветами, скоро и их перенесут в комнаты, чтобы не замёрзли. По-осеннему прохладно. В комнатах свежо, убрано, в шкафу сложены идеально, чуть ли не по цветам, его вещи. А в остальном – всё как обычно, Галя здесь владычица и хозяйка.
Нечего делать, пришлось располагаться, а рюкзаки и чемоданы остались внизу, жена придёт – разберётся. Первым пришёл Толик, он так обрадовался гостинцам от бабушки, но ему было гораздо интереснее слушать папку, о большом городе, о заводах, трубах, вокзале, о новом бабушкином доме. Борис пообещал в следующий раз его с собой взять. Оба замолчали как заговорщики, когда услышали… мама пришла.
Галина, как всегда, прекрасна! В светлом осеннем плаще, приталенном тонким пояском, с собранными волосами на висках и яркой помадой на губах – сегодня она невероятно подходила к её наряду и этой осени.
– Ну что! Как съездил? – шагнула она на кухню, мужики распивали чай вприкуску с пахлавой, орехами и сухофруктами, – вижу неплохо, – подойдя к пёстрому столу, она взяла кусочек рахат-лукума и с удовольствием откусила. Какое изобилие, глаз радуется.
– Здравствуй. А где все мои вещи?
– Наверху.
– Я не про эти, где мой диван, стол?
– Я продала по соседям. Не томи… что там? – Галочка уже смотрела на узлы и чемоданы в углу.
– Это всё для тебя, для вас с Толиком, мама и Валя передали. Всё хорошо: им квартиру дали, светлая, удобная, балкон большой, район шикарный.
– Ну и что там ваша Валя? Всё так плохо? Или зря панику развели? – Галя начала разбирать сумки.
– Да всё нормально у них. Муж работящий, наивен и глуповат немного, хочет увезти их на Север, денег мечтает заработать и квартиру побыстрее получить. Глупо.
– Что же в этом плохого? Человек думает наперёд о семье, о детях. Правильно делает! – подчеркнула Галя вышесказанное, указав пальцем в потолок. – Хуже было бы, если он уселся на шею родителям со всем своим выводком, – Галя уже прикладывала к себе яркое восточное платье, в нём она будет ходить по дому, – и ждал… с моря погоды.
– Га-ля! – недовольно рявкнул Боря. Толик предпочёл подняться к себе, а мама, не обращая внимания на мужа, продолжила.
– Что, Галя? Двое детей один за другим, куда? Чем думают оба? Строгают их, будто план выполнить торопятся. Я не удивлюсь, если она уже третьего ждёт. Это как Вороновы через три дома от нас, она уже шестого ждёт, а там беднота, теснота, дети ходят как голодранцы, всегда грязные.
– Да, она беременная. Но они справляются, живут своим умом. Старший Генка болеет постоянно, поэтому мать и переживает, какой там Север… – махнул рукой Борис.
– Надеюсь, – жена резко оторвалась от чемодана и посмотрела на мужа, – надеюсь, ты их не позвал сюда? – Борис молчал, Галя продолжила: – Ты на меня зол из-за своего шалаша?
– Да, мне это не понравилось, я же не лезу на твою веранду в твои кадушки и горшки с геранями.
– Так я и не живу там! Сплю как все нормальные люди в нашей постели. Хотя, какая она наша? Ты давно там гость, но теперь всё изменится! Хватит. Мы – муж и жена. Знаешь, что о нас соседи говорят? – она присела рядом к Борису, утомилась.
– Мне всё равно.
– Говорят, я тебя из дома выгнала, и живёшь ты, как пёс в сарае, видели бы они твой сарай, – вздохнула Галя, – у многих и дома такого нет. Ну ничего, Воронова теперь расскажет! Она вместе с пацанами своими забирала диван из гаража. Ну не дуйся, – провела она ему по волосам своей пухлой ручкой, будто соскучилась, – я ж не просто так. Я за деньги.
Борис безнадёжно посмотрел на жену.
– Боря, я же для нас стараюсь. Теперь ворота можно поставить. Я понимаю, ты привык, ну а мне как быть? Я живой человек, мне не хватает твоего внимания, ласки, – обняла она его за плечи. Она всегда знала, какой надо быть в тот или иной момент, словно чувствовала, о чём думает муж. Но в этот раз не угадала.
– Ворота по осени я всё равно ставить не буду, сейчас на работе запрягут – мало не покажется, – злился Борис, – так что о деньгах ты зря беспокоилась.
– Ладно, лучше расскажи, как мама, отец? – Галочка изобразила самое живое участие и интерес, – мама не болеет? Отец работает или на пенсии отдыхает?
– Да какой там отдыхает, разве он усидит дома…
И Боря с упоением начал рассказывать о родителях, о городе, попутно они подняли на второй этаж сумки с вещами, которым не место на кухне. Галочка задавала и задавала вопросы, будто и впрямь интересно, главное, мужу интересно, а там разберутся.
– Ну а зять что? Ругаются?
– Да с чего им ругаться? Ты моих родителей знаешь… Валя тоже тише травы.
Как не на месте жилось Борису в собственном доме на втором этаже, задерживался на работе, иногда запашок от него чувствовался, но Галя не пилила его. Он ведь не прячется по углам в гараже, как раньше.
Семья вернулась к своей размеренной жизни. Ну как размеренной? Разве Галочка может без дела? Толика записала в шахматную секцию, а то говорит, скучно ему. Иногда привлекала его к самодеятельности у себя в санатории, если организаторы просили, для общего развития не повредит.
А к Новому году в доме появился телевизор. Галочкиными стараниями, пришлось на работе в кассу взаимопомощи обратиться, от мужа выслушать ещё больше, это ж какие деньжищи!
– Боря, что ты ворчишь как дед! Мы оба работаем, с моей зарплаты будут вычитать, на твою проживём. Ты только посмотри, как Толик рад, – сияла Галя.
Анатолий, действительно, обрадовался. Поставили это чудо техники в его комнате. Правда, теперь и родители зачастят к нему, но это не страшно, они ведь только вечером с работы приходят. А выходные пережить можно, в кругу семьи.
Из Ташкента пришли печальные вести в январе, Валя родила мальчика, но скончался он ещё в роддоме. Родители очень переживают, а Валентина и вовсе с ума сходит от горя. Ребёнок вроде здоровый был, что произошло, врачи объяснить не смогли.
Борис с Галиной тоже скорбели. Сын сразу отбил телеграмму родителям с соболезнованиями, Галя молча поддерживала супруга, но, когда его скорбь затянулась, она разозлилась на него.
– Борис! Ты так переживаешь, будто о своём, – прихорашивалась она вечером перед сном, расчёсываясь и рассматривая себя со всех сторон в большом зеркале.
– Она ведь девчонка совсем, за что такое испытание? Страшно подумать, что она сейчас чувствует.
– Ой, да ничего! Они ещё нарожают! Не переживай, это дело нехитрое, – Галя резко остановилась, заметив в зеркале гневный взгляд мужа. И чего они носятся с этой Валей, будто силком её вытолкали замуж в семнадцать лет!
– Га-ля, это был твой племянник!
– Жаль ребёнка, но что делать – это жизнь. Мы ведь не виноваты в этом.
Муж и жена примирились, но осадок у Бориса остался.
Уже в марте Римма Рашидовна отбила телеграмму сыну: «Витя и Валя выехали. Поезд 507. Вагон 10. 25 марта в 18-00»
Оба: и муж и жена подумали, что в гости едут родственники. Галина была в ужасе! Куда размещать всех четверых! И опять же: дети маленькие, это ж какой бардак в доме будет, на работу нельзя уйти. Так что Галочка готовила спальные места на кухне, благо – просторное помещение.
Встретили родню, честь по чести. На кухне никого не размещали, Борис не позволил. Толю забрали на время в свою спальню, а в его комнате устроили родственников. Галина проявляла невероятную заботу, с малышами помогала золовке. Трудно ребятам на новом месте, но комната интересная, с большим инструментом, телевизором, много книг. Книги им трогать запрещалось, даже подходить к полке нельзя.
Гена и Таня слушались маму, всю дорогу в поезде она строго поучала их, чтобы у дяди Бори и тёти Гали вели себя смирно, не баловались и слушались. Валя изменилась после смерти ребёнка, к старшим детям стала строга, иногда не сдержана, могла прикрикнуть или одёрнуть больно. От доброй мамы ничего не осталось, Виктор надеялся, это не навсегда.
Галя волновалась, как бы ни сломали чего, особенно телевизор. Музицировать Анатолий пока не может, чему он несказанно обрадовался, он больше всех радовался гостям, даже детям.
Не засиделся Витя у шурина и на следующий же день уехал на станцию «Минутка» сообщить, что прибыл на место с семьёй, готов приступить к работе.
Галочка старалась не подавать вида, но, когда услышала, что Борис приглашал сестру с семьёй на пмж, изменилась в лице. Он пригласил – они приехали.
– После всего случившегося мы решили поскорее уехать. Доктор запретил нам ехать на Север, Гена и так болеет часто, – Валя, убитая горем, сдержанно рассказывала обо всём снохе. – У Вити на работе дали запрос по месту, ответ пришёл быстро, мы собрались и выехали. Да и что нам собирать? Детские вещички? Думаю, завтра он на работу выйдет. Жильё пообещали, так что вы не обижайтесь, мы долго не задержимся, – оправдывалась Валя.
Куда делась круглолицая, улыбчивая, скромная Валя. Она будто повзрослела, огрубела, щёки ввалились, и глаза… Глаза всё время блестели от слёз.
– Что же, Валюша, вы так с места сорвались? Надо было сначала мужу приехать устроиться, потом ты с детьми. Торопиться не следует, мы, конечно, поможем на первых порах, но…
– Спасибо, Галина, не зря мама тебя боготворит, ты – святая женщина! Я не хочу быть обузой вашей семье, тоже на работу выйду.
– Да что ты, Валечка! А дети?!
– В сад определим. Ясли везде есть. Надо жить! Надо жить дальше. Спасибо вам, – кинулась она в слезах на шею снохе.
– Что ты… что ты! – гладила её неумело по спине Галя. – Мы же родственники. Кто, если не мы.
Ночью на втором этаже в спальне Борису было несладко, жена полушёпотом ругала его.
– Ты чем думал, когда… когда звал их?! Мог хотя бы предупредить меня. Как мы жить теперь будем? А если весь этот табор до лета останется? – закрывала она лицо ладонями, все её планы на весну и лето рушились. Ворота они опять не поставят.
– Как все будем! Пора тебе, Галка, не только о себе думать.
– Ах, вот как?! Разве я о себе думаю?! Всё для вас, для дома и вот она – чёрная неблагодарность! Спасибо тебе, Борис. Заслужила! За то, что живём не хуже других, за то, что родственников твоих как положено приняла, за то, что сына воспитываю как надо, – Галя даже всплакнула. – Как же тебе не стыдно!
Конечно, Борису стало стыдно, он извинился. Хорошо, что Толик уже спал.
Или не спал, он всегда делался незаметным в такие моменты. А ведь он многое слышал, ещё больше понимал, намного больше папы.
Одного не понимал, почему мама не пускает его гулять за двор с пацанами? Его уже начали дразнить по улице, когда он возвращался из школы, называли «мамкиным подъюбником» или «маминой дочей». Так хорошо его мама одевала, прямо как девчонку, бантиков не хватало. Теперь вот за малышами присматривать и нянчиться, хоть бы никто его не заметил из местных, а то засмеют и новую кличку придумают.
Но он радовался этим детям, с удовольствием играл с ними, как дитя малое носился по двору и по лестнице, мама при гостях ничего не скажет.
Глава 4.
Валя шла по невысокой насыпи вдоль железной дороги, в левой руке тяжёлая сумка резала ладонь, правой она держала за руку маленькую Танюшу. Девочка перебирала ножками быстро, спотыкалась, не поспевая за мамой, но не капризничала. Гена плёлся за ними и канючил: то он устал, то пить хочет, то жарко ему. Ещё дальше шли дядя Боря и папа Витя, у обоих тугие узлы на плечах, в руках – сумки, им точно не до детей.
Квартиру выделили молодой семье, и слава Богу.
Обстановка у родственников за месяц накалилась, Валя торопилась на работу, место уже нашлось, на трикотажной фабрике готовы принять с условием, что она пройдёт вечерние курсы закройщиков при фабрике. Валя не ругалась с Галиной, нет, просто Гале не нравилось, что дети клацают телевизор, бегают на веранде, там есть редкие цветы, привезённые с отдыха, а вдруг разобьют горшок.
Танюша пару раз описалась днём во время сна на новую раскладушку, Галя два дня демонстративно поливала её со шланга и сушила во дворе. Валя пыталась помогать снохе, старалась быть полезной, но видела – это раздражает Галю ещё больше. Не потому, что она плохая, просто не привыкла, чтобы на её кухне кто-то готовил, а в саду рассаживал смородину и малину.
Вечером после работы мужики могли посидеть, выпить пару раз в неделю, после этого Валя слышала громкие разговоры между братом и его женой, скандалы за стенкой. Галя почти в открытую винила Виктора в том, что Борис зачастил с выпивкой. Родственники всем телом ощущали, что мешают, больше всего Валя, Виктор-то почти сразу на работу вышел.
Поэтому Валя ухватилась за первый же вариант, предложенный мужу на работе.
– Виктор Матвеич, – объясняли ему в конторе, – квартира в отдалении от посёлка, на земле, до ближайшей станции 30 минут по насыпи, ну куда вам с маленькими детьми?
– Ничего, привыкнем.
– До школы далеко, садик ещё дальше. Потерпите, скоро освободится общежитие в городе. Там места, конечно, меньше и кухня общая, но зато всё рядом, удобства в доме. В октябре должны отбыть рабочие в другой город, тогда и переселитесь.
Но на следующий же день Виктор возвращался в контору и просил выдать ордер на то, что есть.
Вот и топала сейчас молодая семья к своему новому дому.
