Убийства в городском округе Озерки. Часть 1

– Она завела здесь друзей?

– Насколько мне известно, близко она ни с кем тут не сошлась. Не из-за характера, а, наверно, ей это было не нужно. – Женщина подалась вперед, чтобы затушить окурок в урне. – Знаете, бывают такие самодостаточные люди, которым друзья не нужны, им интереснее проводить время наедине с собой.

– Интроверты. – Яна не смогла промолчать, хотя понимала, что за эти реплики следователь ей еще выскажет.

– Наверно. Я действительно мало, чем вам помогла. Извините, но время перекура вышло, мне пора возвращаться к работе.

– Следить за работой всего питомника? – съехидничал, не удержавшись Антон. Отчего-то эта надменная курящая женщина ему не понравилась.

– Именно так, Антон Олегович. – С этими словами Диана Евграфовна встала и не попрощавшись, вышла из беседки.

На обратном пути Антон решил не спрашивать мнения Яны о только что случившемся разговоре. Ему не нравилось вмешивать в ход расследования гражданских лиц и сейчас был зол на себя, что взял девушку с собой.

– А вы поедете еще раз осматривать место преступление? – вдруг спросила Яна, прервав их молчание.

– Возможно. – Уклончиво ответил Антон.

– Я бы составила компанию. Знаете, теперь страшно проходить мимо озера, а с вами – нет. – Кокетливо улыбнулась девушка, посмотрев на следователя.

Антон нахмурился и промолчал. Он размышлял о разговоре с неприступной, как ему показалась, Дианой Евграфовной. Из их короткого общения он мало узнал о личности убитой и сейчас эта поездка в питомник казалась ему бесполезной тратой времени. Предложение посетить место убийство ему понравилось, но он не хотел это показывать перед Яной.

– Давайте доедем до деревни, а там посмотрим. – Грубовато ответил Антон.

– Скажите, а орудие убийства уже нашли? – поинтересовалась Яна.

– Орудие убийства? Откуда вдруг у такой милой девушки полицейские слова? Наверно, любите детективы? – не сдержав улыбки спросил следователь.

– Обожаю! А вы нет?

– Этого мне и на работе хватает. Честно сказать, с детства не люблю детективы. – Вдруг разоткровенничался Антон.

– А я наоборот. Именно с детства их и полюбила, со времен знаменитого сериала про Эркеля Пуаро. Неужели не смотрели?

– Смотрел, но тогда по телевизору это был единственный хорошо снятый сериал. Сам сюжет меня мало интересовал.

– Тогда почему же вы стали следователем? – бесхитростно спросила Яна.

Антону было сложно правдиво ответить на этот вопрос, он не хотел рассказывать этой милой девушке о трагедии, случившейся с его сестрой, поэтому кратко бросил ответ:

– Возможно, когда-нибудь вы об этом узнаете.

Яна с интересом посмотрела на следователя. «А он не так прост, как может показаться. И есть что-то глубоко личное в его желании стать юристом». Тогда Яна даже и не догадывалась, как была близка к истине.

Глава 19

Глава 19

Коля не знал, чем заняться. Он взял с полки новую книгу о новых методах в психологии, но после прочтения первого абзаца понял, что сейчас эта тема ему не подходит. Отложив книгу, Коля включил музыку на лэптопе. Современная классика в исполнении скрипичного квартета настроила его на меланхоличный лад. Закрыв глаза, Коля вслушивался в любимую композицию. Казалось, что все тревоги последних дней уходят. Забылись проблемы с бывшей женой и трудности общения с сыном, непонятная ситуация с работой, произошедшее поблизости убийство и непонятные отношения с Яной. Коля полностью погрузился в музыку. Его меланхолию прервал громкий стук в дверь комнаты и окрик мамы:

– Николаш! Ты сегодня еще не обедал! Спускайся вниз, поешь.

Коля нехотя сделал музыку тише и ответил маме через дверь:

– Через пять минут буду за столом!

На обед мама приготовила его любимые домашние пельмени с бараниной и овощной салат. Не смотря на это, Коля с трудом съел всю тарелку. Он знал, что на несколько дней у него пропадет аппетит, с ним иногда такое происходит.

– Спасибо, мам! Я, наверно, пойду прогуляюсь по деревне. Погода наладилась, хочется подышать воздухом.

– Конечно, сынок, иди! Вон и солнышко появилось. – радостно ответила женщина, смотря в окно.

На улице пахло влажностью, но было уже достаточно тепло, чтобы снять ветровку и остаться в футболке. Украдкой взглянув на окна дома напротив, Коля отправился в паб. Проходя мимо озера, у которого свершилось убийство, он невольно зажмурил глаза и ускорил шаг.

Темнота паба и кислый пивной запах вернул Колю в суровую реальность. Почти все столики в пабе были заняты. Кто-то доедал поздний обед, кто-то играл в карты, а кто-то молча сидел с кружкой пива. Привычной радостной атмосферы не было.

– Коля! Тебе пива или сок? – радостно приветствовал мужчину бармен Серж.

– Давай пинту светлого пива, – ответил Коля, неуклюже усаживаясь за высокий барный стул.

– Что думаешь про убийство? – спросил Серж, наливая напиток. – Как думаешь, за что ее?

– Не знаю. – Коля пожал плечами. – Я вообще стараюсь об этом не думать, своих проблем хватает. А что люди говорят? Ты здесь многие разговоры слышишь.

– Разное говорят, но все это домыслы. Твоя пинта. – Серж поставил перед мужчиной кружку пива. – Вообще, народ испуган. Неприятно думать, что это мог сделать кто-то из местных. Кстати, твоя Яна разговаривала с ней здесь в день убийства.

– Яна? – удивился Коля. – Они разве были знакомы?

– Нет, они случайно встретились и Калерия пригласила ее пообедать. Вон за тем столиком сидели, о чем-то беседовали. – Бармен махнул полотенцем в сторону одного из столиков.

– Кстати, она не моя Яна. – Запоздало спохватился Коля. – Странная, наверно, у них беседа была, учитывая, что та женщина явно была не в себе.

– Знаешь, я сильно сомневаюсь, что она была ненормальной. Немного странной, но точно не сумасшедшей. Она иногда приходила сюда обедать и говорила вполне разумные вещи.

– Какие, например?

– Все больше о своих цветочках. Наш яркий палисадник – ее заслуга. Теперь мне придется самому ухаживать за этими цветами за окном, а как – я не знаю. Она действительно была хорошим ботаником, мне очень ее жаль. Поверь, она была хорошей женщиной. Никто ее здесь плохим словом не вспоминает.

– Но все же ее за что-то убили. – напомнил Коля, отпив пива.

– Да… тот, кто ее убил и является самым настоящим сумасшедшим! – Вдруг повысив голос выпалил Серж.

Бармен Сережа, воспитанный бабушкой при вечно занятых родителей, усвоил одну простую истину: относиться к людям так, как он хочет чтобы они относились к нему. За те несколько месяцев, что Калерия приходила в паб, он искренне успел полюбить эту женщину. Они не так много общались, но интуитивно Серж понимал, что от нее не стоит ждать гадостей и подлости. Чем-то Калерия напоминала ему его бабушку, умершую всего год назад.

– Я так понимаю, следствие уже началось. Будут всех нас опрашивать? – спросил Коля.

– Да, кстати, я уже ответил на несколько вопросов еще утром.

– Спрашивали про алиби?

– Честно говоря, я уже даже и не помню. Я был в таком шоке, что все происходящее мне казалось в тумане.

– Да, неприятно все это.

– Сегодня решили устроить вечер памяти Калерии у нас здесь, в пабе. Если хочешь – приходи. Веселья, конечно, не будет, сам понимаешь… – У Сержа появилась слеза в углу глаза. Быстро и незаметно ее смахнув, он продолжил. – Но придет много деревенских, кто-то уже готовит фотографии Калерии для презентации, будем показывать ее на нашем проекторе. Думаю, у многих будет, что сказать о ней.

– Я ее совсем не знал и мне нечего о ней сказать, поэтому вряд ли приду.

– Неважно, что ты ее не знал, можно же просто прийти и почить память. Да хотя бы послушать про нее, она была интересным человеком. – Серж почувствовал, как предательски дернулся его голос.

– Ты прав. Все же, у нас дружная деревня, будет неправильно, если я не приду.

– Твоя мама тоже будет, кстати.

– Да? – Коля удивился, что мама согласилась появиться в пабе. С его недавнего открытия она считала паб лишним и ненужным деревне. И кроме как «чепок» его не называла. Роза Соломоновна считала, что паб спаивает молодежь и деревенских мужиков.

– Афоня! Привет! – услышал у себя за спиной Коля. Он нехотя повернулся и увидел Леру, державшую в руках черную папку. – В это время ты здесь редкий гость, тоже не сидится дома?

Коля встал со стула и быстро чмокнул девушку в щеку:

– Да, не знал, куда себя деть. Дома не сидится, на улице не гуляется, ноги сами сюда привели. А ты, мать семейства, что здесь забыла?

– Какой же ты грубый иногда! – Лера села за соседний барный стул, положив папку на стойку. – Я здесь по делам.

Коля удивленно посмотрел на женщину:

– Дела в пабе?

– Да! Я принесла фотографии с Калерией для сегодняшнего вечера памяти. – Лера показала на папку. – Серж, они у меня только в распечатанном виде. Как считаешь, может их повесить на стены? – Обратилась она к бармену.

– Да, идея отличная. Наверно, это даже лучше, чем смотреть фото-презентацию на проекторе. Откуда они у тебя?

– Нашла недавно в ящике. Оказывается, Калерия фотографировалась для цветочного фестиваля и моего Диму тогда попросили их распечатать. Для фестиваля отобрали только три, а остальные так и остались у нас дома. – Лера открыла папку и стала выкладывать фото на барную стойку.

Серж и Коля внимательно на них смотрели. На всех фотографиях Калерия была запечатлена в питомнике среди своих любимых орхидей.

– Она никогда так не улыбалась в жизни, как на этих фото. – С печалью в голосе отметил Серж. – Такая счастливая.

– Да, – тихо ответила Лера.

– Она здесь похожа на цветочную фею, – добавил Коля. – Сейчас, зная, что ее нет в живых, особенно грустно смотреть на нее такую жизнерадостную.

Они молча просмотрели все фотографии. Их было немного, всего восемь, но каждая из них дышала счастьем и любовью.

– Что-нибудь известно о расследовании? – спросила Лера, вопросительно посмотрев мужчин.

– Мне – ничего, а Коля тем более не знает. – Ответил Серж за обоих. – Мне кажется, следователю стоит быть на нашем вечере памяти. Он оставлял свою визитку, я напишу ему в мессенджере. Вдруг что-то выяснится полезное для расследования.

– Отличная идея, Серж. – Ответил Коля. – Уверен, что он не откажется приехать. – Кстати, как на убийство отреагировал твой босс? Калерия же и на него тоже работала?

– Он звонил мне недавно, сказал, что разговаривал со следователем, но мне не понравилось его настроение. Показалось, что их общение с полицейским оставило в нем неприятный осадок. Я точно могу сказать, что Анатолий Маркович не причастен к ее убийству. Он очень ценил и уважал Калерию. Ему тоже очень тяжело сейчас. И дело даже не в том, что он потерял хорошего ботаника, а просто…. – Серж уже не смог сдержать слез.

– Серж, нам всем сейчас не просто, держись. – Лера похлопала друга и бывшего одноклассника по плечу. – Я уверена, что убийцу поймают и накажут, хоть это и не вернет Калерию.

– Не переживай, бро, все проходит – пройдет и это. – Смущенно произнес Коля. Он не любил плачущих мужчин.

– А у нас у всех есть алиби? – вдруг спросила Лера.

Ее манера менять тему в самый неподходящий момент раздражала Сержа еще в школе, но такая уж она была.

– Я работал, у меня железное алиби. Меня тут человек петьдесят видели, если тебе интересно. – С обидой в голосе ответил бармен, вытирая салфеткой слезы.

– Я был здесь, а потом пошел гулять на речку. Во сколько все случилось, может быть у меня и алиби нет? – ответил Коля.

– Я так понимаю, что поздно вечером. Следователь сегодня утром спрашивал что-то про время после десяти, вроде. – Неуверенно ответил Серж.

– Ой. А алиби дома со спящей дочкой считается? – испуганно спросила Лера.

– Вряд ли. Но зачем тебе было ее убивать? У тебя нет мотива. – успокоил девушку Коля.

– А вдруг был, а вы о нем не знаете? Вы же знаете этих полицейским, им бы хоть на кого побыстрее спихнуть убийство и все. А у меня так себе алиби. Мотив мне придумают.

– Не переживай, – слабо улыбнулся Коля в ответ. – Тут у полдеревни нет алиби, потому что многие были дома, а показания семьи они учитывать не любят.

– Согласна, но мне все равно тревожно от мысли, что меня будут допрашивать. – Ответила Лера.

– Если тебе нечего скрывать и ты была дома – бояться нечего. – Серж пытался успокоить бывшую одноклассницу.

Лере не помогли слова Сержа, она точно знала, что ей придется врать следователю о своем алиби, но и рассказать правду она тоже не могла.

Глава 20

Глава 20

– Яна! – Вдруг неожиданно позвал девушку Антон, не отвлекаясь от дороги.

Яна внимательно посмотрела на следователя и сдвинула брови. Они уже почти подъехали к деревне и больщую часть времени Антон Олегович молчал. Яна подумала, что он размышляет над расследованием, поэтому не отвлекала его глупыми вопросами, которые роились в ее голове.

– А мы бы могли сейчас с вами посетить досуговый центр, который построил ваш фонд? – продолжил следователь.

– Могли бы, но разве это как-то поможет расследованию? – спросила удивленная девушка.

Антон пожал плечами:

– Никогда не знаешь, что пригодится. А ведь именно там вы встретили Калерию. Хочется посмотреть, что же это за место такое проклятое и почему там была убитая. Вы, кстати, у нее это не спрашивали?

– Не спрашивала ли я у нее, почему она там гуляет? – уточнила Яна. Вопрос ей показался не просто глупым, а бесполезным и ненужным.

– Да.

– Многие приходят посмотреть на новое здание в деревне. Все же не часто такое случается в нашей провинции. Нет ничего необычного, что Калерия тоже решила взглянуть на центр. Я не вижу здесь никакой тайны, если вы об этом. – Проговорив последнюю фразу, Яна снисходительно улыбнулась.

– Да-да, вы правы. Я, наверно, чересчур увлекся. А откуда она шла?

– Я не знаю, я рассматривала крыльцо и фасад здания, когда услышала за спиной голос.

– Понятно. Мы уже подъезжаем к деревне, объясните дорогу до центра. –Грубее, чем он разговаривает обычно, бросил Антон. Он был уверен, что своей манерой отвечать девушка хотела выставить его дураком, а Антону не нравилось, когда над ним втихую посмеивались. «Надменности ей не занимать», подумал следователь.

***

Припарковавшись у нового, нарядного здания детского центра, Антон не спешил выходить. Он невольно залюбовался домом, похожим на пасхальное яичко: свежая краска, идеально чистые окна, помпезное крыльцо с колонами и ступеньками – все это напомнило ему здание бывшего Дома Пионеров недалеко от его дома.

– Советский стиль? – ехидно спросил он Яну.

– Вы имеете что-то против? – девушку оскорбил этот вопрос. Она считала, что архитекторы постарались на славу и здание идеально вписалось в пейзаж.

– Извините, если обидел. Но мне оно напомнило старые дворцы Пионеров. Я надеялся увидеть что-то более современное из стекла и бетона.

– У вас странные понятия о современной архитектуре. – Яне захотелось сказать следователю что-то дерзкое, но остановилась на этой фразе. – Вообще-то мы пересмотрели много проектов и именно этот набрал наибольшее количество голосов. Так мы зайдем или будем смотреть на него из окна машины?

– Да, заходим. – Антон резко открыл дверцу и рывком вышел из машины.

Внутри здания их встретил странного вида мужчина неопределенного возраста. На нем был надет потрепанный камуфляжный костюм, жилет с большим количеством карманов и валенки.

– Молодые люди что-то ищут? Извините, до официального открытия внутрь не имею права пускать. – Мужчина решительно перегородил дорогу.

Яна внимательно всмотрелась в мужчину, что-то в его взгляде ей показалось знакомым. Она рассмотрела густую седую бороду, маленькие водяные глаза и большие уши с отвисшими мочками.

– Илья Никитич! – вдруг озарило Яну. – Это вы?

Мужчина прищурился и подошел к девушке поближе:

– Яна? Болотная? Вот так встреча! – вахтер обнял девушку со слезами на глазах. – Неужели по твоей милости такую красоту построили? Ну, молодец, девчонка! Позаботилась о родной деревне! – Илья Никитич отошел в сторону, пропуская молодых людей в просторный вестибюль. – А кто это с тобой? Муж?

И Яна и следователь Антон Олегович Залесский покраснели и смутились простым словам мужчины.

– Нет, – с улыбкой ответила Яна. – Он еще хуже, он следователь из областного СК. – Яна с хитрым прищурила посмотрела на Антона.

– Антон Олегович, – протянул руку для пожатия Залесский. – Захотелось посмотреть такое интересное здание изнутри. Может расскажете, что здесь да как?

– Конечно-конечно, – засуетился Илья Никитич, доставая из кармана штанов увесистую связку ключей. – Значит вы приехали разобраться с убийством нашей бедной Калерии? – поинтересовался мужчина.

– А давайте перед прогулкой по зданию попьем чая, и я отвечу на ваши вопросы, а вы – на мои. Договорились? – вдруг неожиданно для самого себя предложил Антон.

Яна с удивлением посмотрела на следователя. За то короткое время, что она его знала, – никогда не слышала от него такой дружелюбной интонации в голосе.

– А я не против! – искренне заулыбался Илья Никитич. – У меня тут и коморка имеется небольшая, и чайничек, и заварка вкусная и печенье с конфетами разными. Вы пока осмотритесь. А я пойду подготовлюсь. – С этими словами он отдал Яне ключи и ушел в сторону затемненной ниши под центральной лестницей.

Яна и Антон оглянулись. Они стояли посередине огромного слабо освещенного холла. В центре находилась широкая прямая лестница на второй этаж. Справа от центрально входа темнела широкая двустворчатая, выкрашенная в черный цвет, деревянная дверь. Вспоминая проект, Яна поняла, что за дверью располагается детская библиотека. Напротив нее, в левом крыле здании, за такими же дверями, находилось просторное светлое помещение, предназначенное для временных выставок.

– Антон Олегович, а вы не против заглянуть туда? – Яна указала на дверь справа. – Предполагалось, что к торжественному открытию этого здания там будет выставка картин местных художников. А вдруг она уже организована? Хочется посмотреть.

Антон, засмотревшийся на массивные перила огромной лестницы, только пожал плечами. Мысль посетить это здание теперь казалась ему абсурдной и бесполезной. Ему было все равно куда идти, поэтому он молча пощел вслед за девушкой.

На светло-серых стенах просторного помещения действительно уже висели картины. Яна невольно зажмурилась от ярких пятен на полотнах художников.

– Фовизм? – Антон задал риторический вопрос, подойдя к одной из картин.

– О! Вы знаете, что это такое? Приятно удивили, Антон Олегович, – с сарказмом произнесла девушка.

– А вы считаете следователей следственного комитета культурно ограниченными людьми? Или только я удостоился такой чести? – Антон почувствовал, как где-то внутри закипает злость на эту неприятную для него, как он теперь понял, девушку.

– Что вы! – Яна искусно удивилась. – Просто не каждый знает о фовизме и, честно говоря, вы первый, от кого я слышу это. Вам нравится такой стиль в искусстве? – Яна медленно проходила мимо картин, стараясь не всматриваться в нарисованное.

– Да, мне нравится это течение в живописи. – Антон остановился у одной из картин, на которой был изображен морской пейзаж в кричаще ярких красках.

– Интересно, что все эти картины были написаны разными художниками, не знала, что в нашем округе так много поклонников фовизма. – Яна прочитала очередную табличку под картиной.

– А вы, значит, не любите постимпрессионистов? – не без сарказма заметил Антон.

Яна молча кивнула. С одной стороны, ей очень хотелось рассказать этому странному следователю о своих любимых художниках, об их картинах, которые она видела в разных европейских музеях, поделиться своими впечатлениями и, возможно, даже поспорить. Но с другой стороны, она не хотела рассказывать о себе и своих эмоциях чужому человеку. Яна поймала себя на мысли, что ее отношение к следователю нельзя было назвать равнодушным. Он ее и раздражал и чем-то притягивал к себе.

– Ах вот вы где! – в дверях комнаты появился Илья Никитич. – Чайник вскипел, все готово. Пойдемте!

В небольшой каморке вахтера было полумрак – не было окна. Единственный свет давала старая настольная лампа без абажура. Ее тусклый свет создавал неприятные тени по углам.

– А у вас тут уютно, – похвалила Яна, рассматривая многочисленные ветхие постеры на стенах.

– Спасибо! Вот стараюсь здесь обустроиться. Я же тут, считай целыми сутками нахожусь, хочу чувствовать себя как дома. – Мужчина указал гостям на стулья, приглашая сесть.

– Простите, что посуда такая, не очень новая, – засмущался вахтер, чай по потрескавшимся кружкам. – Принес ее со своей старой работы. Чашки еще хорошие, жалко было выкидывать, да и гостей у меня не предвидится, а мне и такие сойдут. – Продолжил оправдываться мужчина.

– Главное, не чашки, а чай, разлитый в них, а он у вас отменный, надо сказать. – Мягко успокоил Антон вахтера, шумно отхлебывая напиток.

Илья Никитич улыбнулся и не сразу ответил:

– Это травяной сбор убитой Калерии. Вот ведь как бывает, человека уже нет, а его дела еще живы. – Мужчина смахнул слезу. – Вы же найдете убивцу? А? Антон Олегович?

– Найдем, не сомневайтесь. – Залесский похлопал Илью Никитича по плечу. – Только без помощи не получится. Скажите, вы хорошо знали убитую?

Илья Никитич невольно дернулся при слове «убитая».

– Я знал ее также, как и все. Вроде, она и на виду всегда была, но никто ее не знал на самом деле.

– Это как?

– Это просто. Она жила среди нас, ходила по тем же тропкам, даже помогала многим по хозяйству, но каким она была человеком, о чем думала, что держала за душой – этого мы не знали. Могу сказать, что она была доброй женщиной, по крайней мере, я не слышал, чтобы она кому-нибудь пакостила.

– Если помогала – значит человеком была неплохим, разве не так? – Антон внимательно посмотрел на вахтера.

– Знаете, молодые люди, мы не можем знать, ПОЧЕМУ она готова была прийти на помощь. Может какие грехи молодости пыталась замолить? – Илья Никитич в задумчивости посмотрел на стену с плакатом молодого некогда популярного актера.

– Возможно. Это нам все предстоит выяснить. Пока что для меня и для следствия, убитая – загадка. – Ответил Антон.

Илья Никитич пожал плечами:

– Кроме того, что я вам рассказал – добавить нечего, я с ней лично никогда не общался.

– А как же ее травяной сбор? – удивилась Яна, осторожно посмотрев на следователя. Она внутренним чутьем чувствовала, что не имеет права вмешиваться в беседу, но ей показалось, что мужчина что-то не договаривает и путается в своих словах.

– А вот так, – улыбнулся Илья Никитич. – Чаек она мне не давала. Это со мной поделилась Ромовна, ой, извините, Роза Соломоновна. Она же. Вроде, твоей учительницей была, Яна?

Девушка молча кивнула.

– Значит, Роза Соломоновна хорошо знала Калерию? – поинтересовался Антон. В этот момент у него пропиликал телефон – пришло сообщение. Он быстро прочел короткое смс и убрал мобильник в карман брюк.

– Опять же таки не знаю наверняка. Когда я еще работал охранником в школе, Ромовна принесла мне целый мешок пахучего травяного сбора и сказала, что это от Калерии. А это важная информация? Она поможет? Я могу узнать все поточнее. – добавил участливо Илья Никитич.

– Вряд ли это как-то поможет. Понимаете, я пытаюсь установить людей, которые хорошо знали Калерию или даже дружили с ней. Если мы поймем, каким человеком была жертва – будет проще найти того, кто мог желать ей зла и даже убить.

– Я точно мало о ней знаю, – развел руками вахтер. – А вы в питомнике были? Может они больше знают?

– Мы как раз оттуда.

Антон не стал вдаваться в подробности, что ему удалось или не удалось узнать с места работы Калерии.

– Илья Никитич, – неожиданно произнесла Яна, – а кто художники, чьи картины выставлены в свободном зале?

– Понравились? – вахтер довольно хмыкнул. – Это не наши художники, областные. Они сюда вчера приезжали, привозили свою мазню.

– Мазню? Это же фовизм! Анри Матисс, Андре Дерен, Жорж Руо – вам ни о чем не говорят эти фамилии? – почти с нескрываемым возмущением проговорил Залесский.

– Молодые люди, мои интересы лежат в области рыболовства, а не искусства. Разочаровал?

– Нет-нет. Что вы, извините. На самом деле о фовизме редко кто слышал, здесь вы не одиноки. – Антон смущенно улыбнулся, пытаясь извиниться за свой всплеск эмоций. – Что ж, спасибо за чай. Наверно, мы пойдем.

– Уже? А посмотреть на наш досуговый центр? Вы еще не были на втором этаже, а там самое интересное: обустроенные классы для занятий живописью, музыкой и английским языком, зимний сад с балконом.. – Стал перечислять Илья Никитич.

Яну тоже удивило решение следователя, который сам захотел ознакомиться с детским центром. Ей было интересно прогуляться по зданию и оценить его функционал, тем более, что это было частью ее работы.