Цветные стихи

***

– Ответь мне, Монгол! Какой же твой путь?

Есть смысл в великом Служеньи?

Хотел ли от слабости духа свернуть?

Поддаться мирским искушеньям?

Зачем ты сидишь на темной скале?

О Шамбале песни слагаешь?

Была ли страна та на грешной земле -

Ведь точно ты это не знаешь!

– Взгляни на закат. В пурпурных лучах

Скупого, последнего солнца.

Сверкает Гряда, а за нею во льдах

Земля. Шамбалою зовётся.

В кольце снеговых исполинов она,

Дорогу не всякий осилит.

Гармонии, мудрости, света полна,

Любви, просветления, силы.

Как древний иероглиф того языка,

Что канул в холодную вечность,

Змеёю уходит к вершинам река

И дальше бежит в бесконечность.

– Я, как погляжу, ты болтун еще тот!

Рассказ твой какой-то абстрактный?

А были ли те, кто дошёл до ворот?

И кто возвратился обратно?

А может, легенду тебе рассказал

На рынке какой-то мошенник?

Наивно ты басню за правду принял

И дал за секрет ему денег?

Поверил в невИдаль и носишься с ней,

За истину нам выдавая.

Я думал, Монгол, ты, ей-богу, умней!

А ты веришь в тропы до рая.

Смешны эти сказки про призрачный мир,

Где древнее Знанье хранится.

Иные уж обувь протёрли до дыр,

Но всё ж не достигли границы.

– Те, кто не дошёл до священной Земли,

К ней просто ещё не готовы.

Но те, кто достичь её все же смогли,

Невежества сняли оковы.

Они стали братством особых людей,

Избранников, Рыцарей духа.

Я знаю, Дом Солнца сберёг сыновей.

Я ведаю, это не слухи.

– Так как мне постичь, где тот призрачный путь?!

Я в свЯзи хочу быть с богами!

Хоть глазом одним на страну ту взглянуть,

Хоть тронуть ту землю руками!

Монгол, ты – певец, я – художник, твой брат,

Давно мне нет в жизни покоя.

Открой тайны Мира, что горы хранят,

Пойми, я отринул земное.

– Позволит гордыня принять мой совет?

Быть может, в дороге поможет.

В себе ищи Шамбалу. Знания свет

В душе у тебя расположен.

Мечтая, любя, приближай идеал,

Ступая иной раз по краю…

Пока сомневался, нашёл, что искал.

Ты дома. Тебя оставляю.

***

Здравствуй, море! Ты скучало?

Я скучала тоже.

Гонишь ты себя к причалу,

Но взойти не можешь.

Что тебя волнует, море?

Что тебя печалит?

Или ты с Луною в ссоре

С самого начала?

Оттого не знать покоя

Твоим синим водам?

Оттого сметаешь, воя,

Лодки в непогоду?

Как тебя на мыс кидает,

Грубо, беспощадно!

Вновь плывешь на берег, зная,

Что пора обратно.

Картина Айвазовского "Бурное море ночью"

***

По утру туман низко стелется,

От росы сыры ноги босые.

Встала загодя рукодельница,

Заплести прутки в русы косоньки.

От душистых трав кругом голова,

Сладким духом сыт воздух полевой.

Говорил милок нежные слова,

Увезти хотел девушку с собой.

Будто бы вчера разговор тот был,

Звездный хоровод освещал им путь,

Месяц молодой на небе застыл,

Ветер в камыши залетел вздремнуть.

Но уже июль, весточки все нет.

На Ярилин день девка ворожит:

Заплетет в венец самый яркий цвет,

Песню запоет – голос задрожит,

"Ты плыви, венок, по большой реке,

К дальним берегам, в три девять земель.

Тайну сохрани о моем дружке,

Приведи, венок, ты его ко мне…".

Только уж пора до' дому бежать,

Время позабыв, замечталась тут.

Мамка будет звать, побежит искать.

Коли здесь найдет – схватиться за прут.

Солнце, что огонь, на Ярилин день:

От его лучей плавится земля.

А река бурлит, зыбкая кипень

Понесла венок в дальние края…

Художник – А. Виноградова

***

Не слышно в Орде ликованья, -

Горюет монгольский улус.

Чингис не нарушит молчанья,

Скрутив тонкой ниточкой ус.

Любимый, надежный Саврасый

В болоте намедни почил.

Лежит его тело под ряской,

По воле таинственных сил.

Ах, в скольких боях конь ретивый

Хозяину жизнь уберёг!

Чингис сам расчёсывал гриву,

Подковы менял ему в срок,

Готовясь к сраженьям смертельным,

Совета просил у коня.

Саврасый спасал неизменно -

Из боя, воды и огня.

А тут на трясину попали,

Чингис соскочил из седла.

Но верного друга баталий

Навечно сокрыла вода.

Скорбит Чингисхан, боль страданья

Арака усилила вкус…

Не слышно в Орде ликованья, -

Горюет монгольский улус.

По картине Ирины Лапик

***

Житейские воззрения кота

О том, что жизнь людская – маета,

О том, что колбаса сейчас не та,

Не та, что раньше.

Сидит над мемуарами наш Мурр.

Камю – его любимый драматург,

Поэтому он пишет: "Человек – абсурд,

Погрязший в лжи и фальши".

Записки этого писателя с хвостом

Нам повествуют, что прекрасно быть котом,

А эволюция идет таким путем,

Что скоро все котами будут.

Он верит, это станет дивный мир

Вне офисов, домов, квартир,

Вне коалиций, войн и черных дыр,

А только счастье и добро повсюду!

Не будем в графоманстве мы винить кота,

Ведь как прекрасна утопичная мечта,

А жизнь без грез печальна и пуста,-

Такая у нее натура.

Поэтому, забыв про карантин,

Стремительно бегите в книжный магазин,

Там среди томиков научных дисциплин

Лежат житейские воззренья Мурра.

***

Осенней улицей, как туча, чёрная

Идёт, ссутулится толпа минорная.

И лица серые за зонтом прячутся,

И дождь без устали в жилетку плачется.

По летней улице под птичьи песенки

Бежит, не хмурится девчонка весело,

И солнце яркое ей улыбается,

И все желания легко сбываются.

Секрет предельно прост: что хочешь видеть ты -

Грязь и холодный дождь иль солнце и цветы,

Прогнать сомнений тень иль в сердце злость хранить?

И в самый хмурый день счастливым можно быть!

По рисунку художника А. Гриценко

***

Которой ночью снится сон,

его я не пойму.

Быть может, я для вас смешон,

что грежу наяву.

Там гладь зеркальная реки

в дремотной тишине.

Там чайки, быстры и легки,

поют о небе мне.

В закатных солнечных лучах

клубятся небеса.

Рыбак на трепетных волнах

снимает паруса.

Сквозь молчаливую скалу

ведет просторный грот.

Играет в нем слепящий луч,

там в детство виден вход:

Я с дедом бабочек ловлю,

пускаю их потом.

Там живы все, кого люблю

и дышит счастьем дом.

***

В бескрайней и знойной саванне

Большие жирафы живут

И плюшевыми головами

До неба как раз достают.

Они все, как капли, похожи:

Открытый, чарующий взор,

Особая мраморность кожи -

Ее уникальный узор.

Плывут, горделиво-прекрасны,

Как в море седом корабли,

И тянутся к низу напрасно -

Не могут достать до земли.

Считают, судьба их – молчанье,

Они веский повод дают.

Но ночью, при лунном сияньи,

Жирафы друг другу поют!

В густом, предрассветном тумане

Легко великаны бредут.

В бескрайней и знойной саванне

Большие жирафы живут.

***

Чур меня, чур, темная птица!

Кликаешь худо и к смерти взываешь?

Умный ты, ворон, и многое знаешь,

Между мирами пути выбираешь,

Там, где у жизни проходит граница.

Чую, Варун* уже взялся за нити:

Мало кто встретит шальную Фортуну.

Судьбы людские, как тонкие струны,

Сложенные в иероглифы-руны,

К смертным от сонма богов протяните.

Только был здесь да сошел черной пылью

Вестник беды, символ горя и смерти.

Ворон, куда полетишь на рассвете?

Слышишь, поет колыбельную ветер

Под легкой тенью твоих черных крыльев?

***

Солнечный удар затуманил ум -

Зной тому виной, виноват ли я,

Шла навстречу мне мимо ваз и клумб

Лилия.

Жаркие лучи – солнца янтари,

Вязкий воздух лип к коже на лету.

Милый мой цветок, слышишь, подари

Сладкую мечту.

В сердце сохраню голос звонкий твой,

Безмятежный лик, рыжую косу,

Бронзовый загар, сарафан льняной,

Девичью красу.

От медовых глаз тотчас я сгорел,

Бременем легло острое бессилие.

Мимо ты прошла, словно в янтаре,

Лилия.

***

На плечи опустился теплый плед

С ромашками на летнем поле.

Укроюсь с головой от бед,

Как будто мне 12 лет

И я еще не знаю, что бывает горе.

Туман молочной дымкой кроет свет,

Я на окно дышу – рисую сердце,

Кому оно – мой маленький секрет.

Упало огненное солнце на паркет,

Грозит пожаром разгореться.

От губ на зеркале помадный след.

Его, как видно, ставили с любовью.

Сейчас до этой мелочи и дела нет,

Как будто мне неполных 8 лет

И я еще не встретилась с тобою.

Кусками небо попадает в витражи,

И прянность осени сквозит из щели.

Я взрослая, но верю в эту жизнь,

Хотя она, по большей части, миражи

Неровными мазками акварели.

На стул откинут теплый плед.

В окно луч солнца тянет тетиву.

Я в счастье выиграла билет,

Ловлю глазами жизни цвет,

Как будто мне нисколько лет

И я еще не знаю, что живу.

***

В маленьком доме, на ветхой рогожке

Счастье жило на окошке.

Счастье светило и грело прохожих,

Было на свечку похоже.

Счастье давало надежду на лето,

Слало от солнца приветы.

Вечером поздним, в январскую стужу

Сквозь завитки легких кружев,

В час, когда вьюга хозяйкой гуляла

Счастье всем путь освещало.

Долго стояло оно на окошке,

Но по наследству попало в ладошки.

В маленьких ручках делилось на части,

Стало большим в одночасье,

В дверь постучалось к больному соседу,

По городку разлетелось к обеду,

Атомы счастья по небу неслись,

В радужный цвет крася хмурую жизнь.

***

Задержан рейс. Нелётная погода.

Холодный холл. Скучающий народ.

В гостинице нет мест. Бесстрастная природа

Чинит свой произвол. Проклятый год!

За окнами метель заносит чувства снегом.

Печальный город взят зимой в гнетущий плен.

Жизнь сорвана с петель от бешеного бега,

Я сломлен и распят в тисках у серых стен.

Я выбраться стремлюсь из замкнутого круга,

Заветный номер твой, как мантру, вслух шепчу.

Не сможет разлучить влюблённых злая вьюга.

Держись там без меня. Жди встречи. Я лечу.

***

Осенний день к концу подходит,-

Худеет календарь,

В старинной каменном проходе

СлепИт фонарь.

Как мошки, золотые листья

Летят на свет,

Стремясь в тени двора укрыться,

Оставив след.

Из неприметной подворотни

Кивает знак.

В конце тоннеля свет бесплотный

Рассеет мрак.

А впереди дорога к счастью,

На яркий свет.

Осталось позади ненастье

И горечь бед.

***

И вновь унылость скучных улиц

И толпы серые людей,

И слякость вязкая в июле -

Сезон дождей.

Сезон дождей. Но зонт не может

Укрыть от жизненных невзгод!

И капли на бескровной коже

Рука смахнет.

Рука смахнет под стон ненастья.

В груди, как эхо, звук малейший…

Как сложно жить в мечтах о счастье

Японской гейше.

***

Сквозь замерзшие узоры на окне,

Как стоят леса и горы, видно мне.

Видно, в мареве рассвета небосвод.

За окном танцует лето без забот.

Как причудливы, красивы и тонки

На морозном солнце в переливах завитки!

Фантастичные букеты всех цветов -

Это нам привет от лета средь снегов?

Иль неведомая сила за февраль

Нам все стёкла заменила на хрусталь?

***

Тянут каменные руки

Две горы,

Обречённые на муки

От любви.

Льют немые слёзы щедро

Из-под век.

Сила бьёт из самых недр

Горных рек.

Сотня лет бежит по кругу,

Всё губя.

Тянутся сердца друг к другу

Только зря.

Как немой свидетель драмы,

Ветхий дом

Да над водопадом замок

(Пусто в нём).

Жизнь страшна в глухой разлуке

Без искры.

Тянут каменные руки

Две горы.

***

После хлебных дождей в Поднебесной – эдем:

Влагой дышит земля, насыщается,

Солнца лик, словно добрый и древний тотем,

Через тучи к земле пробивается;

На скупые лучи обращается рис,

Ветер легкие стебли колышет,

Тонкой, смелой стрелой выгибается лист,

Предрассветной прохладою дышит.

Зеленеют ростки в бесконечных полях,

Знают, путь их нелегок и долог,

Когда время придет, и зерновку в стеблях

Людям даст плодовитая молодь.

***

День первый. Небо и земля

Сотворены Всевышним.

Свет с тьмою поровну деля,

Кусок отрезал лишний.

И станет эта часть корой,

И назовется твердью.

Таков у Бога день второй.

Веселой круговертью

Наполнен будет третий день,

Когда на голой суше

Пробились розы и жень-шень,

Чащобы и опушки.

Луну и солнце в свой черед

Зажег Он в небе ясном.

Бог видит пламенный восход

И знает: мир прекрасен.

В день пятый выпустил Он рыб

В моря и океаны,

И полетели в тот же миг

Пернатых караваны.

Создал зверей земных и скот,

Коварных, скользких гадов.

Создал того, кто воспоет

Творца простой порядок.

Назавтра Бог сел отдохнуть,

Узреть труда итоги.

Когда закончен долгий путь,

Тогда скучают боги.

***

… Задергалось, затрептало,

К нам небо на землю упало.

Вечерние звезды на нем

Внизу запылали огнем.

Их искры вмиг ветер разнес,

Зажегся замшелый утес,

И, глядя в беззвездную высь,

Пожаром моря занялись.

Луна у подножья таится:

"Где небо? Пропали границы!

Мы здесь лишь погибель найдем -

Разрушен небесный наш дом…".

Но скучные, мрачные люди

Не знали о сказочном чуде.

Лишь бог, поминутно дремля,

Глядел, как пылала земля,

Как мир безвозвратно менялся.

И в бороду тихо смеялся.

***

Я шёл во мраке отрицания,

Не верил сердцу и уму,

Надел надменности хомут,

Не уделял душе внимания

Во времена тревог и смут.

Жил, как хотел, без покаяния,

Не сострадая никому…

Но для чего, я не пойму,

Его нарушилось молчание,

Я интересен стал Ему?

Во мне затеплилось желание,

Мне стало нужно самому

Оставить гордости тюрьму,

Пройти безверьем испытание,

Наладить мост к любви чрез тьму.

***

У меня душа на реконструкции:

Временно для всех закрыта.

В стадии глубокой абсолюции

И принятия рутины быта.

Сняты шторы с белою каймою

(Может быть, зеленые достану),

Я обитель от грязи отмою,

Залечу и зарубцую раны.

Вытру след нечаянного счастья,

Скрою шрамы от измен и фальши.

Я смирилась с новой ипостасью

И живу без страха дальше.

Не иду на поводу чужого мнения,

Я сама себе ответчик и закон.

Вход без стука и предупреждения

Посторонним строго воспрещен!

Для друзей гостеприимна и радушна,

Предложу печенье с чаем.

Только гадить в душу мне не нужно

Или за себя не отвечаю.

***

Повезло, так повезло:

Всем соперникам назло

Я себе оттяпал кралю,

Что на сердце заскребло.

Ноги словно от ушей,

А глаза еще большей,

Руки – будто коромысла,

До колен висят вобше,

На лице картохой нос,

К подбородку он прирос,

На ветру колышет ухи.

Вот дошли мы и до кос.

Две тонюсеньких косы

Заправляет прям в трусы -

Жидких восемь волосинок

В две несчастных полосы.

А тоща, как та доска!

Посмотрю – берет тоска.

Грудь не выпукла, а впукла,

Сзади шибко уж плоска.

У меня назрел вопрос:

Ейный батя – альбатрос?

На нее без слез не взглянешь!

Я глядел через наркоз?

Иль до этого вот дня,

Брагой упоился я,

Иль подставить захотела

Жестко вся моя родня?

Только утром расцвело,

Я пустился за село,

В лодку сел и ну подальше,

Так уж греб – сломал весло…

Повезло, так повезло.

***

"Кто жизни понял суть, тот не бежит,

Не суетиться, словно на базаре,

Играет "Love me tender" на гитаре,

Истомно на спине лежит.

Живет недолго тот, кто деловит,-

Сгорает каждый третий, как в пожаре.

Не надевай ярмо. Поверь мне, парень,

Жестока жизнь, тебя не пощадит.

Остановись, прекрасен мир вдвойне,

Когда в пруду с самим собой наедине

Лежишь и не волнуешься ни капли!".

Так думал легкомысленный лягух,

Расположившись на большой лопух,

Не ведая, что скоро станет ужином для цапли.

***

Расклад сегодня в чью-то пользу,

Тебе лишь в стороне стоять.

Да, путь к успеху очень скользок.

И жизнь никак не обыграть!

Казалось бы, Фортуна рядом,

Судьба играет в поддавки,

Но трудностей растет громада

И шансы "слиться" велики.

Ты крестик ставишь, рвешься к цели,

Набил синяк, натер мозоль,

Но на твоих потугах смело

Вновь кто-то ставит жирный ноль.

Твой ферзь чужих ферзей не хуже,

Спешит атаковать врага,

Но побежден в бою, и тут же

Король пускается в бега…

После любой кровавой схватки

Вставай,– дух воина не смят!

Судьбу положишь на лопатки,

Поставишь ей и шах, и мат!

***

Однажды в середине лета

Стащил я со стола котлеты.

Она подумала на мужа.

1:1 – мы с ним не дружим.

Он день назад на месть созрел:

Меня калошею огрел.

Ну ладно, думаю, дружок!

Пописать в тапки есть предлог.

Я знаю, он мне будет мстить,

Назло те тапочки носить.

Ну ничего, я взвешу риски,

В другой раз утащу сосиски.

***

Как часто нас врасплох берет ненастье:

Сверкнула молния и дождь пошёл.

Но и в такое время место счастью

Найдите, и все будет хорошо.

А после слякоти зажжётся солнце,

Подарит воз тепла. Мы расцветем душой,

Воспрянем сердцем, выглянем в оконце

И скажем радостно: "Как хорошо!".

Невзгоды не даются без причины:

Любая ноша – не камней мешок.

Грех унывать, нас не сломать кручинам.

Мы вместе – это очень хорошо!

Пусть это "хорошо" к нам каждый день стучится,

А мы ему предложим в дом войти…

Нам только надо верить, что оно случится.

Оно придет. Оно уже в пути!

***

Я наблюдаю за тобой издалека,

Не требуя к себе вниманья.

Ты – легкий ветер, быстрая река,

Ты – чистое и нежное созданье.

Моя любовь неявная пока,

Она сродни простому состраданью,

Но тянется к тебе моя рука,

И смертью обернется расставанье.

Легко несу сердечные оковы

И с каждым часом все сильней живу,

Храню тебя от злобных глаз, худого слова,

Натягивая чувства тетиву.

Любовь – вершина мира и всего основа,

Высокому подобна божеству.

***

У леди Винтер, почтенной дамы,

Чьи предки жили в самом Бергамо,

Колечко было да вдруг пропало.

Не просто брюлик – кольцо с опалом.

Буянить стала интеллигентка:

"Ищите, дурни! Сгною в застенках!".

Любовник Педро попал в опалу:

Кольцо – не цацка. Кольцо с опалом!

Прислуга в шоке, все ищут ценность.

Взбесилась Винтер, ушла степенность,

Угрозы сыплет кому попало:

"Ищите, гады, кольцо с опалом!"

У нашей дамы сноха гостила,

Тот перстенечек и прихватила.

Теперь жирует, живет в Непале,-

В ломбард спустила кольцо с опалом.

***

Какой нечаянной была любовь!

Какие страстные случались ночи!

Я был к тебе гвоздями приколочен

И не боялся сладостных оков.

Вот, помню, вечером к тебе иду.

Как я любил твой тихий старый дом!

Как хорошо вдвоем нам было в нем.

Гортензия цвела в твоем саду.

Мы пили чай на кухне у окна,

Дурачились и громко хохотали,

Цветочный дух мучительно вдыхали,

От наслаждения сходили мы с ума…

Но, знай, к тебе я больше не приду!

Прочь путы сброшены фальшивых слов.

Когда ты предала любовь,

Гортензия цвела в твоем саду.

***

Уже давно доказан факт:

Младенцам снятся сны,

Что будет мама, как маяк,-

С ней ночи не страшны.

Младенческий покоен сон,

Блаженен детский лик.

Он сладкой негой упоён,

Он счастлив в этот миг.

И, видно, снятся малышу

Отец, уютный дом,

Как нежно мать поёт ему,

Когда родится он.

***

"Словно безвольные куклы, послушные марионетки,

Люди, недавно живые, висят на веревках безвольно.

Есть еще пара минут, и я так же непроизвольно,

Буду болтаться на висилице. Это не больно.

И мой палач за работу получит монетку.

Но свежий ветер с морей вновь мне шепчет на ухо:

"Это еще не конец! Наберись сил, дружище.