Душа Зорро

София понимала, что это паническая атака, однако это знание не приносило ей облегчения. Она искала опору, отчаянно высматривая в толпе хоть искру сочувствия, но все вокруг казалось чужим и далеким. Взгляд метался по залу, пока не зацепился за тревожный, изучающий взгляд карих глаз на противоположном конце таверны. Безмолвный крик о помощи сорвался с ее губ, в отчаянной надежде, что он поймет. Страх ослепил, лишив способности здраво мыслить.

Внезапно рядом раздался его встревоженный голос:

– Сеньорита дель Кастильо, что случилось?

Она не могла вымолвить ни слова, лишь зачарованно уставилась на его прекрасное, встревоженное лицо.

– Паническая атака, – пояснила Анна, оказавшаяся рядом с Софией. – У нее такое иногда случается после… – она осеклась, боясь неловким словом усугубить ее состояние.

София словно со стороны наблюдала, как он выпрямляется, разворачивается и, найдя взглядом слугу, молча указывает на дверь.

– Мы все исправим.

Его левая рука коснулась ее предплечья, и София невольно вздрогнула.

– Не волнуйтесь, София, – прошептал он ей на ухо, приобнимая и направляя к выходу. – Сейчас вы окажетесь в безопасности.

Анна взглянула на распахнутую слугой де ла Вега дверь, понимая, что единственный способ быстро покинуть зал – если дон возьмет Софию на руки. Она заметила, как он обводит взглядом полные любопытства лица мужчин, и нервно затеребила оборку платья, чувствуя, как сгущается напряжение в воздухе. Тишину нарушал лишь шелест шелка и приглушенный шепот.

«Неужели он решится?» – пронеслось в голове Анны. Словно услышав ее безмолвный вопрос, дон решительно отступил на шаг и наклонился, чтобы подхватить Софию на руки. Словно камень упал с плеч Анны, и она, испытывая огромное облегчение, поспешила следом. Рыжий Хуан замыкал это странное шествие.

Оказавшись на улице, кабальеро направился к своей двуколке и бережно опустил туда Софию:

– Дышите глубже, сеньорита, вдох, выдох, вдох, выдох, – шептал он, согревая ее ледяные руки в своих ладонях и мягко массируя их. – Все будет в порядке, я здесь.

София закрыла глаза, утопая в ритме его дыхания. Сердце, до того плясавшее безумную джигу, постепенно смирялось, подстраиваясь под мерный, успокаивающий такт.

Паническая атака отступила, оставив лишь призрачный след ледяного страха. Распахнув веки, София встретила взгляд карих глаз, в которых плескались забота и глубокое понимание. Слабая, но искренняя улыбка тронула ее губы – с этой поддержкой она чувствовала себя способной выстоять против любой бури.

– Благодарю вас, дон Диего, – прошептала она, потупив взор на их соприкасающиеся руки. Едва ощутимая искра пробежала между ними, и легкое сожаление кольнуло в сердце, когда он отстранился, выпрямившись.

– Где Педро? – внезапно, повелительным тоном спросил он у Хуана, словно требуя немедленного отчета.

Рыжий лишь удивленно воззрился на него, не зная, как вести себя с этим незнакомым кабальеро, который, казалось бы, не имел права задавать вопросы, но который только что вынес на руках его хозяйку.

– Педро остался на гасиенде, – пояснила Анна, которую начала забавлять разворачивающаяся сцена. Значит, она была права: София ему небезразлична, вон как молодой дон печется о ее безопасности. Она едва заметно улыбнулась, заметив, как де ла Вега возвел глаза к небу, словно прося о терпении.

– Сеньора Анна…

– Сеньорита… – поправила его Анна, и он вздохнул, едва сдерживая раздражение.

– Сеньорита Анна, – он отчетливо выделил первое слово, словно отчеканил, – почему он там, а не здесь?

– Дон Диего, – София, наконец, окончательно очнулась от оцепенения, – Педро был необходим на гасиенде. Но, как видите, мы прекрасно справились и без него.

Взгляд карих глаз смягчился, когда их обладатель снова обернулся к ней:

– Сеньорита София…

– Прошу вас, дон Диего, – она подалась к нему, словно цветок, тянущийся к солнцу, и прошептала, – София, просто София…

Молодой человек внимательно изучал ее несколько мгновений, прежде чем кивнуть и произнести:

– София, таверна – не место для сеньорит, особенно, если рядом нет отца или брата, – он осекся, заметив, как она вздрогнула и отпрянула.

– Отец Софии, дон Андрес, погиб в драке… именно в такой таверне, – тихо пояснила Анна, уловив причину ее внезапной перемены.

Де ла Вега на мгновение закрыл глаза, затем открыл и безапелляционно заявил:

– София, с этого дня вы появляетесь в пуэбло либо в сопровождении Педро и Хуана одновременно, либо… в сопровождении меня.

Глаза девушки распахнулись от изумления, а ее компаньонка застыла, беззвучно ахнув. Обернись они, то увидели бы застывшее на лице слуги кабальеро выражение глубочайшего потрясения.

– Дон Диего, – прозвучал голос Анны, острый, как лезвие клинка, – сеньориту может сопровождать лишь отец, брат и, в крайнем случае, жених. Вы же не являетесь никем из них.

– Вы правы, – в уголках губ молодого человека промелькнула едва заметная, дразнящая улыбка, – но ведь и «няня» тоже будет сопровождать свою подопечную?

– О, тогда это, конечно, меняет дело, – притворно согласилась Анна, обращаясь к девушке. – София, не пора ли нам ехать домой?

– Да, кажется, уже темнеет, – пролепетала девушка, попытавшись подняться с сиденья двуколки, но де ла Вега нежно, но настойчиво удержал ее на месте.

– София, вы поедете со мной, а сеньорита Анна – с Хуаном. Затем я вернусь в пуэбло и заберу Бернардо.

Женщины обменялись взглядами, но спорить не стали, каждая по своим причинам. Анна надеялась, что внезапно проснувшееся в молодом человеке чувство ответственности перерастет во что-то большее и прекрасное. А София… Софии просто хотелось вновь ощутить тепло его близости.

Дон Диего лишь знаком показал слуге остаться в таверне и, обернувшись к Софии, с удивлением переводившей взгляд с него на Бернардо, тихо произнес:

– Бернардо – глухонемой с рождения, но преданность его не знает границ. Я ценю его превыше всего.

София задумчиво склонила голову, кутаясь в накидку, поданную Хуаном. Молодой человек, устроившись рядом, легко тронул поводья, и двуколка неспешно покатила в ночную мглу.

Глава 6

Путь до гасиенды дель Кастильо прошел в молчании. Диего сосредоточенно следил за мулами, стараясь отвлечься от близости женского бедра, которое прижималось к нему на узком сиденье. София, казалось, с первых минут погрузилась в свои мысли, лишь несколько непокорных прядей играли с ветром, а глаза, глубокие, как изумрудные омуты, были устремлены в бескрайнюю даль. Однако усталость от пережитого вскоре взяла над ней верх, и она задремала, прижавшись к его плечу на следующем повороте. Каждый изгиб ее тела будоражил его ум, предлагая на выбор картинки вечерних прогулок, смеха в патио и купания в озере.

Диего тряхнул головой, отгоняя наваждение. Откуда эти безумные, нежданные желания? Он встретил ее лишь вчера, а чувства уже грозили затопить его, подобно океанскому приливу.

Воспоминание об их утренней встрече невольно вызвало улыбку. Она возникла перед ним в патио, сотканная из солнечного света, и ее волосы вспыхнули золотым водопадом. Живая, лучистая, она приковала его взгляд. Испугавшись внезапно нахлынувшего чувства, он трусливо бежал от нее, проведя весь день словно в густом тумане. Автоматически пообедал с отцом, переоделся и отправился с Бернардо в пуэбло.

Странно, как он не заметил ее сразу, переступив порог таверны. Обычно он не позволял себе войти в помещение, не оценив обстановку. Опыт жизни под маской Зорро давно отточил эту привычку, но сегодня, словно ослепленный, он стремился лишь к одному – поскорее завершить дела и вернуться домой – сердце его жаждало чтения или хотя бы музыки. Его занимало лишь присутствие сеньора Моралеса в этой проклятой таверне.

Диего вздохнул, понукая мулов. В памяти всплыли знаки Бернардо, немые крики: «Тобою интересуются…», застывшего у барной стойки. Верный мозо заметил, а он… проглядел? Или просто не захотел видеть? Впервые в жизни он пренебрег предостережением Бернардо! Словно опьянел от праздной жизни богатого кабальеро.

Вспомнился отчаянный взгляд зеленых глаз, когда до него, наконец, дошло: в таверне неестественно тихо для такого скопления мужчин, жаждущих развлечений. Взор девушки молил о помощи, и пусть Диего не чувствовал явной угрозы, он без колебаний оказался рядом, словно ведомый незримой силой.

Сейчас, укрывшись в вечерней мгле двуколки, кожей ощущая присутствие Софии, он осознал: тогда, в таверне, он впервые ощутил собственнический порыв. Он видел множество неженатых мужчин, бросавших взгляды на девушку, и нестерпимо захотел заявить на нее права первым.

Дон Диего де ла Вега никогда не позволял себе подобного. Воплощение учтивости, истинный благородный кабальеро, готовый развлекать сеньорит и сеньоров остроумными шутками и увлекательными историями… Но сегодня вся его выдержка подверглась жесточайшему испытанию.

Он ошеломил всех, подхватив девушку на руки и вынеся ее из таверны. Взгляды, полные любопытства и зависти, преследовали его, но он нес ее с гордостью, словно держа на руках самое драгоценное сокровище, отвоеванное в неравной битве.

О, он чувствовал, пересуды не заставят себя ждать. В маленьком пуэбло сплетни разлетались быстро, и, возможно, уже через час кто-то будет обсуждать его поступок, придавая ему разные оттенки. А там уже и до его отца быстро долетит сия новость, чем, надеялся он, только порадует старика. Но сейчас ему было все равно.

Он не ведал, да и не мог предвидеть, какие вихри поднимет этот вечер. Он перевернул его мир, еще утром казавшийся незыблемым, с ног на голову. И он решил довериться течению. Кто знает, в какие неизведанные земли принесет его река по имени София?

Разум, словно назойливый сверчок, пытался вернуть его к твердой почве: «Ты ее не знаешь, – шептал он. – Она – мираж. Уедет, оставив лишь привкус горького разочарования». Но стоило ему вспомнить ее огромные, молящие глаза, полные тихой надежды, как все доводы рассыпались в прах. В такие моменты он понимал: иногда судьба не стучится в дверь, а распахивает ее, заставляя поверить в самое невозможное.

Наконец, впереди замаячила гасиенда – белоснежное здание, окруженное деревьями. И в этот миг Диего осознал: не важно, что ждет его впереди. Он просто хотел удержать в памяти этот миг, этот путь, эту звенящую тишину, наполненную предчувствием чего-то неизбежного и прекрасного.

Глава 7

Его вечерние поездки между двумя гасиендами и пуэбло привели к тому, что на следующий день он проснулся, когда солнце уже клонилось к полудню. Одев свой горчичного цвета костюм из тончайшей замши, приготовленный для него Бернардо, Диего спустился в гостиную и сел за фортепиано.

Любовь к музыке – драгоценный дар, полученный им в наследство от матери, чей дух витал в стенах этого дома. С младенчества его слух ласкали чарующие мелодии. Изабелла де ла Вега была талантливой пианисткой и старалась передать свою страсть единственному сыну.

День за днем Диего, завороженный, сидел рядом с матерью, внимая ее игре. Он боготворил ее мастерство, грацию, с которой она покоряла клавиши. Музыка была их тайным языком, незримой нитью, связавшей их сердца.

Но в одно трагическое утро, когда ему едва исполнилось девять, мир мальчика рухнул. Мать внезапно покинула этот мир, оставив зияющую пустоту.

Диего резко оборвал мелодию, словно желая заглушить боль воспоминаний. Мама… Она была его путеводной звездой, его нежным ангелом-хранителем. Она всегда была рядом, окутывала любовью и поддержкой, невзирая ни на что. Она была его самым верным другом, его надежным советчиком. Она безоговорочно верила в него, вдохновляла на подвиги.

И когда она ушла, он почувствовал себя потерянным и одиноким. Все вокруг казалось серым и безжизненным. Каждый день, просыпаясь, он ощущал острую тоску и пустоту в своем сердце. И лишь благодаря поддержке отца, который видел страдания сына, Диего смог справиться с потерей матери. Тогда же он понял, что донья Изабелла оставила ему не только боль, но и ценное наследие – любовь к музыке, которая продолжала жить в его сердце.

Диего обернулся на звук приближающихся шагов. Кресенсия, главная служанка, хлопотала над сервировкой стола, создавая нечто среднее между поздним завтраком и ранним обедом. Рядом, стараясь не отставать, помогал Бернардо.

Молодой дон одарил их легкой улыбкой.

– Кресенсия, ты не видела отца?

– Дон Алехандро утром уехал в гости к дону Альфредо, – ответила женщина и добавила. – Вернется поздно.

– Благодарю, – он присел за стол. – Бернардо, останься, – но, заметив, как верный мозо уже собирается вслед за служанкой на кухню, поспешно добавил. – Кресенсия, задержи Бернардо, пожалуйста.

Женщина обернулась и жестом указала мозо на его хозяина. Бернардо кивнул и приблизился к столу.

Со стороны могло показаться, что Диего молча поглощает завтрак, а слуга лишь учтиво ему прислуживает, но между ними текла неспешная, тихая беседа.

– Не знаешь, что могло понадобиться отцу в гостях у дона Альфредо?

Бернардо отрицательно замотал головой.

– Гасиенда Кальдон находится очень далеко, – продолжал Диего. – Он взял кого-нибудь с собой?

Бернардо кивнул и на пальцах показал «Двоих».

– Хорошо, – де ла Вега взял чашку с кофе и, слегка прищурившись, посмотрел на друга. – Скажи мне, Бернардо, у нас были планы на конную прогулку сегодня? – он обвел рукой свой костюм.

Бернардо утвердительно кивнул в ответ.

– Хм, что-то не припомню, чтобы мы это обсуждали, – Диего нахмурил лоб, тщетно пытаясь ухватить ускользающее воспоминание, и махнул рукой, отбрасывая бесполезное занятие. – И куда же?

Бернардо обвел в воздухе очертания женской фигуры, а затем изобразил натянутую тетиву лука, целясь прямо в сердце хозяина.

– Я об этом вчера говорил? – догадавшись, Диего усмехнулся.

Бернардо сначала утвердительно кивнул, но тут же передумал и замотал головой, выражая протест.

– Не говорил? Сам додумал, значит, – снова угадал Диего.

Бернардо вздохнул, кивнул и пожал плечами, всем своим видом показывая, что решение прокатиться верхом до гасиенды дель Кастильо сегодня – само собой разумеющееся.

– Ладно, убедил, – Диего отодвинул чашку и откинулся на спинку стула. – Седлай коней.

И Бернардо, как всегда, оказался прав. Едва гасиенда возникла из-за поворота, раздался выстрел и яростный лай собаки. Диего, не теряя ни секунды, ударил коленями Арабеллу и уже у самой калитки резко дернул поводья. Не привыкший к столь грубому обращению паломино взвился на дыбы.

Де ла Вега спрыгнул на землю и, не мешкая, распахнул калитку.

Спиной к нему стоял незнакомый мужчина. Дорожный костюм, тронутый пылью дальних дорог, говорил о долгом и утомительном путешествии. В левой руке он сжимал пистолет, а правая покоилась на эфесе шпаги, словно ждала своего часа. Напротив него, словно изваяние из стали, застыл Педро, ружье его было нацелено в ноги незнакомца. За Педро – Хуан, державший разряженное ружье наперевес. И рядом, София, с отчаянным усилием удерживающая Амиго, который рвался, жаждая вцепиться в незваного гостя.

У Диего было всего лишь мгновение, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. Незнакомец резко обернулся, и в тот же миг выстрелил в его сторону. Пуля с глухим стуком вонзилась в дерево калитки, а Диего успел лишь чудом укрыться за высоким, ослепительно белым забором.

Бернардо, наблюдавший за всем этим с невозмутимым видом, лишь провел рукой по лбу. Диего, заметив его жест, усмехнулся, пожал плечами и вновь возник в створе калитки. Теперь незнакомец стоял к нему полубоком, сосредоточив все свое внимание на Педро и, видимо, считая их большей угрозой, чем Софию с ее рвущимся псом.

– Кто вы и что вам нужно от сеньориты? – спросил Диего, не отрывая взгляда от незнакомца, который в это время вынул шпагу из ножен. Сталь клинка блеснула на солнце.

– Дорогая София, кто это? – прошипел мужчина, угрожающе направив острие шпаги в сторону сердца де ла Вега, который почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. – В Лос-Анджелесе принято разгуливать без оружия?

– Лос-Анджелес – мирный город, сеньор, – спокойно ответил Диего, не сводя глаз с острого, смертоносного жала. Его рука непроизвольно потянулась к левому боку, но он тут же усилием воли опустил ее. – Зачем оружие тому, кто не умеет им пользоваться? – произнес он, стараясь успокоить незнакомца.

Маркус несколько мгновений колебался, словно взвешивая что-то, затем с тихим щелчком вложил шпагу в ножны и шагнул в сторону Софии. Пес, доселе хранивший молчание, утробно зарычал, обнажив устрашающие клыки, а Педро по-прежнему держал мушку ружья на уровне его ног.

– Вам здесь не рады, дон Маркус, – произнесла София, с трудом удерживая рвущегося Амиго. Рычание пса не стихало, лишь становилось яростнее.

– Маркус де Марин, – представился незнакомец, слегка склонив голову в сторону Диего. В его голосе звучала сталь.

– Диего де ла Вега, – ответил тот, не опуская взгляда.

– Де ла Вега, – протянул Маркус, мимолетным взглядом коснувшись лица Софии, и снова устремил взгляд на Диего, все так же преграждавшего ему путь. – Прошу прощения за выстрел, де ла Вега, вы появились сзади.

Диего коротко кивнул в знак принятия извинений.

– Что ж, я остановлюсь в пуэбло, – произнес де Марин и направился к выходу.

Диего сделал шаг вглубь гасиенды, уступая ему дорогу, но затем Маркус остановился и, обернувшись, бросил долгий взгляд на Софию.

– Дорогая, не забудьте сообщить сеньору де ла Вега, кто я такой, – с этими словами он покинул территорию гасиенды.

Диего проводил взглядом де Марина, садящегося на коня. Едва заметным жестом он приказал Бернардо, все еще находившегося в седле, незаметно проследить за ним. Мозо кивнул в знак согласия и направился в сторону пуэбло.

Диего закрыл калитку и обернулся к тем, кто находился на гасиенде.

– Вас нельзя оставить одних даже на минуту, – произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно, и бросился к Софии. Нервы ее, натянутые до предела, лопнули: пальцы безвольно разжались, выпуская ошейник Амиго, и она начала медленно опускаться на холодную плитку.

Диего подхватил ее на руки, словно хрупкую статуэтку, и отнес на скамью на галерее, присев рядом. Опустившись рядом, он продолжал держать ее ладони в своих, ища в этом прикосновении оправдание.

– Кто такой Маркус де Марин? – спросил он спустя несколько долгих минут, не отрывая от нее взгляда, словно боясь, что она исчезнет.

– Никто, – прошептала девушка, не открывая глаз.

– Соня, – тихий голос Анны донесся со стороны столика, где она до этого пряталась за спинами Педро и Хуана.

– Бывший жених, – поправилась София.

– Соня, – вновь прозвучал предостерегающий шепот Анны.

Девушка распахнула свои зеленые, словно морская глубина, глаза и посмотрела на компаньонку.

– Да, бывший, няня, – затем она перевела взгляд на Диего, чьи руки все еще держали ее ладони в плену. – Я вернула ему кольцо после смерти отца.

Диего молчал, понимая, что последует продолжение.

– В ту таверну отец пошел вместе с доном Маркусом, у них была какая-то важная беседа. Дон Маркус с кем-то там повздорил, завязалась драка… в этой драке отца убили.

София замолчала, и их взгляды встретились в тягучей, обжигающей тишине.

Его руки дрожали, когда он нежно обнял ее, словно стремясь передать частицу своей силы и уверенности, растворить ее страх в тепле своего тела. Она, словно испуганная птица, сжалась в его объятиях, позволяя слезам обжигать щеки, и Диего тихо шептал слова утешения, надеясь, что они, словно слабый луч солнца, пробьются сквозь тучи отчаяния в ее сердце.

Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь тихим всхлипыванием Софии. Диего чувствовал, как ее тело дрожит в его объятиях, и сжал ее еще крепче, словно мог так защитить ее от боли прошлого. Он не знал, что сказать, какие слова подобрать, чтобы облегчить ее страдания. Все казалось пустым и бессмысленным перед лицом такой трагедии.

Постепенно София успокоилась. Ее глаза, некогда исполненные страха и отчаяния, вновь засияли надеждой.

– Дон Диего, вы действительно совсем не умеете фехтовать? – прошептала она, словно боясь спугнуть тишину.

Диего всей душой хотел успокоить ее, сказать, что его неуклюжесть – лишь маска, искусная игра, призванная скрыть истинное мастерство, что он способен защитить ее. Но он не мог. Тяжелый вздох сорвался с его губ.

– Увы…

– И никогда-никогда не пробовали? – она отстранилась и впилась взглядом в его карие глаза, словно пытаясь прочесть в них правду. – Не верю, – вынесла она, полная решимости.

Диего невольно вздрогнул и встал, словно боясь, что ее пытливый взгляд проникнет в самые сокровенные уголки его души, раскроет его тайну. Долгая тишина повисла между ними, пока он, словно приняв важное решение, не заговорил:

– Пробовал, пару раз, – слова дались ему с трудом. В памяти всплыли те нелепые схватки, где ему приходилось не столько сражаться, сколько искусно изображать неумеху.

– И чем все закончилось?

– Один раз моего противника застрелили, во второй – к моему горлу приставили клинок, – Диего обернулся к девушке, и, встретившись с ее взглядом, резко сменил тему. – София, вы планировали прогулку?

Она опустила взгляд на свою коричневую амазонку.

– Да, Педро как раз оседлал Фантома, как появился дон Маркус.

– Фантома? – удивился Диего и перевел взгляд на калитку, ведущую во внутренний двор гасиенды.

– У меня нет другого коня, – с легкой грустью заметила София.

Он коротко кивнул и предложил:

– Если хотите, можем отправиться на прогулку прямо сейчас.

– Конечно! – воскликнула девушка, вскакивая на ноги. – Няня, помоги мне, пожалуйста, – обратилась она к Анне, которая с затаенным интересом наблюдала за их диалогом, боясь нарушить хрупкую нить, возникшую между ними, даже вздохом. – Я скоро вернусь.

– Я буду ждать, – ответил Диего, улыбаясь ей вслед. Он проводил их взглядом и направился к конюшне.

Поблизости никогда не было, и де ла Вега, повинуясь внезапному порыву, решительно приблизился к белоснежному коню.

– Здравствуй, Фантом, – прошептал он, проводя рукой по шелковистой гриве.

Тот фыркнул в ответ, словно приветствуя прежнего хозяина.

– Если бы ты мог говорить, наверняка рассказал бы мне, как попал к сеньорите, – продолжал Диего, сдерживая искушение вскочить в седло и прижимаясь щекой к горячей шее коня. – Как мне узнать, зачем ты здесь? Не верю, что это простое совпадение.

Фантом повернул голову и ткнул влажным носом в его плечо.

– Я тоже рад тебя видеть, старый друг, – улыбнулся он, еще крепче обнимая коня за шею. – Хорошо служи ей. Она – хороший человек, но что-то ее гложет. И, вероятно, только ты сможешь спасти ее в момент опасности, – отступив на шаг, он снова погладил Фантома по гриве и, глядя ему прямо в глаза, тихо пообещал: – Я буду рядом.

Фантом согласно мотнул головой, Диего развернулся и застыл на месте. В воротах стояла София. Он помедлил, гадая, как долго она наблюдала за ним, лихорадочно подбирая слова для оправдания. Но София, казалось, не заметила его замешательства. Она подошла к Фантому и, ловким движением рук, отвязала поводья от коновязи.

– Пойдем? – в ее голосе звучала легкая непринужденность

Диего кивнул, пропуская ее вперед, и последовал за ними.

Большинство калифорнийских женщин предпочитали ездить на лошадях, сидя в седле по-мужски. Это было вполне обычным явлением для местных жителей. Однако, глядя на Софию, он понял, что она отличалась от всех остальных.

Она двигалась с такой грацией и уверенностью, словно родилась в седле. Когда она неслась по полям и холмам, казалось, что она и Фантом – единое целое. Ее глаза искрились неподдельным восторгом, когда она погоняла белоснежного коня по диким просторам. Диего не мог отвести взгляда, завороженный ее мастерством и страстью. Втайне он мечтал оказаться рядом с ней, верхом на своем Торнадо, но эта мечта казалась такой далекой и несбыточной.

Спешившись с паломино, Диего делал вид, что проверяет подпругу, но на самом деле, не отрываясь, любовался открывшимся видом. От быстрого бега шляпка соскользнула на спину, шпильки не удержали золотые локоны, и теперь, издалека, казалось, будто струящиеся волосы Софии сливаются с белоснежной гривой Фантома в единый, ослепительный поток.

Солнце медленно погружалось за горизонт, оставляя на небе оттенки багряного, золотого и лилового. София придержала коня, завороженно любуясь пылающим закатом. Затем, обернувшись, с тихой радостью воскликнула:

– Дон Диего!

Диего, словно эхом отозвавшись на ее зов, пустил Арабеллу в галоп. Он поравнялся с девушкой и снова залюбовался ею: глаза прикрыты, довольная улыбка играет на ее порозовевшем от скачек лице, золотистые волосы волнами ниспадают ниже плеч.