Такси до подсознания

Наталия Еропова

Такси до подсознания

Точка входа

Место действия – Питер.

Время действия – наши дни.

В большом городе много людей и много транспорта: машины, метро, трамваи, такси… Люди вызывают такси, чтобы с комфортом добраться из одной точки города в другую. Но поездка – это не просто изменение положения в пространстве. Поездка – это кусочек жизни, который пассажир вольно или невольно делит с водителем.

11 поездок. 11 историй.

Простых, бытовых, из серии: такое бывает с каждым. Шесть мужских и пять женских – в основу каждой из них легла реальная история. Естественно, на использование этих историй было получено согласие клиента, тем не менее, каждую мы изменили, трансформировали в художественную историю. Ведь наша задача не обнародовать «личное дело», а показать, какие рычаги и механизмы психики, порой совершенно поразительные, управляют поведением человека, влияют на его выборы, а значит, определяют, какой жизнью он живет.

Эта книга написана для того, чтобы каждый, кто ее прочитает, мог лучше разбираться в чувствах, мотивах и поведении, как своих собственных, так и других людей.

После каждой истории идет разбор в виде интервью с профессиональным психологом и соавтором этой книги – Анной Ништа. Кстати, разбор хоть и экспертный, но написан простым и доступным языком, без лишней терминологии и прочей «зауми».

Эта книга не оставит после себя вопроса: «Что автор хотел этим сказать?». Все ответы даны, а поведение героев, даже самое удивительное, загадочное или нелогичное, получает свое объяснение.

Теперь несколько слов о том, как читать книгу, чтобы она оказалась максимально полезной и эффективной. Чтобы не случилось обманутых ожиданий, важно подходить к чтению с открытым разумом, не пытаясь подогнать информацию под свою картину мира или найти конкретный ответ на конкретный вопрос.

Рекомендуем:

Подходить без предвзятости к героям и ситуациям;

Прочитав историю, сначала попробовать проанализировать ее самостоятельно, а затем сравнить свои выводы с комментарием психолога;

Не торопиться, делать паузы. После прочтения каждого рассказа и комментариев давать себе время на размышления;

Спрашивать себя: «Что я чувствую по поводу этой истории?», «Были ли у меня похожие ситуации?»;

Совсем здорово, если получится записывать свои мысли, инсайты и вопросы, которые возникли в процессе чтения, фиксировать, какие комментарии откликнулись, а какие вызвали сомнения. Через некоторое время эти записи можно перечитать и проанализировать, какие взгляды остались прежними, а какие поменялись;

Если какая-то история вызвала сильные эмоции, возможно, стоит на время отложить ее. Но не отказываться от чтения совсем, а вернуться к нему позже. Ведь именно такие трудные и даже болезненные темы являются самыми эффективными ключами к пониманию собственных проблем;

Если есть желание, можно обсуждать прочитанное с близкими – это поможет увидеть новые точки зрения и глубже понять материал;

Даже если в какой-то момент пришло озарение, появилось чувство, что все встало на свои места, не нужно рассчитывать, что жизнь сразу кардинально изменится. Одно дело – понять, другое – научиться по-новому реагировать на привычные моменты и по-новому себя вести. Для любых перемен нужно время, а иногда – еще и помощь специалиста;

Помните, что эта книга – не учебник по психологии. Мнение профессионального психолога здесь приводится исключительно в качестве информации для размышления и налаживания диалога с самим собой.

И, конечно же, все, что мы здесь разбираем – это психологические проблемы, а не психиатрические. Психиатрические проблемы возникают из-за биологических, нейрохимических или генетических нарушений и требуют медицинского вмешательства. Мы же говорим о трудностях, связанных с эмоциональной сферой или с поведением, но не нарушающих базовую реальность восприятия.

ВАЖНО! Рекомендаций в духе «Делай раз, делай два» не будет. Это не этично. Говорить незнакомым людям со страниц книги, как им поступить, чтобы исцелить душевную рану – это все равно, что лечить по фотографии. А мы здесь пишем не про «волшебные таблетки», а про понимание законов человеческой психики. Надо ли что-то делать с этим пониманием, и что именно делать – каждый решает сам. Ваша жизнь, счастье и психологическое здоровье – в ваших руках.

И вот еще что…

В комментариях к рассказам у нас довольно часто фигурируют мамы. Но! Это не значит, что мы пытаемся свалить все беды мира исключительно на мамские плечи. Ну типа: «Все проблемы от матери, ложись на кушетку, давай поговорим об этом». Вовсе нет. Просто так уж сложилось, что в кейсах, на которые мы опирались, было много мам.

В жизни каждого ребенка есть значимые взрослые – это родители, бабушки-дедушки и другие родственники, друзья семьи, педагоги и тренеры. Значимый взрослый – это тот, кто оказывает влияние на ребенка, становится его точкой опоры, ориентиром, авторитетом. Иногда на ребенка в большей степени влияет один значимый взрослый, иногда это влияние распределяется между многими: мамой, папой, тренером, соседкой по даче… Поэтому читаем «мама» – понимаем «значимый взрослый, повлиявший на мировоззрение ребенка в данной ситуации».

К чему это сказано? К тому, что обнаружив, что источником душевной боли стал кто-то из близких, не стоит сразу обвинять и выяснять отношения. В конце концов, все мы подчиняемся одним и тем же законам природы, причинно-следственным связям. Тот, кто нас ранил, когда-то был ранен сам. И, возможно, все еще несет эту боль. Настоящих злодеев, понимающих, что они творят, на свете не так уж и много. Большое количество поступков делается неосознанно, автоматически, с убеждением, что по-другому и быть не может.

Взяв эту книгу в руки, вы получили шанс вывести из области неосознанного многие вещи. Ведь понимание реальной картины, внутренней логики происходящего дает возможность по-настоящему управлять своей реальностью, делать ее более благополучной и счастливой.

Поехали!

Предисловие от Наталии Ероповой

Оглядываясь назад, это было невероятно здорово и круто. Это было исполнением мечты о том, чтобы написать что-то по-настоящему стоящее, полезное, способное делать жизнь лучше.

Временами работать над этой книгой было очень сложно. Многое я пропустила через себя и отплакала. Ведь мы здесь касались и таких тяжелых вещей, как боль, страх, предательство, смерть… Они часто задевают за живое, даже если это не касается тебя лично.

Но все же каждый раз, когда я ставила очередную точку – я думала: «Господи, какое счастье!». Да, несмотря на все переживания, я была очень счастлива работать над этой книгой, и здесь очень много моей души. Здесь она в каждой строчке и в каждой буковке. И книга на самом деле получилась светлой и доброй.

В нашем соавторстве я отвечаю за литературную часть, за художественное наполнение историй, которые вам предстоит прочитать. Когда мы смотрим кино, мы верим персонажам, если актеры не просто играют роль, а ею живут. Тогда их переживания становятся ненатянутыми, эмоции – искренними.

В литературе то же самое. Передо мной стояла задача не просто рассказать одиннадцать историй, а сделать так, чтобы каждый участник был живым, чтобы его легко можно было представить, а его поведение было органичным и естественным. Мне нравится, как я справилась с этой задачей.

И есть еще один важный момент. Для нашей культурной традиции характерно показывать проблему. Существует множество произведений в кинематографе и литературе, где все по-честному, авторы показывают жизнь такой, какая она есть, вытаскивают на свет Божий разные неприглядные тайны, режут правду-матку. Но есть нюанс.

На мой личный взгляд проблема без решения – это какая-то безнадега. Особенно если в своей жизни бед хватает, а нам еще и показывают их в культурном поле. Получается очень грустно: там проблемы, тут проблемы – а жить-то как? Как тут радоваться, когда везде такое?

Поэтому я считаю очень важным, что на страницах этой книги мы даем много ответов на вопрос «Что делать?». Конечно, не в качестве инструкций, но в качестве пищи для размышлений. Чтобы наш читатель знал: решение есть. Оно может быть для каждого своим, может быть непростым – но оно существует. И это здорово, правда, здорово!

Я бесконечно благодарна людям, послужившим прототипами нашим героям за их душевную щедрость, смелость, готовность поделиться своей историей. Благодарна нашему великолепному таксисту, Сергею Михайловичу, за все эти поездки по моему любимому Питеру, которые я проехала в своем воображении вместе с ним и его пассажирами.

Благодарна себе – за годы авторского опыта и вдохновение, позволившие совместить творчество с заботой о читателе. И Анне – за наш тандем и чувство синергии.

И, конечно же, благодарна вам за желание прочесть эти страницы и найти в них для себя что-то важное.

Еще несколько благодарностей:

Маме – за поддержку всей идеи, искренний интерес, а также за крутые иллюстрации. Ты лучший дизайнер, люблю!

Детям – за то, что они есть в моей жизни. Этот труд был, в том числе, и ради них.

Михаилу М. за тепло и поддержку через годы и расстояния.

Лене Д. и Ирине К. – за настоящие чудеса и светлую помощь в темные времена.

Предисловие от Анны Ништа

Уже сейчас, осознавая глобальность результата, я с трепетом шепчу вслух мысль: «Да, у нас получилось!». Эта книга – часть меня. В определенные моменты меня удерживала в равновесии только она.

До встречи с Наталией я вообще плохо представляла, как можно написать книгу в соавторстве, тем более из разных городов. Оказалось, что это абсолютно реально! Эта хрупкая барышня умеет находить аргументы. И процесс пошел, настоящий рабочий процесс.

Муки выбора главного героя, его психологического портрета, образа жизни, багажа прошлых лет и профессии, стали настоящими дебатами. Я ходила по Васильевскому, искала главному герою жилье. Потом, когда место обитания Сергея Михайловича было определено, я стала ходить туда намеренно – это помогало мне глубже понять так полюбившегося нам с Наталией персонажа.

Книга стала для меня некой супервизией, и в профессиональном контексте, и в жизненном. Среди одиннадцати историй, которые вам предстоит прочесть, есть моя личная. Ведь мудрые литераторы говорят: «Не знаешь, о чем писать – пиши о себе».

Я очень хочу верить, что уникальный формат книги даст шанс каждому прочитавшему разобраться в своих личных перипетиях.

С особой теплотой благодарю за мудрость и участие в моей жизни своего научного руководителя: Ирину Германовну Малкину-Пых, доктора физико-математических наук (биофизика), профессора кафедры общей и консультативной психологии Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы (СПбГИПСР), академика Балтийской педагогической академии, ведущего российского специалиста по проблемам психосоматики и виктимологии, автора более тридцати книг по данным темам.

Моя громадная благодарность моему дорогому преподавателю Сергеевой Алле Владимировне, Профессору кафедры общей и консультативной психологии, Доктору психологических наук, профессор Санкт-Петербургского института психологии и социальной работы, за ее заботу, внимание и возможность увидеть незаметное.

Безмерно благодарю своих клиентов за доверие! Благодарю своего прекрасного соавтора. Благодарю мужа за поддержку во всех моих безумствах, детей за кипеж, а маму – за благоразумие.

И благодарю папу за «Зенит», на который мы вместе уже никогда не сходим…

История 1. Тайный смысл югославского пальто

Сергей Михайлович всегда брился очень тщательно. Это был его обязательный ежеутренний ритуал, который не пропускался ни в праздники, ни в отпусках, ни даже в тот тоскливый период, когда в пятьдесят лет он ушел из МЧС на заслуженную пенсию и пару месяцев болтался, не зная, куда себя приложить.

Вообще, Сергей Михайлович считал, что если в паспорте местом рождения записан Ленинград, а городом проживания является Питер – ты обязан соответствовать и проживать такую жизнь, чтобы покойным предкам на том свете не было стыдно за потомка.

Он придирчиво осмотрел подбородок в старом «фамильном» зеркале, купленном еще бабушкой. Остался доволен. Подбородок гладкий, стрижка аккуратная, фигура подтянутая, общий вид внушает уважение. Сергей Михайлович подмигнул себе и невольно подивился, какие петли способна вывязывать жизнь.

Когда-то он вставал на цыпочки, чтобы увидеть в этом зеркале свою округлую детскую мордашку. Годы спустя он здесь же с тайным восторгом высматривал первую юношескую щетину, гордо отмечая, что превращается из мальчика в мужчину.

Потом в его жизни было много самых разных зеркал. В общаге – крохотная дорожная версия в простой пластиковой рамке. В коммуналке – затекшая и помутневшая поверхность с обколотыми краями, в которую и смотреться-то лишний раз было страшно. Позже он стал пользоваться красивым глубоким зеркалом супруги.

Когда им удалось купить квартиру на Петроградке, поймать свое отражение можно было и в ванной, и в прихожей, и в спальне. После развода он перебрался на съемную в Купчино, и там смотрелся в нечто дешевое и безликое. А сейчас, в свои пятьдесят два с солидным хвостом, он снова наводит по утрам лоск перед зеркалом из своего детства.

Жизненные перипетии всегда отражаются и на том, как ты выглядишь, и на том, что ты видишь. После развода, выхода на пенсию и других передряг есть риск почувствовать себя одиноким и не нужным. Но наш Сергей Михайлович считал, что жизнь – это не тот ресурс, который позволительно транжирить на тоску и саможаление. Он предпочитал относиться к себе, как к свободному и пока еще достаточно молодому мужчине, имеющему жилплощадь, хорошее здоровье и обретенную с годами житейскую мудрость. Да к тому же неплохо выглядящему. По крайней мере, некоторые его клиентки на это намекали, и даже пытались обменяться телефончиками.

Упругим шагом он вышел в прихожую, переобулся и надел куртку. На секунду задумался, ничего ли не забыл и все ли электроприборы выключил, после чего запер дверь и вышел из парадной Дома академиков – родного дома, куда он вернулся спустя столько лет. Сел в машину, включил телефон, отметился в агрегаторе и аккуратно вырулил на набережную Лейтенанта Шмидта.

Васильевский этим февральским утром был хмур, Нева дремала, прижатая низким небом. В воздухе пахло талым снегом, под колесами брызгалась серая каша. Сергей Михайлович, дабы разбавить это сумрачное марево, включил песню «Смельчак и ветер» от легендарных Короля и Шута, и повел свое такси навстречу первому за смену заказу.

***

Он проводил взглядом взлетающий самолет и вырулил с прилегающей дороги на Пулковское шоссе. От аэропорта таксист забрал троих пассажиров – мужчину и женщину, на вид обоим за тридцать пять, и еще даму лет на двадцать старше, державшую в руках большой фирменный пакет. Обстановка в салоне была одновременно радостная и напряженная.

Женщины устроились на заднем сиденье, представительный мужчина в костюме, при галстуке и в дорогом пальто нараспашку, разместился впереди, заполнив салон ароматом класса «тяжелый люкс». Пижон.

– Мама, ну зачем ты приехала? – смущенно бормотала младшая из дам. – Я бы вечером все привезла.

– А до вечера что? С чемоданом на работу? Любезный, – кончиками наманикюреных пальцев пассажирка деликатно постучала Сергея Михайловича по плечу, – давайте мы с вами немножечко отклонимся от маршрута. Завезите меня, пожалуйста, на Тухачевского, тринадцать.

– Мама!

– Что?

– Это неудобно! За такси, между прочим, мой работодатель платит!

– А после работы со всеми твоими корзинками-картинками-картонками по городу таскаться, это удобно, да? Не говори глупостей! – она вообще производила впечатление родительницы, которая точно знает, когда и что ее дочь должна говорить, делать, а, возможно, даже и думать. – Я, между прочим, о тебе забочусь. Во-первых, до вашего «Базена» от меня недалеко. А во-вторых, я доплачу, какие проблемы? Борис Андреевич, давайте, я вам переведу, хорошо?

Их спутник усмехнулся, спрятав снисхождение в уголках губ:

– Не нужно ничего доплачивать, конечно, мы вас подвезем, – он вывернул голову назад и послал девушке согревающую улыбку. – Марина, не волнуйтесь, все в порядке.

Таксист бросил мимолетный взгляд в зеркало заднего вида. Годы, отданные МЧС, сформировали у него навык мгновенно оценивать обстановку и людей, и сейчас он мог с уверенностью сказать, что для младшей пассажирки ничего «в порядке» в этой ситуации не было. Она ссутулилась и нервно кусала губы, однозначно тяготилась подобной заботой, но даже близко не представляла, что можно противопоставить властной уверенности своей матери.

Зато Пижона все это явно забавляло. Сквозь лобовое стекло он наблюдал за потоком авто, дружно галопирующим в сторону центра, и выглядел весьма довольным собой.

– Что в пакете-то? – поинтересовалось мать, посчитавшая инцидент исчерпанным. – Большой какой, аж в чемодан не влез!

– Пальто.

– Какое еще пальто?

– Я купила пальто, мам. У нас вчера был большой перерыв между лекциями, и я погуляла по московским магазинам.

– Ну, погуляла – это хорошо. А покупать-то зачем было, Марин? Могли бы здесь вместе сходить, я бы тебе помогла, подсказала.

– Да там какой-то авторский бутик был. Недорогой, но вещи интересные. Оно мне очень понравилось, вот и купила.

– Понравилось? Сейчас посмотрим, что ты там выбрала, – она зашуршала пакетом.

– Мама, ну не здесь же!

– А что такого? Я ж тебя примерять не прошу, так посмотрю. Должна же я оценить твою обновку.

Марина лишь кротко кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Ее мать дотошно осмотрела пальто, ощупала подкладку, проверила строчки, фурнитуру, и вынесла вердикт:

– Ничего такое, нарядное даже. Качество неплохое. У тебя когда-то похожее было, помнишь? Тебе тогда лет десять было, нам из Югославии привезли.

– Помню, – голос дочери потеплел от воспоминаний. – Мне оно так нравилось! А ты мне носить запрещала…

– Ой, Мариш, – послышался тяжкий мамин вздох, – ну что значит «запрещала»? Ты так говоришь! Знаешь, с каким трудом я его доставала и за какие деньги? Это сейчас легко: захотел приодеться, пошел в магазин и купил себе хоть что – хоть пальто, хоть куртку, лишь бы деньги были. А тогда… Тебе-то что? Только разреши – ты бы его везде я таскала, и в школу, и гулять. От него через месяц рожки да ножки остались бы.

Сергею Михайловичу, этот разговор напомнил собственное детство. Только у него было не югославское пальто, а джинсы. Настоящие «Левайсы»! По крайней мере, папа утверждал, что настоящие. И с этими штанами была такая же петрушка: они вроде как твои, а вроде как и одеть не смей – порвешь, заляпаешь или вовсе хулиганы посреди улицы разденут и отберут.

– Помню, прихожу как-то, а ты в этом пальто по дому расхаживаешь, на улицу собираешься, – продолжала мать. – Я говорю: «Снимай», а ты мне ох и устроила! Истерика, слезы! А ведь я тебе сразу сказала, это вещь не на каждый день.

– Зато сейчас ваша Марина может позволить себе и не одно такое пальто, – добродушно вклинился в их разговор Пижон. Он обернулся и одарил пожилую женщину обворожительной улыбкой. – И вообще, я хочу вам выразить очень большую благодарность за то, какую дочь вы воспитали. Такая умная, исполнительная, ответственная! Вот мы вместе на обучение ездили, так она материал лучше меня схватывала. Диплом получила, ее преподаватели как одну из лучших учениц отмечали.

– Мне, как матери, конечно, очень приятны ваши слова, – отозвалась пассажирка. – Но что толку в этих дипломах и сертификатах? Как говорится, их у Мариночки, как у дурака фантиков. Она всю жизнь учится и всю жизнь ее хвалят. Значит, такие дипломы, за которые только хвалить и можно. Был бы это серьезный диплом – ее бы после обучения повысили, я так считаю.

– Не скажите! Марина – моя правая рука, практически мой зам. Надежный человечек, на которого я всегда могу положиться. Она всю нашу кухню лучше меня знает, о чем ни спроси – на все ответит, все сделает.

Марина, тщательно паковавшая обновку обратно в пакет, заметила:

– Мама, это же зависит не только от диплома. У компании есть свои возможности, свои потребности. Когда наш директор решит, что это целесообразно – меня повысят.

– Ага, конечно. Восемь лет это было нецелесообразно, а сейчас станет целесообразно. Просто давно пора признать, что как помощница ты на своем месте, а как самостоятельная единица – не дотягиваешь.

Марина отвернулась к окну. Хотя время близилось к полудню, низкие тучи, сыпавшие моросью, создавали впечатление бесконечного утра, плавно переходящего сразу в вечер. Очень хотелось большой стакан кофе, и чтобы не слушать мамины упреки.

Как самостоятельная единица она давно уже дозрела! Просто когда зашла речь о том, кто займет кресло начальника их отдела, выбор был очевиден. Ведь Борис Андреевич «свой», а она пришлая, хоть и с куда более крутыми компетенциями. Поэтому он босс, а она при нем – помощником, советчиком, исполнителем, правой рукой, а чаще всего еще и головой. Ведь если говорить откровенно, человек он не плохой, но в работе ни бум-бум.

В принципе, можно было бы перейти к смежникам и вести свой проект – Марина бы потянула. Если бы только директор дал ей шанс!

***

Сергей Михайлович остановил машину у парадного и, как вежливый таксист, а еще больше, как мужчина, гордо носящий звание коренного жителя культурной столицы, вышел, чтобы помочь пассажирке достать чемодан из багажника.

– Ах, как вы его, одной левой! – восхитилась та и кокетливо стрельнула глазками.

Марина тоже выскочила, и они с мамой наскоро обнялись и расцеловались. Возвращаться в теплый, пахнущий чистотой салон было приятно даже после пары минут на свежем, но уж больно сыром воздухе, моментально облеплявшем все неприкрытые одеждой места.

– Строгая у вас мама, – мягко заметил Пижон, извернувшись в пол-оборота, чтобы оказаться к Марине лицом. – Но вы не расстраивайтесь, прошу вас. Я могу лишь еще раз повторить, что вы для нас не просто ценный – вы бесценный сотрудник!

Он хотел еще что-то добавить, но был остановлен телефонным звонком:

– Слушаю тебя. Да, прилетел, вот как раз еду в офис. Что? Сейчас? Хм… Ну, не скажу, что мне бы это было совсем удобно, но будь по-твоему, тогда заверну сначала к тебе. – Он повернулся к Сергею Михайловичу: – Извините, вы не могли бы снова перестроить маршрут? Сначала закиньте меня в «Охотничий клуб». Это ресторан рядом с Большеохтинским мостом, знаете?

– Да, без проблем.

– Марина, меня вызвал наш партнер из «Сайнс Технопродукт». Пока не знаю, сколько я там пробуду, – ее начальник улыбнулся своим мыслям, явно предвкушая час-другой приятной беседы за столиком ресторана. – Так что по приезду берите все процессы на себя. А я, когда вернусь, отчитаюсь перед Аркадием Ивановичем. Я же могу на вас положиться?

– Конечно, Борис Андреевич. Не волнуйтесь, все будет в порядке.

Марина смотрела на проплывающие за окном сталинки и почему-то опять вспоминала то югославское пальтишко из детства. За ужасающий скандал, учиненный тогда, до сих пор было стыдно. Но эта вещь, такая красивая, такая стильная, проникла в самое ее девичье сердечко, и невозможность носить ее воспринималась как самое настоящее горе. Но мама за сохранностью импортного наряда следила строго и всегда сама решала, по какому поводу его можно надеть. К тому моменту, когда Мариночка выросла из пальто, оно все еще выглядело почти как новое.

***

Ему было сорок пять, когда жена однажды утром произнесла сакраментальную фразу: «Сережа, нам надо поговорить». Беседа проходила спокойно, без истерик, слез и лишних упреков. Но все равно это было про развод: «По-настоящему ты женат только на своей профессии».

Сергей Михайлович не мог не признать, что жена права. Всю жизнь в нем было это стремление – помочь, спасти, защитить. Не сказать, чтобы всегда получалось. Иногда человек бессилен, и у каждого спасателя, как и у хирурга, есть свое маленькое кладбище. Но всегда, когда удавалось выдернуть из когтей страшных обстоятельств их жертву – он понимал, что выбрал себе дело по призванию, и что все не зря.

Позднее, когда эра ЧС в его жизни подошла к концу, пытаясь справиться с нахлынувшим ощущением собственной ненужности и переосмысливая уроки судьбы, Сергей Михайлович решил поддаться переменам. Он выбрал работу в такси потому, что она казалась ему максимально далекой от его предыдущей деятельности.