скачать книгу бесплатно
Рудольф – председатель Совета Земли. Книга пятая
Наталия Юрьевна Осядовская
Что будет, если изменения произойдут в прошлом, например, в лучшую сторону? Например, ликвидирована опасность взрывов супервулканов. Так вот, изменения в будущем уже происходят – эта теория правильная!
Рудольф – председатель Совета Земли
Книга пятая
Наталия Осядовская
© Наталия Осядовская, 2017
ISBN 978-5-4483-6873-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Я появился в заранее оговорённое время, но она меня не встретила. В центральном пастпорту меня ждали только Эни с Мартином, которые, конечно, знали точно час возвращения собственных туристов из Лас Вегаса. На мой вопрос, где же Гриссель – мать пожала плечами, а Мартин ответил кратко:
– Подожди, не торопи события!
– Что случилось? – заволновался я.
– Ты всё узнаешь после карантина. Рудольф заказал спецкапсулу. Вы встретитесь теперь на его территории.
– Так он знает?
– Ещё бы, он не знал! Только барышня Гриссель могла питать надежду, что Рудольф глухой, слепой и немного… идеалист. Признайся, ты так не считал! Сколько лет продолжаются ваши отношения?
– Скоро пять. Да, я думал он просто ждёт, когда «само рассосётся»!
– И поскольку этого не произошло… Если честно – мне известны его планы. Но озвучивать их я не имею права. Обещал. Сам изложит! – И добавил:
– Так что 2—3 дня у тебя есть. Чтобы подумать над своим поведением!
Он подмигнул мне и улыбнулся.
Глава 1. Предистория
Этим я и занялся, когда отоспался после перемещения.
Итак, в первый раз мы встретились с Грис в доме её родителей. Здесь не принято употреблять это слово, но факт остаётся фактом. Гриссель – дочь Рудольфа и Хильды, хотя она её и не рожала. Роды здесь считаются анахронизмом. Но биоматериал был взят у этой пары, и получившееся в результате дитя через год было позволено взять на воспитание биологическим родителям.
– Тьфу, опять я употребил это слово!? А без него – никак!
Воспроизводство и воспитание новых членов общества в Новейшей Эре одна из самых серьёзных общественных задач. И такая возможность – иметь собственного ребёнка – есть только у элиты. Да и то – оговариваются возраст и состояние здоровья пары, пожелавшей этого.
Все эти условия, видимо, были соблюдены, и, когда маленькой Грис исполнился год, она поселилась в доме Рудольфа. А её мать Хильда оставила работу врача-психоаналитика и занималась только воспитанницей. Так прошло девять лет.
Достигнув 10-летнего возраста, девочка покинула дом Рудольфа. Дальше – жила и училась вместе с другими «домашними» детьми в специальной школе в элитном массиве. А Рудольф и Хильда общались с ней только во время каникул. Во время таких её каникул мы и встретились в первый раз. Ей было 15 лет, мне – 21.
То есть сначала я познакомился с Рудольфом. Это было моё первое перемещение в Новейшую Эру. Рудольф тогда курировал дело фариев, а я находился в Клинике Морисона вместе с Мартином – главным визитёром и переговорщиком по этому делу.
Рудольф сам тогда проявил инициативу. Он вообще достаточно коммуникабелен – любит общаться с новыми людьми. Как мне кажется, наши первые беседы происходили на тему истории костюма. Любознательный, обаятельный и доброжелательный – так я бы о нём сказал, если бы кто-то спросил меня про первое впечатление. Более того – симпатичный и с хорошим чувством юмора. Возможно, из-за того, что с дедом они были не только коллеги, но и школьные друзья, держался он очень просто, хотя и тогда занимал высокую должность в Службе Безопасности.
Помню, его поразила мода на «драные» джинсы, о которой он узнал только от меня. Он упражнялся в остроумии на тему штанов с вентиляцией и даже подозревал меня в подвохе. Я потом специально для него скачал из нашей Сети картинки с ценниками и видео с модных показов. И подарил ему тот диск в следующий приезд. Он был в нашей компании, когда Эни через свою «Метаморфозу» свозила в Париж1921 всех друзей Мартина и нас с Сандро за компанию.
Веселился там Рудольф от души. И даже произнёс речь перед марксистами на подогретой пивом вечеринке на тему «Как надо правильно обустроить общество». Я ещё тогда сделал фильм об этом событии и подарил ему одну из копий. Он оценил мою работу и поблагодарил искренне и тепло! Правда, тогда он ещё не был членом Совета.
Моё первое впечатление от Грис? Умненькая и славная девочка. И дитя-дитём! Она мне тогда читала свои юношеские стихи. И никаких женских штучек!
«Искра» проскочила намного позже – почти через шесть лет. Рудольф устроил тогда для нас вечеринку перед перемещением в Неаполь. Со мной была 5-летняя Софи, а всё это происходило уже в его резиденции под прозрачным куполом.
Да, конечно. Он уже был членом Совета! Проект по Неаполю – это его первое детище.
Предотвратить взрывы супервулканов в 24-м веке – грандиозная задача, но, безусловно, имеющая решение с точки зрения технологий 29-го века.
В недрах планеты постоянно кипит магма, вырываясь иногда на поверхность через трещины, разломы и прочие дефекты. Лава, застывая вокруг этого дефекта-жерла, образует конус вулкана. Эти точечные выбросы можно сравнить с фурункулами на теле Земли. Но есть и другие вулканы – это обширные территории истончённой земной коры, под которой пульсирует раскалённая магма. Если продолжать медицинские аналогии – это уже флегмона! На самой этой территории может действовать несколько обычных вулканов, но их можно сравнить с клапанами для выпуска пара.
Теперь представьте себе, что будет, если взорвётся сам котёл? Это сотни Хиросим! Все поражающие факторы налицо. Кроме радиоактивного заражения. А белая вулканическая пыль, разлетается на тысячи километров и безжалостно поражает и людей, и животных. Никакие маски не спасают от проникновения её в лёгкие, а там, смешиваясь со слизью, она, как цемент, образует монолит!
Идея укрощения супервулкана проста – пробурить скважины до магмы и создать условия для постепенного её выхода на поверхность. Бурить, правда, надо на глубину 10—15 километров.
Именно таким образом удалось предотвратить взрыв Супервулкана на территории Соединённых Штатов. И сделано это было примерно в то же время – в конце 21-го века их собственными усилиями. Но Штаты – самая богатая страна в те времена. Там «звоночек» прозвучал первым. Наблюдая усиление вулканической деятельности на территории Йеллоустоунского парка вблизи Скалистых гор, учёные забили тревогу, и голос их был услышан. Взрыв был предотвращён, поскольку не пожалели средств и оценили серьёзность проблемы. Другие супервулканы расположены на территориях государств, не оценивших серьёзность проблемы. И последствия этого легкомыслия обнаружились почти сразу после столкновения небесного тела с Луной.
А если бы они не наступили? Как бы всё пошло? Скоро узнаем! Да, да – дело сделано. Взрыва в Неаполитанской кальдере не будет. И Западную Европу не зальют потоки лавы, и не засыплет пеплом, как это случилось, когда произошла разбалансировка земной орбиты, и проснулись Супервулканы.
Первым тогда взорвался Тоба на индонезийском острове Суматра, и цунами уничтожило огромные города юго-восточной Азии. Море поглотило Японию и Филиппинский архипелаг, смыв заодно Корею и острова Дальнего Востока Евразии. Высокотехнологичная цивилизация и многие миллионы людей пали жертвой этого монстра. Количество погибших уже не поддавалось даже приблизительной оценке, когда взорвался второй – в Неаполитанском Заливе. Эта катастрофа ставила под вопрос само существование земной цивилизации, поскольку бедствие происходило в самом центре густонаселённой Европы. В самой колыбели цивилизации. Всё, что не было залито лавой – быстро засыпалось вулканическим пеплом, а одновременно льющие дожди покрывали толстой и прочной коркой города и страны. И мало кому из европейцев удалось спастись!
***
Эти мрачные мысли о судьбе земной цивилизации в период катастроф были созвучны моим раздумьям о собственной жизни. Заблудился, блин, между двух миров и запутался в отношениях с двумя женщинами.
Ну, а сам – то я, получается, – вру обеим?
Нет! Обеим правду говорю! Они обе мне дороги, они обе – главные в моей жизни. Только Гриссель здесь – в Новейшей Эре, а Анюта – там в моём времени в Новой. Но у Грис отец практически всемогущ в этом мире, а у Анюты кроме меня и детей больше и нет никого. Я надеюсь, что Аня не знает о моей измене. Один раз она меня уже простила…
Да, будучи мужем Ани и отцом троих детей я просто не имел морального права отвечать на чувства молоденькой девушки. В этом – виноват! Но вы сами попробовали бы стать вдруг из стекла и железа и сделать вид, что ничего не происходит…
Всё случилось сразу после моей второй экспедиции в Неаполь. В её составе из той предыдущей нас было двое – я и Карл. Он и был первым пилотом и руководителем, поскольку участвовал во всех переговорах вместе с Мартином, а я как бы его замещал. Гриссель прилетела как эколог – надо было минимизировать урон, который нанесут наши скважины местной природе. Была ещё пара специалистов по самой скважине – они занимались привязкой на местности проекта, который был сделан лучшими специалистами Новейшей Эры. С этими двумя мужчинами она и работала все дни.
В последний год перед той экспедицией Грис времени не теряла – училась в Школе Проводников, как Эни в своё время. Она пожелала прослушать курс и освоить все манипуляции, и отказа ей, конечно, не было ни в чём. Тем более, что в своих экологических рейдах она и до этого многому научилась и повидала всякое. И вот теперь смогла участвовать в проекте отца. Так что Гриссель летела ещё и как второй пилот.
Мы с Карлом целыми днями общались с представителями местной власти и разными здешними уважаемыми людьми, которые пока присматривались – хотели в перспективе поучаствовать в наших делах. Я уже 100-процентно понимал местный итальянский, а они понимали мой тосканский диалект, который считается итальянским классическим. Так что я теперь мог быть и переводчиком, и участвовать в переговорах. Разумеется, от них тоже был переводчик с английского. Хотя основные документы были подписаны в прошлый раз, возникло много новых подробностей, которые мы и должны были согласовать. Это с утра. А потом мы с Карлом приносили себя в жертву южно-итальянскому гостеприимству. Банкеты для нас устраивались каждый день. Обжираловка на фоне красивенных видов и сладкой итальянской музыки. В результате – каждый вечер мы оба были не в форме.
Троица же взяла напрокат местное транспортное средство – помесь вертолёта с дирижаблем и с удовольствием каталась каждый вечер над Заливом. Меня Грис только один раз уговорила покататься, но из-за предшествовавшего полёту обильного обеда удовольствия я не получил. Так что в Неаполе мы почти не общались.
***
После карантина меня успел забрать Мартин. Но теперь неделю я должен был жить один – он и Эни как раз запланировали отпуск.
– Отдыхай, после перемещения лучше дольше спать и не перенапрягаться ни умственно, ни физически. Думаю, что и скучать ты не будешь – мне вчера позвонила Грис. Я дал ей код входа. Правильно сделал? – Мартин посмотрел на меня серьёзно и испытующе.
– Да, да, конечно! – ответил я, а сердце моё сладко сжалось.
– Если что-то надо будет срочно решить по мелочи – тебе поможет Филипп. Как с ним связаться – ты знаешь. А для совсем уж экстренных случаев – вот телефон Рудольфа.
Она позвонила через два дня:
– Еду к тебе! Встречай через полчаса.
Я был готов! Каждое утро я тщательно брился и не устраивал бардак в своей комнате из одежды и разных мелочей, что обычно мне свойственно. Влезаю в тёплый серебристый комбинезон – зимний вариант – и поднимаюсь к дорожке, на которую выходят все вновь прибывшие в апартаменты Мартина. Зима здесь в Новейшей Эре бесснежная и очень туманная. Морозов, правда, тоже нет обычно от +5 до -5, но сильный порывистый ветер отбивает желание погулять или, например, покататься на катере.
Через четверть часа выходит Грис в дутом белоснежном комбинезоне. Гибкая и изящная, даже в такой одежде! Тут не принято целоваться при встрече, но она обнимает меня за шею и легко целует в губы. Пытаюсь обнять её в ответ – легко выскальзывает и бежит вниз по ступенькам. Она была здесь несколько лет назад, когда Мартину исполнилось 70, и они приезжали поздравлять его все вместе. Но всё это мы обсудим позже, а пока я бегу за ней, ослеплённый и заворожённый её юной прелестью.
Её рюкзачок, свои бахилы и комбинезоны мы побросали прямо внизу в холле. Я подхватил на руки мою драгоценную принцессу и понёс в свою комнату на второй этаж. Там всё и случилось. Она кричала и царапала мне спину. Я этого даже не почувствовал! И не такое бы стерпел – все мои самозапреты рухнули. Я любил эту прекрасную нимфу, как не любил ещё ни разу в жизни!
Она осталась со мной до самого возвращения Мартина и Эни. Что уж она соврала родителям – не знаю. А на работе ей полагался двухнедельный отпуск после перемещения. В перерывах между, сами понимаете, чем, мы успели рассказать друг другу свои ещё короткие «биографии» или жизнеописания – можно выразиться и так. Я тоже рассказал ей подробно о себе, но здесь напишу о ней, моей принцессе.
Глава 2. Гриссель
Она вовсе не пришла в восторг, когда я в первый раз сказал ей в сладкую минуту: «Моя принцесса!» Оказалось – это было её школьное прозвище, и имело оно тогда достаточно иронический окрас.
Начну с начала:
– Хотя я родилась в Бейбилоне, но помню себя, естественно, уже в доме отца.
Мы не называем друг друга в глаза – мама, папа, дочка, а только по имени Хильда, Рудольф, Грис. Но думаю я о них, как о папе и маме. Они, мне кажется, тоже любят меня не как воспитанницу, а как дочь. В атмосфере их любви я и провела детство. Тогда мы жили в том маленьком форте на берегу студеного озера. Ты же был у нас! Там я тебя в первый раз и увидела.
Хильда была всегда с ней, а Рудольф, конечно, часто проводил на работе далеко не 6 часов, как положено, но всё свободное время он занимался только ею.
У ребёнка был строгий распорядок – еда, сон, игры и всё остальное – вовремя! Но, если отец приезжал позже – делались исключения. Позволялось позднее лечь спать и, соответственно, встать утром.
– Мы, конечно, не носились с игрушечными бластерами по всему дому, если он приезжал только после ужина. Он устраивался рядом с моей кроваткой и рассказывал мне сказки, которых не было ни в одной книжке. Наверное, он их придумывал для меня сам!
Мама, хотя она по специальности врач-психолог, учила меня видеть красоту окружающего мира. Она показывала мне на экране старинные картины, рассказывала о художниках и учила рисовать карандашом и кисточкой. Тогда я ещё была слишком мала, чтобы рисовать на компьютере.
Мои каляки-маляки складывались в домашнем архиве вместе с фотографиями, которые делались практически каждый день по разным поводам и без. Всё это до сих пор хранится в моей детской, которую отец перенёс в свою новую резиденцию. Я сама теперь иногда провожу час другой в этой комнате и умиляюсь тому, что каждый мой день сохранён с любовью и нежностью. Да, да! Есть там и комментарии! И мамы, и папы. И всё обо мне! Как я сейчас понимаю – даже в отпуск они вместе ни разу не съездили за эти девять лет. Уже потом, когда я переселилась в Школу, они отдыхали вместе и даже как туристы побывали в Париже. А тогда вся их жизнь крутилась вокруг моей драгоценной персоны.
Иногда мы ездили в гости к сослуживцам отца. Или они приезжали к нам. У всех у них были дома на поверхности, а то, что большинство землян живёт в подземных сотах, я узнала, уже учась в Школе.
Мне было там трудно первое время. Нет, предметы, по которым происходило обучение, мне были не в новинку. От французского меня вообще освободили, посчитав, что уровень владения языком соответствует выпускному классу. А от изобразительного искусства я отказалась «освободиться» сама, поскольку в свободные от французского часы меня приспособили для достаточно нудной работы – я наводила порядок в школьной библиотеке.
Так что дело было не в трудностях обучения, а в недостатке внимания со стороны взрослых. Дома двое взрослых ловили каждое моё слово, а здесь нас было 12 на одного или двоих учителей. В моём выпуске 7 девочек и 5 мальчиков. Через год стало ясно – я первая, причём по всем предметам. Думаю, дело тут не только в генах, хотя и отец, и мать у меня умные и креативные. Остальные дети тоже воспитывались в домашних условиях, но только меня так любили! Девочки рассказали мне про кукол-роботов, с которыми они общались большую часть суток. У меня таких кукол не было. И, я думаю, не по причине их дороговизны.
К тому же я очень старалась – не хотела разочаровать Рудольфа и Хильду. Так и прошли мои первые школьные годы – учителя меня непрерывно хвалили, а друзей среди детей мне это не прибавляло. Ко всему прочему, когда мы подросли, оказалось, что я самая красивая из девчонок. Это они и окрестили меня «наша принцесса». И что я, виновата, если у меня получалось всё, за что я бралась? Пробовала всё подряд – писала стихи, сочиняла музыку, рисовала картины на компьютере. А то, что даётся легко – не ценишь!
***
И вот в один из приездов на каникулы отец рассказал мне о своей идее – «прилетев из будущего предотвратить взрывы Супервулканов». Это было
через год после выборов в Совет, и я в первый раз приехала уже в новую резиденцию. Я, конечно, поразилась её размерам, комфорту и окружающей природе. Отец выглядел окрылённым своим успехом на выборах в Совет и был серьёзен, как никогда:
– Итак, самые большие бедствия тогда в 24-м веке нанесли Земле именно Супервулканы. Земля после той страшной катастрофы во многих местах до сих пор так и покрыта толстым слоем окаменевшего вулканического пепла.
Я слушала его с нарастающим удивлением и интересом. Он продолжал:
– Мы даже не знаем точного положения дел, потому, что это, как-бы, и не очень важно для повседневного благополучия. Большинство населения живёт в сотах. Технология продления и расширения их давно отработана. А поскольку воспроизводство населения контролируется – всего всем хватает и на этой освоенной территории. Так как мы – в домах на поверхности – живут единицы. Даже большая часть элиты живёт в сотах. Ты сама получишь такую элитную соту в день окончания школы и поймёшь разницу!
Я рассказала ему, что уже была в соте – моя школьная подруга позвала меня на свой семнадцатый день рождения. Праздник ей устроила мать, которая живёт теперь отдельно от отца во вдовьем массиве.
– Вот как! Бывают и такие случаи, – удивился отец. – А мне казалось, что общий ребёнок цементирует отношения.
– Не всегда. И так как вы с мамой меня лелеяли – быстрее исключение из правил. У меня даже не было куклы-робота, в компании которых и проводили большую часть своего детства мои одноклассницы.
– Да, ты права, – развеселился Рудольф, – Мы даже немного поссорились тогда с Хильдой по этому поводу! Я, конечно, как только они появились, заказал для тебя самую лучшую, а она – восстала. Я уступил ей как специалисту, но до сих пор думаю, что она преувеличила отрицательное влияние таких кукол на формирование характера. У нас в доме никогда не было даже котов-роботов. У Хильды на них тоже зуб!
Я перевела разговор опять на состояние поверхности Земли. В первый раз отец посвящал меня в очень серьёзную проблему, и я твёрдо решила, что буду ему помогать. Когда я это сказала – он ответил, что очень рад и питает надежду, что большинству Землян тоже понравится его проект!
Сам меня и вдохновил!
Вернувшись после каникул в Школу, я начала действовать. Первым делом я провела глубокий поиск в Сети. Полётами над поверхностью Земли занимались только спортсмены и курсанты Школы Проводников. Я, разумеется, знала, что Мартин как раз имеет отношение к Школе. Ему я сразу написала электронное письмо – прямой связи между элитным и тем массивом тогда не было. А относительно возможности вступления в Лётный Клуб произвела разведку через школьного преподавателя физической подготовки.
Сведения относительно состояния поверхности Земли в настоящий момент были действительно весьма скудными. Ясно было одно – нашей цивилизацией хорошо освоены лишь две наименее пострадавшие от катаклизмов территории – одна была когда-то Сибирью – теперь там живёт большинство населения, а вторая – территория, принадлежавшая когда-то Соединённым Штатам Америки – элитный массив и место жительства Совета. Всё остальное – сплошное белое пятно для не знающих специальных кодов доступа к секретной информации.
Через неделю я получила ответ от Мартина. Он очень тепло и немного с юмором воспринял моё желание поступить в Школу Проводников. Но… все курсанты у них совершеннолетние.
– Когда исполнится 20 – милости прошу! – пригласил меня Мартин.
Оставался второй путь. Физрук всё разведал и доложил – доступ в Клуб открыт для всех желающих… мужчин начиная с 18 лет. То есть там не то, что запрещено принимать слабый пол, а просто до сих пор не было прецедентов.
Я сразу возмутилась по поводу такой дискриминации по половому признаку. Мы с физруком нажали на все кнопки, и, поскольку мне тогда уже исполнилось18, я получила приглашение стать членом Клуба.
В первый же раз, явившись на мероприятие, я поняла, что единственная особа женского пола в чисто мужской компании – это не просто. Тем более что внешне я не тянула на товарища по оружию – этакая хрупкая куколка с длинными ресничками, золотыми кудряшками, но в сером пилотском комбинезоне. Вся аудитория сворачивала головы, чтобы полюбоваться на нового члена клуба.
Ажиотаж, впрочем, быстро прошёл. Физрук тоже вступил в лётный клуб, и мы вместе посещали все мероприятия. Медики не нашли в моём организме никаких дефектов, так что путь в небо был открыт!
Жизнь моя заиграла новыми красками! Я научилась летать на нескольких видах летательных аппаратов. Это были большей частью гибриды различных видов трансхаверов, чтобы тебе было понятно. Вот это было моё! Я быстро завоевала репутацию отважной и умелой лётчицы.
Одновременно я законтачила по Сети с разными экологическими организациями. Они выполняли заказы на обследование и контроль поверхности только для заказчиков, имеющих доступ к секретной информации. Общественных экологических движений вообще не существовало. И я ринулась с головой в эту пустующую нишу!
Через пару месяцев на моём Форуме в Сети дискутировала компания энтузиастов, готовых на любые подвиги. Идеи я толкала примерно такие – чтобы жить на поверхности надо приложить все силы, чтобы её увеличить, эту поверхность, пригодную для проживания. Мы добьёмся – Совет нас услышит! И мы должны собрать под свои знамёна как можно больше сторонников, готовых к решительным действиям.
Видимо, мою активную деятельность зафиксировала Служба Безопасности и, проинформированный ими Рудольф в один прекрасный день явился в Школу и забрал меня домой на внеочередные каникулы.
Дома я получила нагоняй по полной программе:
– Ты что творишь? Кто тебя надоумил? Ты же девочка, ты даже Школу не окончила…
