Рудольф – председатель Совета Земли. Книга пятая

скачать книгу бесплатно


Я не стал выпрашивать добавочное финансирование и почти год, доделывая фильм, сам себя продержал на голодном пайке – хотя на зарплату нам с Александром ничего не осталось, но из бюджета мы не вышли. Так что по вечерам я сидел теперь в соте, читая книги по искусству режиссуры, истории костюма, теории и практике спецэффектов, и другим интересным вещам. Заедал я всё это пюреобразными деликатесами, а запивал витаминизированными напитками. Благо, что всё это бесплатно. Я мог, конечно, принять участие в каких-нибудь коммерческих соревнованиях по гимнастике, но не хотелось терять на это время. Спорт был для меня в прошлом, хотя меня приглашали стать преподавателем физвоспитания в Бейбилоне. Даже это меня не прельстило, хотя и обещало полное материальное благополучие. Я хотел стать настоящим режиссером, чтобы ставить великие произведения искусства, чтобы погружать других людей в мир своих фантазий и получать ответный посыл от зрителей.

Мартин уже учился в Школе Проводников. Стипендия там небольшая – он тоже был беден, но счастлив. В Школе он стремился быть лучшим – и его рвение и способности быстро оценили.

Глава 4. Работа на службу безопасности

Однажды Мартин приехал ко мне в выходной, и мы проговорили целый день. Преподаватели из СБ, которые вели в Школе большинство предметов, предложили ему подумать о карьере в их ведомстве. Мартин не смог похоронить свою мечту и отказался. Но получил другое предложение – стать внештатным сотрудником, а, получив опыт и квалификацию в области перемещений, перейти на работу в службу не рядовым работником, а специалистом.

Я от души порадовался за друга. Работа в Службе Безопасности всегда мне казалось самой прямой дорогой на самый верх. И тут Мартин предложил:

– А ты не хочешь поработать там внештатником? Есть такая возможность!

Разумеется, я с восторгом согласился. И мы с Мартином полгода ездили туда вместе, разбирая архивы Бейбилона. Франц, наш куратор по архиву, нашёл нам и более интересную работу, позволявшую в то же время бесплатно развлекаться. Каждую неделю мы теперь производили вылазки в клубы.

Деятельность наша была тайной и носила явно провокационный характер.

Лично я считал, да и сейчас также так считаю: чтобы уберечь молодёжь от наркотической зависимости – все средства хороши! Тем более, что эти торговцы стимуляторами знали, на что шли.

С нами работала Ирма – штатная сотрудница Службы Безопасности. Высокая, красивая, гибкая – она, к тому же, обладала нешуточной физической силой. При всех этих достоинствах – умница и просто хороший человек. Рядом с Мартином они смотрелись парой. Из-за своей комплекции он всегда выглядел старше своих лет.

Итак, задача, которая перед нами ставилась:

Раскрыть адреса клубов, а ещё лучше имена распространителей запрещённых стимуляторов. Причём своё инкогнито мы должны были сохранять до конца. Ирма сама доводила информацию до нужных людей, и клуб попадал на тотальную проверку.

Наши визиты по дорогим клубам, и даже яркая молодёжная одежда оплачивалась Службой. Это тоже было очень к месту и вовремя. А то мы с Мартином уже забыли про такие качественные развлечения.

К концу года ко мне и к нему судьба стала более благосклонной. Я закончил работу над фильмом. Был назначен даже день премьеры. Комиссия, принимавшая работу, отметила, что я справился отлично, как там даже говорилось, малыми средствами и в срок создал зрелый и интересный фильм, раскрывающий достаточно сложный вопрос. Профессионалам понравилось! А вот публика фильм не оценила. У нас оценивается число платных скачиваний. То ли, как считает Мартин, любителей и знатоков поэзии у нас мало, то ли кто-то сэкономил на рекламе… Но это было уже не важно. Фильм получился, мне самому, и моим друзьям он понравился.

Почти сразу после премьеры я получил предложение возглавить молодёжный театр в нашем Центре. Вернее – организовать его с нуля. Это было почётно, интересно и неплохо оплачивалось. Теперь у меня в помощниках было довольно много профессионалов: специалистов по декорациям, гриму, звуку, режиссеров-постановщиков. Я нанял также бухгалтера и помощника по хозчасти. С самого начала хотелось поставить дело так, чтобы всё было разумно и рационально.

Мы ставили русские пьесы на английском языке. Сразу возникла проблема некоторой диспропорции – конкурс на женские роли был высокий, а найти актёров на мужские – удавалось не всегда. Я рискнул – набрал девчонок, и теперь они у меня играли и большинство мужских ролей тоже.

Ты думаешь, что я, будучи директором женского молодёжного театра, вёл себя как медведь в малиннике? Ошибаешься! Что я робот что ли? Но работа мне, не скрою, нравилась. Материал только уж больно одноплановый. Девочки, желающие стать актрисами, как правило, очень зациклены на себе и своих женских прелестях. За мной ходили буквально табуном. Но я был для них «Господин учитель» и никакой фамильярности!

Работа на СБ продолжалась. Мы с Мартином по-прежнему два раза в неделю ездили в архив. Он уже слетал в Париж и после этого стажёрского рейса проснулся знаменитым. Оказалось, такого молодого «путника» ещё не было в истории перемещений. О нём писала пресса, и показывало ТВ. И пригласили в разные места выступить и поделиться впечатлениями. Я был от души за него рад.

Филипп перешёл на работу в «Профилактический Центр» почти на место Мартина. Они с Амалией замутили там методику омоложения. Мы даже подшучивали над Филом, рисуя ему картины превращения в младенца из-за ошибочной дозы. Вот тебе пример – бросил человек творчество и занялся наукой! И так бывает.

Наша работа по клубам постепенно сходила на нет. Видимо, самых «злостных» мы к тому времени выявили, а остальные – залегли на дно. Теперь мы предпринимали эти вылазки очень редко. Зато ходили по театрам и репетиционным залам. Я всегда мог отыскать повод – например, поиском актёра на определённую роль. Ирма играла роль моей ассистентки с фотоаппаратом. И в нескольких местах мы обнаружили личностей, предлагавшим актёрам аэрозольный впрыск или таблеточку, для вдохновения, или, чтобы уменьшить волнение перед выходом на сцену.

У нас с Ирмой теперь были даже «агенты», в основном среди журналистов. Сами они об этом даже не догадывались. Они принимали заказы на статьи или фото-кино – репортажи о неформальных молодёжных движениях или клубах, например, с религиозной тематикой. И мы получали развёрнутый анализ явления с точки зрения умных и знающих жизнь представителей прессы. Ирма щедро платила за такие материалы, но они никогда нигде не публиковались.

Глава 5. Крах Мартина и гибель Филиппа

Мартина после того, как он получил диплом номер один от Школы Проводников, взяли на работу в самую богатую туристическую компанию. Там не только очень хорошо платили, но и практиковались различные льготы. Например, после каждого перемещения проводнику полагался оплачиваемый двухнедельный отпуск для восстановления здоровья. Так что Мартин теперь был или в рейс, или в отпуске. Мы частенько встречались на его территории послушать рассказы о перемещениях. Теперь он среди нас был самым богатым и успешным. Мы с Филом даже не могли оплатить туристические путёвки в прошлое – такое это было тогда дорогое удовольствие. Но мне и Филиппу очень хотелось увидеть своими глазами, то о чём нам рассказывал Мартин. И он «пробил» для нас такое путешествие!

Мартин к тому времени прославился как один из самых умелых и опытных проводников. Теперь он возил не только туристов, но и учёных. В основном историков, конечно, но были и другие задачи.

Рейс, в который полетели мы с Филом, организовали фармацевты. И Мартин умудрился устроить всё так, что в качестве «учёных» мы и полетели. Перемещение, правда, было не в Париж, а в Россию – только так можно было оправдать моё присутствие, как переводчика и знатока этого региона. Ну, а с Филом – легче. Он был уже к тому времени доктором. Два года учился и получил соответствующую квалификацию. Только доктор не для больных, а для здоровых людей. Занимается профилактикой – то есть учит «здоровых», как не стать «больными».

Мы получили просто массу феерических впечатлений. Природа Земли до катастрофы, общение с аборигенами и даже приключения – всё это стало предметом наших воспоминаний при встречах. Хотелось, правда, ещё и увидеть Париж!

И вот Мартину вдруг представилась возможность для повторения такого рейса. Не в Париж, правда, но Санкт-Петербург начала 20-го века обещал быть тоже очень интересным. Когда он позвонил мне и рассказал об этом, я с восторгом согласился. Фила он тоже уговорил. И вот перед самым рейсом на меня неудачно упал кусок декорации и сломал мне палец на руке. И я, как говорится, выпал из обоймы.

Был ли это «перст Судьбы»? Не знаю. Подробности этого перемещения тебе известны – их отлично описал Мартин в своих мемуарах. Я много думал потом – что было бы, если бы я полетел тогда вместе с ними? Уговорил ли бы я их отказаться от авантюры по освобождению Гумилёва? Или мы с Филом, например, успели бы спокойно положить парализаторами всех чекистов?

Или предстал перед судом вместе с Мартином и получил приговор? А может быть, остался там, в прошлом, вместе с Филиппом?

Но история, как говорится, не терпит сослагательного наклонения.

Я не знал подробностей суда. Знал только его результат. И как погиб Филипп Мартин мне тоже рассказал. На него больно было смотреть – теперь это был седой, с обожжённой препаратами кожей, сломленный человек, которому даже не хотелось никуда выходить из собственной соты. И безработный. Счёт его, правда, не арестовали, и он успел перебраться в «кандидатский» массив – соты там классом повыше, чем те, которые получают выпускники.

Я предложил ему работу в моём театре. Он отказался. Мол не готов ни физически, ни психологически. Мы расстались, договорившись созвониться.

В этот же день мы встретились с Ирмой по нашим тайным делам. Я рассказал ей, что был у Мартина. Она мне ничего не ответила, но навестила его тоже.

И произошло первое чудо – они полюбили друг друга! И эта любовь вернула Мартина к жизни – он стал «выходить в свет» и думать о будущем.

А потом произошло второе чудо – купили давнишний патент Мартина на какие-то стельки для спортивной обуви. Ирма помогла ему получить за него хорошие деньги и приобрести собственный клуб, который он назвал «Паутиной Веков». Мартин решил сделать его местом встречи для «путников» – эта идея ему была близка по-прежнему. Мы с Ирмой помогали ему изо всех сил.

Глава 6. Клуб Мартина – наша общая победа

Тогда только что появились «виртуальные панорамы». Уже можно было фиксировать объёмную картинку, чтобы создавать высококачественную иллюзию для всех, находящихся внутри помещения. Когда я сказал об этом Мартину – он тоже загорелся и купил аппаратуру. И я занялся реконструкцией земных видов. Это оказалось так увлекательно!

Наша идея для вечера, в честь открытия клуба была проста – посетители перенесутся в Париж! Хотя бы виртуально. Но многие из наших гостей действительно там были. Поэтому всё должно быть сделано качественно, очень похоже на реальность, но только ещё лучше!

И я, слегка забросив театр, занялся этим «уличным кафе на набережной Сены». Часть картинки должна была быть реальной, предметной, остальное – иллюзии. А виды на другом берегу Сены будут меняться, демонстрируя всем лучшие места этого бессмертного города. Для меняющихся видов я смонтировал целый фильм, воспользовавшись весьма обширным архивом парижских съёмок и обработав всё на аппаратуре, которая была теперь у меня в руках. С предметной частью всё было намного проще, тем более, что Мартин не скупился – мы заказывали всё самое лучшее. Я нашёл артистов близкого жанра, которые будут изображать уличных музыкантов в разные эпохи, подобрал для них репертуар, и они начали репетировать.

А пока они будут переодеваться, я предложил на отдельном экране крутить ролик, смонтированный из подлинных выступлений парижских «звёзд». Я смонтировал песни Эдит Пиаф, Шарля Азнавура и других столпов жанра о Париже. Их оказалось так много, что хватило на несколько часов.

Когда я продемонстрировал всю проделанную работу на генеральной репетиции, то мои друзья Мартин и Ирма не сдержали эмоций. Меня обнимали, целовали, уверяли, что я гениален – это было просто фантастически приятно!

Открытие прошло без накладок, без сбоев аппаратуры – этого я опасался больше всего. Еда тоже получилась отличная – ею занимались высококлассный повар, нанятый по совету Ирмы, и сам Мартин. Я, конечно, тогда ещё не был в Париже и не пробовал «высокую кухню», но так вкусно я не ужинал никогда. Публика была в восторге! Около Мартина толпилось множество людей – всем хотелось выразить своё восхищение. А мы с Ирмой сидели вместе за одним из столиков и наслаждались его триумфом. Пресса на другой день описала всё, не жалея красок и восторженных комплиментов. Места сразу были заказаны на полмесяца вперёд.

За год Мартин вернул все свои деньги и получил немалую прибыль. Он расплатился по самой высокой ставке и со мной, хотя я даже не рассчитывал на вознаграждение за свои труды. И сдал мне в аренду всю аппаратуру – я «в отместку» пообещал делать ему каждый месяц новую «картинку».

Вот тогда я и арендовал в нашем же Русском Центре просторное помещение из нескольких смежных комнат, перенёс туда и смонтировал всю эту драгоценную аппаратуру. Это было самое начало моей студии реконструкций.

А у Ирмы начался период тотального невезения. Как говорится – везёт в любви – не обижайся. Мартин предложил ей стать совладелицей «Паутины», и она решила уйти досрочно из Службы Безопасности. Попытка «уйти по состоянию здоровья» инициировала проверку всей её деятельности в связи с утратой доверия. Конечно, такие вещи не происходят просто так – всё это раскрутил Платон, под началом которого она работала некоторое время. Ирму отправили в ссылку на год. Она даже успела приехать в отпуск через полгода. Мартин тогда ещё купил для них дорогущую путёвку в «рай» под прозрачным куполом – примерно такой же, как тот в котором мы живём сейчас. Оставалось потерпеть совсем немного, но вдруг она загадочно исчезла. А потом Мартин, подключив Франца, выяснил – Ирма погибла! Упала в трещину между скал и сломала себе шею. В этой её дальней одинокой прогулке было много загадочного, но всё замяли. Мартин был вне себя от горя.

Мы встречались в эти дни практически ежедневно – я должен был поддержать друга, не дать ему впасть в чёрную меланхолию. С гибелью Ирмы я тоже потерял многое. Она была не только моим искренним и преданным другом, но и «связью» с СБ. Полгода меня никто не беспокоил. Я тоже ничего не предпринимал – был очень занят студией реконструкций. А потом меня вызвали в то самое здание, в котором мы когда-то с Мартином разбирали архивы Бейбилона. И мне было сделано предложение: стать штатным сотрудником отдела культуры.

Глава 7. Юлиана

Нет, я не переходил на службу непосредственно в то здание. Я должен был работать и в своём Центре, и «нелегально» тащить внешнюю деятельность отдела культуры, который я, видимо, унаследовал от Ирмы. Но она-то не руководила театром одновременно с работой на СБ. Это просто невозможно.

Я стал готовить свой уход. Оставить за собой, как легальное прикрытие, я запланировал студию реконструкций. В театре к тому времени у меня был неплохой кадр, 32-летний Жюль – один из режиссёров-постановщиков. Он неплохо ладил и с артистками, и с начальством. Был достаточно честолюбив и энергичен. Единственно, в чём возникало сомнение – ему явно не хватало общей эрудиции в самом предмете – русской культуре. Я тут же разослал запросы на такого специалиста. Мне предложили сразу двоих.

Первым я рассмотрел 60-летнего историка, потерявшего здоровье из-за слишком частых перемещений в прошлое. Занимался он именно Россией, и, безусловно, мог быть консультантом Жюля.

Рассмотрел я и вторую кандидатуру. Юлиана, выпускница Бейбилона, отличница, факультатив русской литературы к тому же свободное владение языком. Я вспомнил себя в аналогичных обстоятельствах и пригласил на собеседование и эту девушку. Задав ей несколько вопросов, я убедился, что владение языком практически свободное, а эрудиция достаточно высока. Но не это поразило моё сердце. Внешне эта хрупкая, небольшого роста девушка, очень напоминала Гвендолин. Даже повадки те же! Ну, правда, цвет волос другой, но это дело легко поправимое. Подумав о Мартине и его разбитом сердце, я взял и её. Позже оказалось, что натуральный цвет её волос – темно-русый. А перекрасилась она как раз потому, что очень хотела попасть на работу в Русский Центр.

Жюль теперь работал с пожилым историком, а я обучал Юлиану. В тесном общении она мне понравилась ещё больше – быстро всё усваивала и даже предлагала свои идеи. К тому же девушка влюбилась в меня, ну, просто намертво! Не скажу, что не приложил никаких усилий для достижения этого результата. Но всё равно это было за гранью моего предшествующего опыта. Актрисульки так не влюбляются – они любят, прежде всего, самих себя.

Я ушёл из театра, забрав с собой Юлиану. Мы теперь вдвоём работали в студии реконструкций. С самого начала она была в курсе абсолютно всех деталей творческого и коммерческого процесса. Договора, поставщики, поиск исполнителей, поиск заказчиков – она всё освоила, не прошло и двух лет.

Более того. Теперь, если я был в своём массиве, то ночевал в её соте. В ответ на её чувство я тоже её полюбил. Так уж вышло – когда принимал на работу – планировал познакомить её с Мартином, но это произошло почти через 10 лет после того дня.

О моей «двойной» жизни знал только он. От Юлианы я всё скрывал – так полагается по инструкции. Она даже не была ни разу в моей соте, хотя мне очень хотелось её пригласить. Но она могла нечаянно раскрыть моё инкогнито, обратив внимание на нестандартную систему связи, например. К тому же я был уверен – за мной наблюдают. Думаю, что устройства слежения установили и в соте Юлианы, хотя я и не нашёл никаких доказательств этого факта.

Я не жалел, что подписал контракт и обязательство о неразглашении. Хотя в действительности всё оказалось далеко не так романтично. То есть, можно сказать, совсем не романтично!

– Холодная голова и горячее сердце? Кажется, так звучит русская поговорка?

Но горячее сердце было явно лишним, если я хотел сделать карьеру в этой области. Мне предложили, и я счёл необходимым пройти курс обучения.

Это пригодилось! Теперь я чётко представлял структуру Службы, её задачи, её сильные и слабые места. Я и практически научился многому. Мог теперь со знанием дела завербовать агента или выследить, и спровоцировать врагов системы. Прошёл полный курс единоборств, которые преподавались там совсем не так, как на «гражданке».

Понадобилось несколько лет, пока я стал получать действительно серьёзные задания. До этого я тоже работал, но примерно в том же ключе, как когда-то мы с Ирмой. Заказывал журналистам статьи или фотообзоры, которые никогда и нигде не публиковались.

Теперь я курировал и зоны отдыха. Поверь, там, среди обслуживающего персонала, тоже есть желающие заработать на стимуляторах, например. Юлиана, естественно, никогда не занималась со мной этими делами. Поэтому, когда я получил, наконец, предложение занять должность непосредственно в СБ, я не знал, как ей об этом сообщить.

Что студия закрывается в связи с её продажей? А она должна теперь искать работу через биржу труда? Конечно, у меня остались кое-какие связи в Центре, да и в театрах, а у неё накопился опыт в режиссуре, но уж больно специфическая была у неё работа в последние годы.

Забирать её с собой в качестве постоянной спутницы я не собирался. Она просто не подходила для этой роли. Я в последние годы присутствовал на некоторых мероприятиях, которые предусматривали явку с партнёршами. Это была такая выставка тщеславия! Вылощенные красавицы с безупречными манерами, которые лишнего не скажут и никогда не позволят себе ничего эксцентричного. Я себе примерно такую уже нашёл. Летти работала в одном из отелей в зоне отдыха. Она была мала ростом, очень красива и прекрасно поддавалась дрессировке. Её я и планировал забрать через год после перехода в элиту.

Да, забыл сказать, моя новая должность предусматривала переход в элиту. Я должен был сделать благотворительный взнос и подать документы на общих основаниях, но СБ вмешается на определённом этапе в этот процесс, и результат будет гарантированным. Продажа студии и должна была покрыть мой благотворительный взнос.

Я обратился к Мартину. Мне, по-любому, была нужна его помощь. Я не успевал – чтобы продать студию необходимо время. Я попросил у него взаймы, в обмен на доверенность по продаже студии. Он согласился.

Я рассказал ему о Юлиане и своих муках совести. Я не мог ни взять её с собой, ни бросить просто так на произвол судьбы. И даже объяснить ей толком свой поступок. Это несправедливо! Я даже вспомнил, что, приглашая на работу, предполагал когда-то познакомит её с ним.

Мартин согласился посмотреть на неё, но чисто внешне она тогда не произвела на него впечатления. Он просто был слишком избалован избыточным женским вниманием. Десятки красавиц крутились возле него, добиваясь благосклонности.

И знаешь, что он сделал? Он порвал мою доверенность, и просто перечислил на мой счёт деньги на благотворительный взнос. Я был ему очень благодарен:

– Мартин, я верну!

– Когда сможешь и захочешь! – благосклонно ответил мой друг. Он мог себе позволить такие широкие жесты.

Я попрощался с Юлианой, передав ей свои права на студию. Она, по-моему, всё равно была огорчена, но совесть моя теперь успокоилась. Всё что мог – я сделал! А объяснить всё в деталях решил когда-нибудь потом.

Теперь она всё узнает из твоего романа? Так? Я знаю, что вы обмениваетесь материалами. Но, повторяю, в своём времени – можешь опубликовать, а здесь – только после моей смерти.

Глава 8. Новая жизнь

Жизнь моя кардинально изменилась после перехода на «легальное» положение. Прежде всего – по характеру работы. Теперь, получив задание что-то выяснить или проверить, я предъявлял удостоверение, и мне была везде и во всём – зелёная улица. Мне почти подобострастно кланялись и выкладывали всю подноготную. А если я указывал на какие-то отклонения от служебных инструкций, которые все «директора» получали от СБ, то, как правило, сдавали всю цепочку исполнителей до самого низа. Так что авторитет Службы позволял без труда выявлять врагов СИСТЕМЫ.

Не только авторитет, конечно, а попросту страх за собственную карьеру и саму жизнь заставляли большинство из них с готовностью помогать нам.

Теперь я участвовал и в судах, если подсудимый работал или был уличён где-то близко к области моей компетенции. Всех распространителей запрещённых стимуляторов приговаривали к смерти через дезинтеграцию. А уличённых только в их употреблении – ожидала каторга. Туда отправляли на долгие годы – не меньше 10-ти лет. Отбывающий каторгу лишался всех прав – сота, счета и всё имущество конфисковывалось в пользу системы. Но, если, отбыв свой срок, виноватый возвращался к нормальной жизни, – ему снова предоставлялась сота, правда, в специальном массиве. До конца жизни он оставался под особым контролем СБ.

Все земляне и так находились под надзором СБ – если возникала нужда кого-либо срочно разыскать, зная его личный код, это можно было сделать по сигналам личного чипа, воспользовавшись специальной вездесущей системой связи.

Конечно, то, что задумал конкретный индивид – оставалось тайной даже для Службы. Но это легко было узнать, вызвав подозрительную личность на проверку. В недрах Службы, применяя детектор лжи и, задавая вопросы по определённой схеме, можно было выяснить всю правду. За всё время работы мне попался только один человек, на которого не действовал этот метод. Я доложил начальству об этом феномене – в результате, как я потом узнал, он был дезинтегрирован, как личность весьма опасная для системы.

Да, сразу после перехода на легальную службу меня протестировали медики и заменили чип. Всем штатным сотрудникам имплантируются чипы последнего поколения, которые отличаются от стандартных, как небо от земли. Теперь я мог сам регулировать свой режим труда и отдыха. Например, если необходимо – не спать 2—3 дня. И быстро осваивать огромные пласты информации. А состояние здоровья контролировалось по огромному числу параметров. И каждый год, на тотальном медосмотре эти чипы заменялись на новые, ещё более совершенные, с улучшенными параметрами, с опциями по обострению интуиции и расширению сознания.

Это касалось не всех, перешедших в элиту, а избранных. Сюда включалось, кроме штатных работников СБ, высшее руководство и те, на кого оно укажет. Учёные, непосредственно занимающиеся тяжёлым умственным трудом, не входили в эту категорию. Странно, правда? Считалось, что это опасно для системы.

В подробностях всего этого я разобрался намного позже, а пока просто наслаждался своими новыми возможностями и поглощал в огромных количествах «служебную» информацию, касающуюся истории, культуры и науки Новейшей Эры.

Информирование населения о текущих проблемах производилось выборочно – что-то могли знать только люди, имеющие «допуск», дальше шли остальные – перешедшие в элиту, ну, а неорганизованному населению полагалось знать лишь то, что характеризовало систему с самой лучшей стороны. Так что никакой оппозиции не могло возникнуть по определению. Были, конечно, исключения, как с фариями, например, но они только подтверждают правило.

Такие возможности для узкого круга обычно порождают злоупотребления. Ты, как историк, прекрасно знаешь о соответствующих фактах в разные исторические эпохи. Наиболее известен кардинал Ришелье и его люди при Людовике 14-м, а русская история? Мрачные застенки времён Анны Иоанновны или деятельность службы товарища Дзержинского в более близкий к твоему времени исторический период? Их злоупотребления широко известны. В Новейшей Эре, конечно, СБ не занималась охотой за ведьмами. В мистику тут никто не верит.

А вот богатые коммерсанты, получившие за счёт денег большую, чем другие, степень свободы, пользовались повышенным вниманием Службы. Их или «завербовывали» или «пасли», выискивая криминал в их поступках. А там и до ссылки с конфискацией недалеко. Мартин попадал, как раз, в такую группу риска.

Мне его очень не хватало, особенно в первые годы. Общаться с ним мы тогда могли только по электронной почте, которую, я это точно знал, жёстко контролировало СБ. Отработав год, я отправился в свой первый отпуск, и мы встретились, и поговорили обо всём. Но прежде – я проверил своими методами наличие «жучков» в его рабочем кабинете и в соте. Обезвредил всё, что нашёл. Рабочий кабинет в «Паутине» он мог теперь содержать в полной стерильности, поставив там силовую защиту от вторжения, а с сотой дело обстояло сложнее – у него там периодически жили разные пассии, не исключено, что внештатные сотрудницы СБ. Так что все секретные переговоры Мартин вёл теперь только в «Паутине». Там же я проинструктировал его, что конкретно может вызвать подозрения службы и спровоцировать её на решительные действия против него. Он был очень признателен и сказал мне тогда, что я ему больше ничего не должен.

Так я в первый раз «злоупотребил» своим служебным положением. А куда деваться? Я же не робот. Это их можно «запрограммировать» определённым образом, а всю предыдущую информацию просто стереть.

Глава 9. О личном

Я забрал в свой массив Летти, как и планировал через год. Лучше бы я этого не делал! Но кто же знал, что на 52 году жизни я впервые в жизни на себе испытаю, что такое всепоглощающая, самозабвенная, полностью меняющая приоритеты романтическая любовь.

Летти жила у меня в соте второй год, когда на ежегодном медосмотре я познакомился с Хильдой. Она работала психотерапевтом. Я зашёл в кабинет и впал в ступор – мне на минуту показалось, что я вижу Эльзу – добрую фею моего детства. Маленькая, зеленоглазая златовласка, как Белоснежка из сказки, вышла навстречу и усадила меня на диванчик. Она, мне кажется, сразу поняла, что со мной творится. И своим тихим нежным голоском «выпытала» у меня всю подноготную.

Да, это была почти Эльза, но на 20 лет моложе меня. Я даже предполагаю, что Хильда, возможно, её дочь. Через много лет, получив полный допуск к секретной информации, я пытался разыскать Эльзу, но её уже не было в живых к тому времени. Так что сверить её ДНК с ДНК Хильды мне не удалось.

Почти год я «осаждал» эту крепость. Мою задачу тормозили два обстоятельства. Во-первых, она профессионал и, как ей и полагалось, «видела всех насквозь». Во-вторых, её совсем недавнее прошлое не позволяло расслабиться и до конца поверить в мои чувства.

Она жила во «вдовьем» массиве. Это специальное место для женщин, не перешедших в элиту и лишившихся своих покровителей.

Как бы тебе объяснить? И мужчины, и женщины переходят в элиту обычно годам к 50—60-ти. А женщины в этом возрасте не подходят, как сексуальные партнёрши для преуспевающих и полных сил мужчин того же возраста. Природа-мать, что тут сделаешь? Перешедшие в элиту мужчины (женщинам это тоже не возбраняется) могут привезти для себя партнёршу помоложе из общего массива, но она не становится от этого элитным персонажем! То есть не пользуется соответствующими льготами.