Твое чудовище

Неужели я опоздала? Или он просто не пришёл?

Поставила опустевший бокал на стойку, и на мгновение прикрыла глаза. Мелодия нарастала, пронизывая меня изнутри. Каждая вибрация отзывалась в коленях, била по рёбрам. Я не могла больше стоять, терзаясь неизвестностью, поэтому решительно направилась к танцполу. Коктейль расслабил меня, и тело желало отдаться музыке. Мне хотелось почувствовать ритм каждой клеточкой тела.

Я влилась в поток людей, закрыла глаза и начала двигаться в такт музыке. Приятное тепло разлилось в груди. Каждая клетка вибрировала от удовольствия. Четыре года занятий в танцевальной студии при «Дворце детского творчества» не прошли даром. Тело послушно плыло по волнам мелодии, отрешаясь от всего вокруг. Только я, ритм и темнота, разрезаемая лазерными вспышками света.

Одна мелодия сменяла другую, а я продолжала следовать за ней. В этот момент я жила танцем, я дышала им, я была танцем. Мне казалось, что с балкончиков на меня устремились десятки взглядов. Я мечтала, чтобы на одном из них был Глеб. И до дрожи в теле желала обратить на себя его внимание. Воздух стал горячим и плотным, как в сауне.

Как вдруг кто-то грубо схватил меня за руку. От неожиданности я вскрикнула. Из-за мерцания не сразу поняла, что меня держит тип, которого я отшила у бара. Вдоль позвоночника пробежали липкие мурашки.

– Потанцуй со мной! – прокричал он, наклоняясь ко мне. Слова ударили в ухо, как удар кулаком.

– Жду парня, – Я попыталась высвободиться, но хватка только усилилась.

– Врёшь! Я давно за тобой наблюдаю, нет парня.

– Отпусти! – я старалась освободиться от его потных, горячих рук, но у меня ничего не получалось.

– Расслабимся? – выдохнул он мне прямо в лицо, и я поморщилась от резкого запаха алкоголя и сигарет.

– Отвали!

Вид у парня стал жестоким и озлобленным. Он крепко сжимал моё запястье, пытаясь притянуть меня к себе. Музыка гремела, вспышки слепили, кто-то танцевал в сантиметре от нас, но словно ничего не замечал. Я оказалась заперта в аду, посреди пульсирующего веселья.

– Руки убери, – выкрикнула я.

– Не ломайся, – хрипло выкрикнул парень и потянул меня в сторону.

Я упиралась, но он был сильнее. Мои каблуки скользили по полу, руки дрожали, дыхание сбивалось. Паника накатывала волнами ледяного ужаса, сердце колотилось, как бешеное. Я надеялась встретить охранников, но они словно провалились сквозь землю. Горло сжалось от подступивших слёз.

– Отпусти меня, или я закричу!

– Орать ты будешь чуть позже, – пьяно засмеялся он и дёрнул меня за собой.

Это было слишком.

– Отпусти меня! Помогите! – Я закричала и изо всех сил ударила его свободной рукой. Лысый потянул меня с удвоенной силой.

Грудь сдавило страхом, в ушах стучала кровь, глаза заволокло слезами. Я билась, как загнанное животное. На мгновение мне показалось, что клуб замер. И в эту звенящую паузу врезался низкий опасный голос:

– Девушку отпустил.

Глава 8. Я тебя ненавижу

Лысый резко притормозил, наткнувшись на высокий, хищный силуэт, перегородивший нам путь. Моё сердце с радостным грохотом ударилось о грудную клетку. Я не могла поверить своим глазам, перед нами стоял сам Глеб Лихин. Чёрная футболка плотно облегала его торс, подчёркивая рельеф мышц. Серые глаза с прищуром смотрели на моего обидчика. От Глеба веяло опасностью. Той, что щекочет под ложечкой и заставляет самых уверенных забиваться в угол.

– Твоя? – голос лысого внезапно сел, глаза забегали.

Глеб промолчал, лишь слегка склонил голову, будто размышляя, что с ним сделать. Страх пробежался по лицу лысого, как тень.

– Прости, мужик, не знал, – он резко отпустил моё запястье, оставив на коже следы своих пальцев.

– Не передо мной, а перед девушкой извиняйся.

– Извини, правда… я не знал… – продолжал оправдываться он, но слова расползались, как дождь по лобовому стеклу.

– Вали, – с хищным нажимом сказал Глеб.

Лысый рванул прочь, словно кто-то включил в нём инстинкт самосохранения.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула я, касаясь пульсирующего запястья.

Он шагнул ближе. Я почувствовала терпкий запах перца и табака. Глеб аккуратно взял мою руку и посмотрел на покрасневшую кожу. Осторожно, почти невесомо, провёл по ней подушечками пальцев.

– Больно? – его голос был тише, чем музыка, но я услышала.

По телу прокатилась дрожь: остаточное эхо страха, вперемешку с чем-то незнакомым. Я смотрела на него, всё ещё не веря, что передо мной стоит сам Глеб.

– Уже нет, – пробормотала я, не в силах отвести взгляд.

– Твоё лицо кажется мне знакомым, – прищурившись, сказал он.

Я растерялась, мысли растеклись, не давая придумать ответ. Глаза у него были тёмные, внимательные, словно он пытался увидеть меня насквозь. От его взгляда хотелось спрятаться и одновременно утонуть в нём.

– Домой одна поедешь? – спросил он.

Я нерешительно кивнула.

– Тебя подвезти?

– Да, – согласилась я, и улыбка сама собой появилась на губах.

Сердце билось в горле, словно кто-то посадил туда птицу, а теперь она отчаянно рвалась на свободу. Его тёплые и уверенные пальцы легко сомкнулись вокруг моей ладони, и я позволила себе быть ведомой.

Мы остановились у чёрной Audi. Машина блеснула в свете неона, как мокрая шкура хищника. Ловким движением руки он достал брелок и разблокировал машину. Галантно открыл для меня дверцу, и я скользнула в салон автомобиля. В нос ударил терпкий запах жгучего перца и кожаного салона. Я пристегнула ремень и осторожно посмотрела на парня.

– Куда тебя отвезти? – спросил он спокойным низким голосом.

К звёздам – процитировала про себя фразу из фильма. Вслух же назвала адрес и мысленно отругала себя за то, что так сильно нервничаю.

Он кивнул и залип в телефоне. Его лицо было спокойное и сосредоточенное, словно Глеб совсем не замечал, что я буквально плавлюсь рядом с ним.

– Маршрут построен, – раздался голос навигатора.

Глеб завёл мотор, машина тронулась мягко, почти бесшумно. За окном растекались огни, как расплавленный воск. Внутри меня притаилось любопытство. Я ловила каждый его жест: как он держит руль, как напрягается линия скулы, когда он поворачивает, как проводит рукой по шее. Всё это казалось важным, слишком значимым.

– Какой подъезд? – спросил Глеб, когда мы въехали в знакомый двор.

– Второй, – ответила я и тут же захотела вернуть слова обратно. В голосе прозвучала грусть, и это было слишком заметно.

Он припарковался и заглушил мотор.

– Спасибо, – я повернулась к нему, и губы сами сложились в признание. – Правда. За всё. Я… если бы не ты, я не знаю, что бы было.

Он сдержанно улыбнулся, словно каждый вечер спасал девушек от разбойников.

– Всё нормально. Просто будь осторожнее, ладно? В следующий раз меня может не оказаться рядом.

Я кивнула и прикусила губу. В салоне повисло напряжённое молчание. Сердце стучало глухо, уже не как птица, как молот. Неужели всё? Сейчас я выйду, и он уедет.

– Пока? – нерешительно спросила я, в глубине души надеясь, что Глеб остановит меня и продолжит разговор, спросит моё имя, номер телефона. Ведь с Рыжим это всегда срабатывало.

– Спокойной ночи, – мягко ответил Глеб и отвернулся к окну.

Я застыла. Секунда, другая, но он молчал. Я почувствовала себя неловко. Мне пришлось отстегнуть ремень безопасности и выбраться наружу. Ночной воздух ударил в лицо холодной пощёчной. Внутри кипела обида и досада на саму себя. Я так долго ждала этот момент и оказалась совершенно к нему не готова. Растерялась и не смогла произвести на Глеба нормальное впечатление.

Я стояла, как вкопанная, и смотрела, как Audi медленно растворяется в темноте, оставляя после себя только тихий шелест шин по асфальту.

Зачем, чёрт возьми, я сказала ему это глупое «пока»?

Я словно держала в руках редкий, долгожданный подарок, но выронила, даже не развернув. С силой сжала ладони, чувствуя, как в них впиваются ногти.

Как вдруг от двери подъезда отделилась тень. Она была слишком большая и быстрая. Моё сердце дрогнуло. Перед глазами вспыхнули воспоминания: липкие руки, страх, запах перегара в клубе.

Неужели, лысый проследил за нами?

Но фигура показалась до боли знакомой.

– Рыжий? Ты дурак?! – Я резко выдохнула. – Нельзя так пугать людей!

– Где ты была? – его голос был обманчиво спокойным, но руки на груди сжались до побелевших костяшек.

– А тебе какое дело? – Я резко шагнула к нему, но голос предательски дрожал. – Ты за мной следишь?

– Случайно увидел, как ты с Викой уехала. Кто это был?

Он смотрел на меня щенячьими глазами.

– Не твоё дело. – Я скрестила руки, пряча дрожь. – Мы больше не друзья. Ты не имеешь права спрашивать.

– Ты с ним встречаешься?

Его голос стал тише, мягче, и от этого было ещё больнее.

– Да какая тебе разница? Это не твоё дело.

– Ты встречаешься с ним?

Меня пугала его настойчивость.

– А если, да?

Рыжий дёрнулся, словно от пощёчины.

– Тогда какого фига ты приходила ко мне? – его голос взвился, как сорвавшийся трос. – Чего ты вообще хочешь, а?!

– Чтобы ты отстал! – отрезала я, чувствуя, как раздражение разрастается под кожей. – Просто исчезни из моей жизни.

– Это же был твой первый раз? – приглушённым голосом спросил он.

Я стиснула зубы, горло сжалось. Сегодняшний вечер принёс мне сплошные разочарования. Меня словно прокрутили в стиральной машине, а потом отжали на максимальной скорости. Я была раздавлена. У меня не было ни сил, ни желания отчитываться перед Рыжим.

– На фига? – не отставал он. – Ты нормальная вообще?

– Я была пьяна и не соображала, что делаю, – зашипела я, нарушая тишину пустынной улицы. – А ты воспользовался этим, вместо того, чтобы отвести меня домой. Таскаешься за мной всегда. Видишь, к чему это привело. А у меня есть парень!

Моя грудь сотрясалась от бешеного дыхания.

– Я не хочу тебя больше видеть, Рыжий. Я тебя не-на-ви-жу! – последнее слово сорвалось с губ резко и необратимо.

Тема опустил плечи, его глаза потухли, словно кто-то выдернул вилку из розетки, и всё электричество внутри него погасло.

– Я не хотел, чтобы так. Я думал ты…, – он осёкся, в глазах мелькнуло, что-то почти детское, ранимое.

– Что? – тихо спросила я.

– Неважно, – бросил он и зашагал прочь от дома, растворяясь в сумраке ночи, будто приведение.

Я осталась стоять, словно прибитая к земле. Отчётливо понимая, что всё сделала правильно. Теперь Рыжий, наконец-то, поймёт, что нас больше нет. Перестанет надеяться и начнёт свою новую, лучшую жизнь. Без меня.

Почему же тогда я не чувствовала долгожданного облегчения? Наоборот, моё настроение испортилось ещё сильнее. В груди стало пусто, как в выгоревшей комнате.

Глава 9. Опасно близко, но запредельно далеко

Моё настроение как американские горки:

 то резко вниз, то вверх.

Из распахнутого настежь окна тянуло прохладой. Сквозняк шевелил лёгкую занавеску. В комнату просачивался запах мокрого асфальта. Но, несмотря на дождливую погоду, город жил своей жизнью: вдалеке звенел трамвай, а под окнами смеялись прохожие. Я сидела на кровати, поджав ноги, в старой растянутой футболке. На коленях расположилась уже чуть подтаявшая баночка с ванильным мороженым. На экране ноутбука мягким светом мерцал один из моих любимых фильмов: «Век Адалин». Диалоги героев сливались с глухим шумом улицы, создавая неповторимый фон.

Уютный вечер, отвратительное настроение. Я до сих пор не извинилась перед Викой. Она не звонила мне, а я не могла набраться смелости и сделать первый шаг. Поэтому ждала, когда она перестанет обижаться и сама выйдет на связь. Хотя мне её дико не хватало. Ведь только с ней я могла поделиться случившимся в клубе.

Я была разбита и раздавлена тем, что Глеб не попросил мой номер телефона. Он просто довёз меня до дома и уехал. Даже не спросил имени. Моё самолюбие было уязвлено, ещё никто из парней не проявлял ко мне такого благородного равнодушия. Я надеялась увидеть Глеба на работе, но в мои смены он так и не появился.

Внезапно комнату прорезал телефонный звонок. Громкий, навязчивый, он словно встряхнул воздух, заставив меня вздрогнуть. Мелодия звучала слишком дерзко для тихого вечера. Я бросила взгляд на часы: без пятнадцати одиннадцать.

Сердце замерло в надежде.

Может, Вика?

Вскочила с кровати и в два шага оказалась у тумбочки, на которой лежал мой смартфон. На дисплее высвечивался незнакомый номер. Я ненадолго задумалась, прежде чем сделать выбор: сбросить или принять вызов.

– Да, – ответ получился встревоженным.

– Привет, – раздался низкий мужской тембр.

– Привет, а это кто? – я прищурилась, словно могла увидеть собеседника.

– Парень из клуба. Который тебя спас. Глеб, – представился он и добавил: – Я возле твоего дома. Выйдешь? Или ты не любишь сюрпризы?

Несколько секунд мне понадобилось на осознание сказанного. Мысли споткнулись, сердце ударилось о рёбра.

Глеб? Сам Глеб?!

Я была готова закричать и запрыгать от радости, но вместо этого переспросила:

– Выйти сейчас?

– Сейчас, – он улыбался, я слышала это по голосу.

– Дай мне пять минут.

– Жду, – сказал Глеб и отключился.

– А-а-а-а-а! – я подпрыгнула на месте, едва не выронив телефон. – Он позвонил мне!

Радостный смешок сорвался с губ, но тут же растворился в бешеном ритме сердца. Я метнулась к шкафу, и пока пальцы перебирали вешалки, чувствовала, как внутри всё пульсирует от предвкушения.

Мне предстоял нелёгкий выбор. Нужно было надеть что-то милое и не кричащее о том, что я слишком для него старалась. Я решила остановиться на рваных джинсах и белой футболке, выгодно подчёркивающей мою грудь. Быстро расчесала волосы и оставила их распущенными. Тронула губы блеском со вкусом малины и нанесла капельку любимых духов на шею и запястья.

Пальцы дрожали, когда я завязывала шнурки на белых кедах. Я тихонечко выскользнула за дверь, чтобы не разбудить маму. Шустро спустилась по лесенкам и окунулась в прохладу приближающейся ночи. Воздух был свежий и пах смесью дождя, липового цвета и ароматной едой из пиццерии за углом.

Глеб стоял, навалившись на дверцу чёрного автомобиля. Мы словно договорились: на нём была белоснежная футболка, потёртые джинсы и светлые кеды. Сердце колотилось часто-часто, а грудь распирало от радости.

– Привет, двойняшка, – сказал он так, будто мы были больше, чем просто случайные знакомые.

Ноги стали ватными, когда его взгляд медленно, почти лениво заскользил по моему телу.

– Привет, – я порадовалась тому, что голос прозвучал уверенно, не выдав внутреннюю дрожь.

– Прошу, – Глеб галантно открыл дверцу автомобиля.

Когда его пальцы коснулись моей ладони, я ощутила тепло, как от нагретого солнцем камня. Он помог мне сесть, закрыл дверцу мягким, но чётким движением, обошёл машину и опустился на водительское сиденье.

– Рад тебя видеть, – произнёс он, чуть прищурившись, словно смотрел вглубь меня.

От волнения сердце трепыхалось в груди, а руки тряслись, как у наркомана. Я старалась не растерять остатки самообладания под его заинтересованным взглядом.

– Откуда у тебя мой номер телефона? – спросила я.

– Для меня не было проблемой узнать твой номер, – его голос звучал легко, но внутри меня пробежала дрожь. – Когда я чего-то хочу, я это получаю, Ди-а-на, – он медленно произнёс последнее слово, выделяя каждый слог.

Мне стало невыносимо жарко, как будто бы автомобильное сиденье полыхало в огне.

Он знает моё имя! Дышать! Не забывать дышать! Интересно, как много он обо мне узнал? А главное, откуда?

– Хорошо, можешь не говорить, но учти: моё воображение может нарисовать не самые хорошие методы, – постаралась пошутить я.

Глеб негромко рассмеялся.

– Пусть это останется моим маленьким секретом, – его голос был обволакивающим, как бархат. – Поехали в кино?

– Сейчас? – удивилась я.

– Да, Ди-а-на, жить надо здесь и сейчас, – словно искушая, произнёс он, и я с лёгкостью согласилась.

Глеб завёл двигатель, и мотор мягко зарычал. Машина плавно тронулась с места. Я тайком рассматривала его профиль. Широкие скулы, прямой нос, глаза, обрамлённые густыми ресницами. Взгляд, прошибающий сотнями мурашек, стоит ему посмотреть в мою сторону. Губы, которые хочется попробовать на вкус. Он словно прочитал мои мысли: уголки его губ дрогнули в подобии зарождающейся улыбки. Я почувствовала, как к щекам прилила кровь, и отвела взгляд в сторону.

– Ты всегда так быстро соглашаешься на спонтанные предложения? – голос Глеба звучал лениво, но в нём проскальзывала тень испытующего интереса.

– Не всегда, – улыбнулась я. – Просто… почему бы и нет?

– Хорошо, – он коротко взглянул на меня. – Но запомни: иногда «почему бы и нет» становится началом того, из чего можно не выбраться.

Я рассмеялась, думая, что он шутит. Но Глеб даже не улыбнулся, и моё сердце на мгновение сбилось с ритма.

– А ты всегда подбираешь девушек у их подъезда ночью? – я попыталась перевести тему и вернуть нашему разговору лёгкость.

– Нет, – он чуть наклонился, словно хотел поделиться секретом, и его голос стал тише. – Только тех, кого стоит забрать.

В груди что-то замерло. Мне стало одновременно приятно и тревожно от этих слов.

Свет от встречных фар выхватывал его профиль: спокойный, сосредоточенный, с едва заметным изгибом губ, который невозможно расшифровать. Глеб не спешил заполнять паузы, но тишина между нами была не пустой, а вязкой и обволакивающей.

– Ты смотришь в окно, но я знаю, что думаешь обо мне, – сказал он вдруг, и я чуть не подавилась собственным дыханием.

– Это самоуверенно, – возразила я, не глядя на него.

– Нет, это просто наблюдательность, – он говорил спокойно, но в голосе была уверенность охотника, который чувствует жертву. – И ещё… ты улыбаешься, когда хочешь скрыть смущение.

Я действительно улыбалась, но чувствовала досаду, что он это заметил.

На перекрёстке Глеб неожиданно коснулся моей руки, всего на секунду. Меня словно ударило разрядом тока.

– Расслабься, – сказал он, в его тоне не было приказа, лишь обволакивающая мягкость, от которой хотелось действительно расслабиться.

Машина свернула с освещённой улицы на более тихую, где фонари горели реже. Ночь стала глубже, и Глеб словно стал ещё ближе, ещё опаснее. Двигатель глухо урчал, колёса шуршали по влажному асфальту. Я поймала себя на мысли, что понятия не имею, куда именно мы едем. Глеб словно почувствовал моё беспокойство, потому что сказал:

– Почти приехали. Решил срезать через дворы.

Через несколько минут мы поднялись на третий этаж торгового центра. Здесь находился один из самых больших кинотеатров города. Послышался гул голосов, запах попкорна и сладкой ваты ударили в нос.

– Девушка, нам два билета на ваш выбор, – сказал Глеб кассирше, чуть наклонившись к стеклу. – Только выберите так, как если бы вы шли на свидание с парнем, которого хотите запомнить надолго.

Его улыбка была чертовски соблазнительной. Девушка зарделась и посоветовала романтическую комедию. У меня неприятно кольнуло в груди. Глеб бросил на меня короткий взгляд и едва заметно ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, как действует на слабый пол, и умело пользовался этим.

Вместо того чтобы спросить, чего хочу я, он купил два огромных ведёрка попкорна: себе – солёный, мне – карамельный. Вот только я любила сырный, но с улыбкой на лице приняла то, что он мне дал.

– Газировку не берём, – сказал Глеб, протягивая мне прохладную бутылку самой дорогой минеральной воды. – Когда ты со мной, привыкай к лучшему.

Слова звучали как забота, но в них было что-то непререкаемое. Глеб не пытался угодить мне, как Рыжий, и это невероятно притягивало. Мне нравилось, что у него был сильный характер и своя точка зрения.

Мы разместились на последнем ряду. Зал погрузился в полумрак, экран вспыхнул ярким светом. Я почувствовала, как наши плечи соприкоснулись, и мне стало жарко. Мужественный запах его парфюма перебивал карамельный аромат попкорна.

Фильм шёл, но я ловила себя на том, что вижу не сюжет, а линию его подбородка, едва заметную тень щетины. Глеб сидел, чуть наклонившись вперёд, полностью сосредоточенный на экране, будто меня рядом не было. Это одновременно раздражало и будоражило. Казалось, ещё чуть-чуть и он повернётся, положит ладонь на моё колено и поцелует. Но он не повернулся, а я успела возненавидеть ведёрко с попкорном в его руках. Полтора часа оказались для меня сладко-мучительной пыткой.

– Спокойной ночи, Диана, – сказал он, когда мы остановились у моего подъезда. Двигатель продолжал тихо работать, и в этом глухом урчании было что-то нетерпеливое.

– Спокойной ночи, спасибо за чудесный вечер, – ответила я, чувствуя, как сжимается грудная клетка.

Он улыбнулся, поймал прядь моих волос, медленно наматывая её на палец, будто пробовал на ощупь моё терпение. Его лицо оказалось так близко, что я уловила теплоту его дыхания, смешанную с ароматом парфюма. Я замерла, предвкушая поцелуй, но Глеб лишь сказал:

– До встречи, – и резко отстранился, отпустив волосы так, что они мягко упали на плечи.

Я зашла в подъезд, обуреваемая противоположными чувствами. С одной стороны, я была бесконечно счастлива, что Глеб встретился со мной, но с другой стороны меня захлёстывало беспокойство. Почему он так странно себя вёл? Как будто бы я не привлекала его как девушка. Он был до безумия мил, обходителен, но в то же время холоден и отстранён.

Глеб даже не попытался меня поцеловать. Чёрт! Я не понимала, что творилось у него в голове, и это до безумия злило и раздражало. Мне было обидно от его равнодушия. Я привыкла, что парни едва ли не соревнуются за моё внимание, а он…

Он играл в свою игру, и я не знала правил.

Когда я совсем отчаялась и решила, что недостаточно понравилась ему, телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении:

Пусть тебе приснюсь я.

Сердце пропустило удар. Я улыбнулась, прижимая экран телефона к груди. Глеб думает обо мне. Значит, всё только начинается.

Глава 10. Запретная черта

Учащённый пульс бьётся под кожей.

Чувствуешь дрожь?

Я чувствую тоже…

 Я влетела в раздевалку для рабочего персонала. В воздухе витал аромат моющих средств, кофе и приторных духов. До начала смены оставалось меньше десяти минут.

– Это кто тут у нас пожаловал? – ядовито протянула официантка Татьяна.

Она сидела на скамеечке, уже полностью облачённая в рабочую форму, и прожигала меня оценивающим взглядом.

– Привет, – бросила я, стягивая с себя верхнюю одежду. Ни времени, ни желания вникать в её странный тон у меня не было.

– А ты не так проста, как кажешься, – с наигранным обвинением выдала она.

– Ты о чём? – подняла на неё глаза, пытаясь понять, в чём подвох.

– Скрывала, значит, что смогла подцепить Лихина.

Я на секунду замерла, поражённо моргнула. Откуда она вообще знает, что я с ним общалась? И какое ей до этого дело? Видимо, удивление читалось на моём лице слишком явно, потому что она заговорила быстрее, почти на одном дыхании:

– Вчера я чуть с ума не сошла! Этот красавчик ко мне подходит и спрашивает: «Где твоя длинноволосая напарница?» – я ему: «Диана, что ли?» – он: «Да, она». А потом сказал, что телефон потерял вместе с твоим номером, а ты ему позарез нужна.

Я коротко рассмеялась. Так вот откуда у него мой номер. Осознание того, что он вспомнил, где я работаю, разлилось по венам приятным теплом.

– И ты, конечно, помогла человеку? – насмешливо спросила я.

– В смысле?

– Номер, говорю, ему мой дала?

– А, ну да.

– Ещё раз так сделаешь и сильно об этом пожалеешь, – мой голос звенел от холода. – Я его до вчерашнего вечера даже не знала, – слукавила я.

– Офигела? – возмутилась Татьяна. – Ты мне спасибо должна сказать.

– А если бы он оказался психом? Включай, пожалуйста, хоть иногда свою хорошенькую головку. Надо было позвонить мне и спросить разрешения, но ни в коем случае не давать незнакомому человеку мой номер.

– Я же не знала, что вы не знакомы.

Татьяна надула губы и скрестила руки на груди.

– В следующий раз думай, – отрезала я.

Девушка побагровела то ли от стыда, то ли от злости. Я не обязана была перед ней отчитываться. Пусть теперь мучается от незнания, зачем я понадобилась Глебу. Меня злило, когда посторонние люди считали, что имели право совать нос в чужие дела и жили по принципу: личной жизни нет, так хоть другим кости перемою.

Я вышла из ресторана в прохладу летней ночи после долгой и изнурительной смены. Время на телефоне показывало начало третьего. Хотелось поскорее сесть в такси и оказаться дома, встать под душ и смыть усталость.