Твое чудовище

Натали Вэй

Твое чудовище

Пролог

Когда-то я мечтала о принце, а

теперь только о ключе от наручников.

В детстве мои мысли были лёгкими, как весенние пылинки, танцующие на солнце. Я грезила о юноше с доброй улыбкой и вьющимися, как у ангела, волосами. Он должен был влюбиться в меня с первого взгляда и увезти в мир, где не страшно. Где можно смеяться в голос и выбирать платье, не думая о деньгах.

Но реальность встречала меня нудными уроками и рыжим, веснушчатым мальчишкой. Он дёргал меня за косички и уверял, что мои любимые мультфильмы – сплошная выдумка.

Конечно, я ему не верила и пересматривала «Красавицу и чудовище». Я даже была согласна встретить такого монстра, а потом он бы непременно стал прекрасным принцем и женился на мне.

Как же я заблуждалась.

Сейчас, лёжа на холодном кафельном полу, прикованная к батарее за тонкое запястье, я бы многое отдала, чтобы в детстве рядом со мной оказался человек, который сказал:

«В сказках чудовища становятся принцами. В жизни лишь носят маски, в которые так легко поверить».

Глава 1. С чистого листа

Сердце колотило не в груди, а в горле, словно хотело сбежать раньше меня. Я стояла посреди коридора, стискивая ремешок сумки. Вдоль позвоночника ползли нетерпеливые мурашки.

– Спокойствие, только спокойствие, – выдохнула я, хотя внутри всё трепетало от нарастающего волнения.

На мгновение замерла перед зеркалом. Скользнула по себе оценивающим взглядом, для первого дня в университете вполне сойдёт. Выскользнула в пахнущий сыростью подъезд и вздрогнула, заметив силуэт на лестничной клетке.

– Вика! – прошипела я, узнав подругу. – Ты больная?

– А ты медленная, – буркнула она, переминаясь с ноги на ногу и терзая лямки серого рюкзака. – Чего так долго?

– Тише, – Я приложила палец к её губам. – Он услышит. Идём.

Мы словно два трусливых грызуна крались в надежде, что нас не заметит один очень вредный и приставучий лис.

– Договорились же встретиться на улице, зачем поднялась? ― спросила я.

– Устала ждать, ― Вика открыла массивные двери, и мы окунулись в объятия шумной улицы. Я с наслаждением вдохнула прохладный сентябрьский воздух. Он пах новым этапом в жизни, ответственностью и чуть-чуть приключениями.

Я радостно рассмеялась и покрутилась вокруг себя, демонстрируя подруге новое бордовое платье.

– Талию руками обхватить можно, а ноги из ушей, ― Вика смутилась, комплименты давались ей тяжело. ― Или от ушей? Короче, ты поняла.

– Поняла, спасибо, ― я довольно улыбнулась и протянула ей сумку: ― Подержи.

Я застегнула пуговицы и завязала пояс на фирменном тренче. У мамы бы случился инфаркт, если бы она узнала, что её дочь потратила на «плащ» половину месячной зарплаты. Но я его заслужила! В самый разгар лета я усердно работала официанткой в баре «Где Я?».

К сожалению, мама не понимала, что в первый учебный день я должна была чувствовать себя уверенно. Не зря моё имя Диана, только это обязывало одеваться сногсшибательно, как и полагалось настоящей принцессе.

– Пошли уже, а то опоздаем, ― буркнула Вика, не подозревая, что такой тон делал её похожей на уставшую от детей учительницу.

Подруга была моей противоположностью: я блондинка ― она брюнетка, я высокая, а Вика на голову ниже. Мне нравилось одеваться ярко, она же предпочитала удобную одежду тёмных цветов. Мы идеально дополняли друг друга. Хотя я искренне не понимала, зачем она прячет хорошую фигуру под балахонами.

– Уже идём, ― заверила я и перекинула светлую сумку через плечо.

Вика мёртвой хваткой вцепилась в мой локоть и потянула меня в сторону университета словно локомотив. Мы не успели сделать и пары шагов, как за спиной раздался бодрый голос:

– Привет, красотки!

Чёрт! Выследил!

К сожалению, приложенные усилия, покинуть подъезд незамеченными, не увенчались успехом. Я практически зарычала от досады и ускорила шаг.

– Привет, Тем, ― радостно ответила Вика.

Предательница.

– Да подожди ты, Роза! Нам всё равно по пути! ― не отставал он.

– Я Диана, идиот, ― отрезала я не оборачиваясь.

На секунду за спиной повисла тишина, и я почти поверила, что он ушёл.

– Ну да, Диана Розова. Почти Роза. Только шипы длиннее, – лениво бросил Тема.

Я услышала, как Вика хихикнула, за что я больно ущипнула её за руку. Почему-то детское поведение Темы липкой обидой оседало у меня в груди.

– Исчезни, – попросила я, когда он догнал меня и стал вышагивать рядом со мной.

– Да ладно, Розочка, не обижайся, все свои, ― улыбнулся Тема.

Меня до зубного скрежета бесила его обаятельная улыбка.

Вика с интересом наблюдала за нашей перепалкой.

– Я так надеялась, что после школы уже никогда не увижу твою рожу, но ты попёрся за мной на приборостроительный! Знаешь, я начинаю думать, что ты меня преследуешь.

– Больно надо, ― зевнул он. ― Звезда недоделанная.

– Сталкерство ― это диагноз, ― припечатала я.

– Себя переоценивать тоже, ― лениво ответил Тема.

Я раздражённо выдохнула. Как же он меня достал. Сколько можно? Мы давно уже не дети, и я больше не обязана его терпеть.

В Рыжем всё было как-то слишком: слишком худой, слишком высокий, слишком откровенный. Что думал, то и говорил, даже если его об этом не спрашивали.

Я окинула Тему задумчивым взглядом. Медно-рыжие волосы ловили лучи тёплого осеннего солнца и золотистым ёжиком топорщились в разные стороны. В лисьих глазах плясали хитринки. На нём красовались тёмные джинсы и светлый пуловер, поверх которого через одно плечо болтался чёрный рюкзак с белым логотипом известного спортивного бренда. Возможно, я могла бы назвать Рыжего симпатичным, если бы не знала его с самого детства.

Я устала оттого, что все считали меня бесплатным приложением к нему.

Одиннадцатый класс. Я возвращаюсь в спортзал. Рыжий стоит в кругу своих друзей. Кто-то выкрикивает из толпы, заметив меня:

― О, смотри, твоя вернулась.

― Она не моя! ― холодно отрезает Рыжий.

Почему-то его слова ощущаются, как нож в спину.

В гнетущем молчании мы добрались до университета. Всю дорогу я думала, как тактичнее сказать Рыжему, чтобы он перестал идти рядом с нами. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, что он мой парень.

– Слушай, Рыжий, свали, а? ― не выдержала я. ― Серьёзно. Не позорь нас.

Тема застыл, а затем усмехнулся, как будто я сказала ему комплимент.

– Звезданутая, ― припечатал он и зашагал в противоположную от нас сторону.

– Зря ты так, ― отмерла Вика. ― Тёма не заслужил такого обращения, вы же всё детство дружили.

– Кто дружил? ― усмехнулась я, отводя глаза.

Всё перечеркнул проклятый случай, после которого я перестала воспринимать Рыжего, как друга. Но Вика не знала причины, по которой наша дружба развалилась. Почему-то я не могла рассказать подруге об этом. Я даже себе запрещала вспоминать о том дне. Возможно, в глубине души я считала, что быть откровенным ― это всё равно, что обнажиться догола перед другим человеком, а значит, стать слабым и уязвимым.

– Злая ты, ― вздохнула Вика.

– Не злая, а дальновидная. Рыжий ещё в школе мне всех парней распугивал, не хватало и в университете повторения этой же истории. Пусть найдёт другую подругу. Наша дружба себя изжила, мы с ним слишком разные.

Вика поджала губы, но промолчала, не решаясь со мной спорить.

Я задумчивым взглядом окинула величественное здание технического университета. Оконные стёкла переливались радужными цветами в лучах осеннего солнца.

– Даже не верится, что мы будем здесь учиться, ― примирительно произнесла я. ― Вот увидишь, с сегодняшнего дня начнётся новая жизнь.

Без прошлого. Без Рыжего.

Глава 2. Катись, чудовище

Стоило переступить порог университета, как в нос хлестнуло смесью дешёвого дезодоранта, жареной картошки из столовки и влажной пыли, прилипшей к подошвам. Меня словно перенесло в класс старшей школы, где скрипят стулья, а мокрая тряпка у доски вечно пахнет плесенью. Рядом со мной привычно отирался Рыжий. Он пах жвачкой «Бабл-гам», аромат которой невозможно забыть, даже если очень стараешься.

Из воспоминаний вырвал громкий крик в фойе. Университет гудел, как улей. С разных сторон доносились голоса и звон смеха. Всё слишком громкое, слишком живое.

Я показала студенческий охраннику с тёмными мешками под глазами. Он прошёлся по моей фигуре липким взглядом. Я гордо отвернулась и не торопясь прошла мимо, громко выстукивая каблуками.

– Фу-у-у, ты видела, как он на тебя посмотрел? – скривилась Вика, прижимаясь ко мне, будто от его  взгляда можно было заразиться.

Я только кивнула. Такие взгляды сопровождали меня с тех пор, как моё тело приобрело женственные изгибы. Вот и сейчас парни, идущие мне навстречу, пожирали меня глазами.

– Это что, Рапунцель? Я попал в мультик! – выкрикнул кто-то со стороны подоконника. Коридор заполнился дружным гоготом.

– Номерок оставь! – донеслось мне в спину.

Подруга схватила меня под локоть и прибавила шаг.

– Придурки, – выплюнула Вика. – Ведут себя как дикари. Это потому, что ты красивая.

– Нет, – сказала я. – Это потому, что мне на них плевать.

Я понимала свою привлекательность, а ещё понимала, что на одной красоте далеко не уедешь. Поэтому с детства любила отстаивать своё мнение. Рано уяснила: тех, кто умеет «бить» словами и хорошо учится, – не трогают. Первые задиры класса носили мне конфеты, а взамен получали готовое домашнее задание.

Я была отличницей до девятого класса, а потом сменилась учительница. Не знаю, чем я ей не угодила, но она постоянно придиралась и искала повод занизить оценку.

В отличие от меня, Рыжего учителя любили, хотя он даже домашку не делал и постоянно болтал.

В ушах до сих пор стоял голос русички, пропитанный мёдом:

– Пять. Молодец, Артём.

А мне… четыре. За подчёркнутый заголовок.

Рыжему постоянно везло. У него был отец, который приходил на собрания, забирал его из школы, знал, как зовут друзей. В детстве я умирала от зависти. Мне до слёз хотелось, чтобы и у меня был папа.

Папа, который бы защищал меня и любил просто так.

Иногда он мне снился, гладил по голове, а затем я просыпалась в слезах.

В реальности же у меня была лишь вереница сменяющих друг друга отчимов. Хорошо, если очередной «папаша» не пил и не бил маму. Это было крупной удачей. В какой-то момент мама разочаровалась и перестала заводить отношения. В нашем маленьком мире наступило затишье. Правда, жили мы на грани бедности. Продукты по скидкам, одежда из секонд-хенда.

Я рано поняла, что деньги дарят чувство безопасности и свободы, а их отсутствие загоняет в нищету и депрессию.

Однажды ночью, сжимая кулаки от душевной боли, я поклялась, что вырвусь и стану самодостаточной. Никогда не буду женой очередного неудачника или алкоголика. Меня тошнило от этого. Я поклялась, что встречу своего идеального мужчину. Знала, что он будет красив и богат. Поэтому я не собиралась растрачиваться на непонятное общение и ненужные отношения.

В пятнадцать я устроилась продавать мороженое, но не от скуки, а чтобы выжить. С тех пор каждое лето я находила новую подработку. Я сомневалась, что прекрасному принцу может понравиться неопрятная девушка с бегающим взглядом. Именно поэтому я читала книги по психологии и не жалела денег на красивые вещи. Пусть их было немного, но зато достойные. Покупала только дорогие духи с тёплым, окутывающим шлейфом, в котором было больше смелости, чем в моей походке. Кристиан Диор как-то сказал: «Вы забудете, во что была одета женщина, но никогда не забудете её аромат».

Я не собиралась быть замухрышкой, которая ждёт чуда. Я сама хотела стать чудом.

Мы вошли в просторную, залитую светом аудиторию. Камчатка была заполнена суетливыми студентами. На первой парте одиноко сидел щупленький парень со взлохмаченными волосами. Он уткнулся в брошюрку с расписанием и, казалось, не замечал происходящего вокруг.

Я остановилась возле одной из первых парт. Сняла тренч и аккуратно перекинула его через спинку деревянного стула. Присела за парту и стала доставать канцелярские принадлежности. Как вдруг заметила, что Вика замерла и не спешила занять место рядом со мной.

– Что с тобой? – спросила я.

– Я… Ты понимаешь…

– Не мямли. Говори нормально, – меня раздражало, когда она вела себя неуверенно. Эта привычка ей мешала ещё в школе и могла принести массу неприятностей в дальнейшей жизни.

– Знаешь, я не люблю первые парты, может быть, пересядем подальше? – наконец-то сказала она причину своей заминки.

Я уже знала, что не пересяду, но посмотрела на неё, как будто обдумывала.

– Садись, – кивнула я.

– Но как же ты? – замялась Вика, на её щеках расцвели красные пятна.

– Мне здесь удобно. Ты садись куда хочешь. Всё нормально, я не обижусь.

– Хорошо, – неуверенно сказала она и расположилась на второй парте у меня за спиной.

Я видела, что Вика обиделась, но не испытывала чувства вины. Ведь я поступила учиться и не могла себе позволить присоединиться к вечно тусующимся студентам. К сожалению, у меня не было богатых родителей, способных заплатить за моё обучение.

Мы давно были знакомы с Викой. Учились в одном классе и жили в одном дворе, но я бы не могла назвать нас лучшими подругами. Я со многими находила общий язык, но после Рыжего не заводила близких друзей. Меня это устраивало. Когда одноклассницы гуляли с мальчиками, я училась и работала. У меня не было времени на глупости. Поэтому я привыкла поступать так, как удобно мне. Если бы я подстраивалась под каждого, то что бы от меня осталось?

Я почувствовала, как солнце исчезло с моей кожи, словно кто-то заслонил окно. Сердце дёрнулось, как будто тело узнало его раньше мозга. А потом я почувствовала лёгкий аромат жвачки «Бабл-гам». Только один человек мог так знакомо пахнуть.

– А я знал, что ты скучала, – раздалось над ухом, и соседний стул жалобно заскрипел. – Место для меня приготовила? Наверное, по ночам меня вспоминаешь?

– Только если в кошмарах, – я даже не попыталась быть вежливой. – Свали. Я сижу тут одна.

– Уже нет, – ответил он с самодовольной ухмылкой, разваливаясь, как хозяин жизни. – Всё, момент испорчен, я пришёл.

Его голос подействовал на меня, как разлитый кофе на белую рубашку: не обжигает, но бесит до трясучки.

– У тебя с головой всё в порядке? У тебя фетиш – раздражать людей? Или ты просто по жизни липучка?

– Я твоя липучка, – лениво протянул он. – Придётся потерпеть ближайшие четыре года.

– Катись, чудовище, – прошипела я, и по рядам прошёл заинтересованный шорох.

Кажется, мы развлекали аудиторию.

– А ты – моя красавица. Как там было? Противоположности притягиваются?

– Ага. Но потом одна из них вызывает санитаров, а вторая отправляется лечиться, – парировала я, сладко улыбаясь.

Он рассмеялся нагло и громко, как будто только что выиграл спор.

– Ты думаешь, ты такая острая? – протянул он, лениво глядя на меня. – Девочка с шипами снаружи и мягким мармеладом внутри.

Его слова больно ужалили, поднимая во мне волну злости. Меня выводило из себя то, что Рыжий помнил меня слабой, никчёмной и бедной. Но я больше не была той маленькой Дианой и могла за себя постоять.

– А ты думаешь, ты превратишься в принца, если будешь сидеть рядом с красавицей? Нет, Рыжий, ты навсегда останешься чудовищем.

Он насмешливо улыбнулся, словно мои слова его совсем не задели. Меня же трясло от эмоций. Я демонстративно собрала вещи и с шумом отодвинула стул.

– Приятного одиночества, чудовище, – бросила через плечо и направилась к Вике.

– До скорого, красавица, – донеслось мне в спину.

Глава 3. Мальчик на скамейке запасных

В комнате пахло Викиным лаком для волос и дешёвым кокосовым лосьоном. Я лежала звёздочкой на её кровати и медленно скатывалась в раздражение.

– Ви-и-и-к, ты и так красивая, пойдём уже, – простонала я.

Она даже не обернулась. Возилась у зеркала, закручивала локоны и щурилась, оценивая себя. Впервые видела, чтобы подруга так тщательно собиралась. Я же совсем не беспокоилась, надела рваные джинсы, удобные белые кеды и чёрный топик, а волосы оставила распущенными.

За последнее время мы с Викой сильно сблизились, и теперь у меня была лучшая подруга. По крайней мере, она так считала, а я не пыталась её переубедить. Мне нравилось наше общение. Вика была комфортной и интересной.

– Ненавижу вечеринки, – пожаловалась я. – Особенно те, что устраиваются без повода, как будто просто ради того, чтобы забыться.

Вика хихикнула, а я продолжила:

– Отмечать окончание второго курса? Серьёзно? Это же не диплом.

– Некоторые просто чудом сдали хвосты, им определённо стоит отметить, – улыбаясь, ответила Вика. – Даже не верится, что мы уже закончили второй курс!

Из открытого окна в комнату лился пахнущий цветущими липами июнь. Воздух был тёплый, словно пушистый кот, и от него веяло беспечностью.

– Им может быть и нужно отметить, но не мне…

Я уставала на работе официанткой так, что к ночи не чувствовала собственных ног. Падала лицом в подушку и моментально отрубалась. Поэтому идти в клуб не планировала.

Но один случайно подслушанный разговор изменил моё решение.

Наконец-то подруга собралась. Маленькое чёрное платье обтягивало её, как шёлковая перчатка, подчёркивая изгибы талии и плавную линию бёдер. По спине струился водопад блестящих кудрей. Свет лампы касался её кожи, и казалось, что она слегка мерцает.

– Ну как? – Вика бросила быстрый взгляд, словно боялась услышать ответ.

– Огонь. Не понимаю, зачем ты столько времени прятала классную фигуру за балахонами?

Она смутилась и ничего не ответила, только тихонечко рассмеялась.

В такси пахло освежителем с ароматом апельсина и перегретой кожей сидений. Мы неслись по ночному городу. Жёлтые фонари рассыпались бликами на стекле.

– Вик, ты влюбилась? – неожиданно вырвалось у меня.

Она залилась краской, а на её губах расцвела глупая, счастливая улыбка.

– Точно влюбилась! И молчит, зараза! – Я уставилась на неё с притворным укором. – Признавайся. Кто он?

– Максим Егоров, ― смущённо прошептала она.

Мир будто щёлкнул и сдвинулся. Мои планы посыпались, как карточный домик.

Максим Егоров. Бархатный голос, тёмные глаза, манеры хищника. Сын влиятельных родителей. Он менял девушек быстрее, чем загар на Мальдивах. Получив желаемое, никогда не приглашал на второе свидание. Именно поэтому сегодня вечером я собиралась использовать его и не переживать о том, что он воспримет это всерьёз.

– Всё хорошо? – Вика тронула меня за руку, её пальцы были холодными.

– Нормально, просто… неожиданно, – я натянула на лицо что-то, отдалённо похожее на улыбку.

– Правда? – её голос потеплел. – А я уже успела испугаться. Подумала, вдруг он тебе тоже нравится.

– Он? Да ты что. Фу-у-у. Он же бабник, ― возмутилась я и даже не соврала.

Если бы не определённые обстоятельства, я бы никогда не посмотрела в сторону Максима.

Что мне теперь делать? Где найти другого идиота для своего плана?

Настроение рухнуло в пропасть. Надо же было Вике так не вовремя влюбиться.

Мы свернули на проспект, и вдалеке уже блестел неоновыми буквами клуб, где собирались наши однокурсники. Шумный, глупый праздник в честь окончания второго курса. Громкая музыка, пьяные поздравления, дешёвый ром с колой.

– Слушай, Рыжий, ну, что ты возле меня опять крутишься? Иди с девочками потанцуй, познакомься там с кем-нибудь, ― я закрыла глаза и залпом осушила очередной шот. Текила жгла горло, будто подтверждала: вечер обещает быть невыносимым. – В конце концов, дай мне нормально напиться и подцепить парня. У меня от тебя скоро аллергия начнётся.

Он сидел, прислонившись к барной стойке, как будто был здесь хозяином, а я случайной гостьей.

– Где хочу, там и сижу, – спокойно ответил он, потягивая из стакана, что-то золотистое, наверняка яблочный сок.

– Забавно, что твоё «хочу» стабильно находится в радиусе вытянутой руки от меня, – я прищурилась. – Не надоело?

Он повернул голову, медленно, с ленцой, как будто я не стоила его внимания.

– Не льсти себе, Розочка. Мир не вращается вокруг тебя.

– Похоже, ты всё ещё не вырос из возраста «дразнить девочку, которая нравится»? – скривилась я. – Жалкое зрелище.

Он усмехнулся. Это была тёплая, почти нежная усмешка, и именно это бесило ещё сильнее. Он знал меня больше, чем я хотела бы.

– Ты пьёшь, потому что тебе плохо, – вдруг сказал Рыжий.

– А ты слишком много наблюдаешь.

– Просто не люблю, когда ты себя уничтожаешь.

– Как трогательно, – сквозь смех пробился укол боли. – Помнишь, когда я последний раз интересовалась твоим мнением?

Он нахмурился, словно пытался вспомнить.

– Вот и я не помню, – я обожгла его взглядом. – Так что оставь его при себе.

Рыжий промолчал. Он буквально прожигал меня глазами, словно считывал каждую эмоцию, что я так яростно пыталась спрятать под слоем сарказма и алкоголя. От его пристального, почти хищного внимания по коже пробежала волна раздражения, смешанная с чем-то опасно-тягучим.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как моё терпение ускользает. Сначала Вика со своей неожиданной любовью, а теперь этот сидит тут и не уходит. Мой план окончательно рухнул.

Музыка не просто играла, она разносила черепную коробку в клочья. Воздух в зале был густым, с примесью пролитого алкоголя, разгорячённых тел, сладких духов и дешёвого дыма из вейпов. Внутри всё вибрировало от звуков и текилы.

Если бы я была смелее, то могла бы подойти к любому незнакомому парню. Но даже алкоголь не сумел отключить чувство стыда и самосохранения. Поэтому я решила ехать домой, так хотя бы был шанс выспаться.

Я встала и отправилась искать подругу. Пьяный парень попытался меня удержать, но я вывернулась, протиснулась между телами, танцующими в неоновой истерике. Я шагала, как сквозь вязкую жвачку, проклиная и себя, и этот чёртов вечер.

Вика извивалась в объятиях Максима, словно пыталась раствориться в нём. Тонкая ткань её платья сливалась с телом, волосы разметались по плечам, а глаза светились. Хоть кто-то сегодня был счастлив. Я решила не портить подруге веселье, и уйти без неё.

Выбралась наружу, и в лицо ударил прохладный, пропитанный сигаретами воздух. Ночные улицы шумели и соблазнительно светились. Такси стояло чуть в стороне, его фары резали темноту. Я уверенно направилась к нему.

– Свободен? – спросила я в приоткрытое окно.

– Свободен, – кивнул сутулый мужчина с усталым лицом.

– Отлично, – выдохнула я и нырнула на заднее сиденье, почувствовав прохладную кожаную обивку. – Улица…

Не успела договорить, как дверца с другой стороны распахнулась, и внутрь без спроса, с бесстыжим видом ввалился Рыжий.

– Ты что, офигел?! – вскинулась я, отпрянув от него.

Он плюхнулся рядом со мной. От него пахло жвачкой и… наглостью. Вот честное слово, запах у него был именно такой: вызывающий и настырный.

– Не кипишуй, – фыркнул он. – Мы ж соседи. Я заплачу.

– Ну и плати, – буркнула я сквозь зубы.

– Так едем или мне кого-то высадить? – раздражённо поинтересовался водитель.

– Едем, – хором ответили мы.

Мой голос прозвучал обречённо, а его бодро и с лёгкой усмешкой.

Салон наполнился тишиной, только шины шуршали по асфальту. Я смотрела в окно, но ощущала присутствие Рыжего каждой клеткой. Тепло от его бедра, расстояние между нами было слишком маленькое, чтобы не чувствовать.

Я украдкой посмотрела на него. Он что-то печатал в телефоне. Губы поджаты, ресницы длинные. Зачем ему такие? Это преступление против женского пола. Всё-таки он был очень симпатичным, только худым. Рыжему стоило подкачаться, тогда бы у него отбоя от противоположного пола не было. Эта мысль неприятно кольнула. Видимо, я привыкла быть единственной девчонкой в его жизни.

Чем дольше я смотрела на Рыжего, тем отчётливее понимала, что сделаю это с ним.

Не потому, что он идеальный, а потому что знакомый до боли и проверенный временем. Я знала, что он умеет хранить чужие секреты. Правда, повзрослев, он стал вредным и язвительным, но это всё равно лучше, чем ни пойми с кем.

Я наклонилась к уху парня и заговорщицки прошептала:

– Слушай, Рыжий, а у тебя предки дома?

Он чуть напрягся и застыл.

– На даче, – ответил осторожно. – А что?

– А ничего.

Я расплылась в довольной полуулыбке, такой, за которую мне захотелось дать себе пощёчину. Рыжий прищурился, словно оценивал ситуацию.