Враг моего врага. Том 1

– Куда несешься сломя голову? Убьешься ведь. Это все-таки военный корабль, а не стадион.

Она проморгалась. Перед ней возникло узнаваемое лицо скуластого здоровяка. Бадма. Эйзза перевела дух.

– Иди, собирай вещички, – сказал солдат спокойнее. – За вами приехали. Сама дойдешь или проводить?

Йозеф Гржельчик тем временем продолжал бушевать. Девчонка кетреййи исчезла на редкость не вовремя. Он связался с кораблем Рая, проходившим на границе сектора, с него выслали бот. Вампир и трое парней были готовы, а девочка куда-то запропастилась. Йозеф покрылся холодным потом, когда ему доложили, что не могут ее найти, а шитанн чуть ли не прямым текстом обвинил его в похищении. Он уже предполагал самое худшее: сунулась к реакторам, упала в мусоросборник, вышла в открытый космос… Девчонка не умеет читать, для нее что «Посторонним вход воспрещен», что «Добро пожаловать», чистое дитя. Но в запертые помещения она войти не могла. Йозеф стал проверять закрытые отсеки уже с отчаяния. Мог ли он предугадать, что майор Райт откроет обсерваторию своим чипом и запрется там с девицей, чтобы заняться с ней любовью?

– Проклятый мачо! – проворчал он. – Как тебе только в голову пришло?

Райт торопливо застегивался и оправдывался.

– Но это же нормально, кэп. Она – женщина, а я мужчина. Чего тут противоестественного?

– Вампир тебе башку оторвет, придурок! А я на это полюбуюсь.

– За что? – возразил майор. – Я не делал с ней ничего такого, чего бы она сама не хотела.

– Ты идиот! Важно не то, что ты делал, и не то, чего она хотела. Важно то, что думает вампир по этому поводу! А думает он очень нехорошие вещи, смею тебя заверить!

– Я могу ему объяснить, – Райт слегка поежился, но решимости не утратил. – Он поймет, что у меня не было дурного умысла.

– Он тебе горло перегрызет, не успеешь ты и слова сказать! – сердито фыркнул капитан. – Не вздумай показываться на глаза шитанн. Вы хоть предохранялись?

Райт удивленно воззрился на него:

– А зачем? Она же инопланетянка.

Успокоившийся было Гржельчик застонал:

– Идиот! Ты тупее самого тупого кетреййи в двадцать раз! Как только до майора дослужился с полным отсутствием мозгов в своей чугунной голове? Почему, по-твоему, шитанн именно на нашей, земной крови зациклились? Кетреййи отличаются от землян не больше, чем негры от китайцев! Сходная биохимия, похожий хромосомный набор. Тысяча лет как экспериментально доказано, хоть в ту пору и не водилось генетиков. Только идиоты вроде тебя до сих пор не в курсе!

Вот черт, подумал Бен, как это я забыл? Но, правду говоря, раскаяния в его мысли не было.

– Рассказывайте, – бросил Мрланк.

Шфлу Арранца не покидало ощущение дежа вю. Точно так же он несколько дней назад сидел перед незнакомым капитаном, кутаясь в неуютную одежду с чужого плеча, и отвечал на вопросы. Тогда перед ним был страшный землянин и полная неизвестность в судьбе, теперь же корабль летел к Раю, но облегчения он не чувствовал. Взгляд Мрланка был хмур, предложить гостю реттихи он и не подумал.

– Откуда вы взялись, Шфлу? Только не говорите, что с одного из линкоров. Я, разумеется, не был знаком лично со всеми членами погибших экипажей, но девчонок там точно не было.

– С погибших? – переспросил Шфлу. – А что случилось?

Мрланк нахмурился еще больше.

– Смеетесь? Что, по-вашему, могло случиться с эскадрой в разгар войны? Нас разгромили. В пух и прах, сотня червей могильных! «Молния» выжила, потому что удрала. И хватит задавать мне вопросы! Это вы должны отвечать на мои.

Теперь понятно, отчего капитан так мрачен. После поражения нелегко прийти в себя. Но, опять же, ему, Шфлу Арранцу, от этого не проще. Он машинально потеребил нелепый воротник земной рубашки и начал рассказывать все то же, о чем говорил капитану Гржельчику. Начиная с того момента, когда ему поручили научное руководство экспедицией.

– Вы сильно опоздали, – сухо уронил Мрланк. – На семь лет, как минимум. Гъде добралась до Нлакиса первой. Когда наши корабли прибыли к планете, там уже велась разработка. Глава Круга кланов, – он вздохнул и поджал губы, – послал в Совет координаторов ноту протеста.

Не подлежало сомнению, что сам Мрланк на его месте поступил бы по-иному, решительно и конкретно. Вот потому-то он в капитанской рубке, а не в кресле координатора.

– Мы высадились в другом месте Нлакиса и не трогали гъдеан, ожидая решения вопроса. Устроили собственный рудник, начали добычу. Какое-то время все было спокойно. Затем Совет координаторов приказал Гъде покинуть Нлакис. Они не подчинились. Настрочили кляузу на Рай, обвиняя нас в расхищении ресурсов, принадлежащих им по праву приоритета. Координаторы раскололись. Проклятое множество миров, в каждом из которых свое представление о собственности, о приоритете, о том, что до́лжно! Они так и не пришли к согласию, а потом стало поздно. Гъде прислала эскадру Ена Пирана. Нлакис – в блокаде, они не пропускают наши корабли. Связь с рудником пока есть, они держатся, хотя половина сил идет не на добычу, а на то, чтобы отражать наземные атаки гъдеан. Но Рай не может получить добытый ими траинит. Порталами он не перебрасывается, а корабли уничтожает Ен Пиран. Мы потеряли почти весь ГС-флот, а ведь когда-то он был немалым, целых семнадцать кораблей.

– Сколько осталось? – осторожно спросил Шфлу.

– Один, – Мрланк сгорбился. – Всего один. «Райская молния».

Наверняка остались еще суда на досветовой тяге и субсветовые. Экспедиционные корабли, каботажники, легкие сторожевые катера. Но Шфлу уже понял: теперь, в этом новом мире ГС-масштабов, они в счет не идут.

– Расскажите мне про Гржельчика, – неожиданно потребовал Мрланк.

– Гржельчика? – растерялся Шфлу. – Что о нем говорить? Землянин. Зачем он вам?

Мрланк помолчал, морщась. Похоже, у него что-то болело. Нельзя постоянно пребывать в таком настроении.

– Мы слабы, как никогда, – выдавил он наконец. – Земля обязательно воспользуется моментом, чтобы добить нас. И добьет: один не воин. Но я хочу продать свой корабль подороже. Я желаю знать, с кем мне предстоит сражаться. Характер, отношение к жизни, слабые места. Гржельчик сказал, у него есть дочь, но до дочери мне всяко не дотянуться. Чем он еще дорожит?

– Добрым именем. Честью.

– Какая честь может быть у землянина? – фыркнул Мрланк.

Шфлу тоже так думал. Пока не встретился с землянами наяву. По умолчанию всегда считалось, что у гъдеан есть честь. Но именно они без предупреждения и без переговоров уничтожили мирный экспедиционный корабль и спасательные капсулы. Спасли Шфлу и спутников бесчестные земляне. Кормили, поили, одели во что было. Врачевали его рану. Разумеется, обниматься к шитанн не лезли, косились исподтишка, но ведь не сделали ничего плохого ни ему, ни кетреййи. А могли.

– Если б у него не было чести, – сказал Шфлу, – я бы здесь не сидел.

Мрланк все видел в черном цвете. Он потер глаза – наверное, болели. Он вырвался из схватки, но чувствовал себя проигравшим. Он готовился к новым схваткам, но не к новым победам. Капитан утратил свой рай. Если он не обретет его вновь, то через несколько месяцев умрет. При условии, что его пощадит война.

– Йозеф Гржельчик… – Шфлу помедлил, собираясь с мыслями, – совсем не такой, как Ен Пиран. Он может быть груб и насмешлив на словах, но не станет бить ни в лицо, ни в спину, пока вы не убедите его, что являетесь ему врагом. Однако те, кто его в этом убедил, по всему видать, долго не живут. Мой вам совет: не становитесь ему врагом, капитан Мрланк.

Тот усмехнулся через силу:

– Кабы что-то от меня зависело! Это дела наших координаторов, и я вижу, куда они идут. Кстати, подозреваю, что ваш рассказ заинтересует координатора. Когда мы достигнем Рая, вам придется предстать перед Кругом кланов.

Шфлу кивнул без удивления. На «Райской звезде» имелись люди и поавторитетнее его, но сейчас он остался не просто старшим по должности – единственным. Не кетреййи же посылать с отчетом об экспедиции.

– Пришлите ко мне девушку, – велел Мрланк на прощание.

Шфлу снова кивнул, пусть и неохотно. Расставаться с Эйззой ему не хотелось. Но она не из его клана, он не может оставить ее при себе, раз капитан желает забрать. Положительно, Мрланк – совсем не тот тип, который порадует романтичную кетреййи. Очень жаль.

На лице Ихера Сима сияла победная улыбка. Уж теперь-то адмиралу не к чему придраться и не на что разозлиться.

– Господин адмирал, «Райский гром» захвачен, – радостно доложил адъютант. – Взяты пленные. Четыре десятка шитанн и примерно столько же кетреййи.

– Потери при абордаже? – осведомился Ен Пиран, и адъютанту вдруг стало ясно, что повод придраться и разозлиться очень даже есть.

– Э-э… господин адмирал…

– Докладывайте, не мямлите! – прикрикнул Ен Пиран.

– Есть убитые. Э-э… около двух десятков. И вдвое больше раненых, – Ихер Сим смотрел виновато, словно это он допустил такие потери. Правильно мыслил: ответственные за подобное безобразие далеко, а он, Ихер Сим, здесь, под горячей рукой адмирала. – Это все их бешеные кетреййи, господин адмирал. Шшерское быдло совершенно не понимает, что значит «сдаться».

Ен Пиран гневно запыхтел. «Райский гром» и без того, по его мнению, потонул во грехе. Этот мерзкий корабль уничтожил три эсминца гъдеанской эскадры. Адмирал уже размышлял над тем, как пленные станут за это расплачиваться. Но, кажется, планы надо пересматривать. Четверть сотни солдат потеряно при абордаже, это ж надо!

– Господин адмирал, зато у «Грома» потери выше, чем с нашей стороны, – адъютант попытался подсластить пилюлю, но Ен Пиран оборвал его:

– Так и должно быть, болван! – он посопел и распорядился: – Пусть всех пленных доставят в пустой ангар. Шитанн заковать в цепи, – адмирал не желал, чтобы кто-то из этих греховных уродов, впав в священное безумие, перебил всех вокруг. – Блондинам связать руки, да понадежнее. Если кто-нибудь станет брыкаться – не стесняйтесь. Два-три жестоко изуродованных трупа – и все остальные забудут о неповиновении.

Ихер Сим отсалютовал и зашагал прочь, передавать приказ. Ен Пиран поглядел ему вслед, недовольно жуя губами. Наверняка что-нибудь перепутает. Ну да ладно, авось не напортачит. Если трупов и окажется не два-три, а четыре-пять – невелика беда. Все равно от пленных мало толку.

Пока длился абордаж, у адмирала было время подумать, на что употребить захваченных врагов. По всему выходило: не на что. Разве только потешить свою жажду мести. Но адмирал не был бы адмиралом, не умей он извлекать пользу из, казалось бы, бесполезных вещей. Он вызвал старшего из группы наблюдения за поверхностью Нлакиса.

– Вам известны частоты связи с рудником Шшерского Рая? – осведомился Ен Пиран у невысокого человечка с вечно падающей контактной линзой. Адмирал запамятовал его имя; ну, да не может же он помнить всех своих подчиненных!

– Да, господин адмирал! – по-военному четко ответил близорукий наблюдатель. – Средние волны, точная частота… – он вынул из кармана электронный блокнотик, принялся нажимать кнопки. – Сейчас, господин адмирал…

– Пустое, потом найдете, – Ен Пиран милостиво махнул рукой. – Вы можете обеспечить передачу видеоинформации в хорошем качестве для этих дерьмовых греховодников на руднике?

– Да, господин адмирал!

– Прекрасно. Запись получите позже, а сейчас сидите и настраивайте аппаратуру.

Он устроит этим жалким шахтерам, упрямо цепляющимся за свои ничтожные разработки, акцию устрашения. Они живо прочувствуют, что с ними будет, когда он, Ен Пиран, до них доберется.

– Установить в ангаре видеокамеры, – приказал он и предвкушающе ухмыльнулся. – Будем снимать кино!

Аддарекх Кенцца лишь слегка покачивался, когда на него надевали кандалы и наручники. Несколько гъдеан держали его под прицелом, но, даже не будь их, он вряд ли смог бы сопротивляться. Священное безумие боя закончилось, оставив слабость, одышку и периодически накатывающую темноту в глазах. Опытный элитный боец был попросту ни на что больше не годен. Легкий тычок в спину свалил его на пол. Гъдеанин со связкой наручников насмешливо хмыкнул и перешел к следующему.

Аддарекх не думал, что переживет бой. «Райский гром» был обречен, вопрос состоял лишь в цене, которую гъдеане заплатят за победу. Он мог только надеяться прихватить с собой на иной план бытия побольше врагов, сражаясь на пределе сил. Но он остался жив. Зачем? Чтобы угодить в плен?

Нет, умирать ему не хотелось. Только кто его теперь спрашивать станет? Захотят – убьют, как его товарища, не пожелавшего подставить запястья для наручников. Его даже не застрелили, забили насмерть.

Победители, посмеиваясь, надевали цепи на шитанн. На закованных больше не обращали внимания: кому они такие опасны? Никто не заметил, как к Аддарекху подполз кетреййи со связанными руками и шепнул:

– Пейте, хирра. Вам надо жить.

– Зачем? – хрипло фыркнул шитанн.

Всерьез задавать такой вопрос кетреййи было верхом идиотизма. Целеполагание свойственно им еще меньше, чем дедукция. Но парень, растрепанный настолько, что клановую прическу уже и не различить, ответил:

– Чтобы отомстить. Не надо сдерживаться. Пейте до конца.

Кетреййи, похоже, все равно не жилец. Кровь заливала лицо, с рассеченной губы стекала струйка. Аддарекх неловко приподнялся и приник к губам, глотая сладкую кровь и почти сразу ощущая, как становится легче дышать.

– Эй, гляди-ка, – хохотнул один из гъдеанских охранников. – Целуются!

– Да эти шитанн сплошь грешные мужеложцы, правильно адмирал говорит, – скривился его товарищ, ухватив Аддарекха за волосы и вздергивая на ноги. – Давай, извращенец, топай.

Первый пошевелил ногой бледное тело кетреййи и сплюнул:

– Тьфу, пропасть! Еще и некрофил вдобавок.

Ангар был полупустым и холодным. Шитанн пристегнули за наручники – кого к скобам на стене, кого к металлоконструкциям – заброшенному хламу. Кетреййи согнали в кучу посредине.

– Что с нами будет? – панически зашептал молодой шитанн, прикованный рядом. Не боец – один из пилотов, а скорее, стажер. Будь на то воля Аддарекха, он не пускал бы на войну пацанов, пока они не женятся и не обзаведутся парочкой детей. Но большинство кланов смотрят сквозь пальцы на молодежь, которая рвется к подвигам. А вместо подвигов получает вон что.

Дверь раздвинулась с шипением пневматики, и в ангар хозяйской походкой вошел грузный гъдеанин в раззолоченном мундире, с застывшей кислой гримасой на лице и двойным подбородком. Остановившись на полдороге, он обвел пленных недобрым взглядом и проскрипел по-хантски:

– Я – Ен Пиран, адмирал космических сил Гъде. А эти жалкие оборванцы – остатки с тех линкоров, что самоуверенно приперлись к Нлакису, намереваясь со мной потягаться. Ха- ха! – театрально громыхнул адмирал. – Я разбил шшерские жестянки в пыль, а теперь размажу, как масло, содержимое этих консервов!

Говорил гъдеанин странно, будто обращался не к пленным, а к кому-то третьему, стороннему наблюдателю. Но кто знает, как у них на Гъде принято разговаривать? Аддарекху ни разу не приходилось беседовать с гъдеанами. Убивать – это да.

Адмирал прошелся по ангару туда-сюда и остановил взор на кетреййи.

– Эти недоразвитые ублюдки осмелились поднять оружие на солдат Гъде. Смотрите же, как они за это поплатятся. Под нож их!

Трое гъдеан отмороженного вида приблизились к сбитым вместе кетреййи, выдернули одного из кучи. Первый запрокинул связанному голову, второй снял с пояса кривой клинок, резанул вдоль шеи. Кровь хлынула, Аддарекх непроизвольно сглотнул.

– Не-ет, – простонал кто-то из шитанн. – За что?

Третий тем временем вытащил на обозрение другого пленника, воткнул клинок в глаз по самую рукоять. Остальные двое вспороли следующей жертве живот. Кетреййи умер не сразу, жутко закричал, извиваясь в руках гъдеанина, держащего его за шкирку, не давая упасть. Соседа Аддарекха вывернуло, он зажмурился и больше не открывал глаз. Может, и к лучшему: гъдеане показательно умертвили еще троих, прежде чем один из офицеров, белокожий Ихстл с короткой черной косой четверного плетения, не выдержал:

– Чего вы хотите? Хватит лить кровь!

Ен Пиран усмехнулся, и его двойной подбородок затрясся:

– Кровь не нравится? А я-то думал, вы ее любите. Ладно, желание клиента – закон. Обойдемся без крови. Эй! – он щелкнул пальцами, подзывая адъютанта. – Пошлите за огнеметами.

На лице офицера отразился ужас. Он упал на колени, натягивая цепь:

– Господин адмирал, не надо! Пожалуйста, пощадите их! Они же не понимают, что делают. Это мы за все в ответе. Нас убивайте!

– Непременно, – ухмыльнулся адмирал. – Но чуть позже. Кончайте с быдлом, – он повернулся к двум солдатам, принесшим огнеметы, и дал отмашку.

Вот теперь Аддарекху захотелось умереть. Впервые в жизни. Потому что этот кошмар будет отныне преследовать его в каждом из снов. Жуткие вопли людей, сжигаемых заживо, корчащиеся обугленные тела… До сих пор Аддарекх был уверен, что такое могут творить только земляне. Об этом говорилось в старых легендах, но легенды не передавали и сотой доли того, что он сейчас чувствовал. Сосед, кажется, лишился сознания, и Аддарекх остро ему завидовал.

Адмирал удовлетворенно кивнул, затем указал своим подручным на Ихстла, который пытался защитить кетреййи:

– Этого греховодника – на середину. Разденьте его и растяните как следует.

Офицер вздрогнул.

– Что вы собираетесь со мной делать?

Ен Пиран засмеялся:

– Да уж не то, о чем ты мечтаешь, отвратный мужеложец! Погляди на потолок, пока твои глаза еще способны видеть. Это кварцевая лампа. Для дезинфекции помещений, разумеется. С успехом избавляет от всяческой заразы. А вы, шитанн – натуральная зараза на теле Вселенной. Что застыл, бледная немочь? Ты ведь просился умереть, вот и будешь умирать. Долго и мучительно.

С потолка ударил страшный свет. Растянутый пленник отчаянно заерзал, коса расплелась. Сквозь сжатые челюсти вырвался стон.

– Кто следующий? – осведомился Ен Пиран, внимательно рассматривая беспомощных шитанн. Взгляд его задерживался на белокожих сумеречниках чуть дольше, чем на темных.

Ихстл захрипел, на коже появились первые волдыри.

– Хорошо видно? – поинтересовался адмирал у неизвестного собеседника. – Любуйтесь. Завтра его место займет другой, и так каждый день. Впрочем, вы можете это прекратить. Сворачивайте свои гнусные разработки и убирайтесь с Нлакиса, чтобы духу вашего здесь не осталось! Тех, кто доживет до этого, я отпущу.

Когда-то рудник Шшерского Рая на Нлакисе был прикрыт на поверхности герметичным прозрачным куполом. Ныне от купола не осталось и следа, разве что оплавленные куски арматуры – последствия орбитальных бомбардировок. Жива была лишь колючая проволока по периметру, где почти ежедневно приходилось пресекать попытки проникновения врага. Рудник ушел под землю. Машины прогрызли туннели в мерзлой почве, и там, внизу, на глубине, недосягаемой для лазеров, располагались помещения для персонала и бесчисленные штреки. Наружу, на поверхность, торчали только антенны связи. И сегодня у директора рудника Беррейна Шшера возникло иррациональное желание, чтобы их не было вовсе. Потемнев лицом, он выключил воспроизведение.

– Проклятый гъдеанин издевается! – губы его дрожали. – Я бы пожертвовал разработками, чтобы спасти этих людей, все равно от добытого траинита нет толку, коли его невозможно вывезти. Но как мы можем покинуть Нлакис, если у нас нет ни одного корабля, а к нам он никого не пропускает?

– Разумеется, издевается, – кивнул пожилой начальник охраны.

Он многое повидал на своем веку, и у него не дрожали ни лицо, ни руки. Но все же старому вояке было не по себе. Ен Пиран делал то, чего человек, называющий себя цивилизованным, делать не должен – никогда, ни при каких обстоятельствах. Никакой траинит этого не стоит.

– Постарайтесь не переживать, Беррейн, – увещевающе промолвил охранник. – Вы никого бы не спасли, даже если бы нашли чудесный способ улететь с Нлакиса. Может, подарили бы им быструю смерть вместо медленной, только и всего. Я слышал, как Ен Пиран отпускает пленных. В открытый космос без скафандра, вот как.

Путешествие домой затянулось. ГС-привод был в порядке, компьютер тоже, но управление что-то закапризничало: сказались повреждения. Произвести ремонт своими силами, посреди космоса, не было никакой возможности. Мрланк даже пожалел, что поторопился распрощаться с землянами: по слухам, земляне всегда возят с собой самые экзотические запасные узлы, не считаясь с расходами на лишний груз – на всякий случай. Раз уж Гржельчик не считает его врагом, надо было попросить помощи. Но все нужно делать вовремя: ищи теперь Гржельчика по Галактике! И «Молния» двигалась к Раю, как могла: короткими проколами с долгими остановками. Навигаторы и штурманы работали круглосуточно, поглощая неимоверное количество реттихи. Мрланк начал опасаться, что запасы порошка для приготовления этого освежающего и тонизирующего напитка покажут дно задолго до космопорта.

Сказать по правде, возвращаться и не хотелось. Возвратиться с поражением – что может быть хуже? Разве что не возвратиться вовсе. Только это и удерживало Мрланка от необдуманных саморазрушительных поступков. Он знал свой долг. Он не вправе рисковать сотней подчиненных и последним кораблем. Из-за несоответствия долга и желаний безумно хотелось свернуть кому-нибудь шею, вот только кому? С кетреййи так поступать нельзя, шитанн не позволят, а врагов поблизости не видать.

Девочка с «Райской звезды» оказалась бальзамом на сердце. Теплая, послушная, а что немного грустная – так ему и самому не до веселья. Он не спрашивал, отчего она грустит: может, потеряла кого-то из близких на погибшем корабле, а может, ей нежности не хватает. Какая разница? Скоро их дороги разойдутся. И об этом он тоже жалел.

Путь до Рая продлился восемь дней. На исходе седьмого Мрланк вызвал к себе всех кетреййи, спасенных Гржельчиком, и сообщил им свое решение относительно их будущего.

– Вы оба, – он ткнул пальцем в Анцелла и Асста, чтобы не случилось недопонимания, – остаетесь на моем корабле. Мне нужны рабочие. Вы уже поставлены на довольствие, документы для вас приготовлены, – с Селдхреди проще всего: они из его клана, и он имеет полное право ими распоряжаться. – Ты, Стейрр, – он указал на темнокожего Фййка с сорока восемью золотыми косичками, – волен выбирать. Остаешься на «Молнии» вместе с приятелями, ищешь работу в агентстве космопорта или возвращаешься в свой клан. Я буду рад взять тебя, но если ты не хочешь – иди.

– Ну-у, я с вами, – сказал Стейрр, потеребив косички. – А вы можете записать меня в бойцы? Я вообще-то безопасником был на «Звезде», а не рабочим.

– Отлично, – кивнул Мрланк. – Отправишься к командиру десанта, он на тебя посмотрит.

– А я? – робко пискнула Эйзза.

Он криво улыбнулся.

– Ты отправляешься домой либо ищешь шитанн из своего клана и просишь устроить свою жизнь.

– Но я тоже хочу остаться здесь!

Мрланк слегка удивился ее горячности.

– Эйзза, женщине нечего делать на военном корабле.

– Как это нечего? – воскликнула она. – Разве у вас нет младшего персонала? Кто-то же должен готовить еду, производить уборку, ухаживать за больными. Я все умею!

– Я знаю, – произнес он по возможности мягко.

Он не привык говорить иным тоном, кроме капитанского, каким отдают приказания, но очень постарался. Девочка в самом деле была трудолюбивой. Могла бы торчать в его каюте и зализывать душевные раны, но нет, тут же нашла себе дело – готовить реттихи и разносить навигаторам. Будь она мужчиной, он бы, не сомневаясь, предложил ей место на «Молнии». С другой стороны, будь она мужчиной, спать с ней было бы вовсе не так приятно.

– Хирра Мрланк, я хочу работать в космосе, – умоляюще проговорила Эйзза. – Очень-очень.

Раньше она об этом не задумывалась. А если и думала, то наоборот: на что ей этот космос? Дома привычно, нехлопотно и хорошо, дома она всех знает… А теперь, помотавшись по космосу туда-сюда, походив по чужим планетам, она не мыслила себе другой жизни. Домой? В световых прыжках прошли мимо целые десятилетия, все, кого она знала, умерли. Умер тот паренек, которого она в девичьих снах воображала своим будущим мужем. В ее доме живут незнакомые люди. Родная кровь: племянники, племянницы, их дети, – но она никогда их не видела.

– Обратись в агентство, – скрипнул Мрланк. – Скорее всего, тебе помогут устроиться на какой-нибудь каботажник.

В подреберье опять заныло. Пусть бы она осталась, раз так хочет. Почему это не в его власти?

– Не хочу на каботажник, – Эйзза подошла и схватила его за руку, в больших глазах блондиночки стояли слезы, голос дрожал. – Вы ведь без меня совсем пропадете!

Мрланк застонал сквозь зубы. Может, и пропадет. Прижмешь к себе девчонку, словно ребенок мягкую игрушку – и боль отступает, и кошмары не мучают. Как без нее?

– Вам без женщины нельзя, – говорила Эйзза, вторя его мыслям и всхлипывая, и руку не отпускала. – Мужчина вас не спасет, склад у вас не такой.