скачать книгу бесплатно
***
А днём, после школы, Таня сообщила мне очешуительную новость: малышку-Аришку поставили в очередь на операцию! Моё письмо попало куда нужно. Алёна Евгеньевна велела передать мне спасибо.
Ну, что я могу ещё сказать? Ура! Всё было не зря!
Глава 8. Первое свидание и голуби
Несмотря на то, что Костя поговорил с директрисой, Эверест сотворила мне подлянку чужими руками.
Мой поступок предали огласке перед всеми детьми. Эвелина Захаровна поставила меня лицом к товарищам по детдому и объявила, что из-за моего поступка никто не получит новогодних подарков. Провинилась я, а накажут всех. Это нам в назидание, чтобы не повадно было нарушать правила.
Сначала я насмешливо фыркнула: мол, Аришкино здоровье стоит куда дороже каких-то там безделушек. Но потом, после открытого порицания, Таня мне всё прояснила: подарки – это единственное, что скрашивает унылую сиротскую жизнь. Многие дети только и ждут дня рождения или Нового года, чтобы получить сюрприз. А я, гадина такая недальновидная, лишила сироток радости.
И чем ближе к новому году, тем сильнее росло общественное осуждение меня. На двери нашей с Таней комнаты появилась надпись «Пестова – крыса!!!», неряшливо выведенная белой замазкой. И сколько я её ни стирала, на следующий день надпись появлялась снова.
В мой новенький светло-бежевый пуховик кто-то сунул разбитое тухлое яйцо. Ткань настолько пропиталась зловонной яичной слизью, что снаружи расползлось уродливое тёмное пятно. Ужас…
Эх, ребята-ребята, не ту вы крысой обозвали.
Я, конечно, понимаю, что все мы сироты и отказники, и состраданию ближним нас никто не учил, но я не хотела лишать подарков всех. И не я придумала такое наказание.
Пуховик-то я отстирала за два раза. И походила несколько дней в тонкой осенней куртке, пока он сохнет. Прохладно, да ладно.
Но тот, кто напакостил мне, не заслуживает подарка. Так что поделом!
***
Вторая четверть лениво доползла до своего конца и зазвенела новогодними колокольчиками.
А если по существу, то по геометрии и химии мне за четверть поставили тройки. Печально. По всем остальным предметам я выклянчила у учителей четвёрки, а по географии и физкультуре и вовсе сделалась любимицей и отличницей.
Всё равно обидно. Вот, Таня в десятом классе, с ребёнком – и всё равно хорошистка. Поставила себе цель выучиться на педагога-воспитателя и идёт к ней.
Я, сколько ни пыталась задуматься, кем пойду работать, ничего в голову не приходило. Только если спорт. Но разве это профессия?
Так что остаётся мне скалодром покорять да спать в обнимку с учебниками.
***
Угадайте что?
Тридцатого декабря к нам в детский дом приехала делегация – дарить подарки.
Эвелина Захаровна, конечно же, выставила щедрость спонсоров как свою заслугу. Мол, выползала на коленях (или на пузе), моля о празднике для бедных сироток, ага.
Все дети тут же про меня забыли, а я забыла про них, потому что… среди делегатов заметила Костю.
Что же меня тянет бегать, прыгать и на голове стоять, когда его вижу? Беда просто.
Вот смотрю на него, а самой хочется вытворить что-нибудь этакое. Мысленно я прокрутила в голове, какой переполох могла бы устроить, если бы была совсем дурочкой. Сердце в груди отбивало ритм колёс скорого поезда. Тудух-тудух, тудух-тудух…
Эверест сверлила меня своим фирменным плотоядным взглядом, как бы говоря мне, что я, убогая, не достойна даже самого захудалого подарка.
«Ну и ладно. Мне всё равно ничего не надо», – мысленно ответила я ей и показала фигу. Тоже мысленно, разумеется.
Тем временем младших уже одарили всевозможными игрушками, и процессия плавно двинулась к старшим, то есть ко мне в том числе.
Костя взял подарочный пакет с подоконника, стоявший отдельно от остальной горы коробочек, и направился в мою сторону.
«Ой, пройди мимо, – взмолилась я про себя. – Меня нет. Фу! Это не я! Кыш, кыш!»
Увы.
– Привет. Это тебе. С Новым годом! – сдержанно поздравил он, будто забыл, как я облила его кипяточком.
Я опустила взгляд в пол, спрятала руки за спину и отрицательно покачала головой.
– Наташа, возьми подарок, – всё ещё вежливо попросил он.
– Мне не нужен подарок, – ответила я. Хотела сказать это уверенно, как сильная и независимая героиня фильма, а получился лепет провинившейся первоклашки. Ну что за ёксель-моксель!
Неловкую паузу нарушил плюгавенький мужичок с блестящей лысиной.
– Вы и есть та самая девочка, которая подделала письмо? – спросил мужичок, однако без обвинительных интонаций в голосе. По его улыбке я поняла, что он находит ситуацию забавной.
– Да, Игорь Анатольевич, это Наташа, – за меня ответил Костя.
Я почувствовала себя совсем уж лишней на этом празднике и поддалась порыву – сбежала. Всё равно не верю в Деда Мороза. И не нужны мне ничьи подачки. Ишь, раструбили мою историю на весь белый свет! Сами, можно подумать, святые младенцы с розовыми пяточками.
***
«Может, под шумок пробраться в дом малютки и проведать Аришку? Актовый зал-то на оба учреждения один. Вон, мелкие ещё хоровод будут с Дедом Морозом водить…» – я притормозила у окна на лестничном пролёте между первым и вторым этажами и задумалась, есть ли у меня шанс увидеться с малышкой-Аришкой. И это было… крайне опрометчиво.
За моей спиной откуда ни возьмись возник… Да ёжкина картошка, ну за что-о-о?!
– Наташа, объясни мне, что с тобой происходит? Почему ты отказываешься от подарка?
Я сделала попытку шмыгнуть вверх по лестнице, но Костя преградил мне путь.
– Сначала ответь, – сказал он.
– Мне от тебя ничего не надо. Отстань от меня уже! – более убедительно, чем в прошлый раз, ответила я и посмотрела на него сердито, с прищуром.
– Я беседовал с Ниной Алексеевной. Она говорит о тебе как о доброй отзывчивой девочке. Так почему ты так странно ведёшь себя со мной? Чем я тебя обидел?
– Чем? – от горьких воспоминаний, как я попала в детдом, в глазах предательски защипало. – Тем, что ты обманом затащил меня сюда!
– Как я ещё должен был поступить?
– Оставить меня!
– Оставить на улице? Или у себя? – не понял он. – У тебя даже документов не было, как бы ты жила без них? И разве тебе здесь плохо?
Как раз сейчас мне стало так плохо, что ни слова из себя я выдавить уже не могла. Поэтому – бегство и ещё раз бегство.
Костя, не получивший ответов на свои вопросы, перехватил меня рукой за плечи, и я не нашла ничего лучше, как… укусить! Под моими зубами что-то ощутимо хрустнуло. Ещё чуть-чуть, и отведаю живого мясца. Пусть знает, как лапать меня!
– А-а! – коротко вскрикнул мой мучитель и всё-таки отпустил.
Фух! Свобода! Дёру!
***
Вечером меня опять вызвали на ковёр к Эвелине Захаровне.
«Неужели, гад ползучий, нажаловался директрисе, что я его укусила? Вот ведь…» – возмущалась про себя я.
Однако Эверест всего лишь всучила мне злополучный пакет с подарком и сказала, что я, тварюшка неблагодарная, должна в ножки кланяться нашим инвесторам и принимать всё, что они дают. Главную мысль директриса до меня донесла: не возьму подарок – будет хуже.
Ну что ж, пришлось взять. Лишь бы отстали.
А в коробочке лежал новенький мобильник и уже активированная симкарта. Оп-па-па…
***
На новогодних каникулах Таня вытащила меня кататься с горки. Такими детскими забавами я давно не занималась, но мне понравилось отбивать мягкое место, подпрыгивая на ледяном трамплине.
Колясочка со спящей Машенькой мирно стояла в безопасной зоне возле горки, а мы, облепленные снегом с ног до головы, отрывались на льду.
Таня – ей палец в рот не суй – выпросила у парней мягкую ватрушку. Дело плавненько перетекло в совместное катание, и вот мы уже по очереди катаемся на бедной ватрушке парами: Таня с Димой, а я с Матвеем.
Кататься на ватрушке – это, конечно хорошо, но как по мне, съедобные ватрушки всё же лучше. Да и вообще парни меня не интересуют.
Ребята оказались чуть старше нас, уже учились в колледже. Оба – домашние, весёлые, бойкие. Приехали сюда из другого района города, чтобы покататься с большой горки.
Мы с Таней умолчали о том, что мы детдомовские, не хотели отпугивать ребят. Уж больно они симпатичные (по мнению Тани).
Как-то без моего участия все договорились, что в следующее воскресенье у нас будет парное свидание. Моего согласия вовсе никто не спрашивал.
***
К назначенной дате бабахнули нешуточные морозы.
Птички у нас под окнами жалобно нахохлились, и я, выпросив у нянечки пакет овсянки, вышла их покормить.
«Бедняги, – пожалела их я, насыпая в кормушку горсть овсяных хлопьев. – Мне вон и в пуховике холодно, а вы такие маленькие и в перьях…»
Оставшиеся в пакете хлопья я сунула в карман и благополучно об этом забыла. Ибо птички птичками, а для свидания погода неподходящая, да и настроение не то.
Я так и сяк пробовала отговорить Таню идти гулять, но куда там: она оставила Машеньку в детской комнате и уже вовсю наводила марафет.
А раз отвертеться от свиданки не удастся, надо хоть одеться потеплее. Я надела на себя водолазку и сверху свитер, а на ноги – рейтузы и брюки. И даром, что полосочки рейтуз рельефно просвечивают сквозь брюки.
Таня при виде меня испытала культурный шок.
– Ты что?! – воскликнула она. – Детский сад что ли? А если они нас в кафе позовут? Как ты в таком виде понравишься Матвею?
– Да я и не собираюсь ему нравиться… – немного стушевалась я от Таниного напора.
– Ох! Значит, так: сейчас на кону моя судьба. Для нас, баторских, подцепить домашнего парня – это удача удач! Это пропуск в красивую жизнь! Машеньке моей папа нужен. Если ты испортишь мне свидание, я тебе этого никогда не забуду! Поняла?
– Эх… – только и ответила я, всплеснув руками и стягивая с себя штаны, а про себя добавила: «Исключительно ради Машеньки».
***
Встречу назначили на центральной площади в час дня (ибо вечером транспорт в нашу сторону ходит плохо, а в морозы – вообще не почти не ездит).
Моя соседка, желая окончательно и бесповоротно влюбить в себя Диму, надела сапожки на высокой танкетке и мини-юбку. А уж курточка на ней… Мы в гнёздышке называли такие «опёрдышами» за то, что они не закрывали от холода пятую точку.
Я же чисто из сострадания к подруге переоделась в синие брючки, розовый свитер, светло-бежевый пуховик до колен, шапку шоколадного цвета и сапоги-дутыши. Это максимальные жертвы, на которые я готова пойти ради соседки.
И вот Таня, разодетая и разукрашенная, взглянула на меня.
– М-да… Ну, то, что ты не отобьёшь у меня Димасика, это точно, – изрекла она. – Но ничего, с пивком потянет.
Я немного не поняла, кто и кого потянет с пивком. И причём тут вообще пиво? Я же его не пью.
***
Как оказалось, по твёрдому полу Таня ходит на своих высоченных каблуках куда лучше, чем по снегу, пусть и утоптанному. На улице она повисла на моём локте и отпустила только когда мы сели в автобус.
«Скорее бы с парнями встретиться. Пусть Дима таскает на себе такую красоту», – думала я.
Но когда мы пришли на площадь, ребят там ещё не было.
– Ну ничего, подождём, – поёжилась Таня и скрестила ноги, чтобы ляжки не так мёрзли. Нос у неё уже налился свёклой, но я предпочла не говорить ей об этом.
– Угу, – вздохнула я и принялась колупать сапогом снег.
Пять минут. Десять… Холодно, блин, стоять.
Чуть поодаль от нас так же безнадёжно мёрзла стайка голубей.
«Эх, покормила бы я вас, но…» – и тут моя рука в кармане нащупала что-то шелестящее.
Спустя минуту я уже бежала к гулечкам, маняще потряхивая пакетиком с овсянкой.
Шурх – и птицы сплошным полотном покрыли место, куда я только что бросила хлопья. Ну, хоть кто-то счастлив. Не зря ехали через полгорода.
