Амаранта – пленница короля эльфов

А вот эта речь мальчишки уже напоминала розыгрыш или бред.

– Ты решил рассказывать мне сказки?

Он осекся так, будто его ударили.

– Нет, простите, я просто подумал, что ваша подруга Уриелла, наверняка, не оставила вам прощальную надпись на палубе кровью и водой. А если и оставила, то вы ее не поняли. Язык подводных обитателей слишком сложный, а если они хотят, чтобы люди их поняли, то приползают сами, и всем становится дурно от их манер. Поэтому я решил вам объяснить, куда пропала ваша провожатая. Она не проявляла непочтения к вам, что ушла, ее просто заманили под воду. Когда водяные всплывают из волн и играют на свирели, смертные девушки бывают загипнотизированы их музыкой. Даже любовных сонат уже не нужно.

Похоже, он не понимал, что девушки, спрыгнувшие с корабля в открытое море, скорее всего, становятся утопленницами. То, что их труп не всплыл на поверхность, еще не означает, что они стали царевнами в Подводном Царстве. Амаранта нахмурилась, вспомнив, что символы, нарисованные кровью и водой, на палубе и впрямь появились. Матросы долго крестились, сочтя их плохим предзнаменованием. А Уриелла перед тем, как исчезнуть, долго болела и жаловалась, что слышит какую-то мелодию прямо из волн. Другие ее не слышали, но у Уриеллы от нее кровь шла из ушей.

Жаль Уриеллу. Она была самой красивой из подруг невесты, но зачахла, как увядшая лилия, начала разговаривать с волнами и бросилась за борт. Лишь ее вуаль потом плавала на воде.

Море – жуткое место. Амаранта не смогла бы перенести во второй раз долгое плаванье. Когда находишься в открытом море в пасмурные погоду, действительно начинаешь думать, что тысячи чудовищ наблюдают за тобой из глубины, царапают когтями дно судна, оплетают плавниками корабль и яростно шепчутся о людях, которые случайно оказались в их владениях и которых стоит за наглость утянуть на дно.

Один раз Амаранте снился кошмарный сон о подводных обитателях, которые держат совет: топить их корабль или нет. Судно действительно в ту ночь швыряло из стороны в сторону и чуть не занесло на рифы. Кто-то один из морских тварей заявил, что не стоит, потому что одна из девушек на борту слишком ценна. Которую они имели в виду? Уриеллу, которую похитили. Вот, она уже начинает думать, как мальчик. Под воздействием антрацитовых глаз под прорезями лиственной маски. У дамы за его спиной глаза были аквамариновыми, как два драгоценных камня. Она все время молчала. Ивейна, так ее назвали. Любопытное имя. Звучит, как шелест листвы.

– А как тебя зовут?

Мальчик даже смутился от того, что она интересуется его скромной персоной.

– Я – Ивор, – он отступил на шаг назад вместо того, чтобы поклониться, как положено.

– А как зовут того мастера, который сделал тебе такую маску?

Вот тут он уже не ответил, а Ивейна звонко рассмеялась. Ее губ под золотыми листьями было не видно. Смех исходил, будто изнутри статуи. Спутники Амаранты даже от него не проснулись. Такое ощущение, что они попали в сонное царство.

А может все это сон? И она просто спит? Амаранта потянулась к Ивору. На ощупь он был вполне реальным. И одежда у него из мягкого бархата. И на ладонях такие же листики, как у Ивейны. Причем они росли и с тыльной стороны ладони, и с наружной. Росли? Амаранта в это не слишком верила, но притронуться к ним не удалось. Ивор вырвал руку.

– Я должен был тебе кое-что сказать, – промямлил он.

Амаранта внимательно посмотрела на него из окна кареты.

– Мы тебя приветствуем! И… – Ивор точно хмурился под маской, потому что золотые листики дрожали в областях бровей. Он не мог припомнить что-то важное.

– И? – подсказала Амаранта.

– Дагда велел сказать мне что-то, но я не помню…

Дагда? Что за имя? Как у древнего языческого бога или правителя диких племен. Из вежливости Амаранта кивнула.

– Не помнишь, значит, не помнишь. Я на тебя не злюсь.

– О, ты очень великодушна. Смотря на тебя, я начинаю уважать смертных девушек.

Ну, вот он опять за свои шуточки. Твердит о людях так, будто сам относится не к ним, а к расе богов. Для него это нормально, он ведь ребенок, мог и размечтаться. А вот взрослая дама за его спиной должна была бы прервать розыгрыш. Если только он не входит в какие-то местные традиции приема невесты из чужих краев. В разных странах есть самые разные свадебные обряды. А в небольших островных королевствах по праздникам даже совершают странные ритуалы. Вдруг и здесь маски из листьев являются чем-то ритуальным. Стоит проверить.

– Ты можешь снять маску? – попросила она у Ивора.

– Не сейчас!

– Почему?

Он переминался с ноги на ногу, и воровато оглядывался на Ивейну.

– Почему ты не можешь сейчас же ее снять? Я хочу видеть твое лицо, а не маску.

Ивор нагнулся к окошку кареты и заговорщическим тоном шепнул.

– Она зарастет в кожу с закатом.

Так она, правда, растет из кожи. Или он шутит? Амаранта изловчилась и оторвала один лист.

– Ай, больно! – Ивор прямо завопил.

– Извини!

Она повертела сверкающий листик в пальцах. Он был из чистого золота.

Похоже, Ивору действительно было больно. Его спутники разом насторожились и начали напоминать готовую ринуться в бой шеренгу воителей. Ивор что-то им сказал на непонятном языке, а после обернулся назад к Амаранте. Кровь из подбородка у него не шла, хотя именно оттуда и был выдран золотой листик. Значит, из кожи у него он все-таки не рос, раз крови нет. А боль можно изобразить.

– Все смертные одинаковые шалуны, – голос Ивора вдруг стал не по-детски злым и жестоким. – От них одни неприятности. Суют нос не в свое дело, губят поля под пашни, а леса под растопку, рвут наши цветы, изгоняют наших вассалов из всех нор. Поэтому мы и воевали. Ты ведь не хочешь новой войны?

От его разгневанных слов Амаранте почудилось, что зловещее оружие бряцает прямо под землей. Такое ощущение, что из Подземного Царства наружу рвется целая рать жутких воинов-монстров, коим несть числа. Стоит им выползти наружу, и они сметут человеческий мир одним махом.

Ивор ни о чем таком не говорил, но казалось, что и сказал, и показал.

– Не зли меня больше, – обиженно буркнул он и вдруг исчез, как будто его и не было. Его спутников тоже уже не видно. Кругом пустая дорога и лес по обеим ее сторонам.

– Зря ты это сделала, – буркнула Инфанта, жадно смотря на золотой листочек, который Амаранта вертела в руках.

Кучер начал просыпаться, спутники тоже. Амаранта едва успела предупредить их, что нужно свернуть с этой дороги.

– Там путь к обрыву, мне пояснили встречные батраки, – вывернулась она. О людях в лиственных масках рассказывать почему-то не хотелось.

Развернуть экипаж оказалось неожиданно сложно, будто какие-то существа из земли цеплялись за колеса и не давали ехать дальше. Амаранте казалось, что она слышит их смех и даже видит, как они раскачиваются на осях, стараясь вытащить их из колес. Они были мерзкими и мохнатыми.

– Не пялься на нас! – злобно шикнули они.

Только никто из спутников их не видел, кроме взбунтовавшихся коней, которые пытались затоптать их копытами.

Золотую паутину с левой стороны новой дороги, на которую удалось выехать, тоже никто не заметил. А вот ползающие по ней мерцающие существа, то ли женщины, то ли паучихи, злорадно зашептали вслед Амаранте.

– Как хорошо, что ты приехала! Мы все приветствуем тебя!

Стоило обернуться в заднее окошечко кареты, и их позади уже не видать. Либо карета едет слишком быстро, либо огромная паутина с арахнами ей всего лишь померещилась.

Золотая игра

Король эльфов появился внезапно. Ангус не ожидал его в гости прямо сейчас. Да и как можно назвать гостем того, кто возник прямо из пустоты по другую сторону стола от тебя.

Просто зазвенели где-то колокольчики, зазвучали прямо над ухом чудесные голоса, и вот эльф уже здесь. Дагда четко подгадал момент, когда Ангус остался один и без слуг, и без вассалов. Очевидно, прежде чем предстать перед всеми жителями графства, он желал о чем-то договориться с графом лично. Но как оказалось, он хотел всего лишь поиграть, а обладатели бесплотных голосов живо позаботились о том, чтобы со стола вмиг исчезли все предметы: и карты, и письменные принадлежности, и даже печати с гербами. Вместо них в шеренги на столешнице выстроились золотые фигурки: то ли шахматы, то ли шашки. Они вертелись и передвигались сами. Их не нужно было даже трогать. Ангус ни разу еще не становился участником игры, в которой не приходиться играть. Все делается само за тебя.

– Я всего лишь проверяю честность твоих намерений, – признался Дагда, – и вижу, что они честны.

– И каким образом это можно увидеть? – недоумевал Ангус. Разве только эльф умеет читать мысли по лицу.

– Они улавливает все твои намерения, – Дагда махнул рукой на вертящиеся фигурки, напоминавшие теперь золотые смерчи. Ногти у него тоже были золотыми, покрытыми какими-то рельефными узорами. С такими ногтями и перстни носить не надо. Такие ногти уже как драгоценность.

Ангус ощущал себя не на своем месте. Хотя это он сидел в собственном кресле в своем замке, а Дагда был здесь всего лишь гостем. Но в присутствии эльфа хозяин замка чувствовал себя загнанным в угол и скованным.

– Значит, ты знаешь все мои мысли?

Эльф посмотрел на него через стол чистыми лазурными глазами, за которыми, как будто скрывалась тьма.

– Они знают! – он снова кивнул на фигурки, напоминавшие духов из золотого песка.

– У тебя много мыслей, но среди них ни одной коварной задумки, – снизошел король эльфов до разъяснений. – Из людей ты первый, кого я могу назвать искренним. Так будем друзьями.

Щедрое предложение! Но что если за ним кроется лукавство. Ангус помнил тревожащие рассказы крестьян и даже нескольких рыцарей, которые вернулись из леса в полумертвом состоянии и клялись, что нечисть чуть не закусала их до смерти.

– В наших краях поговаривают, что эльфам верить нельзя, – краснее, признался Ангус. Ему не хотелось, чтобы Дагда счел его мелочным или недружелюбным. Так к чему же он вообще это ляпнул? Язык будто сам начал болтать за него.

– В моих краях тоже самое говорят о людях, – равнодушно отозвался гость. – Но я вижу, что не всегда стоит верить тому, что говорят. Люди бывают разными, как и мы, эльфы.

– Среди вас есть не только эльфы, – Ангус даже не знал, как назвать тех жутких существ, которые иногда стали появляться то здесь, то там вместе с вполне безобидными феями.

– Сейчас я предлагаю дружбу от лица всего своего волшебного народа, сколько бы разновидностей к нему не относилось, как ты до этого предложил дружеский союз мне от имени всего своего графства, хотя не все рыцари в нем также великодушны, как ты.

– Ты и об их противоречиях уже знаешь?

– Я знаю обо всем, – Дагда неожиданно поймал один из золотых волчков рукой. Под его пальцами он принял очертания цветка, сомкнувшегося лепестками в кольцо.

– Ты думаешь сейчас о своей невесте, которая приплыла сюда через моря. Подари это ей!

Ангус неуверенно взял кольцо. На такую изящную работу ни один земной ювелир не способен.

– Ей оно точно понравиться!

– Я знаю, чем угодить, как земным девушкам, так и феям, – у Дагды был самоуверенный вид.

– Чем я могу отблагодарить тебя?

– Только честностью в общении. Я не выношу лицемерия.

И это говорит господин всех эльфов, которые прослыли шалунами и вертопрахами! Стоит ли ему доверять или все это какая-то хитрая ловушка? Он пришел сюда и теперь заманит людей к себе в волшебные Семь Холмов, а потом перебьет там на пиру. Разве не о нем ходили легенды, что он так поступает со своими недругами из волшебного клана?

– Опасность поджидала на море, – подметил Дагда. – Твоей невесте не стоило плыть морем. Водяным нравятся красивые девушки, но риск уже позади. Амаранта сошла на берег.

– Ты даже знаешь ее имя!

– Ты его знаешь, а я знаю все, что знаешь ты.

– А я вот почти ничего не знаю о тебе, кроме того, о чем треплются кудесники, селяне, да еще те коробейники, которых пропустили через волшебное царство, оторвав у них всего лишь ухо или мизинец, но не отняв жизнь.

– Кто-то из подданных порой проказит. Я стараюсь навести порядок, но за всеми не уследишь.

– А у тебя есть королева? – Ангус спросил с трепетом и ощутил облегчение, когда Дагда отрицательно мотнул головой. Видя настоящего эльфа, невольно ощущаешь ревность. Хочется, чтобы он принадлежал только тебе. Даже мысли об Амаранте куда-то улетучились. Ангус подпал под очарование гостя.

– Хотя бы невеста у тебя есть? Или нареченная?

– Мне хотят навязать одну, но прежде чем это случиться, будет следующая война. Уже между нами, эльфами. Вас она не затронет.

Легко сказать! Вся вражда волшебных созданий пагубно сказывается на человеческом мире, выливаясь в бури и штормы, но Ангуса сейчас волновало другое.

– Эта суженая так безобразна, что ты ее не хочешь. Она – чудовище из леса.

– Она что-то вроде черной бури, которая если впустить ее в наши владения, опутает своей чернотой все и поработит нас всех.

– Тогда не связывайся с ней!

– Легче сказать, чем сделать.

Существо, пришедшие с Дагдой старательно делало вид, что не подслушивает разговор. Игра на столе велась сама собой. В зале повисла такая приятная атмосфера, будто все тут нагрелось от солнца, спустившегося в замок прямо с небес. Принимать у себя в гостях эльфа – сплошное удовольствие.

Король эльфов, надо отметить, был невероятно красив. Рядом с ним Ангус ощутил себя почти что уродцем. Все ли эльфы так красивы, что даже самый пригожий земной парень по сравнению с ними может считаться калекой? Они еще и сильны не как люди, а как титаны. Дагда легко раздавил ступней железную палицу, забытую кем-то из стражей, при этом не поранившись о ее шипы и даже не заметив, что сделал.

Он бы весь замок мог сокрушить одним ударом кулака. Хорошо заиметь такого союзника. С ним никакая война не страшна. Нужно лишь постараться, чтобы он снова не стал врагом.

Рядом с Дагдой ожидало зеленое существо, напоминавшее живое деревце. Оно держало связку ключей из чистого золота. Каковы же золотые ресурсы эльфов, если у них даже ключи не медные, а золотые? Как бы все это у них отнять хотя бы частично?

Ангус сам не мог понять, откуда такая крамольная мысль. Он никогда не был жадным. А воровать что-то у эльфов это почти самоубийство. Они же в сотни раз сильнее людей и сразу учуют вора по запаху. Так что же он думает об их богатствах?!

– Отними что-то у них! Хотя бы попробуй! – будто кто-то жуткий, чудовищный и посаженный в далекую подземную клетку пробудился и яростно зашептал ему в уши. Этого кого-то, темного и страшного, как ни странно привел с собой красивый и сияющий Дагда. Не привел, конечно, в буквальном смысле, но его присутствие рядом ощущалось, как черная туча. Этот кто-то гневно жег огнем прутья своей клетки, шипел и царапал когтями. Он требовал совершить какое-то зло. Ангус тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Казалось, что над залом повисла грозовая туча, и дождь из нее хлынул не водой, а черным гноем и кровью.

Видение моментально прошло. Видел ли Дагда? Эльф выглядел всецело сосредоточенным на игре. Его золотистые брови хмурились, глаза под сверкающими ресницами напряженно следили за фигурками. Его глаза меняют цвет, с удивлением отметил про себя Ангус. Они то зеленые, как трава, то синие, как небо. Чуть вьющиеся волосы достигали плеч. По цвету они тоже были, как чистое золото. А на лицо короля эльфов приятно взглянуть. Оно тут же вызывает симпатию. К нему даже влечет. Наверное, для девушки невозможно находиться рядом с ним и тут же не влюбиться до безумия. Вероятно, поэтому он и решил встретиться наедине с графом, чтобы никто больше его не видел. Иначе разбитым сердцам будет несть числа.

– Чего ты ждешь? Он рядом, а ты даже не пытаешь его искалечить или убить, – снова взвыл голос твари из темноты. Стоило прикрыть веки, и Ангус почти видел монстра в клетке, взывавшего к нему из подземелья. – Позови хоть попов из сельских церквей, если сам слабак. Уж они знают, как причинить вред эльфам.

У этого сумрачного создания в клетке десятки когтистых рук, царапающих прутья, и сотни голов. Все это бредовый сон! Он слишком сильно напился. Ангус тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

Дагда хмурился, следя за игрой.

– Ты тоже это чувствуешь? Кого-то третьего между нами? – честно спросил у него Ангус, но ответа не получил.

Дагда лишь сверкнул золотыми ресницами и улыбнулся так, будто способен заглянуть ему в душу и прочесть там все человеческие страхи и сомнения.

Их глаза встретились: синие – эльфа и карие – графа. От взгляда Дагды пришло неожиданное спокойствие, будто многоголового и многорукого монстра в клетке не существовало даже во сне.

– Мне приятнее иметь тебя в друзьях, чем во врагах, – заметил Дагда и велел своему спутнику передать графу один из золотых ключей. – Просто поверти его в руках и вызовешь меня мгновенно, когда пожелаешь. Как бы далеко я не находился, но на зов ключа тут же явлюсь.

Ключ лежал на подушечке из зеленых листьев и действительно напоминал волшебный.

– Так ведь можно заманить тебя в ловушку.

– Но ради дружбы я иду на риск.

Как необычен этот эльф. И как приятно с ним подружиться! А каково бы было с ним воевать?

– Война не за горами, – шикнул все тот же злобный голос из клетки, но Ангус уже к нему не прислушивался.

– Кстати, я принес бочку чудесного вина в подарок и привел тебе подруг, чтобы ты не особо скучал в ожидании невесты.

От последнего Ангус хотел отказаться, но красавицы в легких восточных одеяниях и с крылышками уже возникли рядом, предложили ему сладости и мундштук. От паров и ароматных курений закружилась голова. Одна из пери чем-то напоминала Амаранту, а входная дверь была крепко закрыта. Никто не увидит, разве только в замочную скважину, что жених проводит время с волшебницами. Сам Дагда, любезно предложивший их, уже куда-то исчез. Видимо, сам он развлекаться не любил. Или же та черная, как туча, суженая, которую ему старались навязать, отравила у него интерес к женщинам и забавам. Ангус даже ощутил себя брошенным от того, что король эльфов куда-то ушел. Хотя сложно почувствовать себя брошенным в компании волшебных красавиц.

Эльфы на свадьбе

День свадьбы наступил. Амаранта шла по нефу в белом шелковом платье, украшенным миртом и с букетом хризантем в руках. Небесное видение! И храм просто небесный, хоть и создан руками нечисти. В арках за ее спиной отражалось небо и облака. Ярусы храма были расположены так хитро, будто строение стоит в небесах. Такими близкими облака кажутся только здесь. Амаранта на их фоне смотрелась, как летящий ангел. Фата из кружев обрамляла белокурые локоны. Лицо поражало несравненной красотой. Ну чем не фея! Даже Дагда позавидует такой красавице-жене.

– Ты не представляешь, насколько ты прав!

Граф вздрогнул. Откуда исходил голос? Казалось, из самой пустоты. Или из облаков? Это опять шутки эльфов или на этот раз все же предостережение ангелов. Если первое, то ничего, хоть с эльфами и заключен мир, но пошалить они все равно любят, а вот второе настораживало. Граф облегченно вздохнул, заметив, что говорит необычная птица, летящая за Амарантой. Она была белой с ярким янтарным пятном во лбу, напоминавшим драгоценный камень и пушистым хохолком на головке. Его ведь уже предупреждали, что эта птица умеет говорить на понятном людям языке. Ничего удивительного в этом нет. Он сам привык собирать в птичнике говорящих попугаев, доставленных купцами из-за моря. Но в пушистой крылатой питомице Амаранты он предпочитал усматривать особое благословение небес. Таким образом можно было приравнять невесту к святой, которой небеса послали такое белоснежное существо в спутники. Птица не отставала от нее никогда.

Ей приписывали умение предсказывать будущее, но в это граф предпочитал не особо верить. Говорить птицы иногда умеют, но только самые редкие породы. Как называлась эта птица, он даже не знал, хотя коллекционировал самые редкие пернатые виды у себя в птичнике. Но птицы, обладающей даром предвидения, он еще не видел. И даже не слышал о вероятности существования таковой. Разве только она прилетела из волшебного мира фей. Но тогда бы он об этом знал. Все существа, пришедшие в графство после заключения его союза с Дагдой, были наперечет, ведь теперь они обязаны были приходить, прилетать или приползать лишь после официального предупреждения. Так установил сам Дагда. Он тоже, как выяснилось, не хотел больше ссориться.

– Он очень милосерден, наш правитель, – проболтался крохотный пьяный эльф, примостившийся на бочке. Теперь он пил без опасения, что его сшибут кулаком, а посему не спешил улетать, когда напился, и язык у него развязался. – Добрый, смелый, отважный, гуманный, никого не наказывает зря. Таких, как он, у нас до сих пор не было. Поэтому за него пару столетий назад все проголосовали единодушно.

– А что до него были другие? – засомневался тогда Ангус.

– Да, многие… – эльф не помнил себя от опьянения. – Подождите, он ведь у нас правит не пару столетий, а уже четыре или пять, – он начал считать на пальцах и вдруг оказалось, что пальцев у него куда больше, чем пара десятков на каждой крохотной ручке. Похоже, на галлюцинацию пьяного, которой он поделился каким-то образом и с людьми. Или у него, правда, немереное количество пальцев?

Графу все было любопытно о мире эльфов.

– Но когда-нибудь ты этот мир начнешь уничтожать, – шепнула птица, сев ему на плечо у алтаря, будто признав за хозяина, будущего мужа хозяйки.

И граф опять ей не поверил. Это просто птичья болтовня. Она не разумнее слов ученого попугая. Но в душе шевельнулось темной клешней какое-то нехорошее предчувствие.

Кругом было полно сверхъестественных гостей. Жители графства к ним уже успели привыкнуть, но вот люди, приглашенные из города, от них шарахались. Благо, до сих пор не возникло драк и ссор. Ангус все думал, как избежать взаимных обид, раз горожане пугаются его волшебных гостей. Не нужно было, конечно, приглашать никого из Родолита – ближайшего к графству города, но ведь тогда и епископа позвать было бы неоткуда. По традициям страны графа должен был женить не простой священник и даже не кардинал, а лишь епископ, присланный самим королем. Теперь и до короля дойдут слухи, что в графстве нечисть живет бок о бок со смертными. Вероятно, это всем даст намек на то, что пора окончить вражду. Волшебные существа сильнее людей. С ними нельзя воевать, можно только пойти на компромисс. И граф Ангус на него пошел. Но стоит ли ожидать такой гуманности и от других? Епископ недовольно корчился, косясь на эльфов и фей, хотя все они были красивы, как на подбор. И все почему-то явились на свадьбу в белом. Вероятно, у них этот цвет считается праздничным. В белоснежных одеждах со сверкающей окантовкой выглядели они все очень торжественно. Вот только их крылья занимали очень много места и порой даже ненароком хлестали близстоящих людей по лицу. Раздавались возмущенные ахи и охи, но эльфов вызвать на поединок никто не смел. Сразу было ясно, человек им проиграет.

Амаранта не проявила ни малейшего испуга, узнав, что в графстве теперь поселились и эльфы, как будто была знакома с подобными созданиями и раньше. При виде уродливых троллей и финодирри в толпе гостей, она тоже не выразила брезгливости. А вот ее спутницы, включая старушку-кормилицу, смотрели на все настороженными глазами.

Ангус тоже отметил, что хоть эльфы и феи украшают свадьбу, но уродцы-карлики и гоблины даже в изысканных костюмах, вызывают сильное отвращение. Гости, вставшие с ними рядом, чуть не падали в обморок. Да, непросто будет, заставить людей отбросить все предубеждения и подружиться с волшебным народцем. Вначале будет много сложностей, но в итоге союз с Дагдой приведет к миру и процветанию.

Но где же он сам? Почему опаздывает на торжество, которое сам же и помог организовать, прислав строителей собора. Они, кстати, сейчас прятались под высокими куполами, шелестя черными кожистыми крыльями. Если что-то нужно будет срочно построить, они тут как тут. А еще, как оказалось, они могли за ночь вспахать и засеять все поля графства, а наутро уже собрать урожай. Бесценные работники! Правда, приведя их, Дагда выдвинул требование, чтобы люди из графства прекратили вырубать леса и раскорчевывать землю под пашни. Это, видите ли, вредит его подданным, и они становятся обозленными от того, что люди строят мельницы и обустраивают пашни и огороды на их территории. Как же тогда заниматься сельским хозяйством? Выход нашли те же самые слуги Дагды. Оказалось, они способны накормить целую армию, обеспечив съестные запасы лишь за сутки. Плоды зрели от их чар даже на засохших деревьях. Ангус сам видел фею, которая превратила сухой куст в благоухающее персиковое дерево. От небольших усилий фей, фрукты сыпались, как из рога изобилия.