В Ритме бачаты

Ната Дымская

В Ритме бачаты

Глава 1. Запретный ритм

Алиса

Отец всегда говорил, что приличные девушки не танцуют бачату – и до сегодняшней ночи я искренне верила в эту чушь.

– Алиса, расслабься! Мы на Бали, а не на приеме у посла, – Кира потянула меня за руку. – Ты же хотела увидеть что-то настоящее?

Я и увидела. Его.

Музыка пульсировала вокруг, разливаясь по телу горячей волной. В полутьме балийского клуба мерцали огни, а воздух, густой от запаха цветов, пота и коктейлей, обволакивал меня словно шелковый кокон. Еще час назад я была на официальном приеме с родителями, где улыбалась нужным людям и поддерживала правильные разговоры. А сейчас… Сейчас я не могла оторвать взгляд от танцпола.

В центре танцпола он двигался так, словно музыка текла сквозь него. Белая рубашка прилипла к спине, темные волосы растрепались, а руки… Боже, что он творил своими руками, направляя партнершу сквозь ритм, будто она была продолжением его самого.

– Кто это? – мой голос прозвучал непривычно.

– Понятия не имею, – Кира наклонилась к моему уху. – Возможно, преподаватель.

Музыка стихла. Что-то внутри меня дрогнуло, и прежде чем я успела осознать, что делаю, я подошла к нему.

– Привет. Это было впечатляюще. Ты преподаешь?

Его темные глаза на мгновение удивленно расширились, а затем скользнули по мне оценивающим взглядом. Девушка в скромном голубом платье, с волосами, собранными в аккуратный пучок, явно не вписывалась в окружающую обстановку.

– Редко, – ответил он, и его хриплый низкий голос отозвался во мне странной дрожью.

– Я бы хотела научиться. Сколько стоят занятия?

Он усмехнулся, и эта усмешка обожгла сильнее, чем алкоголь в моей крови.

– Деньги? При всем уважении, принцесса, не похоже, что ты действительно хочешь этого. Просто прихоть богатой девочки, ищущей острых ощущений на каникулах?

Мое лицо вспыхнуло. Он был прав, и мы оба это знали. Еще час назад я и представить не могла, что захочу танцевать бачату. Но то, как небрежно он отмахнулся от меня, ударило по какой-то чувствительной струне.

– Я хочу научиться, – настойчиво повторила я.

– Что именно ты хочешь? – он наклонился ближе, и запах его тела – соль, пот и какой-то невероятный, головокружительный мужской аромат – окутал меня. – Танцевать для папочкиных друзей на вечеринке? Впечатлить кого-то? Или просто сможешь сказать, что занималась чем-то экзотическим на отдыхе?

– Ты говоришь так, будто это что-то большее, чем просто танец, – слова сорвались с губ прежде, чем я успела их обдумать. – Ты ведь танцуешь, пока не найдешь что-то более… серьезное?

Его лицо застыло. Что-то промелькнуло в глазах – обида? гнев? – а затем губы искривились в недоброй улыбке.

– Вот оно что. – Он покачал головой. – Для тебя это просто развлечение, да? Девочка, бачата – это не хобби. Это жизнь, это страсть, свобода, готовность выйти за пределы своей зоны комфорта. А ты… – он окинул меня взглядом, – слишком правильная для этого. Слишком скованная.

– Я не такая, – возразила я, удивляясь собственной смелости. – Дай мне три месяца, и я научусь танцевать так, что у всех перехватит дыхание.

Он смотрел на меня долгим, изучающим взглядом, от которого по коже побежали мурашки.

– Пари? – его губы изогнулись в полуулыбке.

– Да, – я расправила плечи, чувствуя, как колотится сердце. – Пари.

– Ты не просто научишься танцевать, – он шагнул ближе, так близко, что я ощутила жар его тела. – Ты исполнишь бачату на большой сцене. Со мной. Если провалишься, ты выйдешь и признаешь, что я был прав.

Кира дернула меня за рукав, но я проигнорировала ее.

– А если я выиграю, ты сделаешь всё, что я захочу.

Его глаза сверкнули опасным блеском.

– Осторожнее с такими желаниями, принцесса. Как тебя зовут?

– Алиса.

– Я Алекс, – он протянул руку. – И кстати, я не работаю здесь. Я владею этим местом.

Мы пожали руки, и от его прикосновения по телу прокатилась волна тепла.

– Завтра, в шесть вечера, – сказал он, отпуская мою руку. – Не опаздывай. И, – его улыбка стала хищной, – надень что-нибудь удобное. Это будет больно.

Он ушел, оставив меня с бешено колотящимся сердцем и чувством, что я только что перешагнула черту, за которой моя прежняя жизнь закончилась.

– Ты с ума сошла? – прошипела Кира, хватая меня за локоть. – Твой отец убьет нас обеих!

В этот момент в дальнем конце зала я заметила его партнершу, ту самую, с которой он танцевал. Она смотрела на меня с нескрываемой враждебностью, а затем наклонилась к Алексу и что-то сказала ему на ухо. Он обернулся, встретился со мной взглядом и что-то ответил ей, не отводя от меня глаз.

– Идем отсюда, – пробормотала я, внезапно почувствовав, что это место стало слишком тесным.

– Что, передумала? – голос Киры звенел от любопытства. – Алиса Лебедева сдается, не начав?

Я замерла. Всю жизнь я была примерной дочерью: правильные поступки, правильные друзья, правильные планы на будущее. Но здесь, в этом клубе, меня вдруг захлестнуло острое, непреодолимое желание ослушаться. Хоть раз поступить не так, как от меня ожидают.

– Нет. Завтра в шесть я буду здесь, – сказала я, чувствуя, как внутри разгорается пламя, которого я никогда раньше не ощущала. – И я выиграю это пари.

Глава 2. Первый урок

Алиса

– Папа убьет меня. Потом тебя. Потом снова меня, – я разглядывала себя в зеркале, нервно поправляя футболку.

Кира фыркнула и отмахнулась:

– Брось! Он даже не узнает. А если спросит, скажешь, что помогала мне с фотосессией для инстаграмма.

– А если он не найдет там моих фото?

– Алиса, – Кира серьезно посмотрела мне в глаза, – твой отец следит за аккаунтом двадцатилетней девушки с разноцветными волосами, которая постит фотографии закатов и своих ног на фоне океана?

Я замолчала. Действительно, это было бы странно даже для моего сверхбдительного отца.

– Вот и я о том же, – кивнула Кира. – Но если вдруг понадобится, я сделаю пост в инстаграме. «Фотосессия для портфолио с талантливой Алисой. День первый». Это даже не ложь. Я действительно буду тебя фотографировать, – она подмигнула, доставая из сумки профессиональную камеру. – Просто не уточняй, что именно.

Как я вообще согласилась на это безумие? Всю ночь я не могла заснуть, прокручивая в голове наглое, самоуверенное лицо Алекса. "Слишком правильная. Слишком скованная" – его слова жгли меня изнутри. Хуже всего, что он был прав. Вся моя жизнь была расписана по минутам: престижная школа, потом университет, стажировка в министерстве – как у отца, как у деда. Никаких отклонений от плана, никаких сюрпризов.

– Так, а теперь прекрати хмуриться, – Кира щелкнула пальцами перед моим лицом. – Тебе идти на урок танцев, а не на похороны.

– Легко тебе говорить, – я вздохнула, собирая волосы в высокий хвост. – Ты никогда не боялась выглядеть нелепо.

– Думаешь, я не боялась? – Кира улыбнулась, доставая из шкафа мою сумку. – В первую неделю на Бали я чуть не утонула, пытаясь освоить серфинг. Инструктор вытаскивал меня за волосы, я наглоталась воды и выглядела как мокрая крыса. А потом этот инструктор пригласил меня на ужин, и… – она мечтательно закатила глаза.

– Избавь меня от подробностей.

– Суть в том, что все через это проходят, – Кира протянула мне сумку. – Мы все выглядим нелепо, пока учимся чему-то новому. Важно только, как ты к этому относишься.

***

Клуб в дневном свете выглядел совсем иначе. Без вечерних огней и толпы он казался меньше, но по-своему уютным. Солнечные лучи, проникающие через витражные окна, расцвечивали пол разноцветными пятнами. В углу бармен неторопливо протирал стаканы, а на стене за стойкой красовалась коллекция фотографий – танцоры в ярких костюмах, зажигательные па, бесконечное движение, пойманное в стоп-кадр.

Я нервно оглянулась. Алекса нигде не было видно.

– Ты опоздала, – низкий голос раздался за спиной, заставив меня подпрыгнуть.

Я обернулась. Алекс стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди. Вместо вчерашней белой рубашки на нем была простая черная футболка, подчеркивающая рельеф мышц, и темные брюки. Влажные волосы говорили о том, что он только что вышел из душа.

– Всего на две минуты, – возразила я, взглянув на часы.

– В танце две минуты могут изменить всё, – он оттолкнулся от косяка и направился ко мне. – Идем.

Я последовала за ним через зал к незаметной двери в дальнем конце. За ней оказалась небольшая студия с зеркальной стеной, деревянным полом и простой звуковой системой.

– Переодевайся, – он кивнул в сторону двери, ведущей, видимо, в раздевалку. – И сними это, – он указал на мои часы.

– Зачем?

– В бачате часы не нужны, – уголок его губ приподнялся в намеке на улыбку, но глаза оставались серьезными. – Время определяется ритмом.

В раздевалке я быстро сменила джинсы на легкие спортивные брюки. Сняв часы, я почувствовала странную беззащитность – словно лишилась части себя. «Глупости», – одернула я себя и вышла.

В студии появилась еще одна девушка. Стройная, с идеальной осанкой и каскадом темных волос, она неторопливо разминалась у станка. На ней было простое черное платье, подчеркивающее каждый изгиб фигуры, и туфли на невысоком каблуке. Я узнала вчерашнюю партнершу Алекса.

Поймав мой взгляд, она выпрямилась и улыбнулась – натянуто и холодно.

– Так это и есть твое новое… увлечение? – она обратилась к Алексу, но смотрела на меня, оценивающе изучая с головы до ног.

– Алиса, это Майя, – Алекс проигнорировал ее тон. – Лучшая танцовщица в клубе и моя постоянная партнерша.

– Ага, – Майя медленно кивнула. – Я тут уже пять лет. А ты надолго к нам?

Вопрос прозвучал невинно, но в нем явно читалось: "скоро ли ты уйдешь?"

– На столько, сколько потребуется, – я улыбнулась так же холодно.

– Майя, разомнись с ней, – Алекс подошел к музыкальному центру. – Я присоединюсь через минуту.

Майя подошла ко мне, источая уверенность каждым движением.

– Расслабь плечи, – скомандовала она. – И не сутулься. Бачата требует гордой осанки.

Я выпрямила спину, стараясь подражать ее позе.

– И еще, – она понизила голос, – не принимай близко к сердцу. Алекс любит играть в спасителя с новенькими. Обычно это длится недолго.

Я не успела ответить – комнату наполнила музыка, пульсирующий ритм с гитарными переливами.

– Восемь счетов, – Алекс встал между нами. – Бачата начинается с восьми счетов. Это основа всего. Считай со мной: раз-два-три-тап, пять-шесть-семь-тап.

Он начал двигаться, демонстрируя простейший шаг, и на слове "тап" слегка притоптывал.

– Твоя очередь, – он кивнул мне.

Я попыталась повторить, но ноги словно превратились в свинцовые столбы.

– Нет, нет и нет, – Алекс покачал головой. – Ты слишком напряжена. Расслабь колени. Почувствуй пол.

Он встал позади меня и положил руки мне на плечи. От его прикосновения по коже пробежали мурашки.

– Дыши, – его голос звучал прямо над ухом. – Вдох-выдох, позволь телу расслабиться.

Я почувствовала, как его руки мягко давят на мои плечи, заставляя их опуститься.

– Вот так, – он обошел меня, становясь напротив. – Теперь попробуй снова.

Этот цикл повторялся снова и снова: он показывал, я пыталась повторить, он поправлял. Майя наблюдала со стороны, иногда подавая короткие советы, в которых сквозило едва скрываемое пренебрежение.

Через полчаса я была взмокшей, растрепанной и совершенно измотанной.

– Перерыв, – наконец объявил Алекс. – Десять минут.

Я опустилась на скамейку, чувствуя, как дрожат колени.

– Не так уж плохо для первого раза, – Майя неожиданно протянула мне бутылку воды. – Большинство даже базовый шаг не могут уловить.

Была ли это искренняя похвала или очередная завуалированная колкость? Я не могла понять.

– Спасибо, – я сделала глоток. – Ты потрясающе танцуешь.

– Я знаю, – она улыбнулась, на этот раз почти искренне. – Много лет практики. А что привело тебя в бачату?

Я колебалась с ответом. Что я могла сказать? Что меня привело нелепое пари с самоуверенным мужчиной, только потому что он задел мою гордость?

– Заинтересовалась культурой, – уклончиво ответила я.

– Конечно, – Майя скептически хмыкнула. – Культурой.

Она направилась к Алексу, который настраивал звуковую систему, и что-то тихо сказала ему. Он улыбнулся ей, но эта улыбка не коснулась глаз. Было что-то интимное в том, как она стояла близко к нему, как непринужденно касалась его руки. История между ними читалась без слов.

– Снова работаем, – Алекс хлопнул в ладоши. – Майя, покажи ей движение бедрами.

Следующий час был еще более изнурительным. Майя безжалостно демонстрировала плавные, волнообразные движения, которые мое тело категорически отказывалось воспроизводить.

– Не копируй внешнее, – говорила она. – Бачата идет изнутри. Представь, что твои бедра – это волны, омывающие берег.

После сотой попытки я была готова сдаться. Ноги гудели, спина ныла, а в голове пульсировала только одна мысль: я никогда не смогу этому научиться.

– На сегодня хватит, – наконец объявил Алекс, выключая музыку. – Завтра в то же время.

– Завтра? – я испуганно посмотрела на него. – Но…

– Три месяца, принцесса, – он усмехнулся. – Время уже пошло. Если хочешь выиграть пари, придется работать каждый день.

Когда я вышла из студии, солнце уже клонилось к закату. У входа в клуб стоял массивный черный мотоцикл, на котором облокотившись сидел Алекс, что-то проверяя в телефоне.

– Завтра я приеду вовремя, – сказала я, проходя мимо него.

– Я на это рассчитываю, – он поднял глаза от экрана. – Как доберешься до дома?

– Вызову такси.

Алекс кивнул, убирая телефон и надевая шлем.

– Я никогда не сажусь в машину или на байк, если не управляю сам, – заметил он, заводя мотор. – Вопрос контроля.

С этими словами он резко сорвался с места, оставив меня в облаке пыли и с ощущением, что я только что узнала о нем что-то важное.

Кира ждала за углом, притаившись с камерой наготове.

– Ну что, как прошло? – она жадно набросилась на меня с вопросами, щелкая затвором. – Мне нужны все подробности!

– Это было… – я искала подходящее слово, но не находила. Как описать этот коктейль из страха, неловкости, раздражения и странного, почти иррационального желания вернуться завтра? – Это было.

Кира понимающе кивнула.

– Первые шаги всегда самые трудные, – она закинула руку мне на плечо. – Знаешь, мой первый месяц на Бали я была в ужасе. Все казалось чужим, непонятным. Я просыпалась каждое утро и думала: "Зачем я здесь? Почему не вернусь домой?". А потом… потом это место начало менять меня.

Она махнула рукой, обводя пространство вокруг.

– И вот, полгода спустя, я даже не представляю, как вернусь к прежней жизни.

Я посмотрела на ее разноцветные волосы, на джинсовые шорты, расписанные яркими узорами, на босые ноги в сабо с браслетом на щиколотке. Кира казалась органичной частью этого острова – беззаботной, яркой, свободной.

– Я не смогу стать такой, как ты, – сказала я тихо.

– А кто просит? – она рассмеялась. – Просто найди свою собственную бачату, Алиса. Свой собственный ритм.

Пока мы шли к остановке такси, я размышляла над ее словами. Мой собственный ритм. Впервые в жизни эта мысль не казалась абсурдной.

Глава 3. Режим маскировки

Алиса

– Второй ужин с делегацией в среду, образовательная экскурсия по культурным достопримечательностям в четверг, прием в пятницу, – отец перелистывал ежедневник, выверенным движением подчеркивая важные пункты. – В субботу у нас встреча с послом и его семьей. Они прекрасные люди, у них есть сын твоего возраста. Думаю, вам будет о чем поговорить.

Я молча кивала, уткнувшись в свою тарелку. Палочки для еды в моих руках двигались механически. Рис, потом кусочек рыбы, потом овощи. Всё должно быть сбалансировано, как и моя жизнь.

Мы сидели в ресторане с видом на океан. Официанты скользили между столами как тени, своевременно наполняя бокалы, меняя тарелки. За соседним столиком смеялась группа туристов – громко, искренне. Я поймала себя на мысли, что завидую их непринужденности.

– Не отвлекайся, Алиса, – отец постучал ручкой по ежедневнику. – Это важно. Твое присутствие на этих мероприятиях критично. Наша семья представляет не только себя, но и страну.

Андрей Лебедев, потомственный дипломат, человек, чья фотография могла бы стоять в энциклопедии рядом со словом «дисциплина». Идеально подогнанный костюм, безупречная осанка, выверенные движения. Ни одного лишнего слова, ни одного спонтанного жеста.

– Конечно, папа, – я улыбнулась заученной улыбкой. – Я все запомнила.

– Ты должна понимать важность этих связей для твоего будущего, – продолжал он, аккуратно складывая салфетку. – Совсем скоро тебе поступать в университет. Эти люди могут открыть нужные двери.

Рядом с ним моя мать, Елена Лебедева, изящно отпила вино из бокала. Тонкие пальцы с идеальным маникюром, светлые волосы, собранные в элегантный узел, неброские, но дорогие украшения – она всегда была воплощением сдержанной элегантности. За двадцать лет брака она отточила умение быть незаметной, но незаменимой тенью рядом с мужем.

– Андрей, может, дадим Алисе немного времени на отдых? – мягко предложила она. – Всё-таки мы на Бали.

Отец посмотрел на нее с легким удивлением, будто впервые заметил за столом.

– У неё будет достаточно времени между мероприятиями, – ответил он. – Кстати, о свободном времени. Я надеюсь, ты не тратишь его на пустые развлечения?

Я проглотила ком в горле. Неужели он что-то знает о моих уроках танцев?

– Конечно нет, папа. Я в основном читаю и общаюсь с Кирой.

– С дочерью фотографа? – его брови слегка поднялись. – Не самая подходящая компания, но по крайней мере она русская.

Мы проезжали через оживленный перекресток, когда мама вдруг прижалась к окну.

– Посмотрите, какие красивые танцы, – она кивнула в сторону открытой площадки, где группа местных исполняла традиционный балийский танец.

Я заметила, как изменилось ее лицо. Появилось что-то молодое, почти девичье в ее взгляде.

Две недели на Бали научили меня видеть два абсолютно разных острова, существующих параллельно. Первый – дипломатический Бали: кондиционированные залы пятизвездочных отелей, где мужчины в безупречных костюмах обсуждают политику и экономику, обмениваясь заученными любезностями; официальные приемы с тщательно подобранным меню, где традиционные балийские блюда адаптированы под европейский вкус; отполированный, причесанный остров, лишенный своей первозданной энергии.

И второй – настоящий Бали, который я видела лишь урывками из окна автомобиля: шумные рынки, где торговцы громко зазывают покупателей; маленькие закутки, где готовят уличную еду с ароматами, от которых кружится голова; храмы, где молитвы звучат не для туристических фотографий, а по-настоящему связывают людей с чем-то древним и сакральным; пляжи, где местные дети играют в футбол на закате.

Между этими мирами существовал еще и третий – туристический Бали, куда не попадали ни дипломаты, ни местные: инстаграмные локации, переполненные клубы на Куте, бесконечные вечеринки у бассейнов, где молодежь со всего мира искала приключения и впечатления.

Я существовала на границе всех трех миров, не принадлежа полностью ни к одному из них.

– Я слышала, что здесь популярны и другие танцы, – продолжила она неожиданно оживленно. – Кажется, кто-то из русских, Корсаков, открыл здесь танцевальный клуб…

Машина резко затормозила. Отец развернулся так резко, что его обычно безупречная прическа слегка растрепалась.

– Не произноси этого имени при мне, – его голос, обычно спокойный и размеренный, прозвучал с нехарактерной резкостью.

Мать мгновенно побледнела и опустила глаза.

– Дорогой, это было давно. Стоит ли вспоминать? – она нервно поправила идеальную прическу, хотя ни один волос не выбился из прически.

Лицо отца медленно вернулось к обычному бесстрастному выражению.

Остаток поездки прошел в напряженном молчании. Я украдкой наблюдала за матерью. Кто этот Корсаков, и почему одно его имя вызвало такую реакцию?

***

– Скажи отцу, что ты идешь со мной на выставку местных художников, – инструктировала Кира, поправляя объектив камеры. – А если он спросит у тебя подробности, скажи, что экспозиция посвящена новым течениям в живописи, и он мгновенно потеряет интерес.

Мы стояли за углом от клуба Алекса. За неделю тайных занятий это место стало моим маленьким убежищем от реальности.

– А если он захочет пойти с нами? – спросила я нервно.

Кира рассмеялась:

– Андрей Лебедев на выставке современного искусства? Скорее солнце взойдет на западе.

Я не могла не улыбнуться. Она была права. Мой отец считал современное искусство «упражнением в бессмысленности».

– Готова к уроку? – Кира подняла камеру. – Улыбнись. Я документирую твое перерождение!

Я закатила глаза, но позволила ей сделать несколько снимков.

– Ты действительно думаешь, что я смогу научиться? – спросила я, глядя на вход в клуб. – Майя танцует так, будто родилась на танцполе, а я спотыкаюсь на ровном месте.

– Майя тоже когда-то была новичком, – пожала плечами Кира. – У всех свой путь.

С этими словами она подтолкнула меня к входу.

Внутри клуба меня ждал Алекс. За эту неделю наши занятия приобрели определенный ритм. Сначала разминка, потом базовые шаги, затем – если мне везло – небольшая передышка, а после – работа над корпусом и движениями бедер.

Я все еще была ужасна, но что-то начало меняться. Мое тело, привыкшее к строгой сдержанности, медленно, неохотно, но все же начинало вспоминать, что значит двигаться свободно.

– Сегодня мы попробуем что-то новое, – Алекс скрестил руки на груди, наблюдая, как я разминаюсь. – Тебе нужно научиться доверять партнеру.

– И как это сделать? – спросила я, стараясь не показывать нервозность.

– Закрой глаза, – он подошел ближе. – В танце важно не только зрение. Важно чувствовать партнера, его энергию, его намерения.

Я неуверенно закрыла глаза. Секунду спустя я почувствовала его руки на своей талии. От неожиданности я отпрянула.

– Спокойно, принцесса, – в его голосе слышалась усмешка. – Я не кусаюсь. По крайней мере, не на танцполе.

Я почувствовала, как краска заливает лицо.

– Просто следуй за мной, – его голос стал профессиональным. – Почувствуй движение через мои руки.

Медленно, неуверенно я начала двигаться под его руководством. Это было странное ощущение – довериться кому-то, позволить вести себя. Вся моя жизнь была построена на контроле, на правилах, на четких границах. А здесь я должна была просто… отпустить.

– Хорошо, – прошептал он, когда я, наконец, позволила своему телу расслабиться. – Вот так. Не думай, просто чувствуй.

В тот момент что-то щелкнуло внутри меня. Заиграла музыка, и впервые я действительно ее услышала – не нотами, не ритмом, а чем-то глубже, первобытнее.

– Ты улыбаешься, – заметил Алекс, когда урок закончился.

– Правда? – я даже не заметила. – Я просто… кажется, я начинаю понимать.

– Понимать что?

– Почему люди танцуют, – я не могла объяснить это словами, но внутри меня зародилось новое чувство – смесь свободы и радости, которых я никогда раньше не испытывала.

***

Вечером, вернувшись домой, я заперлась в ванной комнате.

Наша вилла в Семиньяке была образцом сдержанной роскоши – именно такой, какую предпочитал отец. Белоснежное двухэтажное здание в минималистском стиле, утопающее в тропической зелени, но без излишней экзотичности. Всё продумано до мелочей: просторная гостиная, выходящая на террасу с бассейном, где голубая вода отражала безоблачное небо; отдельные спальни с кондиционерами и ортопедическими матрасами; кухня, оборудованная по последнему слову техники, хотя готовила для нас приходящая домработница.

Ни одной лишней детали, ничего вычурного – даже произведения искусства, развешанные по стенам, были подобраны так, чтобы подчеркивать статус, но не привлекать излишнего внимания. Идеальное место для дипломата высокого ранга – одновременно представительное и неброское.

Отец называл виллу "нашим островком покоя в море хаоса". Для меня она всё больше напоминала золотую клетку – красивую, удобную, но всё же клетку. В ней не хватало чего-то живого, настоящего. Чего-то, что я начинала чувствовать только в танце.

Уставшая, с ноющими мышцами, я медленно вынула шпильки из волос. Тугой пучок, который я носила весь день, распался, и длинные пряди каскадом упали на плечи.

Я смотрела на свое отражение – волосы, которыми всегда восхищались другие девушки, единственная часть меня, которая, казалось, всегда хотела свободы. Густые, с естественным медовым отливом, они спускались почти до талии.