скачать книгу бесплатно
Супервратарь и другие фантастические истории
Николай Николаевич Наседкин
В сборник вошли три рассказа, повесть и роман. Они созданы в разных жанрах фантастики – есть и научная, и ужасы, и мистика, и киберпанк. А объединяет все произведения, можно сказать, жанр «фантастического реализма»: события описываются невероятные, фантастические, но так убедительно и с такими достоверными подробностями, что невольно веришь – всё это случилось на самом деле… Рассказы и повесть ранее печатались в журналах («НС», «Урал», «ФиС» и др.), а «виртуальный роман» издавался на русском и польском языках. Содержит нецензурную брань.
СУПЕРВРАТАРЬ
Рассказ
1
Как раз перед появлением этого странного типа в комнате «Гладиаторов» Фреди Анвайзер, менеджер команды, стуча по крышке обшарпанного стола обломком клюшки обильно брызгая слюной, орал на капитана Дика Обманна:
– Ну какой же ты не подонок, Дик? Ведь ты сам проворонил два момента! Две верных банки!.. Да об тебя за это ворота раздробить мало! А во втором периоде? «Принцы» полезли, как бешеные, эти сосунки-братья в защите растерялись, Фол в воротах дохлой кошкой болтался, а ты? Где ты был? Ты же капитан, чёрт возьми!!!
Дик вяло отругивался:
– Ну чего я мог?.. Чего на меня-то всё?.. Не везёт, сам знаешь…
Забияка Джимми Цвист, нападающий первой пятёрки, боялся (и сам не мог понять – почему?) лишь одного человека на свете – Фреди Анвайзера и потому помалкивал в тряпочку. А бесновался менеджер не зря: «Гладиаторы», два года назад забравшие кубок континента, нынче были на предпоследнем месте в таблице. Если дело пойдёт так и дальше, и если их не убьют болельщики (а угрозы уже были), они могли вылететь в большую трубу и лететь долго-долго…
Чего только не предпринимали. Вытолкали в шею трёх-четырёх «гладиаторов» – скинули балласт, за бешеные деньги переманили из «Эвереста» знаменитого Боба Бюффеля, взвинтили тренировки… Масть не шла. Сегодня их разгромили девятый раз подряд. 12:3 – с таким счётом «Гладиаторов» ещё никогда не колошматили. Фреди Анвайзер окропил своей слюной уже полкомнаты, когда зашёл этот парень.
2
На вид ему было лет тридцать, никак не меньше, фигурой мало походил на спортсмена – хиляк, и одет так, что не поймёшь: рабочий? бродяга? конторщик?.. Лицо его было до странности неподвижным: он не окинул взглядом комнату, как делают все нормальные люди, не улыбнулся и даже вроде бы не моргал. Он просто вошёл и начал молча рассматривать троицу, сидящую за голым деревянным столом, над которым, казалось, ещё клубились изрыгнутые Анвайзером ругательства. Пауза затянулась.
Первым Цвист, придавленный долгим молчанием своим и затянувшимся общим, неожиданно взвизгнул:
– Чего вылупился? В зоопарк пришёл?!
Парень и не посмотрел в его сторону, даже как будто и не слышал, но сделал шаг вперед.
– Кто из вас – мистер Анвайзер?
Фреди буркнул:
– Ну я… В чём дело?
Парень неторопливо подошёл к столу, пододвинул ногой стул с рваным сиденьем, снял с себя и аккуратно повесил на спинку стула кожаную поношенную куртку и сел. Всё это он проделал ужасно медленно и невозмутимо. Фреди вопросительно, Дик с интересом, а Джимми со злостью смотрели на него.
– Мистер Анвайзер, – парень взял брошенный менеджером обломок клюшки и задумчиво повертел его в руках. – Я – Ник Раш. Условия: трёхкомнатный номер в отеле, машина, тысяча монет за матч и – никаких вопросов.
– А не соблаговолит ли многоуважаемый Ник Раш разрешить задать ему всего один вопросик? – необычайно цветисто прошипел Джимми. – Какой марки авто он предпочитает?
– «Альфа», – наконец-то взглянул на Джимми, и очень серьёзно взглянул Ник Раш.
Тот только и нашёлся, что хмыкнуть.
– И всё же не совсем понятно, старина, – не без иронии спросил добродушный Дик Обманн, – за номер-люкс, «Альфу» и тысячу монет ты будешь подбадривать моих ребят св истом с трибуны? Или, может, точить нам коньки?
– Всё намного проще, капитан, я буду защищать ворота «Гладиаторов».
Что это – наглость? Дик посмотрел на Фреди, тот на него.
– Но если ты знаешь, что я капитан, то должен быть в курсе, что в воротах у нас стоит Фол Браун, один из лучших вратарей лиги…
– Но и вы знаете, капитан, и вы, мистер Анвайзер, что игра Брауна бесцветна, как его фамилия. Он пропускает в среднем по две и три десятых шайбы за игру. Я подсчитал. Я же не пропущу ни одной. Есть разница?
Надо было видеть, как взбеленился Джимми Цвист. Ещё бы, оскорбили его лучшего приятеля, Фола, и кто оскорбил? Проходимец какой-то! А может, сумасшедший? Но пока Джимми подбирал самое труднопроизносимое ругательство, момент был упущен.
– Что-то не припомню я вратаря в лиге с такой фамилией, или вы играли за кордоном? – спросил Анвайзер.
– Нет, до этого я играл в хоккей только в детстве. Но я не пропущу ни одной, – веско повторил Ник Раш.
Может, что-нибудь во взгляде странного парня или в тоне его голоса подействовало на менеджера: что ни говори, а чутьё профессиональное у Фреди Анвайзера было. Да и чем чёрт не шутит, а вдруг? Уже и за соломинку впору хвататься.
– Ну что, Дик, испытаем? – толкнул он локтем капитана.
– Но учти, – проворчал Джимми, – если это хохма, если ты нас разыграл, несдобровать тебе! – И он с хрустом сжал корявые пальцы в отвратительный кулак, блеснувший в свете неона рыжей щетиной.
– Где форма? – спокойно спросил Ник Раш.
3
Лёд хоккейной площадки уже был протёрт машиной и однотонно блестел, словно и не крошили его в мелкие брызги пару часов назад коньки игроков. В огромном пустом зале слова отлетали от стен, точно шайба от борта.
Форма Брауна была великовата Нику, и он всё время её поправлял. Безобразная, похожая на череп маска была ещё сдвинута на затылок и смотрела пустыми глазницами в потолок.
Пока Дик и Джимми прокатывались по площадке, чтобы встряхнуть уже успокоившиеся мускулы, Ник Раш тихо сказал Анвайзеру:
– Я сейчас встану в ворота, и пусть они начнут бить только через десять минут, как только я надену маску на лицо. Не раньше. И ещё: ни в коем случае не разговаривать со мной во время испытания и десять минут после него, до тех пор, пока я не сниму маску. Запомнили? Им это сами объясните.
Анвайзер только пожал плечами – что ж теперь делать, надо идти до конца.
Ник Раш подъехал к уже установленным левым воротам, привалился спиной к верхней перекладине и застыл. Менеджер подозвал к себе хоккеистов.
– Ребята, на что надеется этот парень, неизвестно, но если он не шутник – вам надо выложиться. Ваша задача – засунуть ему как можно больше шайб. Учтите, от этого зависит судьба Фола. Начнёте, как только он наденет маску… Да, вот ещё что: не болтайте с ним в то время, пока он в маске. Это его условие… Не ворчи! – прикрикнул он на скривившегося Джимми.
Все трое уставились на Ника. Прошло минут пять.
– Точно говорю – чокнутый! – не выдержал Джимми. – Может, он издевается над нами? Встал, как крест на могиле, и торчит! Сволочь! Ублю…
Привычное ругательство на этот раз застряло у Джимми в горле. Он оторопело глянул на капитана и менеджера, у тех у самих на лицах натянулись растерянные улыбки. Чёрт-те что! Только что этот проклятый череп был у Ника на затылке (они все трое глаз с него не спускали!), и вдруг маска оказалась на лице! Когда он успел?
Фреди Анвайзер вынул из кармана чёрную литую таблетку шайбы и бросил на лёд:
– Поехали!
Джимми прилепил её к клюшке и, набирая скорость, понёсся по касательной к воротам. Дик заходил справа – на добивание. Этот приём у нападающих первой пятёрки «Гладиаторов» был отработан до автоматизма. Ник, согнувшись и совершенно не шевелясь, ждал.
Джимми уже увидел огромный треугольник в верхнем ближнем углу ворот и метров с четырёх сильнейшим щелчком ввинтил шайбу туда. Шайба, точно пуля по стволу ружья, не уклоняясь, должна была с колоссальной силой врезаться в створ ворот.
Дик уже перестал отталкиваться ото льда коньками, начал выпрямляться и по привычке поднимать клюшку вверх, приветствуя классный удар… И вдруг! Шайба исчезла в перчатке Ника! Нет, она не изменила полёта, просто рука вратаря оказалась на пути. Нападающие вытаращили глаза.
Ник сделал неуловимое движение, шайба упала на лёд и покатилась под ноги Джимми. Тот даже как-то испуганно отпихнул её капитану.
Ещё ничего объяснить было нельзя. Да и что там объяснять – Джимми точно, на все сто процентов был уверен, что Ник Раш не должен был, не успевал брать эту шайбу. И всё же взял!
Джимми, стоя на одном месте, наблюдал, как Дик Обманн, лучший бомбардир лиги прошлого года, сделал для разгона круг и начал приближаться к воротам. На шайбу Дик не смотрел, взгляд его выискивал брешь в квадрате ворот. Он ударил с размаху. Джимми не то что увидел, а почувствовал, как Ник Раш молниеносно выкинул левую руку, и шайба скрылась в ловушке. Вообще-то движения даже и не было видно, но факт – шайба снова была у него в перчатке.
Дик и Джимми били, щёлкали, лупили, стреляли по воротам тяжёлым резиновым кружком, но всё было бесполезно: шайбу точно заколдовали – она прямо-таки прилипала к левой руке вратаря. И самое странное, что Ник Раш почти не двигался. Вернее, он оказывался то в одном, то в другом углу ворот, но ни начала, ни хода движения заметить было невозможно. Словно смотришь киноленту, в которой не хватает кадров.
Когда нападающие уже перестали вкладывать силу в удары, Анвайзер крикнул:
– Хватит, ребята, а то тут и свихнуться недолго. Оставьте его, – и, когда они подъехали с растерянными улыбками, утирая обильный пот на лицах, он, еле сдерживая дрожь в голосе, тихо сказал: – Всё, кубок наш! Дьявол он, сумасшедший или марсианин, но таких вратарей я ещё не видел. Это – супервратарь!
4
На первом матче ни публика, ни репортёры, ни противники ещё толком ничего не поняли.
«Гладиаторы» хотя и знали о феноменальных способностях нового вратаря от Дика и Джимми, но по привычке сначала ещё жались к своим воротам, когда ребята из «Плутона» (команды, занимающей второе место в таблице) нажимали. Но потом освоились, и под конец первого периода они уже почти не обращали внимания на тылы и яростно насели на ворота, в которых вскоре метался уже второй вратарь «Плутона».
Трибуны ледового зала ревели и клубились от суматошного крика:
– Глади-а-торы-ы-ы!.. Да-ва-а-а-ай!..
На табло светился давно не виданный счет – 14:0. На Ника Раша мало обращали внимания, потому что игра велась в основном у противоположных ворот. Лишь раза два-три, когда кто-нибудь из игроков «Плутона» прорывался один на один с голкипером «Гладиаторов» и тот неизменно забирал шайбу, раздавались пока ещё разрозненные крики:
– Браво, Раш!.. Кати-и-и их, Нии-и-ик!..
И о нём снова забывали. Только репортёр «Колизея» почему-то всерьёз заинтересовался новичком и потом, наклонившись к приятелю из «Вечёрки», сказал:
– Слушай, Дэс, как-то странно двигается этот Ник Раш – точно паяц прыгает… Ты не находишь? Да и в перерывах – не заметил? – его гурьбой провожают «Гладиаторы», будто он сам не может катиться… Странно!
Но Дэс отмахнулся: как раз у ворот «Плутона» началась добрая потасовка.
5
Зал давно опустел.
Сторож неторопливо бродил по закоулкам огромного здания, проверяя, все ли ушли. Но нет, из комнатушки «Гладиаторов» доносился говор. Пока старик возился у дверей, подбирая какие-то обломки, он, разумеется, совершенно случайно, услышал кусочек разговора.
– …пойми же, если ты не будешь пропускать ни одной банки, пойдут всякие слухи, медкомиссии, может, тебя даже попытаются убрать… Ненормально же это!
– Мистер Анвайзер, я ещё раз настоятельно прошу не тыкать мне. Мне это не нравится. А что касается, как вы выражаетесь, «банок», то пропускать я их не намерен. И без всяких объяснений. Не нравится? Могу перейти в другую команду.
– Ну что вы, что вы, вот, ей-Богу, горячий! Ну не пропускайте – вам же хуже… Но хотя бы через одну-две можно и клюшкой отбить…
Старик отошёл от дверей, покачивая головой: много он слышал и видел махинаций в этих стенах, но такого – хе-хе-хе!
6
Ник Раш вялой походкой вышел из ледового зала, медленно застегнул куртку на все пуговицы и пошёл к новенькой серебристой «Альфе», стоящей за углом.
Ноги были войлочные и во рту держался неприятный привкус, словно он жевал стеариновую свечу. Ник уж знал, что такое расслабленное состояние продержится часов шесть-восемь после матча и потому старался не злиться. Он уже видел, как бьются жёлтые и красные листья о ветровое стекло машины, и уже полез в карман куртки за ключами, как дорогу ему преградила мужская фигура. Ник Раш молча остановился и стал смотреть парню в лицо, не вынимая рук из карманов. Ник узнал его, это был Фол Браун. Фол тоже помолчал секунд десять, смотря сверху вниз на Ника, потом оглянулся по сторонам и почти прошептал:
– Думаешь, тебе это даром пройдёт? Дерьмо! Сейчас я тебя убивать буду!..
Совсем близко из темноты вынырнула полицейская машина и медленно покатилась рядом с тротуаром. Сквозь стекло один из копов подозрительно всматривался в неподвижно стоящих на ветру Ника и Фола. Ник заметил, как встревожено напрягся Фол и засунул что-то поглубже в карман – нож? кастет? «пушку»? Когда машина скрылась за углом, Ник Раш медленно разомкнул губы и спокойно сказал:
– Зря вы кипятитесь, мистер Браун. Вас возьмут в любую команду, и вы это знаете. Это – во-первых. А во-вторых, хочу предупредить вас, что я в совершенстве владею карате, а мне не хотелось бы…
Ник не договорил. Тяжёлый кулак Фола метнулся к его лицу. Но каким бы ни был удар резким, кулак пробил пустоту. И второй раз. И третий. В глазах у Ника застыла тоска. Он сделал неуловимое движение правой рукой, вроде бы слегка прикоснулся остриями напряжённых пальцев к телу Фола, чуть ниже рёбер, и тот, сражённый страшным ударом, захрипел и начал оседать на мокрый асфальт. Взвизгнули появившиеся откуда-то две девицы.
– Ничего, через пять минут очнётся, – тихо сказал Ник Раш и, ссутулившись, пошёл к машине.
7
Больше всего в жизни Ник Раш любил одиночество. Он до дрожи, до судорог в мышцах любил одиночество. Но вот уже полгода, как Ник ещё сильнее любил Энн. Милую девушку с лукавыми тёмными глазами – Энн Лаллен. И потому он улыбнулся впервые за этот день, подъезжая к огромному отелю, в котором Анвайзер снял на его имя номер. Он знал, что крошка Энн уже давно ждёт его с нетерпением. И действительно, не успел он толком закрыть за собой двери номера, как смеющаяся Энн повисла у него на шее.
– Ник, милый Ник! Как я рада! Как я соскучилась! Ну, ну же!.. – и она подставила обжигающие губы.
Ник был ещё слаб, и у него закружилась голова от долгого, томительного и обещающего поцелуя.
– Подожди, Энн, дай отдышаться. Я прямо с ног валюсь.
Энн помогла ему снять куртку, усадила в кресло и заботливо прикрыла ноги пледом.
– Ник, представляешь, я сама заказала ужин! А горничная такая ва-а-ажная… Сейчас, раз-два-гоп!
Она выкатила из соседней комнаты столик с вином, фруктами, чем-то горячим в закрытом блюде и с торжествующим видом указала на него. Ник устало улыбнулся и погладил её по обнажённой до плеча детской руке.
– Ты бы знала, Энн, как мне хорошо, как уютно с тобой. Спасибо тебе!
Он посадил её себе на колени, обнял, расстегнул губами пуговичку домашнего, почти детского халатика и прижался пересохшим ртом к живому, горячему и порывисто дышащему телу.
– О-о, Ник, – простонала с улыбкой Энн, – а ужинать?
– Я так соскучился по тебе, Энн! – прошептал Ник.
8
Ветер разогнал тучи.
Мелкий нудный дождь кончился, и вместо него лился всепроникающий дождь лунного света. Он залил всю роскошную спальню, каждый уголок, придавая ей ещё больший блеск и усиливая холодность. Ник теснее прижал к себе Энн, ощутил её чуть влажную нежную кожу и вдруг непроизвольно передёрнул плечами.
– Один я здесь ни за что бы не уснул. Энн, может, правда, купим маленький уютный домик? Здесь всё чужое, холодное, блестящее… Я к этому не привык.
Энн помолчала, тихонько посапывая ему прямо в ухо, потом высвободилась из объятий и легла на спину. Её маленькие девчоночьи груди наивно выглянули из-под одеяла и облились ярким лунным светом. Она машинально положила на них ладошки и, сладострастно поглаживая соски, не открывая глаз, тихо заговорила:
