скачать книгу бесплатно
– А что же?
– Яня сказала, что поделит все свое хозяйство со мной пополам.
– А-а-а, это дело серьёзное. Янина еще молодая, несовершеннолетняя. Надо, Янечка раньше подумать, чем обещать.
– А я, дедушка, всё передумала, и в своё время сделаю, как обещала.
– Ну, ладно, девочки, пока что-то, когда-то будет, садитесь за стол, угощу свежим медом. Вот понюхайте, как пахнет.
Девушки с наслаждением поели свежего меда с пшеничным пухленьким коржом, запивая козьим молоком.
– Какое у тебя, дедушка, все вкусное, и как у тебя приятно посидеть. Только нам уже пора возвращаться домой к обеду, а то тетка будет нервничать. Знаешь, к нам сегодня на обед придут неожиданные гости.
– Неожиданные? – переспросил дед – Что, может, сваты к какой-нибудь из вас?
– Нет, дедушка, не сваты, а вчера к нам заехал маленький отряд из сорока душ пограничников. Вот тетя и догадалась, пригласила ихнюю старшину сегодня на обед, а сама не может управиться. Вот поэтому мы и спешим. В следующий раз приедем надолго, а может быть, тебе надо что-то сделать, мы сделаем. До свидания, дедушка, мы скоро приедем.
– До свиданья, дорогие девочки, счастливой вам дороги, буду вас ждать.
Дед смотрел и смотрел вслед удаляющимся, пока они не скрылись, потом сел на завалинке своего дома и подумал: “Хорошая дочь покойного Раевского. Хоть бы её кто не испортил, не сбил с правильного пути. И правильно она рассудила, что хочет поделиться своим имением с моей внучкой. Правда, невелико то хозяйство, но сколько надо крестьянину, чтобы был одет, обут, сыт, – вот и все его счастье. Да ладно, поживем – увидим, как говорится”.
Девушки возвращались домой веселые. Шутили, вспоминали утреннюю встречу с пограничниками и даже пели шуточную песенку. Зося первой начала петь. Янина подхватила, и так всю дорогу они то пели, то шутили:
Кукулечка кука, ве мне серце стука.
Глупе тен кавалер, же с посагем шука.
Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля
Же с посагем шука.
Кукулечка кука коло мего ганку.
Сёнде и помысле о своем коханку
Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля
О своем коханку.
Кукулечка кука коло моей кухни.
А кто мне не коха, нех му серце спухни.
Ку-ку, ку-ку, тра-ля-ля, тра-ля-ля
Нех му серце спухни.
– Ха-ха-ха, Яня, ну скажи, кому?
– Ну, тому же, кто тебя не любит, не кохает.
– Только бы не спухло чернявому офицеру, – сказала Зося.
– Вот ему-то и надо, чтобы спухло.
– Ой, Яня, почему ты такая к нему жестокая?
– Да, я, Зося, совсем не жестокая, он даже и мне немного нравится. Только я тебе говорила, что он задавака, а от таких мало толку. А вот блондин, видно, скромный, деликатный, и потому мне лучше нравится. В общем, сегодня за обедом посмотрим.
Глава 2. Офицеры
Стол был накрыт на пять персон. Убедившись, что всё готово к приему гостей, девушки ушли в свою комнату одеваться.
– Яня, ты какое платье наденешь?
– Думаю, это, рябенькое.
– Ну, нет, только не это. Ты в нем выглядишь, как курица-цесарка.
– Ну и что, надену это платье, на лицо наляпаю черных крапинок в тон платью. И когда выйду к гостям, закричу, как цесарка, жалобным протяжным голосом, а потом расправлю юбку, как индюк хвост, надую щеки и загулькую, как он – гулю-гулю-гулю.
– Ха-ха-ха! А это ещё зачем? – смеясь, спросила Зося, – Вот если бы ты в самом деле так сделала, гости бы перепугались. Подумали, что ненормальный дом и люди в нем живущие. Они бы сразу от нас удрали.
– Ну и подумаешь, Зося, что за беда. Пусть бы удрали.
И девушки принялись дурачиться, изображая испуганных гостей, с криками убегающих со званого обеда.
Тетка Агата, проходившая через коридор, услышав те громкие крики, вбежала в комнату девушек и остолбенела, увидев Янину в старом пестром платье и её лицо в странных черных пятнах:
– Ох! Несчастье мое! Янка, что с тобой? Павлина! Павлина! Иди сюда скорее! Где же ты, Павлина? Ой, несчастье моё, ой, горе моё. Это же оспа. Где градусник? Надо измерить температуру. Ой, Павлина, надо немедленно вызвать доктора.
В комнату девушек влетела испуганная причитаниями хозяйки Павлина и взволновано спросила:
– Что такое? Кому и зачем доктор? Где и у кого оспа? Пани Агата, в чем дело, скажите, пожалуйста, толком.
А девушки, учинившие переполох, задыхаясь от душившего их смеха, закрыв лица руками в изнеможении повалились на кровать. В отличие от тётушки Агаты, Павлина сразу сообразила, что девушки проказничают. Она сняла руки с лица у одной, потом у другой, увидела этот маскарад и рассмеялась:
– Пани Агата, девицам доктора не надо, я их сама вылечу.
– Ты? А как?
– А вот так! Всыплю обеим березовой каши в некоторое место, и будут здоровые. Вы посмотрите, никакая это не оспа, а Янина сама себя зачем-то разукрасила. Наверно, к приезду кавалеров.
Сказав это, Павлина вернулась на кухню, а тётя Агата постояла еще немного в недоумении, поняла, наконец, девичьи шутки, сплюнула с досады, и ничего не сказав, ушла.
Девушки, окончив свой туалет, пошли в столовую, уселись на диван и, чтобы не скучно было ждать, в сотый раз занялись альбомом.
Вошла тётя Агата с недовольным лицом.
– Слушайте, девушки, нехорошо так громко смеяться. Вдруг, войдя в коридор, молодые люди, услышат и подумают, что вы плохо воспитанные барышни.
Девушки тут же приняли приличный вид, сели на диван и продолжили смотреть альбом.
Минут через десять послышалось осторожное шарканье ног в коридоре, и в дверь постучали.
– Пожалуйста, входите, – пригласила одна из девушек.
Офицеры вошли, и начались взаимные представления, начиная, конечно, с тетушки Агаты. Элегантно шаркнув ножкой и позвякивая шпорами, первым представился ух! Мужчина:
– Роман Зарецкий.
А за ним и второй:
– Густав Маревич.
При знакомстве офицеров с барышнями Янина вдруг выпалила:
– Ах, знаю-знаю, что вас зовут Густав, ещё с самого утра.
– А ты откуда знаешь? – вмешалась в разговор тетя Агата.
Янина спохватилась, что поступила опрометчиво, объявив всем, что знает имя офицера Маревича, но, собравшись, вышла-таки достойно из весьма щекотливого положения:
– Ах, тетя, разве я не говорила, что занимаюсь хиромантией? Как только увидела пана Густава утром издалека, сразу узнала, как его зовут.
– Какая ещё хиромантия? Почему я не знаю, что ты занимаешься какой-то чепухой?
– Тетя-тетя, пожалуйста успокойся, я больше не буду.
Но тётка не унималась и продолжила укорять племянницу:
– Так может, ты знаешься с этим призраком, что живет в крепости?
Гости тут же заинтересовались словами тёти и спросили почти одновременно:
– А что это за крепость, и что за призрак?
– Да уж лучше её спросите. Она, как сядет на своего любимого коня, облетает полсвета. Это не девушка, а настоящий сорванец, да еще и эту учит разным штукам.
Первым отозвался Роман Зарецкий, перебивая поток слов пани Агаы.
– Шановна пани, это же хорошо, что девушка такая отважная. Не боится никаких призраков.
– Да, по вашему хорошо, а по моему ужасно гонять на таком буйном коне, да в придачу придумала еще какую-то ворожбу.
– Ах, тётя, дорогая, – обнимая тётку, сказала Янина, – Гости еще даже не присели, а вы уже наговорили им обо мне такие ужасы, что они испугаются и убегут с нашего обеда.
– Ах, простите, пожалуйста, прошу вас, садитесь. Ну, девочки, садитесь и вы, и приглашайте гостей, а я пойду на кухню.
В это время вошла Павлина с супницей в руках, пани Агата вынула из шкафа холодную закуску, бутылку превосходного домашнего вина, и обед начался.
Густав встал из-за стола, откупорил бутылку и наполнил всем рюмки. Пани Агата подняла свою рюмку и предложила выпить за новое знакомство.
Вторую рюмку пани Агата предложила выпить гостям, за что они пожелают. Поднялся Роман и предложил, обращаясь ко всем:
– А я пью за то, чтобы панна Янина приколдовала нас обоих к этому дому.
– Правильно, Роми, правильно, я с тобой согласен, – поддержал его Густав.
– Что, не боитесь колдуньи? – спросила Янина.
– Ой, нет, ничуть не страшно, – ответил Густав, – С такой колдуньей я пошел бы на край света, куда бы она ни приказала, но лучше было бы остаться в этом доме.
Роман промолчал, но про себя подумал: “Ну, уж нет, брат ты мой, она тебе не достанется, она будет моей”.
Так в шутках и разговорах прошел первый обед в маленьком поместье Раевских. Офицеры ушли в свой флигель, довольные обедом и хозяевами.
– Ну, как тебе нравится обед и хозяева? – спросил Густав.
– Да, Густав, мне нравятся девушки и даже пани Агата, хотя она, очевидно, немного со странностями. А вообще в этом доме, чувствуешь себя как-то свободно, непринужденно, хоть и хозяйка дома совсем молодая. Интересно, откуда эти селяночки получили воспитание и неплохое образование? Я заметил в одной комнате фортепиано, кто-то из них, похоже, играет. Наверно, пани Агата. В таком случае потанцуем с девицами.
– Да, конечно потанцуем. Только я тебя, Роман, прошу об одном: не ухаживай за Яниной, ухаживай за Зосей. Это тоже неплохая девушка.
– Вот как! Ты мне приказываешь с кем гулять?
– Да нет, Роми, не приказываю, а прошу.
– Знаешь, Густав, в таких случаях не просят и не приказывают. Кому с кем нравится, с тем и гуляют. А девушка сама выберет, кто ей нравится.
– Да, Роман, ты прав во всем, но все же.
– Что, все же?
– Ничего.
И так, поспорив из-за девушек, братья разошлись, кто куда.
С приездом военных, дом в маленьком поместье оживился. Пани Агата, несмотря на свои сорок пять, словно помолодела. Стала лучше одеваться, следить за прической, надевать украшения.
Вечером послали старого слугу Юзефа пригласить офицеров на ужин, но во флигеле тот никого не застал. Офицеры куда-то уехали и вернулись поздно. В доме уже все спали, и первый вечер прошел без гостей. Девушки тоже куда-то исчезли. Пани Агата не дождалась их на ужин и легла спать, приготовившись основательно выговорить девушкам за самовольную отлучку. Впервые они куда-то ушли, не сказавшись ни тётке, ни молочной маме.
А девушки, узнав, что кавалеры на ужин не придут, ушли в сад и там, расположившись среди кустов, провели весь вечер в мечтаниях. В саду их окутала уютная тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков и сверчков. Девушки мечтали, каждая о своем, и разговаривать не хотелось. Первой заговорила Зося.
– Какая ты, Яня, счастливая.
– Интересно, в чем ты видишь моё необыкновенное счастье? – спросила, пробудившись, как ото сна, Янина, – Неужели в том, что у меня есть это маленькое хозяйство, а у тебя его нет? Ведь я тебе ясно сказала, что мы нашим хозяйством поделимся.
– Ах, Яня, да я совсем не о том думаю Хотя и то, о чем думаю, тоже глупо и не стоит говорить.
