Последний шанс Гесса

Ядроид кивнула, ему широко улыбнувшись в ответ и немедленно вышла, прикосновением пальцев к стене открыв незаметный проход в сторону кухни. Проводив её пристальным взглядом, Гесс раздвинул стеклянную стену и неторопливо шагнул на площадку веранды.

Прохладный вечерний бриз тут же коснулся его разгоряченного лица, принеся с собой едва уловимый аромат морских водорослей и ночных цветов. Розоватое местное солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая океан в оттенки расплавленного золота и кровавой охры. Волны лениво накатывали на берег, оставляя кружева пены. Гесс глубоко вдохнул и на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь этой редкой, непозволительной роскошью – тишиной и одиночеством.

Через несколько минут ядроид вернулась, неся поднос с ужином. Её шаги по деревянному настилу были бесшумны.

– Вот ваш коньяк, – произнесла она, расставляя приборы на вызывающе-пустом круглом столе. – К нему я подобрала оливки с лимоном, вяленые томаты, сырное плато. Немного земных фруктов, как вы и просили, и тёмного шоколада для десерта.

Гесс опустился в эргономичный шезлонг, наблюдая нейтральным взглядом за её движениями.

– Будут еще пожелания, господин биолог? – ядроид взмахнула ресницами и весьма недвусмысленно улыбнулась. – Я могу скрасить ваш ужин.

Гибко прогнувшись, Ас наклонилась к шезлонгу, демонстрируя весьма увесистое содержимое откровенного декольте короткого форменного комбинезона. Запах её искусственной кожи, сладковатый и химический, смешался с ароматом коньяка.

– Предпочту одиночество, – ответил Гесс, не отрывая взгляда от темнеющего горизонта. Его голос звучал ровно, но в глубине карих глаз промелькнула тень явно читаемого раздражения.

Ядроид помедлила, явно не ожидая подобного. Её соблазнительная улыбка чуть дрогнула по краям.

– Как пожелаете, господин биолог, – произнесла она, грациозно выпрямляясь, словно заводная кукла. – Если передумаете, знайте – я всегда к вашим услугам.

С этими словами она плавно развернулась и направилась к выходу с веранды, покачивая бёдрами в такт походке. Гесс проводил её усталым, равнодушным взглядом.

Снова оставшись один, он взял бокал с коньяком, ощутив прохладу хрусталя, и сделал небольшой глоток. Напиток обжег горло приятным теплом, а его терпкий, дубовый аромат смешался с соленым морским бризом, создавая причудливую, дисгармоничную симфонию запахов. Оранг закрыл глаза, позволяя усталости взять верх, и на мгновение ему показалось, что весь этот день был лишь дурным сном.

Мысли упорно возвращались к Нэрис и Макару. Несмотря на все их разногласия и противоречия, эти двое стали близки для него, как никто и никогда прежде. Их дети родились в его доме, делали свои первые шаги у него на глазах, и ему порой даже казалось, что он знает их лучше родителей. Владик с его упрямым взглядом, Мира с её смешливыми ямочками… Его сердце неловко сжалось.

И Маруся… сероглазая девочка, младшая из Авериных, беззаветно и много лет влюбленная в Гесса. Разве он мог ей ответить взаимностью? Нет. Не тогда, когда рядом с ним Нэрис. Марусин же безрассудный побег на другой край галактики с каким-то синим чудиком до сих пор отзывался странной, тупой болью в сердце глизеанца. Он помнил её глаза – такие же яркие, как у брата, но с каким-то особенным, упрямым блеском, свойственным только ей.

Гесс поднял бокал в сторону заката, наблюдая за тем, как последние лучи солнца окрашивают небо в пурпурные и индиговые тона, словно гигантский синяк.

Не пора ли задуматься о себе? Несмотря на вполне солидный по земным меркам возраст и девять браков за плечами, у него так и не появилось собственных детей. В его жизни всегда было слишком много чужих судеб, требующих его внимания, его заботы, его жертв. Видимо, такова его доля – заботиться о других, забывая о себе. Как тогда, на Глизе, когда он стоял на краю пропасти и, глядя в глаза лучшей из женщин, понимал, что должен спасти её от непоправимого шага, пусть даже ценой собственных чувств и будущего счастья. Правда, как всегда, оказалась горькой.

Звуки, доносившиеся из открытого окна спальни супругов – сдавленный смех, приглушенный стон, – словно специально напоминали о том, чего у него нет и не будет. Громкие женские вздохи и низкие стоны Макара, сплетающиеся с настойчивым шумом прибоя. Он невольно представил на месте Макара себя… Странное, запрещённое чувство – одновременно и болезненно-острое, и притягательное. “Интересно, как бы всё сложилось, если бы…”

Нет.

Гесс не притронулся к ужину. Сделав последний глоток коньяка, ощутив его огненную дорожку в груди, он отставил бокал и поднялся. Достаточно малодушных самокопаний и несбыточных фантазий. Решение было им принято. И, судя по происходящему за стеной, он опять не ошибся ни в чём. Они нужны друг другу. А он… он нужен им обоим именно таким. Стражем. Другом. Запасным вариантом.

Спальня встретила Гесса таинственным полумраком и прохладной свежестью ароматизированного воздуха. Шагнув под струи курортного душа, он уперся ладонями в гладкую, прохладную стену, опустил гладко выбритую голову и разрешил себе наконец-то забыться. Брызнувшая упругими, горячими струями вода смешивалась с невесомой взвесью светящихся нанокристаллов, щекочущих кожу. Массажные форсунки, встроенные в стены, нежно, почти любовно массировали каждую уставшую мышцу, каждую зажатую связку.

Боль и усталость словно стекли с Гесса вместе с водой, унося в слив тяжесть дня. Выйдя из душа разгоряченным и мокрым, он даже не стал утруждать себя сушкой – голым рухнул на гладкие, шелковисто-прохладные простыни огромной прозрачной кровати. Подняв взгляд к потолку, он обнаружил, что над головой раскинулся огромный живой аквариум, где кружили в причудливом танце ярко фосфоресцирующие карпомедузы, похожие на хрустальные колокольчики, и серебристые рыбы-дракониды с длинными, причудливо переливающимися крыльями. Их мерцающие силуэты создавали на потолке причудливые, подвижные узоры, гипнотизируя усталый взгляд.

Утомлённый размышлениями, он лежал и бессмысленно пялился на рукотворное великолепие. Окно спальни было плотно закрыто, и никакие тревожные звуки не нарушали спокойную тишину ночи. Только шум моря, вечный и убаюкивающий.

Медленно прикрывая глаза, он соскальзывал в долгожданную дрему, когда вдруг заметил легкое движение у двери – едва уловимый скользящий звук. Ни на миг не задумываясь, молниеносно скатился с кровати, и в один длинный, тягучий прыжок оказался у входа, блокируя его своей массой.

Навстречу ему плавно выступила сереброкожая Ия. С огромным трудом удержавшись от пары-другой выразительных, но нецензурных эпитетов, Гесс отступил на шаг, красноречиво глядя на незваную гостью сквозь полумрак.

– Господин, – произнесла она тихо, её голос был сладок, как сироп, – я здесь, чтобы скрасить вашу ночь и удовлетворить ваши самые изысканные желания.

Гесс в ответ громко, презрительно хмыкнул, уже не стесняясь.

– Знаешь что, дорогая, – рыкнул он раздраженно, скрестив мощные руки на груди. Не смущаясь своей наготы, неторопливо прошествовал обратно к кровати, снова лег, перевернулся на бок, подпер щеку ладонью и демонстративно зевнул. – Я, конечно, ценю твое лестное предложение, но предпочитаю держать свои фантазии при себе. И от сомнительных развлечений с малоизученными роботами тоже воздержусь. Риск для здоровья, понимаешь ли.

– Но это часть сервиса курорта, – попыталась ему возразить рукотворная красавица, её голос сохранял слащавую ровность, но в глазах мелькнуло что-то холодное, сканирующее.

– Именно это меня и беспокоит, – ответил задумчиво Гесс, указывая ей на дверь властным жестом. – Слишком уж много "дополнительных услуг" на этом вашем курорте. Возвращайся к своим обычным обязанностям. И выключай режим "соблазнения". Он тебе не к лицу.

Она ушла, но перед этим бросила на него странный, задержавшийся взгляд из-под светлых ресниц. Как будто не просто оценивала, а сканировала.

Гесс откинулся на спину, закрыл глаза и попытался уснуть, но беспокойные мысли, как назойливые мошки, продолжали крутиться в голове: может быть, это банальная паранойя? Усталость? Но что-то упорно, на уровне древних инстинктов, подсказывало ему, что за парадным фасадом безупречного комфорта курортов Селесты происходит нечто гораздо более серьёзное и куда менее приятное, чем им всем сейчас кажется…

✸✵✸

¹ «Кодекс инспектора Флота: Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»

✸✵✸

Глава 5. Есс

«Статья 7.5: Первичные визуальные параметры объекта имеют приоритет над системными логами. Интуиция, признанная устаревшим биологическим артефактом, сохраняет статистическую эффективность в 92,3% случаев при идентификации угроз категории „Скрытый паттерн“. Примечание: Если объект вызывает диссонанс между эстетическим совершенством и инстинктивным отторжением – см. ст. 14.3 (подраздел „Улыбки повышенной искренности“).

Рекомендация: Изолировать. Задать контрольные вопросы. Не моргать.»¹

Утро началось с появления нового ядроида. О его благополучном прибытии возвестил перезвон громкой связи, перебудивший всех спящих.

– Доброе утро, уважаемые гости Селесты! – казалось, от назойливого энтузиазма, громогласно звучавшего в голосе куратора, поморщились даже танцующие в потолочных аквариумах трёхмерные рыбы. – Рады сообщить прекрасную новость: в рамках эксклюзивного сервиса «Персональный ассистент премиум-класса» и в ответ на ваши настойчивые просьбы организовано дополнительное сопровождение отдыха. Наша очаровательная помощница-ядроид ожидает одобрения для начала обслуживания согласно высочайшим стандартам курорта. Её присутствие позволит насладиться ещё более комфортным отдыхом в атмосфере абсолютного релакса и изысканного сервиса.

Слова её театрального монолога прогрохотали, рассыпавшись гулкой дробью по крыше ещё спящей виллы.

Гесс подскочил на кровати… и тут же плюхнулся обратно, обнаружив полностью прозрачную стену фасада спальни. Открытие удивило, но не разозлило его. В отличие от голодисплея, внезапно возникшего над ложем, и знакомого женского лица, взирающего оттуда с выражением приторно-радостного обожания.

Глизеанец никогда не стеснялся своей наготы, но в самый интимный момент утреннего пробуждения бестактное вторжение посторонних заставляло его ощущать себя уязвимым.

Шервы сожри этих человекоподобных ядроидов!

В то же мгновение из соседней спальни донёсся приглушённый низкий вскрик и глухой удар. Услышав это, Гесс сделал второе неприятное открытие: окно его спальни оказалось распахнуто, хотя он точно помнил, что лично вчера запретил системе управления его открывать, активировав режим максимальной звукоизоляции.

Тихий сонный смех Нэрис отозвался эхом. Видимо, это Макар рухнул с кровати. Действительно, «доброе» утро.

– Что за… – начал было Гесс, приподнимаясь, но замер и замолчал, заметив странно-заинтересованный взгляд куратора.

– Вы предоставили нам третьего специального помощника…– спокойно произнесла Нэрис.– Но он был заявлен еще в предварительном списке базовой комплектации виллы, разве не так?

Чуткий слух Гесса уловил знакомый аверинский рык. Куратор же продолжала сиять нестираемой улыбкой, будто не замечая пикантности создавшейся ситуации. Или намеренно её культивируя?

– …и готова выполнять функциональные обязанности согласно утверждённому графику, – завершив театральную паузу, благополучно договорила она, нарочито растягивая слова.

К шервовым жабрам такие нормы! – внезапно взорвался Макар. – Согласно статье 47.2 Кодекса о Личной Неприкосновенности, каждый гражданин Империи имеет право на сохранение конфиденциальности интимной сферы жизни и защиту от несанкционированного доступа в пределы личных границ!

– Это инновационная разработка нашего научно-исследовательского центра. Уверена, вы оцените несомненные преимущества сотрудничества с новым ассистентом.Куратор снисходительно замолчала на мгновение, затем продолжила с самоуверенной гордостью:

Гесс краем глаза заметил движение за прозрачной стеной. Приподнявшись, он увидел незнакомую фигуру у входа.

– Если соблаговолите дать разрешение, помощница приступит к соответствующим обязанностям, – протараторила быстро куратор.

– Мы не готовы решать сейчас… – тут Макар громко фыркнул. – Дайте нам время проснуться и выйти из спален. Пусть ваш ядроид подождёт.Нэрис громко вздохнула и твердо ответила:

Куратор радостно просияла, словно ждала именно этого.

– Превосходно! Малышка, ты можешь остаться. Как только… подопечные будут готовы к непосредственному знакомству, тебя немедленно пригласят!

…Уже через четверть имперского часа Аверин метался по спальне, едва не снося эргомебель. Раздражение бурлило в нём, выплёскиваясь в резких движениях – мужчина яростно отшвырнул подготовленную накануне одежду, решительно потребовав немедленно заменить её на «соответствующую оговорённому заказу».

Макар капризничал громко и демонстративно. Его неприятно задело не столько вторжение ядроида, сколько сама принципиальная возможность вмешательства в их семейную жизнь.

Сохраняя воистину ледяное спокойствие, его закалённая браком супруга наблюдала за бурей со стороны. Уютно устроившись в мягких объятиях эргокресла, она через нейроинтерфейс видера корректировала меню грядущего завтрака и отдавала распоряжения двум девушкам-ядроидам.

Островок стабильности в хаосе утра.

Гесс, беззвучно возникший в раздвинутом настежь дверном проёме, выглядел как воплощение эмоционального диссонанса: растерянный взгляд, хмурый вид, виноватая улыбка. Даже его, обычно невозмутимого, это утро вывело из обычного равновесия.

Нэрис, бросив оценивающий взгляд на вопреки всем прогнозам одетого мужа, выскользнула из кресла, кинула видер Макару и первой направилась в холл. Мужчины, переглянувшись, молча последовали за ней.

Гесс ловил себя на странном тоскливом предчувствии. Не было никаких объективных причин для безотчётной тревоги – рядовые сбои сервиса, не более. «Надо сразу прописывать жёсткие правила приватности… Или здесь это не принято?»

Выйдя в холл, он едва сдержал усмешку. Их уютная вилла окончательно превращалась в аквариум. Макар с Нэрис напряженно замерли у ставшей прозрачной стены, и рассматривали стоявшую за ней незнакомку так пристально, словно это был экзотический экспонат.

Гесс мог их понять.

Ядроид выглядела… удивительно. В утреннем свете её хрупкая фигурка казалась практически призрачной, эфемерной.

Белокожая. В галактике белые люди встречались действительно редко. Уникальная и неустойчивая мутация: лишь горстка экзопланет ещё сохранила такой фенотип. Странный выбор для Селесты, где геномодифицированное пёстрое большинство имперских туристов давно стёрло расовые границы.

Пепельные волосы, стриженные ёжиком, контрастировали с длинной косой, спускавшейся от затылка. Огромные глаза цвета тёмного мёда с янтарными искрами не моргая смотрели на дверь. Взгляд – гипнотический, и совершенно лишённый типичного для андроидов «стеклянного» блеска.

– «Фея», – хмыкнул Макар, бросив быстрый взгляд на Гесса.

Хрупкая, почти подростковая фигурка, она была более, чем на голову ниже типовых ядроидов курорта. Высокий лоб, пухлые губы, красивые руки с изящными, длинными пальцами… Лишь взрослое выражение канонически-правильного лица разрушало иллюзию трепетной беззащитности.Нэрис молчала, сосредоточенно рассматривая это рукотворное чудо.

– Что-то не так? – Гесс бесшумно приблизился сзади, снизив голос до шёпота.

– Не могу войти к ней в нейросвязь. Преднамеренная блокировка… или её вообще нет.Нэрис отрицательно мотнула головой:

– Нестандартная модель. Видимо, подбирали под твой вкус, Гесс. Причёски-то одинаковые!Макар фыркнул, разводя руками:

– Может, это из-за её цвета кожи? – предположил Гесс, сделав вид, что не заметил Аверинскую безобидную иронию, хотя девушка чем-то действительно напоминала его детские голограммы. Очевидно, серьёзностью взгляда.

И только. Она не была его типом. Гесс всегда ценил в женщинах зрелость и чувственность…, но эти умные и внимательные глаза – тёмный мёд с янтарными бликами – цепляли. В них читалось что-то глубокое, и не имеющее отношение к запрограммированной любезности.

– Нет, – Нэрис прижала пальцы к виску, морща лоб. – Дело не в коже. Здесь другая аномалия… Впустим её. Чем дольше стоим, тем больше я ощущаю себя работорговцем на аукционе. Вы же не против?

Девушка замерла на мгновение, следя за скольжением прозрачного полотна двери, затем плавно впорхнула в холл, словно её принесло лёгким порывом ветра. Движения – грация хищной птицы в замедленной съёмке дразняще-естественные, но точные и безукоризненно выверенные.

Действительно, фея, – подумалось Гессу, в подтверждение недавних слов Макара.

Её наряд – минималистичные светлые шортики и облегающий топ – совершенно сливался с кожей, создавая иллюзию голографического покрытия. Казалось, ткань соткана из конденсированного утреннего света неосязаемой легкостью. Лишь мягкие мокасины, светящиеся перламутром, выдавали материальность одежды.

– Уважаемые гости, я – ядроид-ассистент высшей категории, модель «Селеста-Прайм», серийный номер…Когда же она, наконец, заговорила, её голос оказался неожиданно бархатно-мелодичным. Глубокий, с вибрацией контральто, он заполнил пространство вокруг, словно звучание редкого терменвокса:

– Достаточно формальностей, – мягко прервала её Нэрис. – Мы бы хотели узнать твоё личное имя.

– Меня зовут Есс. – Девушка подняла глаза на Гесса и чуть поклонилась. Её необычайно длинная коса, словно живая, скользнула по узкой спине, плотно обтянутой тканью. – Закреплена за вашим спутником.

– Как я гениально угадал! Даже имя созвучно.Макар фыркнул, ткнув пальцем в сторону Гесса:

Глизеанец напрягся, с немалым трудом сдержав дрожь бессильного раздражения. Тревога сжималась под ребрами – слишком уж контрастировала детская хрупкость фигуры ядроида с её взглядом: спокойным, пронизывающим, человечным.

– Есс, – Нэрис сделала шаг вперёд, блокируя визуальный контакт ядроида с Гессом, – помогите нашим ассистентам с завтраком.

– Конечно. Позвольте мне для начала проверить настройки виллы. Уверена, вы оцените обновлённые параметры атмосферы.Девушка замерла, будто обрабатывая системный запрос, затем стремительно опустилась на корточки. Её узкая ладонь с идеально ровными овальными ногтями легла на пол:

Движения – роботизированно-безупречные. Ни единого лишнего микротремора в пальцах, ни малейшей задержки между сенсорным касанием и реакцией интерфейса. Стандартные ядроиды Селесты не демонстрировали такой синхронности с инфраструктурой. Прайм-класс, – мысленно резюмировал Гесс, наблюдая за ней.

Или же нечто большее…

✸✵✸

«Кодекс инспектора Флота: Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»«Кодекс инспектора Флота. Глава 3: „Перцептивные аномалии и протоколы сомнения“.¹

✸✵✸

Глава 6. Мигрень

«Кодекс инспектора Флота, параграф 47, пункт 216, подпункт “О признаках правильной работы”

“Если твоя голова раскалывается от происходящего – ты всё ещё в строю. Если не раскалывается – проверь, включен ли твой мозг.”»¹

Нэрис Аверина-Оранг☛

После завтрака я почувствовала лёгкое, едва заметное недомогание, и позволила Рику уговорить себя на небольшую передышку. Этой ночью он так и не дал мне поспать, чему я была искренне рада. Мне всё это время его не хватало – импульсивного и ироничного, мудрого, сильного и такого ранимого.

Вопреки всему мой супруг умел оставаться собой. Даже, когда лбом упирался в моё же чисто женское непонимание или когда нестерпимо дурачился, дразня флегматичного Гесса. Мне так и не хватило смелости признаться Аверину в том, что едва не случилось на Глизе. Когда-нибудь, может быть, после.

Сегодня у нас появился шанс не начать всё сначала, а терпеливо продолжить то, что едва не разрушилось. Наша история никогда не заканчивалась по-настоящему – просто сделала очередной крутой поворот, чтобы потом снова выйти на новый виток.

И эта ночь, полная нежных признаний, открыла перед нами новые двери. В её бархатной близости мы нашли то, что казалось потерянным – нашу особенную связь, пережившую все испытания. Когда каждый взгляд и каждое прикосновение говорили куда больше, чем любые слова.

Сегодня я особенно остро чувствовала, как сильно мы изменились. Иногда нужно просто довериться сердцу, не дару и даже не разуму. Настоящая любовь не знает перерывов – и, вставая на паузу, она потом вспыхивает с новой силой.

Уйдя спать с этими мыслями, проснулась я от пульсирующей боли в висках. Словно кто-то жестокий методично бил по черепной коробке изнутри. Медленно, стараясь не делать резких движений, сползла к краю кровати и села.

Через панорамное окно лился мягкий свет местной звезды, создавая причудливые узоры на полу моей спальни. Смотреть на них было больно. Я знала этот симптом слишком хорошо – внезапная мигрень. Что-то она зачастила. Прокля́тая наследственность, доставшаяся мне от матери.

С трудом поднявшись на ноги, побрела к открытому окну, стараясь держаться за мебель. Прохладный морской бриз слегка освежил моё пылающее лицо. Чуть ниже веранды, на пляже заметила две полуобнажённые мужские фигуры.

Рик и Гесс. Давно не видела их за этим ритуалом. Мужчины фехтовали обычными деревянными палками, но в полную силу, с явным азартом и удовольствием. Огромный Гесс двигался, словно земной белый медведь, демонстрируя невероятную для массивного тела грацию в пляшущих бликах солнца. С каждым размашистым выпадом, с каждым ударом длинной палки, выпуклые мускулы перекатывались стальными волнами под светлой кожей могучего глизеанца. Каждое его движение дышало несокрушимой уверенностью и первобытной силой.

Рик двигался совершенно иначе. Словно матёрый волк в расцвете своей хищной зрелости – быстро, точно, стремительно. Постоянно находясь в движении, он легко уклонялся от мощных ударов Гесса, утекал, словно вода сквозь песок и при этом стремительно отвечал острыми и безжалостно-неумолимым контратаками. Аверин сам походил на танцующий перед глазами противника острый клинок.

Их бой напоминал мне завораживающе-опасный древний ритуал. Тяжёлый, но по-своему даже красивый стиль Гесса встречался с лёгкой, практически хищной грацией Макара. Когда Гесс делал мощный замахивался своим импровизированным оружием, Рик играючи уворачивался, используя инерцию против него самого. В ответ же на быстрые атаки Макара Гесс мастерки ставил защиту, непробиваемую, словно каменная стена.

Невольно залюбовавшись красотой мужских движений, слаженностью и пониманием друг друга я неожиданно краем глаза уловила призрачное движение. Медленно повернув голову, тут же увидела стоящую чуть поодаль новую девушку – ядроида.

Есс. Кажется, так её звали. Наше новое приобретение беззвучно скрывалась в тени и наблюдала за тренировкой мужчин.

Её взгляд, казалось, впитывал каждое их движение, каждый взмах тренировочной палки. Замерев неподвижно и, скрестив руки на груди, она вытянула тонкую девичью шею и вся её поза выдавала острую  заинтересованность. В какой-то момент девушка даже чуть наклонила голову, словно пытаясь лучше расслышать шутливую перебранку противников, а затем едва заметно кивнула, будто бы удовлетворённая увиденным.

Присмотревшись к ней, я с удивлением  поняла, что внимание девушки было полностью поглощено именно Гессом. До Макара ей не было дела. Казалось, она оценивала все реакции глизеанца, скорость движений, силу ударов. Когда Гесс проводил особенно сложные боевые приёмы, в её взгляде проскальзывали едва уловимые признаки беспокойства, но когда он демонстрировал свою выносливость и мастерство, они тут же сменялись выражением по-детски яркого и радостного удовольствия.

И что это было такое? Тонкая настройка, призванная удовлетворять все возможные запросы клиента или… нечто другое?

Я отстранённо заметила, как, поправив косу, Есс пальцами машинально коснулась своего идеально ровного затылка, словно проверяя, на месте ли нечто невидимое для постороннего глаза. Этот неосознанный жест выдавал в ней куда больше человечности, чем она, вероятно, хотела или могла показать.

Спустя мгновение она перевела взгляд на меня, тут же вытянулась в подчеркнуто-подобострастную стойку и почтительно поклонилась.

– Приветствую госпожу Нэрис, – произнесла девушка мягким голосом. – Я не хотела будить вас.

– Совершенно напрасно, – кисло поморщившись, я вздохнула – теперь я страдаю мигренью.