Заклятые напарники. Алхимия любви и ненависти

Алекс Найт

Заклятые напарники. Алхимия любви и ненависти

Пролог

– Невероятно! – восхитилась Мина, рассматривая сияющий на тыльной стороне моей ладони алхимический знак.

Отец нанёс его мне в награду за успешную сдачу экзаменов. Кожа оставалась припухшей от взаимодействия с чернилами и ожога, но как можно прятать свой первый преобразователь под слоями бинта?

– Я готова визжать от восторга! – выдернув руку из захвата подруги, я пробежала к своему письменному столу, схватила стальной шарик и активировала знак.

Грани алхимического преобразователя засияли белым светом. Сталь обратилась жидкостью и приобрела форму гребня. На лбу выступила испарина от стараний. Преобразователь сокращает время перенаправления силы, но не ограничивает её в использовании, что очень опасно для неопытных алхимиков. Но я лучшая на курсе, и отец мне доверяет, потому, несмотря на ворчание мамы, нанёс мне знак. Теперь я могу проводить простые преобразования буквально за щелчок пальцев. Хотя нет. Даже щёлкать ничем не надо!

– Как же я тебе завидую! – хлопнула в ладони Мина. – Тёплый, – умилилась, забирая у меня гребень.

Голубые глаза блестели от восторга, с её губ не сходила улыбка. Высших алхимиков, способных совершать подобные преобразования, не так много, и в наших кругах ценится скрытность, потому мы не стремимся демонстрировать свои возможности, из-за чего довольно обычные для нас вещи кажутся простым людям настоящим чудом.

– Скажешь тоже, – отмахнулась я. – Смотри, какие штуки ты собираешь. А я так, использую внутреннюю силу.

Не кривила душой и искренне восхищалась способностями подруги. Она могла из пары шестерёнок, нескольких катушек и накопителя собрать целый артефакт. Всю половину её комнаты заставляли различные механические приборы, а на столе и стене перед ним в идеальном порядке расположились инструменты. Мина – лучший механик курса. Я гордилась тем, что мы подруги.

– Не принижай себя, – рассмеялась она.

– Я? Принижаю? А это что? – я постучала пальцем по циферблату наручных часов на моём запястье.

Вот только помимо времени они определяли местоположение и могли служить компасом. Мне достался оригинал изобретения, уже поданного на патентацию. Подарок Мины на мой день рождения. Но и я приложила руку к созданию: выплавляла детали, отчего меня до сих пор распирает от гордости. Я дружу с настоящим гением!

– А это часы, которые ты снова забыла завести, – покачала головой подруга, отчего светлые кудряшки упали на её веснушчатые щёки. – Сколько времени, кстати?! – воскликнула испуганно.

– Ой, – я принялась заводить подарок, но вряд ли он так быстро подстроится под время дня.

– Вы долго? – в комнату постучалась староста потока. – Церемония начнётся через десять минут.

– Кэсси! – рявкнула на меня Мина, уперев руки в пышные бока.

Я затихла, но не смогла сдержать усмешки. Мы расхохотались и рванули надевать балахоны выпускников. Столько работать, пять лет ночами не спать ради лучших баллов, а по итогу попытаться пропустить выдачу дипломов – это нужно постараться, либо просто быть нами. Продолжая смеяться и торопить друг друга, отчего сборы только затягиваются, мы вылетели из комнаты.

Грудь кольнуло тоской. Вот и всё, сегодня пройдёт наш последний день в стенах академии.

Церемония началась по расписанию. Весь поток выпускников облачился в балахоны под цвет своего факультета и выстроился колонной. Правда, строгого расположения никто не придерживался. Алхимики в красных балахонах стояли бок о бок с зелёными механиками. За годы учёбы многие успели подружиться, факультеты никогда не воевали и существовали в полной гармонии. Работа алхимика требовала точности и использования множества измерительных приборов, а механикам нужны были чистые элементы и материалы для своих изобретений, потому мы всегда работали в тесной связке.

– Закон равноценного обмена применим не только к алхимии, но и ко всей вашей жизни, – заговорил ректор в привычной менторской манере. Кто-то демонстративно провыл, старец сердито насупил седые брови, но продолжил. – Нельзя ничего получить, не отдав что-то взамен. Что-то столь же ценное. Вы вложили время и силы, и получили в обмен бесценные знания.

Ректор в своём репертуаре. Закатив глаза, я преобразовала шарик в своей руке в шпильку, следом в обычную палочку. Кажется, приноровилась. По крайней мере, не приходится так жёстко контролировать процесс в страхе излить всю силу внутреннего сосуда.

– Хватит хвастаться, Сэнд, – гадёныш Фердинант толкнул меня в спину.

Палочка вылетела из моей руки. Ректор сбился, когда раздался звук удара металла о каменный пол. Он мотнул головой в неодобрении, но снова вернулся к своей речи.

– Сэнфордэску, идиот, – процедила я, пихнув его в живот.

– Держи, Сэнд, – Эрик Вега протянул мне мою палочку.

– Ещё один, – рыкнула я, забирая у него свою вещь, и тут же обратила её шариком.

С подачи Веги мою фамилию и сократили до противного «Сэнд». Словно я не наследница древнего рода, а танцовщица в кабаре. Вега вообще не давал мне скучать, все годы учёбы задирал и устраивал мне каверзы. Я любила академию, своих друзей, и не хотела с ними расставаться, но радовалась скорейшему прекращению встреч с этим засранцем.

– Кэссиди Сэнфордэску, – объявил ректор.

Кажется, я пропустила момент перехода к выдаче дипломов.

Снова ткнув Фердинанта локтем, прошмыгнула мимо Эрика, не забыв отдавить ему ногу, и прошла к трибуне.

– Кэссиди – одна из пяти высших алхимиков выпускного курса, и одна из лучших по успеваемости. Преподавательский состав и я желаем ей успехов в жизни и приумножения своих достижений, – ректор пожал мою руку и вручил мне диплом в алой бархатной обложке.

– Спасибо, – на глазах навернулись слёзы радости.

Я продемонстрировала диплом сидящим в отдалении родителям. Они поднялись и зааплодировали громче всех.

Завершался сложный и одновременно счастливый этап моей жизни. Впереди научная карьера, головокружительные открытия и множество новых ярких событий.

Вручение завершилось, и начался праздничный вечер. В торжественном зале расположились закуски и напитки, заиграла живая музыка. Я не уставала получать поздравления и отзываться пожеланиями удачи в ответ. Тут и там звучали смех и радостные возгласы. Многие танцевали, но я пришла на бал без пары, отклонив несколько приглашений. Род Сэнфордэску вскоре заключит союз с правящим родом Снегур, мне нельзя допускать возможность появления даже крохотного пятнышка на моей репутации. Да и хотелось провести вечер с друзьями.

– Кэсс, – Вега подошёл ко мне, когда я решила найти мать и отца, чтобы попрощаться до завтрашнего дня. – Мы можем поговорить?

Долговязый, худощавый с вечной усмешкой на лице. Светлые с рыжиной волосы в беспорядке. Одежда простая, без изысков, но он даже не попытался оживить её удачным шейным платком.

– Не порти мне вечер своей противной физиономией, – я демонстративно скривилась и попыталась его обойти.

– Давай поговорим, – он удержал меня за руку и вновь отступил.

– Говори, – вздохнула я, смиряясь.

Твердолобый, легче согласиться и выслушать его.

– Наедине, – качнул он головой.

Неужели задумал напоследок какую-то гадость? С другой стороны, он не будет рисковать, зная, что рядом ходит мой отец. При его положении Григор Сэнфордэску может за один звонок прервать карьеру любого.

– Ладно, идём, – махнула рукой.

Мало ли, может, хочет извиниться за то, что изводил меня все годы учёбы.

Мы покинули торжественный зал и вышли во внутренний двор, а здесь скрылись от посторонних глаз за тенью колонны.

– Говори, – поторопила его я.

– Да, сейчас, – он кивнул, будто своим мыслям и приблизился ко мне вплотную.

Не успела я среагировать, как его руки сомкнулись на моих плечах. Он стремительно склонил своё лицо к моему, и наши зубы неловко столкнулись, вызвав лёгкую боль. Эрик быстро исправился, его губы мягко накрыли мои губы.

Вега меня поцеловал!

– Ты что? – я толкнула его в тщедушную грудь и отступила.

– Я… я люблю тебя, Кэссиди Сэнфордэску, – произнёс он на выдохе и замолчал, пытливо вглядываясь в мои глаза.

– Что? Это шутка такая? – я попыталась рассмеяться.

– Я не шучу… – он нервно облизал губы. Которыми только что целовал меня! Ужас! – Я люблю тебя. Давно люблю. С первого курса.

Несколько секунд я взирала в его полные напряжения голубые глаза, а потом не выдержала и рассмеялась.

– С ума сошёл? Я высший алхимик, Вега, мой муж определён ещё три года назад. Хоть до потери пульса люби, я всё равно выйду за алхимика, а не за бедного механика.

Эрик вздрогнул от моих слов. На его лицо набежали тени.

Продолжая посмеиваться, я побежала обратно в торжественный зал. А по пути заметила Мину, она болтала с нашими подругами.

– Ты не поверишь! – я подбежала к ней, схватила за руку и потянула за собой. – Вега мне в любви признался.

– Вега тебе в любви?! – пропищала она.

– Слышали, Вега признался в любви нашей Сэнд! – вдруг громко крикнул Фердинант.

Подслушивал, гадёныш!

– Замолчи! – потребовала я.

– Вега любит Сэнд! – продолжил он хохотать, рванув от меня прочь.

В этот момент в дверях зала показался Эрик. Взгляды многих, кто слышал вопли Фердинанта, обратились к нему. Он вспыхнул от смущения, развернулся и метнулся прочь. Грудь кольнуло чувством вины, я даже подумывала отправиться за ним и извиниться, но быстро отбросила эту идею. Вспомнилось, как он облил моё бальное платье на третьем курсе. Тогда я так и не дождалась извинений.

Странный инцидент быстро забылся. Я отыскала родителей и попрощалась с ними. Они уехали в загородное поместье, а мне предстояла целая ночь веселья с друзьями.

***

На следующий день после кратких сборов и слёзных прощаний с Миной я загрузилась в личную машину отца и поехала к родителям. Чарли, наш водитель, вёл автомобиль аккуратно, а дорога предстояла небыстрая, потому меня сморил сон. Зато путь пронёсся быстро. Чарли разбудил меня при въезде в ворота. Быстро приведя себя в порядок, я вылетела из машины и побежала в дом.

Мама, Вивиан Сэнфордэску, занималась благотворительностью, а отец трудился в сфере алхимических военных разработок, потому оба часто бывали в разъездах. До выпускного мы не виделись почти месяц, и мне хотелось скорее с ними встретиться, обняться, рассказать о том, как прошёл вечер. И главное, они оба обещали взять перерыв и провести время со мной до поступления на магистратуру.

В доме царила тишина, видимо, мама отпустила прислугу. Я оставила сумку со шляпкой у входа и отправилась на поиски родных. Дверь, ведущая в подвальные лаборатории, оказалась открыта. Оттуда донёсся звон металла.

– Папа, а обещал отдохнуть от работы, – покачала я головой, принявшись спешно спускаться по винтовой металлической лестнице.

Вот только вдруг поскользнулась на чём-то мокром и перекатилась по трём ступенькам, пока не наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Платье испачкалось в чём-то липком.

– Что такое? – морщась от боли, я приподнялась на руках и задохнулась от ужаса.

Рядом в луже крови на животе лежала мама. Её голова была повёрнута ко мне, взгляд синих глаз остекленел.

– Мама! – закричала я, встряхнув её за плечо.

– Кэсси! Беги! – в коридор из лаборатории выбежал отец.

Из раны на его груди сочилась кровь, он припадал на одну ногу.

– Па… – мой крик оборвался, когда в его шею вонзился кинжал.

Отец пошатнулся и рухнул на колени.

– Кэсси… – прохрипел, захлёбываясь кровью. – Беги… – и повалился на пол.

– Папа! – закричала я истерично.

Мысли метались в беспорядке. Тело отказывалось слушаться. А по щекам бежали горячие слёзы. Душу рвало на части. Я не могла оторвать взгляда от лежащего на полу отца.

Из лаборатории вышел незнакомец. Мужчина, судя по росту и комплекции. Лицо его скрывала маска, особенности фигуры скрадывал плащ. Убийца вырвал кинжал из шеи отца и направился ко мне. И только тогда я опомнилась, попыталась подняться, но ноги не слушались. Они беспомощно скользили по влажному от крови полу. И даже голос отказывался подчиняться. Я не могла закричать, не могла убежать или как-то защититься, лишь беспомощно ползла по ступеням. А смерть приближалась ко мне со спины.

Мужчина схватил меня за волосы, дёрнул их наверх, вынуждая меня запрокинуть голову, чтобы открыть горло для удара. Боль прошла мимо сознания, мной владел ледяной ужас. Окровавленный кинжал поднялся. Несколько тёплых капель упало на мою щёку. Руки шарили по сторонам, пытаясь за что-то ухватиться перед последним ударом, и пальцы вдруг сомкнулись на ноге мужчины. Озарение пришло внезапно и мгновенно переросло в действия. Сила полилась из меня через преобразователь, творя запрещённую трансмутацию. Мужчина закричал от боли, отпрянул и рухнул на пол.

– Внизу! – послышался крик Эдгара Снегура, короля страны и отца моего будущего жениха.

Он и несколько мужчин сбежали по ступеням и бросились за рванувшим прочь убийцей.

Снегур присел возле моей мамы, проверил её пульс, потом спешно прошёл к отцу.

– Они мертвы, – прошелестела я.

А мне не удалось убить повинного в их смерти человека. Сознанием ещё владело ошеломление, но я уже знала, что как прежде не будет никогда.

Глава 1

/Эрик Вега/

Я заметил Кэссиди сразу, кажется, все присутствующие обратили к ней взгляды, стоило ей появиться на пороге торжественного зала. Разговоры стихли, по помещению разлились шепотки и удивлённые возгласы. На встрече выпускников появилась самая загадочная и обсуждаемая личность. Впрочем, саму Кэсс внимание явно не волновало. В академии я считал её самой красивой девушкой в мире, и с тех пор ничего не изменилось. Более того, она стала ещё краше.

Чёрный шёлк волос стекал по точёным плечам к самой талии. Глаза сверкали словно сапфиры. Алый атлас платья обволакивал полупрозрачный чёрный шифон. Он завершался впереди изящной волной, обрываясь на середине пышной юбки, а позади опускался шлейфом. Кэссиди напоминала бутон редкого цветка. Притягательная, несгибаемая и… холодная. На красных губах появилась лишь тень улыбки, когда к Кэссиди подошла её давняя подруга Минария Райс.

– Интересно, чем она занималась пять лет после смерти родителей? – напомнил о себе мой собеседник и в прошлом одногруппник Марк.

– Она высший алхимик. Наверняка продолжала развивать навыки, – отозвался я, не сводя взгляда с мечты моей юности.

Кэссиди захватила моё внимание с первых дней в академии. Я отчаянно пытался обратить на себя её внимание, но при этом совершенно не умел ладить с девушками, да и не выглядел особо привлекательным, потому вместо налаживания отношений постоянно задирал её. К выпускному курсу мы стали заклятыми врагами. Но мне надоело скрываться, я понимал, что мы можем больше никогда не увидеться, потому решил признаться ей в своих чувствах. Она высмеяла меня на весь поток.

Помню, как злился на неё, ругал, клялся отыграться от души, а на следующий день появилась информация об убийстве семьи рода Сэнфордэску. Не описать, в какое отчаяние вогнала меня новость. И лишь ещё через день метаний в газетах сообщили, что наследница рода выжила. Я отправился на похороны четы Сэнфордэску, хотел увидеть Кэссиди, поддержать, предложить помощь, но к ней было не пробиться из-за охраны и газетчиков, а она сама напоминала тень себя прежней, будто и не замечала возни вокруг.

Больше мы не виделись. Высший алхимик её силы должен был засветиться в научных кругах, но она будто просто исчезла. Пропала на долгие пять лет, и вот внезапно появилась на встрече выпускников. Признаться, я даже не надеялся, но пришёл сюда только ради шанса увидеть её.

Вечер продолжился, только мне не удавалось сосредоточиться на общении со старыми знакомыми. Я следил за Кэссиди. Она неспешно перемещалась по залу, вступая в короткие разговоры. А в свете ламп то и дело проявлялись нанесённые на её тело почти прозрачные алхимические знаки. Сколько же их на ней? И главное, для чего так много? Это же опасно.

Вскоре моё терпение оправдалось: Кэссиди выскользнула из зала во внутренний двор. Естественно, я отправился следом. Пахло цветами и влагой после прошедшего недавно дождя. Небо хмурилось, осыпая землю прохладной моросью. Внутренний двор был выстроен кругом, с фонтаном в центре. Сюда вело множество дверей из разных помещений, и в учебное время здесь собирались студенты, отдыхая между занятиями на скамейках или на мягком газоне.

Сегодня проходила встреча выпускников, потому гости собрались в торжественном зале и предпочитали общаться, а не прогуливаться под дождём. Кэссиди тоже не наблюдалось. Я было испугался, что она снова пропала или вообще мне привиделась, но вдруг заметил пышный алый подол платья. Девушка пряталась, прислонившись плечом к колонне, и обнимала себя руками. Сегодня было прохладно.

– Решила замёрзнуть, Кэсс? – я снял пиджак и приблизился к ней со спины, чтобы набросить его ей на плечи.

На миг носа коснулся почти забытый гранатовый запах её духов. Неужели она до сих пор использует тот же аромат? Хотя вряд ли, дело во мне, в воспоминаниях юности.

А Кэссиди вдруг сделала стремительный шаг вперёд и развернулась ко мне. Я так и замер с пиджаком в руках. Внимательный взгляд синих глаз девушки прошёлся по моему лицу. В них не было узнавания.

– Здравствуй, Кэсс, – улыбнулся я, пытаясь подавить досаду.

– Здравствуй… – отозвалась она строгим тоном и замолчала в ожидании.

Я был расстроен, потому не сразу понял, что мне стоит представиться.

– Эрик. Эрик Вега, – выдохнул и наконец увидел эмоции на её прекрасном лице.

Кэссиди приоткрыла рот от удивления и вдруг рассмеялась.

– Вега?! Тебя не узнать! – она приблизилась, вдруг сжала пальцами моё предплечье. – Мышцы нарастил! Не знала, что механики качаются, – снова усмехнулась и с удивительной для девушки силой ударила кулачком по моему плечу.

– Не дерись, – я перехватил её руку за запястье и не смог сдержаться, притянул Кэссиди ближе.

Она легко высвободила руку и вновь отступила.

– Я же шучу, – улыбка на её губах чуть померкла. – Послушай, мне очень стыдно за тот случай и жаль, что не было возможности поговорить раньше. Первая юношеская влюблённость, а я обошлась с тобой так жестоко. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.

– Не держу, – качнул головой, действительно ощутив, как на душе становится легче. – Тогда мы были детьми.

– Да, словно в прошлой жизни, – кивнула она, а её взгляд рассеялся. На её щеке мигнул продолговатый символ и тут же исчез. – Кто-то применяет сильную алхимию… – заявила она вдруг и сорвалась с места.

– Что? – я растерянно взмахнул руками, но она уже вновь пропала.

Подол алого платья мелькнул за закрывшейся дверью торжественного зала. Естественно, я рванул следом за Кэссиди. Лишь у входа притормозил и вошёл бесшумно. И не зря. Практически все присутствующие лежали без сознания, а между ними прохаживались люди с винтовками. Вот тебе и встреча выпускников…

Кэссиди затаилась, как и я, рассматривая представшее зрелище из-за завешенной портьерой колонны. Тело напряжено, руки сжаты в кулаки. Впрочем, неудивительно, учитывая, что бывшие выпускники и наши знакомые стали заложниками либо вообще погибли. Злоумышленники все предстали в масках и неприметной серой одежде. Оружие в их руках удивило. Такие винтовки доступны только военным. Как же они попали к преступникам? И что им нужно на встрече выпускников?

– Оттащите их от центра зала. Мне нужно пространство, – заносчиво заявил… Фердинант.

Когда-то мы учились в параллельных группах. Он тоже прибыл на встречу выпускников, только явно не для того, чтобы пообщаться со старыми знакомыми. Фердинант и в прошлом не вызывал тёплых чувств: всегда вёл себя нагло, высокомерно, делал гадости, а теперь и вовсе опустился до злодейства.

– Остановитесь немедленно! – Кэссиди вышла из-за своего укрытия. – Сложите оружие, и тогда вы избежите смертной казни.

На неё направилось почти два десятка дул винтовок.

– Сэнд, тебя я желаю убить больше всех остальных, – рассмеялся Фердинант, прожигая её внезапно радостным взглядом.

Выругавшись под нос, я бросил пиджак, рванул к девушке, схватил её за руку и дёрнул обратно за колонну. Грянули выстрелы. Кэсси дёрнулась, пытаясь меня оттолкнуть. Но было не до церемоний. Я подхватил её под колени, забросил себе на плечо и рванул прочь.

– Вега! Отпусти немедленно! – проорала она, принявшись вырываться.

– Заткнись, Сэнд! – рявкнул я.

Ну не идиотка? Решила вступить в переговоры с преступниками.

– Вега! Я тебе… – она развернулась, уперев руки в мою спину.

Я в этот момент влетел в ведущий на улицу дверной проём. Грянул звук глухого удара, послышался вскрик, и Кэссиди обмякла в моей хватке. Судя по всему, налетела головой на косяк, но у меня не было возможности проверить её состояние, за нами неслось вооружённое преследование. Только в отличие от них, я знал эти здания досконально, потому довольно быстро скрылся в переходе главного корпуса, а там нырнул в двойные двери библиотеки, буквально за миг до того, как враги показались в коридоре. Повезло, что за пять лет порядки академии не поменялись, и эти помещения оставались доступны даже на каникулах.

Как только преследование пронеслось мимо, я аккуратно перетянул Кэссиди на руки. Она не подавала признаков жизни, и это встревожило. Притянув девушку ближе, я приложил палец к её шее и прислушался к дыханию. Сердце стучало ровно, она была жива. Вот только, судя по протянувшейся на лбу кровавой линии, получила серьёзный удар. И зачем она дёргалась?

Ругаясь про себя на ситуацию в целом и на своенравный характер Кэссиди, я запер дверь и огляделся. Освещение отсутствовало, свет входил в помещение через высокие стрельчатые окна, позволяя рассмотреть примостившиеся возле них длинные столы и стулья. Высокие стеллажи с книгами исполинами вырастали будто до самого потолка и скрывались в тенях. Тёмные ниши прятали от взгляда мягкие зоны отдыха.

Я поднял Кэссиди на руки и понёс в дальнюю часть зала, где у окна находилась софа. На ней и расположил девушку, после чего присел перед ней на колено. Нос защекотал почти забытый аромат граната. Надо же, она действительно так и не поменяла духи. Свет заходящего солнца алыми тенями очерчивал прекрасные черты безмятежного лица и придавал нежность ярким цветам платья и губ. Волосы разметались смоляными волнами. Несколько прядей прилипло к кровоточащей гематоме у правого виска.

– Кэссиди, где же ты пропадала все эти годы? – я извлёк платок из нагрудного кармана и прижал его к ране.

Следом принялся за осторожный осмотр. Вот только не осмысливать, что касаюсь Кэссиди Сэнфордэску, не получалось. Волнение нарастало, сердце стучало словно бешеное. Я хотел и одновременно не хотел, чтобы она проснулась.

Внизу опасность. Нам нужно покинуть здание и вызвать полицию. С девушкой на руках это будет проблематично. Но когда ещё мне представится шанс вот так сидеть и любоваться Кэссиди? Касаться, ловить тихое дыхание. Я мог даже поцеловать её. Впрочем, нет, это было бы неправильно. Зато ничто не мешало мне мечтать. Ну да… как в академии. Там я только и делал, что мечтал о ней и творил глупости, которые всё больше отворачивали её от меня. Уж лучше бы признался сразу или попытался стать ей хотя бы другом. Нет, я выбрал самую идиотскую стратегию. А теперь снова сижу перед своей воскресшей мечтой и просто представляю возможности. Ведь теперь стало очевидным, что за пять лет вовсе не забыл и не остыл.

Окончательно разозлившись, я склонился к лицу Кэссиди и припал своими губами к её неподвижным губам. Они были такими мягкими, нежными и пахли гранатом, что голова закружилась, пока её покидали все здравые мысли. Но наваждение закончилось так же быстро, как наступило. Губы Кэсси сжались в прямую линию, а по моему уху заехала её рука. Я отпрянул в ошеломлении. Девушка резко села, попыталась вскочить, но рухнула обратно на софу, держась за голову.

– Это я, Сэнд, не бойся, – удержал её за плечи, прерывая новый рывок.

Её тело напряглось и чуть расслабилось.

– Вега? – сипло уточнила она.

– Да, Эрик Вега, – подтвердил. – Ты ударилась головой, когда я уносил тебя из зала. Мы в библиотеке. В относительной безопасности.

– И ты делал мне искусственное дыхание? – предположила она иронично, прожигая меня просто убийственным взглядом.

Наверное, стоило согласиться, но это было бы глупо. Раз поступил нечестно – отхватывай шишки.

– Нет, я тебя поцеловал, – пожал плечами. – Мне показалось это неплохой идеей. Разве не слышала, что поцелуй истинной любви работает лучше искусственного дыхания?

– Совсем идиот?! – рявкнула она.

«Влюблённый идиот», – мысленно поправил я её, но сказал совершенно иное.