скачать книгу бесплатно
– А… – она почему-то не осмеливалась задать самый беспокоящий ее вопрос.
– О побеге там ничего не сказано, – Мимбр поднял на нее глаза, – но Горри сказал, что можно попытать удачу с воронкой во время обряда.
Камбарра улыбнулась и кивнула. Такой ответ ее удовлетворил. Значит, воронка!
– Тебе совсем все равно что будет с Хархом?
Камбарра вернулась из своих мыслей.
– А что с ним будет?
– Ну, он отсюда никогда не выберется, в отличие от тебя. Ты совсем ничего к нему не чувствуешь?
– При чем тут это?
– При том, что я видел, как ты по нему горевала, когда он умер. Ты жить не хотела, желала любыми способами вернуть его к жизни. А теперь хочешь сбежать…
Камбарра пожала плечами.
– Я не от него хочу сбежать. К тому же столько всего произошло с тех пор, да я и сама чуть не умерла. Пока что Харуг забыл обо мне, и рука больше не чернеет, но мы с тобой оба знаем, что это вопрос времени. Неясно сколько Милабелла сможет оттягивать обряд обращения. И да, мне надоело бояться, я хочу поскорее выбраться отсюда.
Мимбр ничего ей на это не ответил, но она отметила сжатые в узкую линию губы. Камбарра поблагодарила его за перевод текста и вместе с книгой или дневником, как Мимбр назвал его, вышла из помещения.
Глава 6
Эмилия жила здесь уже несколько недель. Эмпат-целительница и ее сын ни разу не упрекнули ее за то, что гостья родом из такого роскошного города как Экаразия, решила задержаться в Раони. Они уж думали, что она сбежит из поселения, где на пастбищах паслись коровы и козы, блеяли овцы и возле частных домов туда-сюда носились куры и гуси. Но ее это ни капли не пугало.
Когда Эми полностью оправилась, она вызвалась помогать гостеприимной хозяйке. Браун обучил ее доить коров и показал пастбище, куда их стоило отводить. А его мать показала, как готовить некоторые блюда. Кроме того, ей предоставили в полное распоряжение тот бревенчатый домик вместе с продуктами, несколькими комплектами нижнего и постельного белья, платьями и просторными рубашками со штанами и парой резиновых сапог. Ведь по факту у Эмилии ничего своего не было – ни денег, ни одежды.
Как только из командировки вернулся муж целительницы, Эмилия почувствовала себя лишней. Мужчина пробыл месяц на заработках, чтобы прокормить семью, и, довольный своими накоплениями, вернулся обратно. Высокого роста громила с широкими плечами и пронзительными светло-голубыми, как небо глазами отличался от жены и сына еще и медового оттенка волосами.
Эмилия еще некоторое время пожила с ними, пока не присмотрела себе заброшенный домик недалеко от этой семьи. Целительница помогла ей переехать и настояла на том, чтобы Эми оставила у себя одежду и прочие необходимые принадлежности. К тому же дала деньги на первое время и пристроила на работу в дом зажиточной семьи, где когда-то целительница спасла жизнь хозяйке дома по имени Пэррин и ее ребенку, когда женщина рожала.
Обязанная по гроб жизни Пэррин, периодически таскала эмпату-целительнице дорогие подарки и не отказала в просьбе взять на работу чужачку. Договорившись, что Эми будет убирать у нее двухэтажный дом и готовить еду, целительница успокоилась. Ей не слишком-то нравилось, что в ее собственном доме живет привлекательная женщина. Нет, своему мужу она, конечно, доверяет, но все же…
***
Эми благополучно устроилась в небольшом, но вполне уютном доме. Внутри поместилась лишь одна узкая кровать, шкаф и стол. Все это она купила на деньги целительницы. В Экаразию ей возвращаться нельзя. Во-первых, она опасалась, что Харуг примется ее искать, а он точно знает, откуда она родом, а во-вторых, ну чем она там займется без дара? Он испарился и больше не проявлялся. Так что теперь ей пора перестроиться и жить как обычные люди! Поселение Раони прекрасно для этого подходило.
Первая неделя на новом рабочем месте казалась сущим адом. Не привыкшая убирать и заниматься готовкой, горе-помощница в первый же рабочий день разлила ведро с грязной водой, и потом ей пришлось с деревянной от усталости к тому времени спиной собирать воду обратно в ведро, а потом заново перемывать полы. На третий день она не дожарила курятину и, как оказалось, слишком ее пересолила. А спустя неделю и вовсе сожгла ягнятину. Радовало, что хоть сам дом не спалила! Но хозяйка, по всему, обладательница железных нервов, терпела все ее выходки из-за эмпата-целительницы.
Однажды вечером уставшая Эми возвращалась домой и столкнулась по пути с мужчиной. Он неудачно споткнулся о корягу и вывернул ногу, а может быть и сломал. В любом случае идти он не мог, привалился спиной к стволу дерева и сжал от боли зубы.
Сперва Эми хотела пройти мимо, но совесть не позволила оставить пострадавшего одного. Поэтому она побежала за эмпатом-целительницей, а потом они обе дотащили грузного мужчину до домика Эми.
– Кстати, я Эрисия, – произнесла эмпат-целительница. – Хватит уже называть меня просто «эмпат». Я этого не люблю.
– О, – не нашлась, что сказать Эми. – Хорошо, буду знать.
Эрисия поводила ладонями над ногой мужчины, а тот лишь стискивал зубы и пару раз упал в обморок.
– Это перелом, как я и думала. Пусть полежит у тебя несколько дней. Завтра утром забегу и проверю его.
Эми хотела запротестовать, ведь кровать-то одна, и на ней лежит незнакомый мужчина с угрожающей темной бородой, но перечить не стала. Считай, она и сама живет в Раони на птичьих правах!
Глава 7
Сухонькая старушка с глубокими морщинами на лице и проседью волос приютила у себя Графну и Горри. Она отвела их в пристройку к своему скромному с виду дому, напоминающего гриб, и угостила коврижкой, плетенкой с изюмом и орехами, щедро сдобренной медом, так, что аж зубы сводило, и крепким чаем. «Чем богата, тем и рада», – приговаривала женщина, однако гости были благодарны и за это, а еще за ночлег.
Пришло время думать о будущем. Графне, по сути, идти некуда, в свои родные края она не планировала возвращаться, учитывая, что жила она в небольшом поселении. Там для нее нет никаких перспектив к тому же и мать, и отец уже давным-давно покоились с миром.
Горри же горел желанием увидеться с матерью после долгой разлуки и лицом к лицу встретиться с отцом. Пора уже покончить со своими страхами! После долгих споров и колебаний Графна согласилась пойти вместе с ним. Горри заверил ее, что мать даже обрадуется, что у сына появилась женщина, да еще с виду из приличной семьи. Он умолчал, что за последние дни Графна стала для него незаменимой, и он не представляет себе жизни порознь. Если бы не она, он бы уже сломался, учитывая все произошедшее во Дворце Харуга. К Эми таких чувств он не испытывал.
С каждым днем Графна все больше для него раскрывалась, и ему становилось все интереснее в ее компании. Здесь, в мире людей, она снова стала той самой девушкой, с которой он когда-то познакомился. Из мрачной, сдержанной, гордой женщины она вдруг перевоплотилась в веселую болтушку, которая с любопытством смотрела на мир и ловила удовольствие в каждом моменте, а ее громкий звонкий смех стал Горри как бальзам на душу. В мире людей Графна ожила и расцвела. Она больше не издавала тот жуткий кашель, сопровождаемый кровью, не изнывала от усталости и боли в теле. Наоборот, все органы, судя по изречению местного врача, в норме и женщина здорова! Оба обрадовались этой новости как безумные. Они хохотали, гнались друг за другом, купались в озере, а затем переплелись телами и наслаждались друг другом, пока оба не рухнули, уставшие и вспотевшие.
До Ликдрии они добирались несколько суток. Графна привыкала к цветастому безразмерному платью и ботинкам. Даже в небольшом поселении, откуда она родом, одежда была куда более современная, и одевались там со вкусом. Но и виду не подала, что чувствует себя неловко. В песочного цвета штанах, серой рубашке на пуговицах и ветровке болотного оттенка Горри скорее напоминал странника, не хватало только фетровой шляпы и палки. Старушка одолжила им кое-какие свои сбережения, и Горри с Графной без проблем потратили их на билет на поезд и повозку с лошадьми, на чем местные неплохо зарабатывали.
Стоило Горри оказаться в родных краях, как к горлу подступила липкая и вязкая, как смола, неуверенность. Но как только он подошел к родному дому и встретился глазами с заметно постаревшей матерью, его тут же затопило приятное тепло. Мать, которая в эту минуту развешивала белье на веревках возле дома, уронила на землю постиранные вещи, кинулась к сыну и расцеловала его, ни капли не стыдясь прохожих.
Глава 8
Киргиандр крутился на своей большой кровати, которая казалась ему страшно неудобной. Он обвинял в этом ни в чем не повинную мебель, но на самом деле проблема заключалась в другом. Во снах Милабелла страстно целовала Харуга, забиралась на него сверху, задрав ночнушку, и медленно двигалась, откидывая голову назад от безумного наслаждения. Киргиандр просыпался в холодном поту, обнаруживая возбуждение, а потом до рассвета бродил по дому, вливая в глотку очередную порцию обжигающей бодрящей настойки, и отжимался минимум сто раз, чтобы прийти в чувства.
Мать, когда увидела сына на пороге дома, сначала наорала на него, прополоскала мозг, отчитала, что нельзя так покидать дом, не сказав родным ни слова, и только потом крепко обняла и удерживала так несколько минут, чтобы поверить, что сын и правда здесь, живой и невредимый. Как же она переживала за него, как скучала!
Отец зауважал сына из-за этой выходки с побегом на Тропу и теперь относился к нему как к взрослому мужчине. Они вместе ходили рубить дрова, на охоту и на рыбалку. Несмотря на то, что парень не любил ни второе, ни третье, он не перечил отцу, а старался чем-нибудь занять себя, лишь бы не думать о Ней.
Дед иногда присоединялся к ним и гордился внуком. Надо же отважиться пройти Тропу, попасть во дворец и выбраться оттуда живым! Каждый гварг знал, что Киргиандр по кличке «Кедр» вернулся из опасного путешествия. Внешне парень даже возмужал и казался мужественнее. Хотя, по правде говоря, Киргиандр чувствовал себя все тем же трусом.
Противный внутренний голос твердил ему, что, по крайней мере, стоило поговорить с Ней, выяснить, почему согласилась на брак с Харугом. Может после разговора он не чувствовал бы себя отвергнутым и обманутым, а глубокая душевная рана не терзала бы его так, будто в живую плоть плеснули солевой раствор?! Не могла же Она полюбить Харуга?! Или все-таки могла?
Тогда во дворце, после обряда, поглощенный обидой, Киргиандр решил оставить девушку там, раз уж выбрала Харуга! А теперь, вдали от Нее, в безопасном месте, среди своих, в голову лезли здравые мысли. Киргиандр весь измучился сомнениями и угрызениями совести. Успокаивало лишь напоминание, что девушка сама разорвала помолвку и выбрала другого.
Его отрешенный и задумчивый взгляд замечала только бабушка. Однажды, когда они остались вдвоем в доме, она заговорила с внуком:
– Что случилось с тобой, мой мальчик?
Киргиандр настолько погрузился в свои мысли, что не услышал слов бабушки. Ей пришлось повторить еще раз, а затем и прикоснуться к его руке. Он вздрогнул.
– А?
– Дела плохи… – прошептала она больше самой себе. – Я вижу твою боль, слышу скрип половиц каждую ночь. Ты не спишь… Ты не все нам рассказал, верно?
Киргиандр кивнул. Тогда, по возвращении, он вскользь упомянул о своих испытаниях, рассказал, как умудрился выжить и выбрался из дворца. О бывшей невесте он и словом не обмолвился, но никак не мог выбросить ее из головы.
– Неразделенная любовь? – со знанием дела спросила бабушка.
Киргиандр вздрогнул.
– Бабуль, ты что, пророк?
Она усмехнулась.
– Да тут и пророком не нужно быть, чтобы это понять! Ты можешь мне все рассказать, если, конечно, хочешь. Я хоть и старая уже, но могу дать тебе совет…
– Совет тут не поможет, – отчаянно вздохнул Киргиандр, подошел к бабушке и поцеловал ее в лоб. – Но спасибо за попытку.
После этих слов он вышел на улицу и задрал голову, посмотрев на безоблачное лазурное небо. Проплывала гигантская медуза, и лев с пушистой гривой, и клякса, и крокодил. В эту игру он играл с самого детства, особенно когда черная дыра засасывала его, пожирала изнутри, отягощала. Он перевел дух и отдышался. В области груди до сих пор душило и скручивало. Когда же это уже пройдет?! Сколько времени понадобится, чтобы Ее забыть?!
Стоило Киргиандру вернуться в Зубастые Холмы, как по всей округе разнеслись сплетни о том, что вернулся Кедр, да не просто из какого-то там странствия, а из дворца Харуга. Последствия не заставили себя долго ждать – тут же выстроилась очередь из невест, желающая связать с ним судьбу.
По традиции жених мог добровольно выбрать себе спутницу в жены либо принять или отклонить предложение после смотрин. Парень посоветовался со своей родней и согласился на смотрины.
Вместе с отцом и дедом он должен пойти в дом к потенциальной невесте и в присутствии ее семейства во главе с отцом и старшими братьями, если они у нее есть, обсудить все детали. В течение месяца у жениха с потенциальной невестой есть возможность узнать друг друга получше, прежде чем они скрепят узы браком.
Первое время Киргиандр отклонял все предложения, даже не вникая в то, кто и кого предлагал ему в жены. Он счел эту традицию глупостью, как будто он лошадь на базаре покупает. Разве можно так? Но потом понял, что на самом деле в традиции ничего плохого нет, он думал так от злости.
В придачу ко всему его раздражало то, что женщины-гварги вдруг проявили к нему такой интерес и с легкостью соглашались на такой союз! Несколькими месяцами ранее те только плюнули бы в его сторону! На деле ведь он мало чем изменился. Пусть немного возмужал, но остался все тем же парнем, в придачу с разбитым сердцем.
Скоро стало совсем невыносимо. Она являлась перед глазами парня, как только он засыпал. И во сне Она целовала уже его и уже с ним занималась любовью. После этого Киргиандр согласился на смотрины и всерьез решил выбрать себе жену. Клин клином, как говорится! Пора уже выбросить из головы эту Милабеллу, будь она неладна!
Глава 9
От безудержной злости вперемешку с яростью Харуг разрушил последние целые помещения. С ним что-то происходило, и он не мог понять, что именно. Утром за завтраком он почему-то дико желал, чтобы Милабелла чувствовала себя во дворце как дома, чтобы рядом с ним ей было хорошо. На остальных ему, по большому счету плевать, но только не на нее!
Когда он прокрутил это осознание в голове, саданул кулаком в стену, разбив в кровь костяшки пальцев. С настороженностью цепного пса он вникал в каждую ее эмоцию и жаждал, чтобы еда ей понравилась. В уме нарисовался образ, как девушка подносит еду к носу, принюхивается и улыбается, а водрузив в рот ложку, пережевывает и жмурится, как кошка на ласковом солнце. Но вышло все ровно наоборот. Она сдерживалась, скрывала от него свое отвращение, будто подозревала в чем-то.
Вместо привычного страха Харугу хотелось насладиться ее улыбкой, впитать ее звонкий и радостный смех, смотреть в блестящие от наслаждения глаза и упиваться ее удовольствием, как это было, когда она увидела это отродье, называемое «щенком». Разочарование – вот что он почувствовал, когда ей не понравилась еда! В голове звонко стучала мысль стереть в порошок всех поваров на его кухне!
Дальнейшие события происходили по привычной схеме – в присутствии остальных он наказал повариху за безвкусную пищу, чем до икоты напугал остальных и вызвал у них панический страх. Теперь все оставшиеся куховары будут изо всех сил стараться угодить королеве, а соответственно и ему.
Он искусно пил этот страх, на вкус напоминающий сладкий нектар, жадно втягивал ужас, пока в воздухе не рассыпался зернистый аромат разочарования и полного мучительно-обжигающего отвращения, исходящее от его невесты. Он хотел понравиться ей, чтобы в последствии завладеть, а не оттолкнуть еще дальше. Милабелла так быстро умчалась от него, что он впервые за долгое время растерялся и как последний болван пялился ей вслед. Желание догнать, подчинить снова вибрировали в кончиках пальцев, но он сдержался, чтобы дать ей время.
Отправившись в свою королевскую опочивальню, мужчина разрушил крепкую мебель, разлетевшуюся в щепки. Бедные слуги не успевали все восстанавливать. Убедившись в том, что свой гнев лучше держать в руках, иначе ему придется спать в коридоре, Темный король спустился в библиотеку и уже пятый час подряд сидел там, удобно устроившись в уютном кресле из бархатной обивки, и ждал свою будущую королеву.
Ему нужно все обдумать и поговорить с Милабеллой. То, что творилось с ним – ненормально и даже противоестественно. Откуда взялся этот въедливый и тошнотворный стыд вперемешку с виной и сожалением? Это делало его слабее.
Тяжелая двустворчатая дверь открылась, и он узнал ее шаги. Мужчина не пошевелился, уловив краем глаза неровно расставленные на стеллажах книги. Тявкнуло отродье, и Харуг сжал кулаки. Она хоть когда-то оставляет пса одного или даже в купальню его тащит?!
От последней мысли по телу пробежал жар, перерастающий в возбуждение. Втянув носом воздух и напрягая каждую мышцу тела, он привел себя в чувство.
«Если это отродье мешает мне в сближении с Милабеллой, мне придется его убить», – подумал Харуг. Но стоило уловить ее опьяняющий восторг, легкое и чертовски дурманящее восхищение вперемешку с умилением, как растерялся и передумал.
Его грудь вздымалась и опадала вниз, что выдавало его тревожность. «Что будет, когда она увидит меня здесь? Как быстро ее настроение сменится привычным чувством ненависти, брезгливости, воинственности и страха?» – промелькнула мысль.
Он не хотел об этом думать, не сейчас… Лишь бы еще насладиться ее солнечным настроением, которое находило отклик в его проклятой душе.
Библиотека наполнилась смехом и лаем. Но Харуг и сам упивался тем, что привычное хранилище пыльных книг ожило благодаря этой парочке.
В данную минуту он всем сердцем желал, чтобы эти эмоции Милабелла испытывала, глядя на него, а не на пса! Что такого особенного в этом лающем чудовище? Оно белое какое-то, лохматое и определенно действует на нервы! А потом Харуг вдруг замер, осознавая, что ревнует. Да, он определенно менялся, и эти перемены его бесили!
***
В этом треклятом дворце Бимбо – единственное создание, которое наполняет жизнь яркими красками, к тому же никого на свете нет очаровательнее этого милого существа, внешне напоминающего маленького пушистого белоснежного медвежонка. Миниатюрная мордочка, приплюснутый нос, черные глаза-бусинки умиляли девушку, да и сам пес привязался к своей хозяйке. Большую часть времени он находился у нее на руках, но стоило Милабелле поставить его на пол, как он тут же ходил за ней по пятам, перебирая своими пухлыми из-за меха лапками, принюхивался к предметам, а иногда смешно чихал.
Служанок Бимбо не жаловал, он их не слушался, игнорировал и фыркал, и королеве приходилось самой выгуливать его в саду на одном из нижних этажей. Она и не знала, что во дворце есть подобное помещение, но в этом плане Харуг ее удивил. Она увидела аккуратно подстриженные кусты, разного оттенка цветы в горшках и целый зал с зеленой сочной молодой травой, напоминающее поле.
Милабелла даже моргнула от увиденного и решила, что это все ей снится. Но быстро поменяла свое мнение, учитывая, что ее жених – Темный король, во дворце живут самые настоящие маги и расхаживают существа в балахонах, а она сама из недотепы превратилась в королеву, удивляться тут нечему!
Она поставила пса на пол. Бимбо попрыгал, побегал туда-сюда, сделал свои дела и рысью, довольный и счастливый, помчался обратно к своей хозяйке. Убирать за ним пришлось Камбарре. Милабелла еле сдержала смех, когда женщина скривилась и с отвращением посмотрела на безобразие, которое оставил пес.
Обедала девушка в своих покоях, а перед ужином решила спуститься в библиотеку, где могла молча утонуть в любимом мягком кресле с книгой в руках и почувствовать себя дома. Туда, как она знала, Харуг не заходил, поэтому она сбегала в хранилище знаний с целью укрыться от пугающих ее существ в капюшонах, побыть наедине со своими мыслями и все обдумать.
Стоило ей на секунду закрыть глаза, как она видела ту самую женщину и слышала хруст шеи. Милабелла вздрогнула, переключилась на Бимбо и снова забыла об ужасном утреннем инциденте.
Сперва она Его не заметила. Почесала Бимбо за ухом и рассмеялась, когда щенок лизнул ее в щеку. Все-таки Харуг сделал ей самый лучший подарок, который только можно представить, однако правда заключалась в том, что он – чудовище.
С каждым шагом внутри нарастало напряжение, и девушка не понимала, откуда взялось это чувство. Но стоило ей приблизиться к первому стеллажу как она остановилась на месте, как вкопанная. В большом мягком кресле спиной к ней сидел Харуг, и теперь она не знала, что делать: развернуться и пойти обратно к себе или сделать вид, что она его не заметила и продолжать идти? Сегодня у нее не было желания искать в книгах какую-то полезную для побега информацию, а только обрести внутренний покой и расслабиться, но, кажется, своей цели она не достигнет.
– Тебе необязательно уходить, – твердо сказал Харуг. – К тому же я ждал тебя.
– Меня? – у Милабеллы перехватило дыхание. – Зачем?
– Хотел с тобой поговорить. – Харуг, наконец, поднялся с кресла и повернулся к ней лицом.
На лбу у него пролегла складка.
«Неужели нервничает? Да нет, быть такого не может», – пронеслось в голове девушки.
Пес активно вырывался из ее рук и просился на свободу. Стоило ей поставить его на пол, как он тут же рванул к стеллажам, принялся обнюхивать книги, прыгать, валить фолианты на пол и вгрызаться в них зубами. Девушка вскрикнула, догнала его и взяла на руки.
– В следующий раз не возьму тебя с собой! – пожурила Милабелла Бимбо. – Плохой мальчик! Нельзя грызть книги! И о чем я только думала? Бимбо, перестань! – она еле вытащила из его пасти книгу.
Харуг изумленно таращился на невесту и это белоснежное безобразие. Он, конечно, подозревал, что ей может понравиться этот подарок, но не настолько же! От нее исходила нежность и, что самое удивительное, любовь к этой гадкой псине. Те же чувства он желал получить от девушки по отношению к себе.
Он покачал головой, чтобы избавиться от глупых мыслей, но не обратил внимания, когда оказался возле своей невесты. Тело само потянулось к ней, а потом Харуг нежно поцеловал ее в губы и через секунду отпрянул от нее так, будто обжегся.
Без лишних слов Темный король направился к выходу и оставил сбитую с толку Милабеллу таращиться на него, пока тот не скрылся. Почему-то ее тело вмиг отозвалось на его прикосновение к ее губам, но уж никак не ожидала увидеть такую реакцию. «Что я такого сделала? Что со мной не так?» – обиделась девушка.
Глава 10
Сбежавшая из дворца служанка уже привыкла к этому камерному, душевному, будто живому дому, удобной, поглощающей скорбь кровати с теплым одеялом и вкусной домашней еде, погружающей в блаженство. Привлекательная на вид женщина больше не называла ее матерью, и особенно радовало, что никто не выгонял ее отсюда, ведь идти ей некуда.
Ей вообще ни о чем не хотелось думать. Психическая травма от жизни во дворце оказалась слишком сильной, и ей требовалось время адаптироваться в новых условиях.
Первые две недели она пробыла в четырех стенах, то проваливаясь в сон, то выныривая из него с перерывом на завтрак, обед или ужин, в зависимости от того во сколько она просыпалась. Несколько раз ее навещал врачеватель и проверял ее состояние. Никаких повреждений на ее теле не оказалось. И все бы ничего, за исключением кошмаров, которые снились каждую ночь. Харуг в них снова отдавал разные поручения, а за непокорность сводил с ума своей силой. Когда бывшая служанка открывала глаза, ее выворачивало наизнанку, и привлекательной женщине приходилось менять постельное белье, а она в это время сгорала от стыда.
В какой-то момент ее потянуло на улицу. Тело отчаянно нуждалось размяться. Она вспомнила как приятно развеваются на ветру волосы, открывая шею, и туда проникает свежий воздух, запуская приятный поток мурашек, как заботливо солнце ласкает кожу, словно сливочное масло обволакивает хрустящую корочку хлеба…
