скачать книгу бесплатно
– Святой отец, помогите мне снять его, – взмолилась я.
Он так, по-доброму, посмотрел в мои глаза, что сразу стало тепло и спокойно.
– Да, конечно, дочь моя.
Он ухватился за полы плаща и дернул. Жалобно затрещала кожа. Батюшка срывал ее кусок за куском, а я кричала и рыдала от боли, словно живьем срывали мою плоть.
– Терпи, дочь моя, еще чуть-чуть, – успокаивал он.
Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. Рывок… еще рывок… еще… Обессилевшая я упала на снег. Мое нагое тело кровоточило и горело огнем. И тут я как будто увидела себя со стороны. Худощавая, бледнокожая, с огромными синяками под глазами и со спутанными длинными волосами – я лежала на снегу. Истерзанное тело было покрыто множеством кровоточащих ран, и теплая парящая кровь рубиновыми каплями стекала на девственный снег.
Мой взгляд скользнул по скрюченной фигуре, по согнутой спине. Именно на ней, в области лопаток, зияли две глубокие раны. Складывалось такое впечатление, что там росли крылья и их отрезали… отрубили… отсекли… В груди защемило. Воспоминания знакомые, но такие далекие мелькнули в голове и унеслись прочь. И это уже не в первый раз. Я хотела что-то вспомнить, но не могла. Воспоминания были подобны воздушному змею… Пытаюсь ухватить их за нить, но они уносятся в небо, гонимые ветром времен. И уже в который раз руки сжимают пустоту.
Я растерянно, как ребенок, посмотрела на батюшку. Он плакал. Огромные слезы катились по красным щекам, и терялись в пышной бороде. Я попыталась встать, дрожащими руками прикрывая свою наготу. Старушка и батюшка подхватили под руки, и волоком потянули к двери. Пальцы ног бились о мягкий снег, но мне казалось, что меня избитую и опозоренную волочат по каменной дороге. От нестерпимой боли я то и дело теряла сознание.
Иногда я приоткрывала тяжелые веки и видела рядом с собой не батюшку и бабульку, а двух сильных мужчин с очень серьезными лицами. Их зубы были крепко сжаты, мышцы вздулись на голых плечах, как будто они тянули не женское тело, а неподъемную каменную глыбу. (Я их точно знала, правда, не помню откуда).
Меня подтянули к открытой двери. И тут я увидела его! Отца Нашего. Он смотрел на меня с лика иконы. Взгляд был добрый, мягкий, прощающий. Я упала на колени и зарыдала громко и истошно. Я выла как раненый зверь, как осиротевшее дитя. Выла и тянула дрожащие руки к лику Отца Своего. Сквозь пелену слез на меня смотрели знакомые черты лица, а в родных глазах светилась любовь, с легким оттенком грусти. Папа! Папа! Прости…
Только сейчас я осознала главное, эта мысль ударила по моему сознанию подобно шаровой молнии! Мой земной папа был Им. " Ибо в каждом из нас живет Бог. Он всегда рядом, даже если мы сами этого не осознаем. Он всегда с нами, он всегда в нас," – сразу в памяти всплыли папины слова. Это стало последней каплей. Я легла на пол, не в состоянии даже поднять головы.
Не знаю сколько я так пролежала, может час, а может вечность, но постепенно ко мне стали возвращаться силы. Раны на теле затягивались, фигуру обволокла мягкая ткань. Легкость и чувство радости наполнили тело, мышцы налились силой. Я встала, за спиной ощутив приятную тяжесть. Скосив глаза через плечо, я увидела два огромных белоснежных крыла. Я подняла глаза. Он улыбался. Я поняла, что прощена.
Среди ночи я проснулась с четким намерением пойти в церковь. Естественно, хозяйки я ничего говорить не стала.
Прослушав всю службу, я, наконец, подошла к батюшке. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что батюшка из сна, и батюшка из реальности оказался одним и тем же человеком. Он ждал меня сегодня, это я поняла с первых его слов.
– Здравствуй, дочь моя. Я – Отец Алексий. Мне сегодня приснился странный сон, и ты имела там место быть. Я видел тебя израненную и отвергнутую Богом. Но я так же знаю, что ты была прощена Им.
– О да, Святой Отец, – покорно склонив голову согласилась я.
– Я знаю, тебе тоже явился этот странный сон. Я так же знаю, что ты хочешь помочь затерявшейся душе. Ты хочешь чтобы я отпел старушку.
– Да, Святой Отец.
– Но дело в том, что делать этого в их доме нельзя. Веры они другой. Я здесь, в церкви отпою, свечи за упокой поставлю. Ты же дома все углы святой водой окропишь, молитву почитаешь. Пора уже этой душе покой обрести.
– Хорошо, Святой Отец, я сделаю все как вы сказали.
Придя, после посещения церкви, домой я сделала все как сказал батюшка. Прошло два дня, а старушка все еще была со мной. Неужели не помогло? Может я что-то сделала не так? Нет, все как было сказано, так и сделала. Тогда почему она все еще здесь?
Сегодня я специально вышла пораньше из дому, хотелось пройтись, а не толкаться в душной маршрутке. Приятный теплый ветер играл с волосами. Мысли в голове сталкивались и разбегались перепуганными тараканами. Ни о чем не хотелось думать. Ничего не хотелось делать. Я шла и рассматривала красочные витрины магазинов, консервативные и лаконичные – банков, и бледные цементные постройки многоэтажных домов. Хотелось идти просто так, в никуда, подальше от ненужных вопросов и таких же ответов.
Я и не заметила как подошла к месту работы. На секунду странное сомнение остановило мой порыв открыть входную дверь. Но это лишь на секунду.
Девчонки веселые и расфуфыренные в пух и прах при моем появлении притихли, но это длилось недолго, и они вновь защебетали как синички. Я подошла к зеркалу, поправила растрепавшиеся волосы, и собрав их, перекинула через плечо. Девичьи головы развернулись в мою сторону.
– Вот скажи, дорогая, как же так получается? Мы покупаем килограммы косметики и прилагаем массу усилий чтобы выглядеть сногсшибательно, но достойных мужчин не встречаем. А ты одеваешься обычно, даже я сказала бы – пресно, практически не пользуешься косметикой, а они вьются вокруг твоих ног как преданные собаки вокруг хозяина.
На злые слова я лишь иронично улыбнулась.
– Эх, Лена, не надо быть такой завистливой, и такой … сногсшибательной. Ты ж как танк прешь напролом. Мужчины боятся тяжелой техники.
Лена – невысокая, но с прекрасной фигурой и не очень прекрасной внешностью, недовольно фыркнула, как обиженная кошка, которой наступили на лапу. Лена не любила, когда ее ставят на место, и тем более не любила, когда это делали в шутливой форме.
– Представляете! – сразу ко всем громко обратилась она. – Даже наш дражайший директор, мужчина очень серьезной душевной организации, и тот как-то выдохнул: "Какой нежной и трогательной красотой обладает эта девочка". Тьфу! Мышь серая!
Я посмотрела на Лену и улыбнулась. Ну, что я могу сделать против женской зависти? Женская зависть – это вам не кулаками махаться. Я проигнорировала ее выпад, не превращая разговор в базарные разборки. Девчонки тихо захихикали, а Лена встала и демонстративно вышла из кабинета. Успокойся, Лена, я вовсе не претендую на твоего мужчину с серьезной душевной организацией.
Я села за стол и попыталась сосредоточиться на работе. Но не тут то было. Девчонки весело щебетали рассказывая о своих новых ухажерах. Вот уже и обсудили всех, и косточки всем перемыли, и опять очередь дошла до меня.
– Послушай, я знаю такого классного парня! – восхищенно выдохнула Оля, моя подруга. – Недавно познакомилась с парнем, а это его друг. Они оба неженаты, и оба такие красавчики! Поверь там и с фигурой все в порядке, и так все отлично, – она хитро подмигнула.
Я поняла где "там" и что "так", и лишь улыбнулась над ее интимными намеками.
– На днях мы втроем обедали в ресторане, – продолжила Оля.
– Я поняла.
– Не перебивай! Вот сидим мы, общаемся. Они оба обладают таким замечательным чувством юмора! Щедрые, внимательны, эрудированные.
– Что-то слишком много положительных качеств. А так вообще бывает?
На мою "шпильку" Оля лишь недовольно фыркнула.
– Он назаказывал столько вкусняшек! Нам на такие блюда полгода работать надо.
– И что он попросил в замен? Неужели душу?– я откровенно расхохоталась.
– Очень смешно!
– Не обижайся, продолжай, – я миролюбиво обняла Олю за плечи, – ну-ну…
– Что "ну-ну"? Мне ж нельзя! Я на диете! – возмущенно воскликнула она, как будто это я посадила ее на диету.
– Да ты что? И?
– Представляешь, да?! Ну, так вот, они заказали мясо вепря под клюквенным соусом.
– Мясо кого? Вепря? Откуда же у нас тут вепрям взяться? – я уже была не в состоянии сдерживать смех.
– Не смешно! – возмутилась она.
– Ну, как же не смешно? Оля, вепрь – это дикий кабан…
– Мне все равно кто это! – перебила она. – Слушай дальше. Потом они заказали…
– Послушай, Оля, давай без подробностей. Не надо мне пересказывать все меню того ресторана, где вы втроем обедали. Тем более, что я еще не завтракала, – я широко улыбнулась, стараясь улыбкой скрасить некоторую бесцеремонность по отношению к через чур впечатлительной подруги. – Давай к главному.
– Хорошо, – согласилась она, – тем более, что многие названия тех блюд я и не запомнила. Сидим мы, общаемся. И в разговоре проскользнуло о том, что друг моего парня тоже интересуется чем-то… Как это? Паранормальным! – и довольная тем, что вспомнила такое сложное слово, Оля хлопнула в ладоши.
– Что значит "тоже"? – резко спросила я, и от прежнего веселья не осталось и следа.
– Ну, как? Ты ж тоже интересуешься всякими приведениями. Вон со своим домашним духом нашла общий язык.
– Что ты несешь, Оля? Ведь это совсем другое… И что? Что было дальше?
– Ну, как что? Он очень заинтересовался тобой.
– И с чего это вдруг такой интерес? – я готова была удушить ее голыми руками.
Ну, блин, подруга называется!
– Я ему сказала, что тебе тоже интересна эта… ну… как?
– Эзотерика? Кабала? Спиритизм? – гневно выкрикивала я каждое слово все громче и громче.
Девчонки стали оборачиваться в нашу сторону. Оля поняв, что сделала что-то не то, заерзала на стуле.
– Да, именно этим, – вяло прошептала она.
– Вот скажи, ты дура?!
– Нет, – промямлила Оля.
– Да, нет, подруга, ты – дура! Самая настоящая! Запомни! Я никогда этим не интересовалась! Ясно?
– Ясно. А что это ты так взбеленилась?
– А как ты думаешь? Навязываешь мне психов, которые страдают мистикой. Да, не дай Бог, с таким строить отношения! Мне такого добра не надо.
– Ну, он довольно таки интересный мужчина, – кокетливо заметила Оля, разглядывая маникюр.
– Мне не надо таких ухажеров. Спасибо, увольте! – резко ответила я.
– Вот об этом ему сама и скажешь, – промурлыкала подруга.
– Что???
– Что? Что? Они сегодня за нами заедут. И в этот раз ты не отвертишься.
Действительно отвертеться не удалось. Мы уже собирались домой, когда у Оли зазвонил телефон.
– Да, конечно, солнышко, хорошо. Мы ждем, – радостно щебетала Оля со свои новым возлюбленным. – Ну, что за кислая мина?! – притворно-строгим голосом спросила она, легонько толкнув меня локтем. – Ты должна быть как конфетка. Шоколадная дорогая конфетка, а не дешевый петушок на палочке.
– А я, между прочим, люблю петушок на палочке.
– Вот ты и люби. А этим мужчинам нравятся красивые вещи в дорогих упаковках.
– Все! Тогда я точно домой! – я решительно застегнула сумку.
– Что? Почему?
– Ну, уже потому, что я ни вещь!
– Ну, прекрати дуться и капризничать! Ты прекрасно знаешь, что я хотела сказать, – обняв меня за шею вкрадчиво промурлыкала Оля.
– Вот именно! Что хотела сказать, то и сказала.
– Ну, не дуйся. Там такие мужчины! Вах! Башню сносит.
"Башню сносить" мне стало как только машина вырулила из-за угла.
Темно-вишневый "мерседес" мягко шурша колесами подкатил к нашему зданию. Тонированные стекла были плотно закрыты. Мне стало дурно. Появилась резкая слабость в коленях. Я прислонилась спиной к шкафу. Оля сначала подумала что я симулирую, чтобы отказаться от поездки, сославшись на недомогание. У меня не было сил, чтобы ей вообще что-либо возразить. Я наклонила голову, и из носа пошла кровь. Тело стала бить дрожь. Оля перепугалась не на шутку.
– У тебя, наверное, упало давление. Вошкаешься со своими привидениями! Сколько горя легло на твои хрупкие плечи. Особенно после гибели Кости.
– Не надо, Оля, прошу тебя, не сейчас, – перебила я ее, опуская лицо в ладони. Хорошо что все уже ушли, и мы остались вдвоем. Оля была моей школьной подругой, и в ее обществе я чувствовала себя комфортно. Она была немножко глуповата и по-детски наивной, но добрее человека я еще не встречала. Я точно знала, все, что она делала для меня , то делала это из самых чистых побуждений. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Не хотелось ее расстраивать.
– Извини, но тебе надо расслабиться: выпить хорошего вина, посидеть в веселой компании, поддаться чарам таинственного незнакомца, – она игриво улыбнулась, и прижалась своим лбом к моему. – Я ж не говорю тебе, что б ты сразу стала с ним жить. Просто немного развейся. Тебе сейчас это необходимо сделать. Я очень сильно люблю тебя и, естественно, переживаю.
– Может я не поеду с вами?
Оля в этом вопросе была непреклонна.
– Присядь, тебе сейчас станет легче, и поедем. А я пока пойду поздороваюсь.
– Хорошо. Дай мне пять минут, и я выйду.
Оля выпорхнула на улицу, весело цокая высокими каблучками. Немного посидев, и переведя дыхание, я посчитала, что уже надо выходить. Люди ждали, и с моей стороны было б некорректно заставлять их ждать еще дольше.
Лучше бы я не выходила!!!
Задняя дверь распахнулась. Я неуверенно села в салон. Оля сидела рядом с водителем, и весело щебеча, одно оборачивалась в мою сторону.
– А твоя подруга и правда очень красивая девушка, – вежливо заметил Ольгин молодой человек.
Мужчины перекинулись взглядами, стало неприятно. В обществе этих людей я чувствовала себя неуверенно и как-то сжато, словно что-то невидимое оплело меня с ног до головы.
Легкая красивая мелодия действовала успокаивающе. В салоне пахло дорогим мужским парфюмом, и это пробуждало потаенные фантазии. От мужчины, сидящего рядом со мной, исходила неимоверная энергетика. Этот незнакомец был магнитом для женщин. До сих пор я не решилась повернуть головы, и посмотреть на него. Но его взгляд скользящий по моему лицу, я чувствовала кожей.
Оля расслабилась полностью. Она болтала обо всем. Складывалось такое впечатление, что между тем о чем она думает, и тем о чем говорит не существовало никакой грани. Что вижу, то и говорю. Мужчины тихонько посмеивались над ее болтовней.
Такой знакомый смех. Я скосила глаза на мужчину, сидевшего рядом со мной. Полумрак салона скрывал знакомые черты. Высокий лоб, глубоко посаженные глаза, резко очерченные скулы, и упрямый подбородок. Узнав эту внешность я аж подпрыгнула на месте.
– Ну, наконец-то! – вкрадчиво прошептал он.
– Это вы? – еле шевеля губами выдохнула я.
