Роман о детективе. Любви неясные мотивы

– Впервой, что ли, ни о чем не подумать, легкомысленная ты наша?! Вроде, один размер носим. С чего вдруг поправляться вздумала? – лукаво поинтересовалась Яна. – Причина сильно уважительная? Та, о которой догадываюсь с некоторых пор?

– Это так, – вздохнула Софья. – От тебя не скроешь, а Кириллу говорить боюсь. Вдруг, что не так! Откроюсь, когда врачи заверят, что все в наилучшем виде.

– Придется вспоминать театр, – вздохнула подруга. – Получится обмануть профессионала, играя в шпионские игры?

– Получится! Лица моего он не видел. Я все для этого сделала. Но тебе необходимо освоить косметику, а мне, увы, часть дня проводить без нее. Страшно! Привыкла к боевой раскраске. Чувствую себя голой, если не мазну, то там, то сям…

– Понятно, – тяжело вздохнула Яна. – По два раза на дню краситься? Это какой-то ужас! А когда работать?

– Мы, ведь, не желаем разоблачения?! – забеспокоилась Софья. – Придется! Чтобы подчеркнуть яркость одной и безликость другой. Про работу не беспокойся.

– Спасибо за красноречие, любезная подруга.

– Умоляю, не обижайся!

– Понимаю. Слова жалят, но… справедливы. Что дальше? Что прикажете, госпожа начальница?

– Не будем терять времени. До полудня непременно сходи за париками. Нам, ведь, нужно время, чтобы подготовиться, примерить и прочее… Может, детектива увидишь, – кокетливо улыбнулась Софья. – Ты не замужем, а он, все-таки, мужчина.

– Если мужчина, так сразу замуж?! А если не понравится? – парировала Яна. – Как выглядит, рассмотрела?

– Одного взгляда недостаточно, чтобы определить. Среднего роста. Ничем не выделяется из общей массы. Одет неприметно. Ой, отстань! Будет ходить за тобой по вечерам, рассмотришь, если пожелаешь…

– И куда слюне деваться от вида вишен на столе?

– Вот именно!

Припарковался Ян у обочины дороги, не доезжая нескольких метров до турфирмы. Достал термос с кофе и приготовился ждать несколько часов. Не верил, что днем случится что-то, уличающее жену клиента сразу и наверняка, но сидел и добросовестно отрабатывал свой кусок хлеба. Рассматривал между делом каменную кладку здания, выполненную из красного и белого кирпича; роскошную, но банальную, вывеску с устремленным в бездонное небо самолетом, ярким солнцем над ним, пальмами и уголком моря; не выпуская из вида высокую красную дверь с большим кольцом-ручкой, которую, практически, чуть ли не просверлил зорким взглядом.

И дверь, поддаваясь его настойчивости, вскоре приоткрылась. Из недр привлекательного для отпускников заведения выскользнула худенькая девушка в бежевом костюмчике. Повернувшись к нему боком и низко опустив рыжеватую головку, поспешила через дорогу. Прошмыгнула, как мышка, меж трехэтажных домов старой архитектуры и потерялась минут на тридцать. Появилась с небольшим белым пакетом и, все также, опущенной головой, будто чужие взгляды неимоверно смущали скромницу. Что-то милое почудилось ему в ее облике. В душе шевельнулась слабая надежда. Он встрепенулся. Только решил присмотреться внимательнее к юной деве, как над крышами показался краешек солнца и лучи, отразившись в лобовом стекле автомобиля, ослепили его на миг.

«Курьер, похоже, а туфли, как у хозяйки», – отметил машинально то, что успел заметить, прикрывая глаза. Этого времени оказалось достаточно, чтобы девушка вошла в помещение. Обнаружив сей факт, он разочаровался. "С какой стати это может быть она, та единственная?" – подумал с горечью и вздохнул.Не давая себе возможности раскиснуть, стал размышлять, а не перестроиться ли на другую сторону улицы, чтобы не увариться до готовности тушенки под палящими лучами. В итоге, решил чуть потерпеть, опасаясь, что его маневры привлекут к себе ненужное внимание. Затененные стекла автомобиля, при его мазохизме, позволяли оставаться незамеченным для пешеходов и любопытных, а для него сейчас это самое главное. По дороге, меж тем, проносились автомобили, по тротуару спешили люди, а он сидел и ждал.

Целый день в фирму кто-то входил, выходил, но интересующий его бордовый костюм не показался ни разу. За это время солнце поднялось в полуденную синеву неба, затем прикрылось белыми тучами, чуть позже темными, и, к радости Яна, в автомобиле заметно посвежело. Его «старичок» не имел кондиционера, и потому в жаркие дни изгалялся над «наследником деда» со всем коварством старенькой души. Во второй половине дня ждать стало легче, так как турфирма, проявляя сочувствие к несчастному автомобилю, погрузила его в свою тень надолго….

Шумная стайка сотрудников выпорхнула из контролируемых дверей, тем не менее, совершенно неожиданно, и откровенно радуясь окончанию рабочего дня, быстренько растеклась в разные стороны. Среди них мелькнула девушка в бежевом с рыжим пучком на голове. Он с сожалением подумал, что в другое время с удовольствием бы кинулся вслед и попытался познакомиться… Была у него в раннем детстве рыжеволосая подружка по проказам, оставившая неизгладимый след во впечатлительной душе. Он не помнил ее имени, но, повзрослев, с особым трепетом присматривался ко всем рыженьким, не осознавая истинную причину своего интереса.

Хозяйка турфирмы и, «по совместительству», бордового костюма вышла минут через тридцать. Закрыла дверь на замок и побрела… не домой, а Ян и не удивился.

"Не зря же клиент волнуется". Подождал, пока дамочка отойдет на почтительное расстояние, и походкой "усталого труженика" последовал за ней.

Она не торопилась…. Помахивала бордовой сумочкой с золотым шитьем, ни на кого не смотрела, не вертела головой, выискивая знакомых, не пыталась присесть на скамеечку в незнакомом для Яна скверике, но, при этом, шла… не домой. Двигаясь в десятке метров от нее, он расслабился и задумался. Неясные мысли бродили в голове, шум города стих, и мир на время перестал существовать. Он видел перед собой объект наблюдения как-то отстраненно и подумывал, а что он здесь делает, вместо того, чтобы найти поблизости скамеечку, прилечь и выспаться, как следует. Неожиданно зазвучавшая мелодия группы «Статус КВО» вернула его в реальность…

С ней был связан не один день службы в армии. Они вырабатывали выносливость и еще раз выносливость. Упавших, неважно куда: в грязные лужи, снег, под звуки этой песни из магнитофона, так любимой «мучителем», не подбирали, не помогали встать. Те выкарабкивались сами, догоняли остальных, если получалось, из последних сил, и получали свою порцию грубых насмешек… Он был одним из падающих и отстающих, но, стиснув зубы, вскакивал, продолжал бег, и упрямство свое дело сделало: смеяться вскоре перестали, а после того, как стал лучшим в рукопашном бою, начали уважать… Когда и на стрельбах сумел отличиться, однажды подумал, что после демобилизации непременно откроет сыскное дело и, используя то, чему научился в армии, будет заниматься поиском воров, бандитов и… прочих криминальных элементов. Ему нравилось бороться, непременно достигать поставленной цели. Он надеялся стать лучшим из лучших по расследованию заковыристых дел; но действительность оказалась немного иной, чем ожидал, если не вдаваться в подробности. Поэтому, поразмыслив, решил, что на его долгий век всяких дел хватит. На том и успокоился!

Почувствовав внезапный прилив сил, Ян осмотрелся в поисках источника звука, ожидая увидеть, ни много – ни мало, бородача внушительной комплекции, несущего допотопный магнитофон на округлом плече; и очень удивился, когда «его дамочка» резко остановилась и стала рыться в сумке. Торопливо выудив из недр «бермудского треугольника» сотовый телефон, приложила к уху и заговорила.

– Привет. Как дела? – мелодичность голоса завораживала. Он вслушивался в его переливы и таял от удовольствия. Она отвечала на чей-то звонок и, явно, была рада. Голос трепетал, взмывал к небесам тонкими нотками и возвращался обратно мурлыканьем и воркованьем. Неожиданный укол ревности коснулся сердца. Вдруг ему показалось, что изменяет она, именно сейчас и именно ему. Ничего, при этом, не делая!

«С таким голосом не обязательно быть красавицей!» – с одобрением подумал, поднимая глаза к голубеющему небу, и поймал себя на неприятной мысли, что в этом деле он – сыщик. Всего лишь. «Не зря муженек ревнует. И я… попался. О, эти странные мужчины с завышенными требованиями, непревзойденные собственники!"

Теперь-то он понимал Кирилла, как никто другой.

– Приходи, если хочешь, но на сегодня у меня иные планы. Хорошо, тебе виднее. До встречи в следующий раз, – закончила она свой разговор, заходя в кафе «У Розалии»….

Долго сидела за столиком, задумавшись, будто ждала кого-то, но тот все не шел. Пила кофе, затем поужинала, но уходить не стала. Попросила принести коктейль напоследок и, наслаждаясь легкой музыкой, покачивала в такт ногой и посматривала в сторону открытого окна, прикладываясь красивыми губками к трубочке в бокале, оставляя прочее в тени своей шляпки. На приглашения потанцевать романтически настроенных, одиноких мужчин отвечала решительным отказом. Еще один телефонный звонок заставил подозвать официантку…

Он просидел это время неподалеку. С безразличным видом. Пил свою одинокую чашечку кофе, рассчитавшись заранее, и ждал. В первый день слежки он всегда позволял себе некую вольность, желая рассмотреть объект с разных сторон, чтобы составить о нем первоначальное мнение; но сегодня, почему-то, из этой затеи ничего не вышло. Она, как нарочно, смотрела, куда угодно, только не в его сторону. Огорчаться не стал. Знал же, кто перед ним находится, и резонно полагал, что однажды рассмотрит, что собой представляет эта особа, взволновавшая его сердце восхитительным голоском и держащая в мягких коготках солидного муженька, который на все был готов, чтобы удержать ее рядом…

Выйдя из зала, она свернула в женскую комнату, что вполне понятно, и вышла… минут через двадцать.

"Похоже, зеркал там слишком много! Терпение, мой друг, терпение: это твоя работа" – успокаивал он себя, прячась за квелым кустиком в ожидании ветреной особы. Готов был на любой ее маневр, но та пошла обратно… Слишком медленно для любящей женщины, стремящейся домой, к любимому мужу… Он категорически не понимал, что ею руководило в этот момент. "Не пришел, не дождалась, так лети домой на всех крыльях и усыпляй бдительность мужа. Так нет же!"

Медленно вышагивая обратно, она останавливалась возле каждого мало-мальски примечательного кустика или клумбы. Что-то там разглядывала, цокала, бормотала и трогала лепестки. Внезапно бросалась в другую сторону, и там начиналось все сначала. Он следовал за ней, практически, шаг в шаг. И на внезапную суету вынужден был реагировать, то отскакивая за дерево, то притворяясь праздношатающимся, которому некуда торопиться; – поэтому либо сворачивал неизвестно куда, либо отворачивался, страстно желая стать памятником в эту неловкую минуту, и однажды шагнул в колючий терновник, за что получил порцию смешков тех, кто видел его метания.

И опять они шли мимо голубого киоска, по зеленому парку в легких сумерках, которые появлялись теперь поздно; через пешеходный переход, под молчаливыми кленами…

Каблучки цокали, юбка покачивалась в такт движениям. У калитки своего дома она повернула голову вправо, лукаво улыбнулась каким-то своим мыслям, так как поблизости никто не маячил, и вошла в обширнейший двор, куда доступа ему уже не было, да и незачем.

Он ясно видел эту улыбку, но, как всегда, не рассмотрел лицо и сделал скоропалительный вывод, что та недостаточно хороша собой, поэтому прячется под широкими полями модной шляпки. Влюбленный мужчина не видит изъянов в предмете своей страсти, поэтому боготворит свою женщину целиком. Она же более трезво оценивает себя, поэтому пытается добавить шарма модными аксессуарами и милыми словечками, поступками, потакая любимому мужчине и отвлекая его внимание от своих недостатков.

"Подобного рода женщины согласны на все, даже маленькую ложь, если потребуется, чтобы постоянно чувствовать на себе мужское внимание", – думал Ян и отчасти был прав. Не знал пока, что ложь уже присутствует в его жизни. И в женской комнате кафе девушку в бордовом ожидала ее подруга. Они переоделись, сменили косметику, и распрощались до утра. Фактически, следил он за двумя особами одновременно, не догадываясь, что разоблачен слишком быстро. Откуда было знать сыщику, что Софья, не первый раз попадая под контроль с целью выявления ее тайных страстей и неблаговидных деяний, давно раскусила все манипуляции мужа и научилась вычислять очередной его "взбрык" по странным, нервным типам. Слишком назойливым и комично одетым, чтобы быть не прохожими «клоунами», а замаскированными шпиками. Поэтому вела себя крайне осторожно и старалась убедиться лишний раз: не суетится ли кто за ее спиной. Иногда так и подмывало выкинуть нечто этакое, из ряда вон выходящее, чтобы голова поболела не только у нее, но боялась, что не сумеет оправдаться перед подозрительным супругом, если переиграет. Он отказывал ей в изворотливости ума и способности к интригам, поэтому не поверит чистосердечному признанию в сомнительной ситуации.

Если бы знал Ян, что рассекречен, как детектив, в первое же утро наблюдения, может, и не произошло впоследствии того, что предназначено было судьбой.

Случайностей, ведь, в жизни не бывает!

А пока в своем отчете по сегодняшнему дню простодушно отметил, что Софья кому-то назначала встречу, но тот не пришел и кто это мог быть, не знает. Пока не знает…

На следующий день все повторилось…

Несколько дней, проведенных девушкой в кафе, детектива озадачили. Кто-то ей был нужен, но тот или не имел возможности прийти, или не соглашался с ее желаниями. Страдает ли она от чьей-то несговорчивости, не смог бы утверждать наверняка, так как ничто не отражалось на ее лице, плохо просматриваемом из-за постоянно надвинутой по самые глаза шляпки. На всякий случай, сфотографировал несколько раз у примечательного заведения, захватывая вывеску, и очень надеялся, что снимки окажутся удачными, хотя бы в этот раз.

– Он фотографировал меня, когда в кафе заходила, – покаялась Яна, переодеваясь в дамской комнате. – Не знаю, как это случилось. Всегда шел сзади и вдруг оказался впереди. Я быстренько опустила голову, но, может, недостаточно быстро?

– Значит, мое лицо он не должен увидеть. Никогда! Кто предупрежден, тот вооружен, – хладнокровно заметила воинственно настроенная Софья, застегивая кофточку. – Буду возвращаться домой всегда с опущенной головой. Завтра к врачу не нужно, но с работы уйду пораньше. Устала от нашей конспирации. Кирилла еще не будет, поэтому некому охаять твой простенький костюмчик, а ты, как обычно, зайди в кафе, посиди, а потом домой… спать. Пусть наш детектив хоть всю ночь прокараулит! Что, интересно, подумает?

– Какая разница, что подумает?! Но как же твоя одежда?

– Никак! Оставь себе. Чуть позже, когда все закончится, сможешь носить. Ткань исключительного качества – форму держать будет долго. А мне, думаю, не пригодится больше. Наверняка, поправлюсь!

– Сонечка, а как же мой бежевый, любименький? – заискивающе пролепетала Яна.

– Верну, но чуть позже, – с угрозой в голосе молвила подруга. – Требую настоятельно, чтобы достала из шкафа что-нибудь другое, а то влезла в один наряд и эксплуатируешь нещадно. Кстати, в шпионских играх… у нас… несколько дней… перерыва!

– Ура! Спасибо преогромное, Сонечка, а то каждый вечер в кафе может понравиться и устремлюсь на поиски миллионера.

– Давно пора! Сидишь в девицах, страшно подумать, сколько времени. А миллионеров не искать нужно, а воспитывать, стимулируя мужчину, как я, например, – горделиво стукнула себя в грудь Софья.

– Не попался пока тот, кто увидит во мне сначала личность, а потом женщину.

– А разве есть мужчины, оценивающие личность вместо смазливого личика? – удивилась Софья. – Не слышала ни разу! Забудь эту глупость, как детский лепет, и бери то, что поплывет в руки. После воспитаешь и взрастишь, кого захочешь. Сильнее нет любящей женщины. И в бараний рог… если что… пусть только попробуют не подчиниться!

– Смотрю, как гормоны в тебе шалят, и поражаюсь, Соня.

– Сама поражена. Ну, пока.

В следующий вечер Кирилл приятно удивился, застав жену дома, – в последнее время та частенько приходила значительно позже него. Взглянув на ее ладную фигурку, остановился на выпуклостях и изгибах, и блаженство растеклось по его телу. Она лежала на велюровом диване, в сарафанчике, который сам покупал, прельстившись летней россыпью ярких цветочков на синем фоне, и выглядела довольной, и счастливой.

– Дома?! Так рано? Не верю своему счастью, – проговорил он с чувством и поцеловал ее в губы. Поддаваясь настроению, хотел порасспросить о том, что его мучило, надеясь узнать правду немедленно, но тут же передумал. Услышать нелепую ложь, чтобы на время утешить встревоженное сердце? Ни в коем случае! Детектив выяснит, доложит в нужный момент и хорошо заработает. Шумский предпочитал немного переплатить, чем недоплатить, – врагов и без того хватало, чтобы приобретать еще. Тем более, такой опасной профессии.

– Решила порадовать тебя, – ласково промурлыкала она и потянулась, как кошечка. Кирилл присел рядом и вздохнул с облегчением. По телевизору показывали нечто интересное, но он наблюдал только за женой: как выпила бокал сока, вытягивая белоснежную шейку; изящно прилегла на диванную подушечку, вытянула ножку, и страстно возжелал ее. Невзирая на свои сомнения, отчаянно любил и надеялся, что чувство взаимно…

Ян довел «женушку» клиента до незнакомого многоэтажного дома и остался ждать. Жители сновали туда-сюда, но часам к одиннадцати вечера со двора ушли даже вездесущие бабули, а ее все не было. Ближе к утру глаза закрылись сами собой, и он не заметил, как задремал на уютной скамеечке у подъезда. Очнувшись внезапно, будто кто-то кольнул в бок иголкой, посмотрел на часы, удивился, что прошел всего час. И сразу понял, что пора уходить, так как за время краткого сна она могла столько раз пройти мимо него, посмеиваясь, что сидеть дальше не имело смысла. Испытывая легкий стыд, оправдывал себя тем, что отдых, о котором мечтал после предыдущего дела, так и не смог себе позволить. Домой идти стало незачем – раннее утро набирало обороты, пробуждая притихший на ночь город, поэтому отправился в свой офис, радуясь, что тот всего в двух улицах отсюда.

Взбодрившись холодным душем и крепким кофе, вписал в отчет самую малость: вхождение объекта наблюдения в дом 43, по улице Суворова, на длительное вечернее и ночное время. Оглядел свой джинсовый, видавший и перевидавший всякие времена, костюм. Одобрил, несмотря на обстоятельства. Но футболку сменил на свежую, другой расцветки, которую держал в кабинете для непредвиденных обстоятельств. По части футболок у него был пунктик: ни одна не повторяла другую ни в цвете, ни рисунке. Ему казалось, что только так должен выглядеть настоящий детектив – неприметный снаружи, как большинство мужчин, но в свежей футболке, непременно, дабы взыскательному клиенту не к чему было придраться… Для придания лицу надлежащего цвета и живости, подрастерянные за неуютную ночь, не жалея себя исхлестал щеки и, почувствовав прилив сил, тут же поспешил к дому клиента, чтобы проводить даму к месту работы, и очень надеялся увидеть ее выходящей из двери собственного особняка. Про интересный ночной адрес старался не думать. Признать свою оплошность перед самим собой намного проще, чем объяснить клиенту, где она и что с ней, если жены не окажется дома, но и никакой гарантии нет, что она все еще на Суворова, 43.

«И канадская граница тут ни при чем – нет у нее особых причин бежать от сытой жизни, сломя голову, если только муж ее – не Отелло!» – одернув свои неуемные мысли, он слегка развеселился и, сворачивая на улицу клиента, засунул руки в карманы, ссутулился и принял беспечный вид. Хотел еще посвистеть – для пущей убедительности, но с ветки дуба послышалось неодобрительное карканье, и он передумал. Ворона скосила на него любопытный глаз, когда остановился и задрал голову, играя свою роль. Продолжила сидеть на месте, как ни в чем, ни бывало, пощипывая перышки, и, вероятно, презирала всех, кто интересовался ею. Не из боязливых была, но назойливое внимание терпеть не собиралась. Поэтому каркнула еще разок, адресуя явное презрение "бездельнику", и улетела прочь, посчитав миссию выполненной. День только начинался, и впереди ее ждали «великие дела», как, впрочем, и… детектива. А тот, тем временем, прошел к заветной скамеечке, которая, вероятно, была несказанно рада его очередному визиту – не одно утро провел на ней. Кленовый листик закружил перед ним в вальсе и опустился на колено.

«За своего парня принял. Доверяет. Тоже, вероятно, наблюдал за мной по утрам, а сегодня осмелился познакомиться», – хмыкнул Ян. Только собрался взять его в руку, как во дворе наблюдаемого особняка появились люди в черном и среди них маленькая женская фигурка… Шляпка необъятных волнообразных полей не давала постороннему взгляду ни единого шанса, но так могла выглядеть только хозяйка. Кирилл светился от счастья, как молодожен, и, усаживаясь в автомобиль, с жаром поцеловал жену на прощание, будто в его жизни было все прекрасно и ничего не случилось прошедшей ночью. Абсолютно ничего! Или случилось, но объяснению не подлежало, ввиду неадекватности клиента, если таковая имела место быть. Это не укладывалось в голове детектива. "Неужели есть тайные сообщники, которые могли подать ничего не подозревающему супругу снотворное вместе с пищей, чтобы спасти загулявшую хозяйку?! Невероятно!" Из-за своей оплошности он не мог дать полную оценку тому, что происходило, поэтому к поставленной перед ним задаче добавилась еще одна: понять, что же случилось глубокой ночью, пока он спал на скамейке у подъезда.

На этом рассуждения его закончились, так как открылись ворота, и Шумский уехал, оставив после себя, немного пыли и дыма. Через минуту показалась Софья. Поговорила с охранником, закрывающим ворота, и отправилась по изученному Яном маршруту. Как всегда,не спеша… Он посмотрел вслед, подождал немного, снял с колена легкомысленный кленовый лист и, помахивая им, двинулся за ней. Приметный наряд ее, цвета чайной розы, эксклюзивный пошив, насколько мог судить, невероятная шляпка из любой женщины могли сделать невероятную красавицу. В этом он, не понимающий в женской моде, практически, ничего, был убежден на сто процентов. Она привлекала всеобщее внимание, но сама ни на кого не смотрела… Маршрут, конечно, повторился, но вечером гулять по городу она не пошла. Ян удивился и даже обрадовался, когда дамочка закрыла дверь фирмы и повернула в сторону дома. Несколько последующих вечеров, будто устыдившись своих неблаговидных поступков или утратив всякую надежду на встречу с неким предметом страсти, спешила домой, и он не понимал этой перемены в ней. Ничего не происходило, и он терялся в догадках. Неужели, кроме той ночи, она ни в чем не виновата?

– Яна, что мне делать?! Не могу, ну, не могу пока рассказать Кириллу. Боюсь сглазить! Мы столько… этого ждали и… вот….Не знаешь, что есть шок?

– Знаю! Ушиб мозга неожиданным словом или действом.

– Ой, как верно!

Встревоженная Софья места себе не находила, выхаживая свой кабинет в разных направлениях. Подруга и подчиненная в одном лице с сочувствием следила за ней, не зная, как помочь, но потом ее осенило.

– То же самое делать, Соня. Отпросишься к родне. Типа, устала от города, работы и его ревности. Кирилл поехать не сможет. Куда он от своего бизнеса?! А мне отпуск жизненно необходим! Насколько хотят упрятать?

– Врач сказал, недели две. Так некстати! Сейчас наплыв клиентов и девочкам одним будет трудновато…

– Ничего, справятся без нас. Не впервой авралить!

– Пожалуй, да. Езжай, отдыхай, пока не позову обратно.

– Вот и чудненько! Отдохну, так отдохну, невзирая на присутствие нежелательного лица мужского пола. Думаю, от этой поездки ему никуда не деться. А тетка давно меня зовет. Никак не могла решиться. И время было, а не могла переломить себя… Помнишь, где мы познакомились?

– Поле… большущее поле за вашей деревней. Там паслись коровы, а мы с отрядом собирали цветы, играли в волейбол, салочки и подошла ты. Сказала, что «траву вытаптывать нельзя, потому что это – корм для животных, а играть нужно в деревне», – произнесла Софья и задумалась. Легкая улыбка заиграла на ее губах. Она вспомнила тот чудесный день и ершистую рыжую девчонку.

– Тетка заменила мне родителей, но я так скучала по ним, что первое лето почти не бывала в доме. Это было… мое поле… мое пространство… мой новый мир. В нем жили только коровы и пастух… с раннего утра и до позднего вечера, а еще я… Никто не смел переступать границы без моего согласия, но никто и не ходил с этой стороны деревни, кроме меня. Местные предпочитали игровую площадку.

– И пришел… отряд, который не должен был сюда заходить. Прости, тогда я не знала, что это так важно для тебя. Мы ушли, смеясь, потому что пора было уходить, а ты кричала вслед, чтобы не ходили по этому полю больше никогда, иначе натравишь на нас быка. Я узнала тебя, Яна, сразу, как только встретила в городе. Как-то мало ты изменилась с тех пор.