скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – Николай убрал документы и, подхватив вещмешок, прошёл в калитку.
Канцелярию он нашёл быстро. Пока шагал до неё, осматривался по сторонам и видел вокруг чистоту и порядок.
Порядок Николай любил. Чистота всегда радовала ему глаз. Уже давно он был убеждён, что порядок – это правильное проявление жизни. Ещё в детстве он подметил в природе этот порядок – всё жило по своим правильным законам. И с тех пор он старался сохранять это: чистоту мыслей, чистоту тела, порядок вокруг, порядок в себе…
В канцелярии на входе его встретил дежурный за столом. Тоже молодой. Но это был не курсант, как часовой. Это был офицер. У него на рукаве был виден чёрный ромбик в красной окантовке, в центре которого красовались две перекрещенные золотые пушки. Николай отдал ему направление и показал военный билет. Офицер изучил направление и пригласил Николая присесть на стул – подождать, пока он будет заполнять бумаги. Это заняло около получаса. За это время Николай огляделся.
Огромная комната канцелярии скорее напоминала зал. На тёмно-зелёных стенах висели в ряд портреты известных военных людей разных лет и разных войн. Николай рассмотрел каждый портрет, вглядываясь в лица, которые видели войну и побеждали в ней. Он войны ещё не видел…
16
После оформления и внесения Николая в списки учащихся, невысокий седой ефрейтор лет пятидесяти проводил его в казарму.
Казарма – это длинное одноэтажное здание, сделанное из досок. Снаружи этот дом был выкрашен в зелёный цвет, внутри – в коричневый. Обогревали казарму четыре большие печи, которые находились по четырём углам этого помещения. Топили углём. Склад угля был за казармой в сарае, который назывался «угольная». Дежурные по казарме курсанты носили уголь в обычных вёдрах. Дежурных было двое. Каждый носил по два ведра угля и каждый топил по две печи. Когда Николай с седым ефрейтором подходили к казарме из четырёх труб подымался дым.
Войдя в душно натопленное помещение, ефрейтор поздоровался с дежурным, который подкладывал широким совком уголь в топку: «Здравия желаю». Все трое приложили правую руку к головному убору, приветствуя друг друга.
– Принимайте нового ученика, – весело сказал ефрейтор, которого звали Степан Иванович.
– Добро пожаловать, – так же весело, даже бодро, встретил Николая ещё совсем юный дежурный с рыжими волосами и веснушками на улыбчивом лице. Ростом он был ниже Николая на целую голову.
С другой половины казармы к ним подошёл второй дежурный и тоже поздоровался.
– Никита, – протянул руку для знакомства рыжий паренёк.
Второй дежурный был тёмный кудрявый парень, ростом почти с Николая.
– Вано, – проговорил он южным говором, крепко пожимая Николаю руку.
– Николай, – отвечал каждому Николай, пожимая протянутые ему руки.
– Ну, а я – Степан Иванович, – представился ефрейтор Николаю. – Если что будет не понятно в наших правилах, спрашивай меня. Ладно, ребята, я пойду, а вы помогите Николаю устроиться, – и, немного прихрамывая на левую ногу, Степан Иванович побрёл к выходу.
– Степан Иванович – добрый человек, – рассказывал Никита, провожая Николая к его месту. – Он нам всегда помогает, чем может. В первый же месяц войны был ранен в ногу и на фронт его больше не берут. Вот он и устроился в училище… А он ведь ещё в Первую Мировую воевал…
В центральной части казармы располагались кровати курсантов. Они были в два этажа и стояли в восемь рядов. Новые знакомые отвели Николая в самый центр четвёртого ряда и показали ему кровать, которая была свободна.
– Это будет твоя. А вещмешок надо сдать в хранилище.
Николай мельком осмотрел свою новую кровать. Это была нижняя лежанка с подходящими размерами, похожая на ту, что была у него дома. Только над ней нависала таких же размеров верхняя лежанка. Рядом с этим двухэтажным сооружением стояла маленькая тумбочка с двумя выдвижными ящичками. Никита и Вано объяснили ему, что в тумбочке его ящичек тоже нижний, как и кровать – это такое правило, чтобы не путаться что-чьё.
– Тумбочка только для мелких личных вещей: расчёска, бритва, книга и что-то ещё, а крупные вещи надо сдавать в хранилище, – объяснял ему Никита новые правила будущей жизни.
Николай выложил из своего вещмешка в тумбочку нужные мелочи, крепко завязал его и попросил Никиту проводить его в хранилище.
Они вышли из казармы наружу и пошли по дорожке куда-то. Никита указал ему путь вперёд, а сам вернулся в казарму – дежурить. Впереди показалось ещё одно одноэтажное здание из зелёных досок. Над входом висела табличка с надписью «ХРАНИЛИЩЕ». Войдя в это хранилище, Николай увидел множество деревянных полок, которые громоздились по всему помещению и поднимались под самую крышу. На этих полках лежали вещи – много вещей. Между этих нагромождений в центре находился стол, за которым на стуле сидел ещё один человек в военной форме.
«Да, похоже, стол и стул самая нужная для человечества мебель», – сама собой мелькнула мысль.
– Здравия желаю, – в очередной раз произнёс Николай, подходя к этому столу.
Человек за столом был в очках. Он посмотрел на Николая поверх стёкол своими выпуклыми бледно-зелёными словно у рыбы глазами, отложил в сторону журнал, в котором что-то записывал, и встал.
– Новенький? – спросил очкарик. – Добро пожаловать. Как звать?
– Коновалов Николай.
– Вещички принёс на хранение. Давай.
Николай протянул свой вещмешок этому человеку. Тот взял, развязал, вывалил все вещи на стол, затем разложил их в каком-то порядке и открыл журнал. Несколько минут писарь записывал скрипучим пером, иногда окуная его в стеклянную чернильницу. Составив список вещей Николая, он дал ему перо и сказал:
– Проверь, всё ли я правильно описал. Если всё верно, подпишись около своей фамилии.
Николай быстро прочитал написанное и подписал этот список.
17
К обеду в казарму вернулись курсанты с учений.
Курсантами их называли потому что они проходили курс.
Курс – это быстрое обучение чему-либо.
Теперь курсантом стал и Николай.
Уставшие молодые люди, разгорячённые занятиями на свежем воздухе, ввалились весёлой шумной толпой в казарму и разошлись по своим местам. К Николаю подошли и окружили его несколько человек.
– А, новенький, – первым заговорил с ним невысокий паренёк с торчащими в разные стороны соломенными волосами, осматривая Николая небесно-голубыми прищуренными глазами.
Николай поднялся со своей кровати протягивая руку для знакомства. Окружавшие его ребята поочерёдно пожимали руку называя свои имена.
– Андрей.
– Степан.
– Борис.
– Александр.
– Михаил.
– Евгений.
– Иван.
– Егор.
– Алексей.
Рукопожатия были крепкие, тёплые, быстрые.
Николай почувствовал теплоту человеческих чувств. Он сразу стал другом этим людям. И они стали для него друзьями. Это было особое родство – родство человеческих душ и стремлений.
Эти ребята, которые первые знакомились с ним, занимали соседние кровати. Кровать Михаила находилась над кроватью Николая. У них была одна тумбочка на двоих. Николай с Михаилом образовали так называемую бытовую связку.
Вскоре все курсанты построились у казармы и отправились строевым шагом на обед.
Николай шагал со своими новыми друзьями-сослуживцами, со своими новыми братьями. Шагая рядом с Михаилом, он почему-то вспомнил своего брата-близнеца, которого тоже звали Михаилом. Брат умер в детстве в возрасте семи лет от неизвестной болезни. Теперь судьба подарила ему нового брата.
18
Обед был простым, скромным, как почти все обеды военного времени. Но Николай съел его с удовольствием и аппетитом. Еда казалась ему вкусной. Прожёвывая варённую картошку с луком, он ловил на себе дружеские взгляды с соседних столов. В столовой столы стояли вдоль стен. Каждый стол был на четверых. Сам Николай сидел за столом с Михаилом, Степаном и Алексеем.
Столовая находилась в длинном одноэтажном здании. Николай уже успел заметить, что все здания училища были одноэтажными. Все, кроме одного – это было главное здание в самом центре огороженной территории училища. Главное здание училища было в два этажа.
После обеда курсанты также организовано вернулись в казарму, где был объявлен час отдыха.
Отдыхая после волнительных событий этого дня, Николай лежал на своей койке. Он закрыл глаза, но не спал. Мысленно он разговаривал с матерью. Он рассказывал ей какие хорошие ребята в училище, как тепло они приняли его, как ему здесь хорошо. Он решил написать маме письмо. Но это не сразу…
Николай сам не заметил как уснул.
19
Он проснулся от толчка в плечо. Над ним стоял Михаил.
– Вставай. Пошли на вечерний урок, – сказал он.
Николай поднялся с койки, потягиваясь и протирая сонные глаза.
Они с Михаилом, как и все курсанты, взяли из тумбочки тетради и карандаши и вышли из казармы.
Солнце клонилось к закату. Его яркий свет бил в лицо.
Вновь строевой колонной, как и в столовую, они шли в учебный корпус. Вновь одноэтажное здание, вновь из зелёных досок снаружи и коричневых внутри. Три ряда парт ждали их в этом корпусе. Николай и Михаил сели за одну парту – третья парта в среднем ряду. Когда появился учитель – седой майор, все встали, приветствуя его почтительным молчанием.
– Садитесь, ребята, – произнёс майор, быстро оглядывая курсантов.
Когда все уселись и наступила тишина, учитель-майор подошёл к чёрной доске, висевшей за его спиной, и повесил на эту доску огромный лист бумаги с нарисованной пушкой.
– Сегодня мы будем изучать строение орудия, – сообщил он замысел предстоящего урока.
Урок прошёл быстро, хотя длился больше часа. Было интересно. Все ребята очень внимательно слушали майора. В классе была тишина, нарушаемая негромким голосом учителя.
Николай давно уже для себя решил учиться воевать серьёзно, без шуток, по-настоящему. В этой науке всё было важно, всё могло спасти жизнь. Это было нужно ему, но ещё нужнее это было людям, жизнь которых он будет защищать.
И он учился…
20
Учитель.
Учитель – это тот, кто передаёт знания дальше.
Николай всегда смотрел на учителей по-особенному. Он их не просто любил или уважал, он их чувствовал – всегда чувствовал настоящего учителя – человека, который на самом деле старается передать знания.
Впервые Николай увидел учителя в школе.
Но потом, довольно скоро, он понял, что учителем может быть любой человек. Может быть тот, кто вкладывает в другого не только знания, но и навыки, мысли, чувства.
Тогда Николай понял, что первыми учителями его жизни были родители: мать, отец. Ну и, конечно, Дед, старшая сестра, бабушка. Они все первыми учили его жить.
Может показаться, что учителей в жизни много. Но, на самом деле, настоящий учитель только тот, кто даёт то, что нужно человеку для жизни, для её сохранения и продолжения.
Учитель артиллерии был настоящим учителем.
21
После урока был ужин. Николаю он показался таким же вкусным, как и обед.
После ужина оставалось два часа до отбоя – отхода ко сну.
Многие курсанты так устали, что легли на свои кровати – некоторые уснули, кто-то читал: книги, газеты. Кто-то писал письма.
Николай сидел на своей кровати. Михаил присел рядом.
– Мишка, мне здесь так нравится, – поделился своими чувствами Николай.
– Подожди ещё – это только начало, – серьёзно ответил Михаил. – У нас бывает и трудно. А вот скучно точно не бывало.
Они поговорили ещё: об учителях, занятиях, ребятах.
Время до отбоя пролетело незаметно.
Вот прозвучала команда дежурных: «Отбой!»
Все, кто ещё не спал в кроватях, легли, укрылись одеялами и попытались уснуть…
Николай тоже лёг, но сон ещё долго не приходил к нему. На верхней койке над ним Михаил немного поворочался с бока на бок и затих, тихонько посапывая. А Николай всё думал о событиях этого дня, и это возбуждение мыслей не давало ему уснуть. Но, в конце концов, усталость взяла своё, и он провалился в сон без сновидений…
22
Дни в училище полетели как мгновения.
Учили многому – стратегии, тактике, баллистике…
Учили главному – воевать.
У всех курсантов было желание воевать, но не было умения. Поэтому все учились так, словно это была главная наука их жизни. Наука воевать и выживать…
