скачать книгу бесплатно
Я въехал в новое жилье и понял, что буду писать книги. Мне надо выговориться. Перенести всё то, что со мной случилось в форматы печатных редакторов, а иначе мне просто не пережить все те события, которые на меня обрушились за последнее время.
А девчонки в моём коттедже организовали какой-то бизнес. Бизнес по интернету. Получилась у них такая «Коммуна имени Ники».
Живут, работают, платят мне аренду.
Значит и я латифундист.
И я стараюсь наладить свою жизнь. Мою жизнь без Ники.
Я очень и очень стараюсь. И может у меня получится. Время покажет.
А?!…»
Глава 9
Наверное, моё Время и сейчас в эти самые мгновения невидимо, незаметно, но упорно и не переставая, всё плетёт и плетёт из нитей моих помыслов, желаний и поступков кружева моей будущей жизни, и половина моего погребального фриволите-костюма уже пошито. И я это чувствую по началу циклов возрастных жизненных кризисов.
Но я не думаю об этом Я за письменным столом, смотрю в открытое окно. Написана ещё одна глава романа, но она пока в черновике, и я оторвал свой взор от ноута, сижу и любуюсь слегка глянцевым, открыточным видом на Нью-Йорк.
У меня третий этаж большого коттеджа, который по-царски расположился на самом берегу реки Гудзон. Перед домом палисадник, потом забор, пешеходная дорожка, проезжая часть, далее небольшой парк, далее большой обрыв высокого берега, внизу проходит трамвайная ветка, пирсы, береговая зона и сама река. Ширина реки один километр. Примерно.
А вот за рекой – Манхэттен.
И с высокого берега, да ещё третьего этажа и в солнечную погоду, картинка просто завораживает. Поговаривают, что привлекательные виды из окна продлевают жизнь человека на 5 лет. И, если это так, то мой вид из окна точно лет 15 прибавит к моей жизни.
Оторвите-ка рукав да пару карман0в от моего наполовину пошитого похоронного костюмчика. Я чуть-чуть продлеваю себе жизнь тем, что просто смотрю в свое окно!
Проснулся рано, сказалась большая разница во времени. Дома время уже к обеду, а здесь еще только начало оглушающего своей чистотой и тишиной утра. Первое мое доброе нью-йоркское утро.
Еще лежа в постели сделал зарядку по системе тибетских лам.
«Лама дочь и лама мама».
Встал с постели, размялся, выпил минеральной воды и отправился в душ. После душа мини кофе-машина выдала чашечку прекрасного эспрессо с золотистой пенкой пьянящего вкуса и ароматом жизни. Только после кофе посмотрел на время, а на часах натикало всего около семи утра.
Рано. Тишина. Наверное, ещё все в доме спят.
Решил сесть за этот старинный письменный стол, открыть свой писательский ноутбук и начать новую главу романа.
Минуло четыре часа. Глава черновика окончена и пока не знаю, доволен ли я ей.
Перечитаю вечером или завтра утром. Если понравится, оставлю как основу и начну переписывать, дорабатывать, подвергать неоднократной собственной цензуре и редактуре.
А если не понравится… также оставлю в жизни эту главу и с ней всё сделаю, то же самое. Нравится, не нравится. Разве Я пишу книгу?!
Выплеснув на страницы свои мысли и эмоции, мной почувствовалась некая ментальная усталость и пустота. Захотелось выйти из дома с целью наполниться новыми впечатлениями. Ходить-бродить по родным местам, просто улыбаться людям, встречать знакомых и спрашивать их как они поживают или просто желать всем хорошего дня.
Но, я в тысячах миль от родины, поэтому, пока просто сижу и смотрю в окно, а вдалеке, через километровую воздушную бездну, видны последние этажи центра Нью-Йорка, его небоскрёбов, над которыми, в пронзительной синеве, летают вертолёты, самолеты и парит одинокий, огромный воздушный шар с прикрепленным развивающимся многометровым полотнищем, всем и вся гласящим большими буквами, что, что-то там – «ад!».
Кого-то или что-то критикуют – подумал я.
Мда…
Если уж критика, то обязательно она должна размещаться на воздушном шаре! Узнаю тебя, о «великий и ужасный» Нью-Йорк!!!
И я не сдержал улыбку. Только сейчас до конца осознал, что я уже в Нью-Йорке и моё сердце сладостно защемила радостная истома.
А за окном уже чувствуется жизненное бурление-кипение нового дня. Солнечно, а на моем сердце вдруг сделалось пасмурно и немного тоскливо. Я чувствую узлы в моем сознании, некую запутанность и неопределенность своего будущего, что вызывает тревожную озабоченность и даже подавленность моего настоящего бытия.
Есть мнение, что мы действуем в этом мире своими желаниями.
И коучи, как мудрецы и наставники современного мира, искусно манипулируя нашим сознанием и вводя нас в искушения и лукавости современных интерпретаций осмысления своего жизненного предназначения, говорят нам о том, что нужен, необходим каждому человеку, списочек его желаний. Чтоб знал человечище, чего он хочет, понимал, к чему ему стремиться, и настойчиво требовал, согласно своему списку, от жизни то, чего он желает.
И все наши желания будут исполняться.
Я как-то смотрел смешной секретный фильм. Часть правды в нем есть. Хотя сам фильм и дурилка картонная.
Да и сами эти новодельные гуру современной психологии, иногда, ну как дети малые!
Некоторые из них просят нас написать сто своих хотелочек и носиться с этим списком, как со списанной торбой, распихивая ближних своих локтями, по-тихому попинывая впереди идущих и поплевывая через плечо на отстающих, гордо задрав свою голову и не оглядываясь идти и идти дорогами своей жизни.
Но вот незадача, рано или поздно оборвется же жизнь и, как правило, внезапно и неожиданно приходит наш конец.
И вот, где-то в темных ночных, холодных и запутанных переулочках-закоулочках нашего земного пути подойдут к нам лихие черные людишки и заберут нашу шинельку – наше тело.
А мы что, что нам делать?!
И дальше не сдаваться?
Ну как же, списочек-то, вот он, и не исполнен до конца!
И что нам теперь всё также с безумным завидным упрямством носится со своим списком своих же желаний и дальше чинить беспокойства окружающим? Но тогда мы загремим в тела призраков и приведений. И не будет нам упокоения. Пока нас совсем не упокоят какие-нибудь патриоты-экзорцисты!
Думаю, вечером перечитаю Гоголя, ибо в голове моей полнейший гоголь-моголь и «голландский адвокат».
Гоголь ты Гоголь, ревизор ты наших душ! Люблю Гоголя!
Я грустно улыбнулся и подумал.
А списочек всё-таки надо накалякать.
Так, на всякий случай.
И первым пунктом прописать, что прошу, дескать, жизнь задать мне координаты и векторы моего нового бытия, о чём мне терзаться и к чему стремиться, над чем страдать и о чём вопрошать.
Вот Ника очень понравилась.
Хорошо бы, хорошо, как раз она, пусть и на время, но стала проводником в мою безвременно угасающую жизнь животворящих энергий.
А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
И я снова направил свои мысли к черновику романа. Сижу, выписываю новую тему, возможно новую часть романа или даже его другую книгу. Пока не решил, но тема, что говорится, пошла. И вот, главный герой вступился за справедливость и его за это немного порезали уличные хулиганы. Он выходит из больницы…
И вот в самый разгар творческого вдохновения, в мою дверь постучали.
Глава 10
Раздался стук, и я вздрогнул.
– Молодой человек, вас ожидает прекрасная девушка, а вы всё не идёте и не идёте к ней на свидание!
– Ника, ты?
– Да, я!
– Заходи дорогой!
Ника зашла и в дверях воскликнула
– О, да ты уже работаешь!
– А ты всё говоришь со мной, когда ты в дверном проёме, ещё и не вошла, но и не вышла, но уже начала разговоры со мной разговаривать.
– А ты как заправский янки – на вопрос отвечаешь вопросом!
Какая она. Красивая. Дерзкая. Искренне говорит невпопад и очень мне нравится.
Мы улыбнулись. Мы «снюхались» за одно мгновение. Может быть, это произошло ещё вчера при нашей первой встрече. Но это понимать мы стали вот только сейчас. Поняли, но ещё не приняли. Ещё только-только начали это осознавать, что возможно в каких-то далёких тех жизнях мы искали друг друга, может не находили, а возможно всё наоборот и совместно пройдены десятки дорог и теперь мы ещё только-только приглядываемся, пытаемся что-то вспомнить и кого-то узнать. Да. Всё в этом мире синдромно. Дежавю.
Думаю, что влюбляться в друг друга с первого взгляда и неотвратимо могут только те люди, которые имеют глубокие кармические корни с прошлых своих жизней. Там, когда-то они встречались, общались, имели яркие, и, возможно, не всегда добрые отношения. И тогда накопив воз и маленькую тележку неразрешенных споров, конфликтов, претензий и в тоже время в подсознании обусловленные непреодолимым взаимным влечением, почти в высшей форме этой привязанности, проявленной как неприязнь, встречаются люди и пока не понимают, что несут друг другу – счастье или страдание? И им бы сломя голову разбежаться по разным сторонам света, но куда там. У них притяжение, гравитация. Они уже захватили друг друга, как два космических объекта, которые неотвратимо сближаются.
И им, в этой их жизни, как огромный аванс, дается любовь.
Любовь, как хорошая основа всё дорешить, довыяснить – как говорится, «по любви, да полюбовно».
И вот он – ресторан жизненных событий открыт: столы в белых скатертях, а влюбленные, любовники, как два прекрасных, вежливых и вышколенных официанта. Но они же и посетители ресторана. И как на телевизионном ресторанном турнире меняются они попеременно местами друг с другом – кто официант, а кто посетитель и наоборот. И выдает им кухня судьбы то, чего они и не заказывали и вежливо приносят они друг другу «прекрасные» блюда, такие как обиды, разочарования, взаимные упреки, разбитые сердца, прожитые понапрасну жизни. И какое счастье – в конце платить не надо. Всё уже наперед оплачено. Даже на следующую жизнь немного хватит. Кушайте с удовольствием и приходите к нам ещё.
Вот и мы с Никой смотрим с нежностями и надеждами друг на друга, и пока не понимаем, насколько будет сладостно наше счастье-несчастье и как горько будет наше же несчастье-счастье!
Я вздохнул и, примерив на себя растерянно-учёный вид, сказал:
– Да, пишу понемножку, вот утром осилил главу. Начал работать, творчески обживаю этот прекрасный письменный стол. Я не сильный писатель, поэтому в моём случае главное писать постоянно, чтобы почти каждый день, но писать, а когда я не пишу, например, болен или в дороге, то я стараюсь думать про свою книгу, размышлять. Это уже у меня третий роман. Две книги изданы, а вот эта ещё в работе.
– И о чем поёт ночная птица? Ну, в твоем случает – утренняя!
Она спросила. А мне захотелось, чтобы Ника стала меня уважать и любить за то, что я писатель. Какая глупость! Так думать. Но когда мне очень нравится девушка, я, как и все парни, становлюсь придурком. И так в жизни мудростью не блещу, а в состоянии своей влюблённости и подавно – дурак дураком.
И я стал говорить о новом романе. Вообще-то, то о чём я ей рассказываю это не совсем то, о чём пишу сейчас. Просто на меня снизошло вдохновение опутать эту девушку, почти ещё девочку, оплести её своей значимостью и мудростью. Чем-то удивить и покорить её сердце. А может, этим разговором я уже размышляю над новыми поворотами своего романа. Как заправский и профессиональный юморист и сатирик, читаю публике со сцены свои новые произведения, показываю эстрадную репризу, а в зале сидит автор – слушает и смотрит реакцию зала. Потом всё будет переделано не единожды, отрепетировано и через год появится на свет ещё один хороший смешной мудрый номер, который запишут в большой юмористической передаче и покажут по телевидению многомиллионной аудитории.
И моя память на мгновение унесла меня в далекие края моей прошлой жизни.
Когда-то, я в качестве промоутера работал с мировыми звездами эстрады и был дружен с одним прекрасным человеком и талантливым артистом, всенародно любимым юмористом. И мы, как друзья и братья по шоу бизнесу, часто ездили вместе по его гастролям. По правде говоря, я эти гастроли, и организовывал, и я же с ним и ездил. Всего мы проехали около 420 городов и где только не побывали. Я был этому артисту и другом, и шофером, и импресарио, и кем только не был, готовил еду, стирал, гладил, убирал, сидел за пультом, следил за светом и звуком, ругался, дрался с некоторыми директорами концертных залов, ибо они воровали наши деньги – часть наших кассовых сборов, а на их сленге это звучало, что и им надо немного заработать.
Иногда у нас были туры по полгода, а это не только очень утомительно, но почти безысходно. И чтобы хоть как-то разнообразить нашу с ним гастрольную жизнь, мой друг артист стал меня вытаскивать на сцену. И было это очень смешно потому, что у меня получалось юморить, зритель меня принимал на ура и овации! Вот так в его программе появилось несколько и моих номеров.
И мой друг говорит – «Давай из тебя артиста-юмориста делать!».
Ой, не моё это братцы, не моё.
Я отказался. Мы поссорились и уже несколько лет вообще не общаемся. Вот и все превратности артистического братства.
А я всё говорю и говорю и уже не о своей книге, а о прошлой жизни, а Ника всё слушает и слушает. Она уже давно сидит в уютном плетеном кресле и пьет кофе.
– Мне нравится идея, что кто-то запросто может быть писателем, – вздохнула Ника, сказав это полушепотом.
Я угадал её мечты, её самую сокровенную мечту:
– А я вот думаю – ты могла бы писать книги, – начал я, встав к ней вполоборота, почти спиной, чтобы боковым зрением видеть её, а она не могла считывать моих замыслов и эмоций, так как я уже по серьёзке начал игру, тонкую и милосердную, но всё же игру, игру в любовь.
Где же ты, где, старина Бёрн, со своим транзакционным психоанализом, не оставил бы ты от меня сейчас и камня на камне. Ибо пока у меня время камни разбрасывать. Но ни чего. Настоящая веселуха начнется, когда я эти камни начну собирать, искать, находить и кидать в свою суму жизненного опыта, тяжелые камни-смыслы своего бытия и так бездарно прожитой собственной жизни.
Возможно, мы, писатели, пробуждаем к жизни смыслы. И весь мир от нас этого ждёт. Это наша миссия. И все мы немножечко толстонутые. Это наше. Быть нищими или страдать, но давать миру прекрасные возвышенные причины и обоснования нашего бытия. А если мы сыты, зажиточны и живем в комфорте, в современной интерпретации – успешны, то нам уже не до смыслов, и мы, как у Чехова, того и гляди хрюкнем в одеяло.
– Хрю!
– Что?
– Я говорю, что нет в современном мире настоящих страданий, возможно, поэтому и нет настоящих писателей, а так. Писать может каждый, если он этого хочет и, тем более, сейчас. В наше время пиши и публикуй в инете, вот и все.
– Но как же? Как же? А если ты плохой писатель? – вопросительно стала возмущаться Ника
– Говно-писатель, который пишет говно-романы?
– Ну да!
– Так я говорю про человека, который хочет писать, делиться с читателем своими мыслями, обсуждать с людьми волнующие его и их темы. Ну а если человек хочет стать, например, Достоевским или мега успешным богатым блогером, это уже просто амбиции, а амбиции, это всегда диагноз, я так вижу.
– И что ты еще видишь?
– Ну, я вижу, что сейчас говорю с одной из самых, а возможно, и самой красивой девушкой на этой планете. – Играть, так играть, ставки повышаются.
– Я согласна с тобой и в этом! Ну что, идем гулять, ты готов иди со мной, с самой красивой девушкой на планете?
Ставки сделаны и ставок больше нет. У меня выпало, и я сорвал куш.
И вот мы выходим из моего нового жилья и спускаемся вниз, а я думаю:
Эх Ника, Ника, ты просто супер какая красавица. Белая упругая кожа, здоровый румянец на щеках, чёрные густые шелковистые волосы, заплетённые в косу, которая до самой попы, тонкие дуги соболиных бровей, огромные карие глаза. Глаза у Ники как у девочек в аниме – сверхогромные и миндалевидные. Я обязательно сделаю её фото и вышлю друзьям. Я такую девушку с такими необыкновенными глазами встречаю впервые. Ника невысокая, худенькая и с маленькой, но кругленькой, как мячик, попочкой и большой грудью. Ну, так скажем, с очень большой грудью. Думаю, размер пятый.