Наследники

Никита пожал плечами.

– Может быть, он винит тебя в смерти Алёны? – предположила Ти.

– Может быть, – согласился Панкрат. – Хотя если он за триста лет не остыл, это были те еще чувства.

– Возможно, она начала вспоминать совсем недавно, – предположил Никита. – При спонтанном пробое воспоминания очень яркие, как будто это было только вчера.

– Возможно, – опять согласился Панкрат. – Но мне нужно знать наверняка. А для этого, как я понимаю, надо бы заглянуть в твое прошлое. Так что мне нужны твои ассоциации.

– Нет! – сразу сказал Никита. – Это моё наследство.

– И как ты собираешься его получить? – спросил Панкрат. – Тебя же возьмут еще на полпути в хранилище.

– А я подожду, пока они успокоятся.

Панкрат попытался на него надавить, но сканер почувствовал, что взломщик не из тех, кто выбивает нужное ему кулаками, и стоял насмерть.

– Слушай, мне не нужны твои деньги, – раз десять, наверное, повторил Панкрат. – Только информация.

– Ага, ты тест пройдешь и они закроют хранилище, – плакался в ответ Никита. – И что, мне еще одну жизнь ждать?

– В нынешней ситуации это было бы разумно, – сказала Ти.

Никита с ней не согласился.

– В общем, так, – устало сказал Панкрат. – Я, конечно, могу тебя сдать некрополиции или даже пойти в отдел безопасности Корпорации. За подлог в хранилище ты на свободу как раз к следующей жизни выйдешь. Вот только это не решит моих проблем. Поэтому давай так. Ты сдаешь мне ассоциации, – тут Никита отрицательно замотал головой, но Панкрат твердо повторил: – Сдаешь, сдаешь. Я прохожу тест, выясняю, что мне надо, и ухожу, оставив явные следы взлома. Безопасники решат, что это взломщик подбирался к чужим данным, и тогда ты сможешь потом заново пройти тест и доказать свои права. Хотя я бы на твоем месте этого не делал.

Никита повздыхал-помялся еще несколько минут и перечислил правильный набор ассоциаций.

***

Панкрат и Ти провели ночь в меблированных комнатах, из тех, что сдаются на час или на ночь, и где не задают никаких вопросов. Даже не спрашивают, есть ли деньги, поскольку плату тут всегда берут вперед.

– С кухней и телефоном, – сказал Панкрат, выкладывая на стойку купюру.

Сидевший за стойкой мускулистый мужчина в клетчатой рубашке очень внимательно взглянул на купюру и вообще не взглянул на Панкрата.

– Второй этаж, – буркнул мужчина, забирая купюру и бросив на стойку ключи. – Двести двенадцатая.

Комната под номером двести двенадцать не могла похвастаться ни размерами, ни богатством обстановки. Газовая плита с парой конфорок и закопчённым чайником были отделены барной стойкой. Единственным предметом роскоши в комнате оказалось окно. Панкрат выглянул в него. За окном лежал темный двор. Небо еще к вечеру заволокли долгожданные облака. Прямо под окном были разбиты клумбы.

– Отлично, – сказал Панкрат. – Если что, можно прыгать смело.

– Предполагалось, что здесь нам ничего не угрожает, – напомнила Ти.

– В нашем деле всегда возможны варианты, – ответил Панкрат.

Ти тихо вздохнула. Панкрат еще раз окинул двор внимательным взглядом, и старательно задёрнул плотные шторы.

– Времени мало, – сказал он. – Начнём.

– Что именно? – уточнила Ти.

Тон голоса и вид, с которым она это произнесла, более всего подошли бы студентке на первом свидании, которая внезапно обнаружила себя в "мебелях".

– Не подкалывай, – Панкрат усмехнулся. – Подготовку начнём. К завтрашнему вскрытию.

– Чем я могу помочь? – спросила Ти, снова становясь серьезной.

– Найди тут пару самых острых ножей, какие только найдёшь, – сказал Панкрат, кивнув в сторону стойки.

На многое он не рассчитывал, но клон пошарила под стойкой и отыскала два вполне приличных ножа.

– Похоже, ими так редко пользовались, что они просто не имели возможности затупиться, – сказала Ти.

– Скорее всего, – согласился Панкрат. – Те, кто снимают тут комнаты, обычно не готовкой занимаются.

– А чем?

– Ну… Разными вещами.

Ти загадочно усмехнулась и аккуратно застелила найденной там же клеенкой письменный стол.

– Что-нибудь еще? – спросила клон.

– Да пока вроде всё, – ответил Панкрат. – Отдыхай. Надо будет, позову.

Ти сбросила сандалии и с ногами забралась в кресло, что стояло в углу комнаты. Над ним из стены торчала лампа. Ти отрегулировала свет и открыла книгу.

Панкрат тоже сбросил ботинки. На левом красовалась пара длинных царапин. Панкрат недовольно покачал головой. Обувь из настоящей кожи стоила чертовски дорого. Разумеется, взломщик не должен был привязываться к вещам, но Панкрат успел привязаться к тому комфорту, который они дарили. Вздохнув, он снял пиджак и закатал рукава рубашки.

– Начнём, – сказал он сам себе.

Ти взглянула на него поверх книги, но ничего не ответила. Панкрат начал со шлема. Очень аккуратно орудуя ножами, взломщик вырезал из подкладки слой с матрицей сознания клона Би. Потом пришел черед контейнера с мозгом. В теории искусственный мозг можно было разобрать на части – каждый нужный участок наращивался отдельно и потому был четко выделен – однако для такой операции требовалось что-то посерьезнее кухонной утвари.

Немного подумав, Панкрат соорудил из простыни себе на пояс широкую повязку с карманом спереди. Пристроив в него контейнер, он с трудом застегнул пуговицы на животе и покрутился перед зеркалом.

– Изобразишь кенгуру? – с улыбкой спросила Ти.

– Ага, – отозвался Панкрат. – Контейнер, пожалуй, будет слишком выпирать, а вот мозг с питанием я пристроить смогу. Надо будет только заказать у Алексея накладной животик.

– Как-то слишком просто, – с ноткой разочарования в голосе сказала Ти.

– Простые пути нередко самые надежные, – ответил Панкрат. – Все привыкли к биотехнологиям, к псионике, и уже никто не ждёт подобного примитива. Вот увидишь, мне просканируют мозг и возьмут отпечатки всего, что только можно, но никто не догадается банально пошарить по карманам.

– А второй мозг у тебя не насканируют? – спросила Ти. – Если псионик обнаружит у тебя активно мыслящую нижнюю голову, он может сильно удивиться. Мы ведь не можем сигнализировать Алёне, что бы она там ни о чём не думала.

Панкрат усмехнулся.

– Не можем, но не беспокойся, – сказал он. – До нее никакой псионик не достучится. Эта штука только называется мозгом. Для краткости, да и выращивают их по той же технологии. А на самом деле это, по сути, просто живое хранилище информации. Вот как твоя книжка. Пока ее не откроешь, ничего не прочитаешь.

– Понятно.

Ти снова погрузилась в книжку, но, перелистывая страницу, опять оторвалась.

– Панк, – позвала она. – Скажи, а что мы будем делать после того, как ты вскроешь могильник и найдешь то, что ты ищешь?

– Ну, мы по крайней мере будем точно знать, из-за чего весь сыр-бор, – ответил Панкрат.

– То есть, ты еще не думал об этом, – констатировала Ти.

Панкрат криво усмехнулся. "Теперь я знаю, почему тебя продали за полцены", – мысленно проворчал он.

– Думал, – вслух сказал Панкрат. – Но пока ничего путного в голову не пришло.

– Но нам придется что-то делать, – не отставала Ти. – Даже если мы будем точно знать, почему нас преследуют эти люди, они не перестанут нас преследовать.

– Но, зная, что им надо, мы можем попробовать с ними договориться, – ответил Панкрат. – И если я правильно представляю, что там триста лет назад приключилось, то у нас есть неплохой шанс.

– Это если они станут с нами договариваться, – уточнила Ти. – А не убьют сразу.

– Вообще-то у нас есть то, что им нужно, так что сразу не убьют, – сказал Панкрат..

– Они стреляли, когда пытались поймать нас в той деревне у кладбища, – возразила Ти. – Значит, они как минимум допускали мысль, что мы можем погибнуть от шальной пули. Это, в свою очередь, может означать, что наша смерть не будет воспринята ими как некая катастрофа.

Панкрат обдумал ее слова и опять кивнул.

– Ладно, тут ты права, – сказал он. – Риск есть.

– Мы могли бы переложить риск общения с этими людьми на полицию, – осторожно заметила Ти.

– Хорошая идея, – ответил Панкрат. – Но тоже очень рискованная. Мафия – это чертовски мстительные ребята. Если они узнают, кто их сдал, они нас из-под земли достанут и туда же закопают, но уже по частям.

– Они и так на нас охотятся, – сказала Ти. – Что мы теряем?

– Сейчас на нас охотится только одна не в меру буйная дамочка, – ответил Панкрат. – С которой, возможно, мы сможем договориться. А если мы сдадим ее полиции, на охоту выйдет весь синдикат. И они договариваться уже не будут. Из принципа. Хотелось бы этого избежать.

– У нас есть такая возможность?

Панкрат пожал плечами и придвинул к себе телефон. Еще пару минут взломщик размышлял, потом набрал номер Алексея. Тот снял трубку сразу, как будто ждал звонка. Ти опустила книгу и насторожила уши.

– С того света звонишь, или пока еще с этого? – поинтересовался Алексей в ответ на приветствие Панкрата.

– Пока с этого.

– Впечатляет, – сказал Алексей. – А вот одного нашего старого знакомого подстрелили. Жить будет, но выглядит плохо.

– Ты там присмотри за ним, – попросил Панкрат.

– Знамо дело, – отозвался Алексей. – Я там зарядил денежкой одного друга, всё будет в лучшем виде. Но это у него будет, а твои перспективы меня совсем не радуют.

– Что-то накопал?

– Вроде того. Один мой друг нашел человека, который знал специалиста, который сделал ту девочку с твоей фотографии.

– Знал? – уточнил Панкрат.

– Знал, – подтвердил Алексей. – Его на днях похоронили. На похоронах были серьезные люди, и они уже начали задавать свои серьезные вопросы. Мой друг сумел найти на них ответы. В общем, твоя милая крошка – Динамит.

– А без метафор?

– Без метафор, – сказал Алексей. – Это кликуха такая. Динамит. Взрывная на всю голову и упёртая как баран. Когда идет к цели, сметает всё на своем пути, причём я всё еще говорю без метафор. Любому другому бы давно за такой стиль билет в следующую жизнь выдали, но тут случай особый. Динамит – единственная дочь Мастодонта. Слышал про такого?

Панкрат машинально кивнул. Потом, спохватившись, сказал в трубку:

– Слышал, конечно. На чьем оборудовании-то работаем?

Импланты, биосканеры, включая оборудование для путешествий в прошлое, подложки-имитаторы вроде той, на которой у Панкрата было записаны параметры старины Би, мозги-хранилища – всё это в Европе выращивалось на фабриках Мастодонта. Официальные фабрики числились за его же корпорацией, неофициальные официально не существовали, но пахали в три смены, чтобы насытить современными биотехнологиями черный рынок.

Да что там далеко ходить, на контейнере с душой Алёны красовалось фирменное клеймо Мастодонта. Этому человеку фактически принадлежали несколько карликовых стран в восточной Европе, которые он превратил в филиалы своей корпорации. Как поговаривали, и не без оснований, европейский синдикат принадлежал ему же.

– Вот, – сказал Алексей. – Короче, неприятностями ты затарился на всю оставшуюся жизнь. Это значит, что новых тебе искать уже не надо.

– Да я и не ищу, они сами за мной приходят.

Панкрат постарался, чтобы это прозвучало как шутка, хотя на его нынешней душе скребли кошки. Кошки были черные и очень когтистые.

– Вообще, говорят, прошлое не по ее части, – задумчиво проговорил Алексей. – Она обычно практикует отправку неугодных в послежизнь, а не наоборот. Должно быть, это что-то личное.

– Очень личное, – подтвердил Панкрат.

– Некропреступление?

– Ага.

– Тогда понятно, при чём тут ты, – сказал Алексей. – Надеюсь, ваши разборки могут подождать до следующей жизни. В этой у вас слишком разные весовые категории. Короче, у меня есть один надежный друг в Гонконге.

– Спасибо, – ответил Панкрат. – Очень кстати, но попозже. Сейчас мне от тебя кое-что нужно.

– Билет на дирижабль до Гонконга? – спросил Алексей.

– Нет. Гель с сетчаткой для глаз, накладной живот с карманом, набор инструментов Д2 и перчатки с лапами. Чем тоньше, тем лучше. И документы на имя Никиты Осокина.

– Еще раз для непонятливых, – четко и раздельно произнес Алексей. – Ты стоишь на дороге у психопатки, которая является единственной и очень любимой дочкой самого влиятельного мафиози в Европе.

– Это тоже личное, – ответил Панкрат. – Сможешь собрать всё к утру?

– По-моему, я не того человека упёртым назвал, – проворчал Алексей.

– Я думал, ты меня знаешь, – Панкрат усмехнулся.

– Знаю, – сказал Алексей. – Тоже мне, одинокий волк. Ладно, заказ заберешь у Никанорыча. И еще. Раз уж ты собрался воевать до конца, я тебе тут нового друга нашел. Повиси немного, я передам ему трубочку.

В трубке раздалось тихое шуршание. Панкрат озадаченно хмыкнул. Друзей у Алексея было много, но, по правде говоря, далеко не все они были дружелюбными людьми. К примеру, прошлой осенью один друг, который оказался полицейским псиоником, выжег мозги другому другу, которому пришла в голову неудачная идея быстро разбогатеть на продаже тяжелых наркотиков. Мол, он бы всё равно загнулся на каторге, а так хоть данные по поставщикам товара слил. Своя логика в этом была, но Панкрат сомневался, что несостоявшийся наркоторговец был с ней согласен, когда его расплавленные мозги вытекали из ноздрей.

В трубке снова послышалось шуршание.

– Здравствуйте, Панкрат, – сказал густой бас. – Меня зовут Одинец Владимир Петрович. Я – комиссар некрополиции… Вы меня еще слушаете?

– Да, – ответил Панкрат, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

Комиссар – это не следователь какой-нибудь. Даже не старший. Это еще двумя ступеньками выше. Его уровень – интересы транснациональных корпораций и того, что еще оставалось от государств. С другой стороны, это так же означало, что такая мелкая сошка, как рядовой взломщик могильников, комиссару обычно не интересна. Панкрат едва удержался, чтобы не выдать в трубку облегченный вздох.

– Отлично, – сказал комиссар.

– Но я слегка удивлен, – добавил Панкрат. – Что аж комиссар снизошёл до моей скромной персоны.

– Не прибедняйтесь, – ответил комиссар. – То, что вас еще не взяли – это не ваша заслуга, это наша недоработка. Даже без доказательств ваше досье – увлекательное чтиво. Особенно мне понравилось, как вы сумели провернуть дело с закладкой близнецов. Но вы правы. Меня гораздо больше интересует Динамит. А вас, как я понимаю, интересует возможность избежать встречи с ней. Мы можем договориться.

– Вообще-то, я бы предпочел уклониться и от нашей с вами встречи, – сказал Панкрат.

– Понимаю, – ответил комиссар. – Хотя по мне теплая камера предпочтительнее сырой могилы, но у каждого своё мнение на этот счет. Я готов пойти вам навстречу в этом вопросе. Если, конечно, вы готовы пойти навстречу мне.

– Это зависит от того, что именно вы от меня ждете.

– Не будем ходить кругами, – сказал комиссар. – Я поступил не вполне корректно и подслушал ваш разговор с Алексеем, но и без этого мне было понятно, что речь идет о серьезном некропреступлении. Сканер прошлого, взломщик могильников – не так уж трудно сообразить, в каком времени искать корни.

– Есть версия, что речь идет о несчастном случае, – осторожно сказал Панкрат.

– Вы в нее верите? – прямо спросил комиссар.

Панкрат подумал и решил ответить честно. Кто знает, вдруг этот комиссар еще и псионик?

– Нет. Это убийство, и я смогу это доказать.

– Хорошо, но без системы правосудия доказательства преступления стоят немного, – заметил комиссар. – А я как раз представляю эту систему. Может быть, передадите доказательства мне?

– Мне еще нужно кое-что сделать, – уклончиво ответил Панкрат.

– Я могу помочь?

– Я бы предпочел не быть вашим должником.

– Как угодно, – сказал комиссар. – Просто помните, что если вы хотите довести дело до конца, вам нужен я. А я хочу достать Мастодонта, и мне нужны вы. Вместе мы можем побить мафию. В одиночку вы не сможете. Это только в кино одинокий герой побеждает систему. В жизни против одной системы нужна другая.

– Я, как вы в курсе, вполне успешно боролся с системой по имени Некрокорпорация, – уточнил Панкрат.

– Пока за вами стояла система черного рынка биотехнологий и посредник с его системой подбора клиентов, – напомнил комиссар. – Но сейчас эта система не может защитить вас. А та система, которую представляю я, может. Мы можем спрятать вас там, где мафия вас не достанет. Обещаю вам это. Что вы мне на это скажете?

– Мне надо подумать, – сказал Панкрат.

– Правильно, – согласился инспектор. – Утро вечера мудренее. Жду вашего звонка, скажем, часиков в восемь. На этот же номер. Я распоряжусь, чтобы его перевели на меня.

В трубке раздались гудки. Панкрат еще с полминуты держал ее в руках, полностью погрузившись в осмысление новых фактов. Потом он повесил трубку и завалился на кровать. Ти взглянула на него поверх книги.

– Мне убавить свет? – спросила она.

Каким-то образом клон заставила очевидный вопрос звучать предельно двусмысленно. То ли она спрашивала, не будет ли свет мешать Панкрату спать, то ли – не будет ли свет мешать Панкрату спать с Ти. Взломщик мысленно вздохнул. Ти ему нравилась. Нравилась не только внешне, хотя и внешне она заслуживала самой высокой оценки.

Ее выращивали как девушку эскорта, и ее создатели постарались создать само совершенство: милое личико, стройное тело, длинные ноги. Пуговицы на блузке Ти расстегнула – клоны тоже страдали от жары – а под блузкой ничего больше надето не было. Для клонированных девушек эскорта грудь наращивали с дополнительной группой мышц, чтобы они были упругими на ощупь и не нуждались в поддержке. Если верить словам Алексея, клоны ее категории в постели были послушны и изобретательны, но всякий раз, когда Панкрат думал об этом, он чувствовал себя эдаким рабовладельцем.

– Нет, – сказал Панкрат.

Ти спокойно кивнула, снова погружаясь в книгу. Панкрат мысленно вздохнул, посылая телепатическое "прощай" очередной упущенной возможности провести ночь с идеальной красоткой.

Он плохо спал в ту ночь. Впрочем, это в итоге оказалось ему на руку.

***

Рассвет застал Панкрата и Ти в кафе "У Никанорыча". Официант в накрахмаленной белой рубашке и брюках чернее самой тьмы принес большую чашку кофе для взломщика и стакан апельсинового сока для клона, и как-то между прочим оставил на столе серый пакет, который вполне мог бы послужить эталоном неприметности. Пока Панкрат размешивал сахар в кофе, к их столику без приглашения подсел лысый коренастый тип в сером плаще.

– Одинец Владимир Петрович, – представился он. – Комиссар некрополиции.

– Восемь часов еще не настало, – напомнил Панкрат.

– Вы бы всё равно не позвонили, – сказал комиссар.

Ти внимательно взглянула на хозяина.

– А вы не привыкли к отказам? – произнес Панкрат.

– Я не привык пускать важные дела на самотёк, – спокойно возразил комиссар. – Итак, какой у вас план?

– А какие у нас гарантии? Нас, кстати, двое.

– Я заметил, – ответил комиссар. – Ваши гарантии – это моё слово. Можете навести справки, я его никогда не нарушал. Вы, как я слышал, тоже. Итак?

Панкрат пожал плечами, отхлебнул кофе и изложил то, что надумал за ночь.

– И вы собирались всё это провернуть без помощи властей? – спросил комиссар.

– Да.

Комиссар внимательно посмотрел на взломщика, потом на Ти.

– Он справится, – сказала Ти.

Комиссар задумчиво потер подбородок.

– Хорошо, дерзайте, – сказал он.

Сунув руку за обшлаг плаща, он вынул небольшой серый конверт.

– Здесь документы, – добавил он, бросив конверт на стол. – Настоящие. Для этой операции. Справитесь, выдам другие.

Он поднялся и широким шагом направился к выходу.

– Ты собирался его прокатить? – тихо спросила Ти.

– Я так и не решил, – ответил Панкрат.

– Думаю, он это понял, – сказала Ти.

– Скорее всего. Ты всё запомнила?

– Клоны не способны забывать, – напомнила Ти. – Я сделаю всё в точности, как ты сказал. Как думаешь, у нас на самом деле будет новая жизнь?

– Алексей не свёл бы меня с тем, кто меня кинет, – сказал Панкрат.

– Насколько я знаю, именно он свёл тебя с посредником, – возразила Ти.

– Ну, скажем так, не свёл бы специально, – уточнил Панкрат. – Накладки у всех случаются. Но не два же раза подряд.

– Надеюсь. Я пошла.

Ти одним глотком допила сок и встала из-за стола. Панкрат проводил ее взглядом. Волной накатила тревога. Панкрат строго напомнил себе, что он покупал себе инструмент для работы и этот инструмент просто делает свою работу. "Ты сам-то в это веришь?" – цинично бросил он сам себе. Сам он в это не верил. Пришлось напомнить себе, что если он завалит дело, Ти точно пропадет. Это помогло.

Прикрыв глаза, Панкрат сконцентрировался на деле. Спустя минуту из-за стола поднялся настоящий взломщик. Холодный, целеустремленный, способный лгать, не моргнув глазом, и отобрать конфетку у младенца, если это будет нужно для дела.

Именно таким Панкрат отправился в приемный офис корпорации, где очень успешно изображал человека, который от волнения не находил себе места и даже провел бессонную ночь. Ему поверили.

В сопровождении дежурного адвоката от корпорации, Панкрат отбыл в могильник. Зеленый катер лихо подлетел к причальной платформе, где клиента уже поджидали двое сотрудников безопасности.

– Простая формальность, господин Осокин, – заверил его один из безопасников, худой и высокий, будто шпала. – Прошу сюда.

По правде говоря, предварительная проверка действительно была чистой формальностью, однако недостаточно уверенные в себе взломщики – или чаще их клиенты – бывало, горели и на ней.

"Шпала" провёл Панкрата в небольшую комнатку. За столом сидел псионик в рогатом шлеме. Его темно-зеленый костюм был украшен эмблемой корпорации. Стало быть, штатный агент. Взгляд псионика равнодушно скользнул по лицу Панкрата, а его разум ненавязчиво заглянул Панкрату в мозг. В мозгу взломщика крутилась прилипчивая мелодия: "поспели вишни в саду у Хари Кришны".

Псионик едва заметно нахмурился. На его лице отчетливо читалось "как же вы задолбали с этим Кришной!" Да, можно было бы подобрать и что-то менее раздражающее, но тогда бы Панкрат выбивался из общего ряда тех, кто не хотел, чтобы в его мозгах шарили без ордера, а выбиваться из общего ряда означало сразу привлечь к себе внимание.

– Вы являетесь сторонником индуизма? – равнодушным тоном осведомился псионик.

– Кто? Я? – переспросил Панкрат. – О нет, что вы, – и, словно бы только что сообразив, добавил: – А, вы про песню? Вот ведь привязалась, проклятая. Кстати, надеюсь у вас есть ордер на сканирование разума?

– Это всего лишь стандартная проверка, – спокойно ответил псионик.

– А, ну тогда проверяйте, – небрежно разрешил Панкрат.

Псионик уже проверял. Его разум уверенно обошел блок из песни, но за это время Панкрат успел сконцентрироваться и вывести заранее подготовленный образ. Разум псионика равнодушно скользнул по образу и с мыслью "да и хер с ним, хочу на море!" убрался из мозга Панкрата. Взломщику даже стало немного обидно. Он этот образ скрупулезно собирал целых три часа!

– Покажите руки, пожалуйста, – попросил "шпала".

Панкрат, изображая полное неведение, протянул обе руки ладонями вниз. Безопасник деликатно перевернул их, и чуть ли не обнюхал ладони. Под финал он старательно потер подушечки пальцев. Это в поисках новой фишки: под кожу впрыскивался гель с памятью формы, потом достаточно было потереть пальцы, и он проступал наружу, образуя на подушечках тонкий слой с заранее заданными отпечатками.

– Всё в порядке, – констатировал сотрудник. – Теперь взгляните сюда, пожалуйста.

Панкрат заглянул в глазок, где система считала рисунок на сетчатке глаза. Наступала самая ответственная часть.

Выждав ровно полторы секунды, Панкрат моргнул. Рисунок сетчатки слегка изменился. Позднее – когда и если возникнет такая необходимость – его адвокат, потрясая двумя разными образами и одним заключением экспертизы об их нетождественности, раскатает в хлам любое обвинение. Ёжику же ясно, что это подстава! Кто-то сделал копию сетчатки, на втором скане она поплыла – а что вы хотите от контрабандного геля?! – а служба безопасности всё проморгала и теперь крайних ищет.

Теперь самое главное, чтобы служба безопасности действительно этот нюанс проморгала. Она проморгала, и Панкрат получил пропуск в хранилище. Конечно, даже этот пропуск не позволял ему войти в мемориальный зал, иначе бы проверка была куда серьезнее, но он позволял подобраться к нему достаточно близко.

Над могильными плитами в полной темноте парил черный обелиск. Внутри была овальная комната. У Панкрата сразу возникло ощущение, будто он внутрь гигантского яйца попал. На полу стояло традиционное кресло, обвешанное самой современной аппаратурой. Местный сканер заботливо устроил Панкрата в кресле, а сам расположился на какой-то жердочке перед управляющей панелью. Монитор у него был на порядок хуже того, что стоял у дяди Миши.