Письма к незнакомцу. Книга 1. О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем

В прошлой жизни Ваша душа в ином теле, но также страдала и мучилась из-за любовных неудач. То, другое тело, как и Ваше, также хотело прижаться к прекрасному женскому телу, но тщетно… Не удавалось, не складывалось. Обстоятельства препятствовали. Карты ложились к разлуке. Звёзды не сходились. Судьба-здодейка была против – от начала жизни до её конца. А если шагнуть ещё на одно воплощение назад, увидим ту же картину: мается незадачливое мужское тело, которому не даются тела женские.

Так можно дойти до пещерной жизни и увидеть несчастного первобытного самца в разорванной шкуре с фингалом под глазом. У него и самку увели, и шкуру порвали, и глаз подбили. Сидит он на камне и с остервенением грызёт кость. А что ему делать? Водку ещё не придумали. Остальные самцы все при деле, правит бал физическая любовь, Амур неистого витает по пещере. И пусть этот доисторический Амур немного смахивает на птеродактиля, не суть…

Вы, Серкидон, в колесе судьбы… Вы жалобно просите: «Можно выйти?» Тут же откликается поэт Игорь Иртеньев:

Смешны подобные вопросы,

Когда сокрытыя в тени,

Вращая тайныя колесы,

Шуршат зловещия ремни.

И мы – что бабочки, что мушки,

Что человеки, что грибы —

Всего лишь жалкие игрушки

В руках безжалостной судьбы.

Серкидон, чтобы не быть жалкой игрушкой в колесе судьбы не ныть надо, а действовать. Действовать решительно, исполнившись ответственностью за Ваше данное и все последующие воплощения. Мало текущим днём не портить следующего дня, нужно и текущей жизнью не испортить жизнь следующую. Будьте тем героем, который выйдет из сансары.

«А как это сделать?!» – спросите Вы.

Питерский поборник здорового образа жизни Юрий Андреев109 считал, что в душе человека, жаждущего изменений к лучшему, должен быть и страстный, эмоционально-волевой порыв, и запредельно яркое желание достичь цели.

Римлянин Сенека учит: порыв души должен стать её состоянием. Стало быть, растянут во времени – и лучше, если навсегда.

Что Вам может помешать? Будда утверждает: непонимание своего истинного «Я». Но чтобы понять Вас мне, как и знахарке, нужна Ваша фотография. Пока её нет – крутитесь в сансаре.

Крепко жму Вам незанятую книгой руку, и до следующей жиз.. тьфу… до следующего письма.

-15-

Приветствую Вас, Серкидон!

Мы остановились на том, что Вы крутитесь в сансаре как белка в колесе. А я жду заветную фотку, поскольку без неё видеть Вас не видел, знать Вас не знаю…

Вот и тема для нашей следующей беседы: «Знать иль не знать? Вот в чём вопрос!».

Для начала спрошу Вас, кто такой Архилох ?110 Вы можете припомнить слово «архиепископ», провести мысленную аналогию и воскликнуть: «О, Архилох! Это такой лох, каких свет ни видывал! Самый главный лох. Ну, просто олух царя небесного!»

А вот и нет. Архилох – древнегреческий поэт-сатирик, почитаемый современниками наряду с Гомером. В одной из басен Архилоха сказано: «Лиса знает много секретов, а ёж один, но самый главный».

Эту строчку философ Исайя Берлин111 развернулся в метафору. Хитрая Лиса, нападая на Ежа, применяет много разнообразных приёмов, а Ёж всегда защищается одинаково – сворачивает в клубок, демонстрируя один, но эффективный приём защиты.

Лиса и Ёж символизируют собой различные стратегии накопления знаний. Лиса пытается узнать многое и разное. Ёж стремиться знать всё об одном. Лисы действуют по многим направлениям сразу, Ёж колет в одну точку. Лисы видят мир освещённым с разных сторон. Для Ежей мир освещён одним мощным прожектором.

Обе стратегии не застрахованы от неудач. Бывает, Лиса рассеивает свои силы и не может пробиться к успеху ни на одном из направлений. Бывает, Ёж натыкается на непреодолимую преграду, тУпит иголки и падает без сил лапками ввёрх.

А теперь припомним именитых персон, которые сгодятся для нашего зооуголока. Начнём с Ежей.

Архиёж – Шерлок Холмс. Его познавательное кредо:

«Мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадётся под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмёт лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и всё он разложит в образцовом порядке».

К словам великого сыщика добавим высказывание Мишеля Монтеня:112

«Очень многих я видел на своём веку, которые были доведены до совершенной тупости неумеренной жаждой знаний».

Это когда в чердак столько понавалено, что и двери не открываются.

Второй Ёжик – древнеримский. Лиций Анней Сенека:

«Стремиться знать больше, чем требуется, – это тоже род невоздержанности. К тому же погоня за свободными искусствами и науками делает людей докучными, болтливыми, назойливыми и самодовольными; заучив лишнее, они из-за этого неспособны выучить необходимое».

Дерзну поспорить: видел я назойливых и докучных болтунов с весьма скромными познаниями. Только быстрые ноги спасают от таких.

Читаем у Сенеки далее:

«Грамматик Дидим113 написал четыре тысячи книг. Я пожалел бы и того, кто прочёл столько лишнего! В одних книгах исследуется, где родина Гомера114, в других – кто истинная мать Энея115, в третьих – чему больше предавался в жизни Анакреонт116, похоти или пьянству, в четвёртых – была Сафо117 продажной распутницей, и прочие вещи, которые, знай мы их, следовало бы забыть».

И тут, набравшись наглости, поспорю с Сенекой. Семь древнегреческих городов118 спорили за право называться родиной Гомера. Жители каждого из этих городов хотели верить, что древнего поэта, овеянного и богоравного, они могут считать своим земляком. А сколько людей посвятили жизни изучению творчества Сафо?! Не раз они задавались вопросом, где и как она черпала вдохновение? Уж они бы навтыкали шпилек Сенеке, ограниченному рамками своих стоических воззрений.

Ну а что касается Шерлока Холмса, так и он не без греха. Вспомним его астрономические познания. Взрослый дядя не знал элементарного: того, что Земля вращается вокруг Солнца. Этот вопиющий факт говорит нам, что его система накопления знаний не безупречна, и на ней есть пятна. Как и на Солнце.

Вставая на позицию Ежей, европейский интеллектуал Эразм Роттердамский119, автор блестящего труда «Похвала глупости», писал: «Знание нередко отнимают радость у жизни».

Не только радость, неумеренная тяга к знаниям иногда отнимает и саму жизнь. Третий отъявленный Ёж – доктор Фауст…120

Неуёмная тяга ко всем и всяческим знаниям привела Иоганна Фауста к изучению премудростей сначала земных, а потом и потусторонних. Он увлёкся чёрной магией, из Седьмой книги Моисея121 узнал, как вызвать дьявола, и вызвал его…

Знакомьтесь, Серкидон. Немецкий писатель и приятель Гёте – Фридрих Клингер122 . Именно его драма «Буря и натиск» дала название целому литературному направлению… В книге «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад» читаем:

«Дьявол предстал перед Фаустом в образе величественного, статного и сильного мужчины. Пламенные, властные глаза его сверкали из-под чёрных бровей… На лице резко выделялся гладкий, высокий и чистый лоб, отмеченный печатью ада. Тонко очерченный орлиный нос и рот, созданный, казалось, для наслаждения бессмертных, также привлекали внимание. Выражением лица он напоминал падшего ангела, лик которого некогда озаряло божество и на котором теперь лежит мрачная тень».

Дьявол сказал, что в общих чертах знает, зачем он вызван, но обещал большее. Обещал путешествия во все стороны света, посулил бросить к ногам Фауста все богатства мира, сказал, что может сорвать покровы и с нераскрытых тайн природы, и с прекрасных девственных недотрог…

«– А что в обмен?

– Ты отдаешь мне твою душу, всего лишь подпись…

Доктор Фауст колебался, и посланник тьмы напомнил:

– Я открою тебе все тайны мироздания».

Вот на какую наживку попался мятежник и бунтарь. Вот чего взалкала душа его, не убоявшись вечного горения в аду. Это ныне человек, стремящийся расширить кругозор и умножить знания, уважаем, и желание его приветствуется. А в Средние века людям дозволено было знать лишь то, что писано было в Священном Писании.

Кровью подписал договор с дьяволом доктор Фауст. По условиям договора, срок действия которого был двадцать четыре года, дьявол способствовал Фаусту в получении всевозможных земных знаний и наслаждений, содействовал в передвижениях по свету, и только на ход времени (замедлить или убыстрить его) не мог повлиять лукавый. Опять мы видим с Вами, Серкидон, что время – категория особая, неподвластная даже всесильному князю тьмы.

Надо ли говорить, что годы в наслаждениях и в познаниях пронеслись как единый миг, после чего всё случилось в полном соответствии с названием книги немецкого писателя. Душа мятежного доктора Фауста попала в ад. Проводим её словами баснописца Крылова:

«Ах, ты пела! Это дело!//Так поди же попляши!» Добавим – на сковородке.

Следующий доктор Фауст, а было их немало – гётевский. Книга «Фауст» Гёте – наша третья настольная книга после Сенеки и Шопенгауэра… Гёте – величайший немец (по выражению Энгельса) устроил своему доктору хэппи энд. Его душа в сопровождении ангелов направилась в выси небесные…

Хотя в начале трагедии ничто не предвещало счастливого исхода. Начало такое тоскливое, что скулы сводит. Фауст стар, он горько сожалеет о годах, проведённых за учением, накопление знаний лишило его радости жизни, и жизнь его… Впрочем, вот начало трагедии.

НОЧЬ. В тесной готической комнате со сводчатым потолком Фауст без сна в кресле за книгой на откидной подставке.

Я богословьем овладел,

Над философией корпел,

Я право, не жалея сил,

И медицину изучил.

Однако я при этом всём

Был и остался дураком…123

В первом Вашем письме Вы написали мне, что чувствуете себя, поспешу Вас процитировать, «набитым дураком». Доктор Фауст, потратив годы на чтение сотен книг и фолиантов, чувствует себя просто дураком. Или скажем по другому – дураком, набитым знаниями. Стоит ли начинать читать книжки?..

Трагедия Фауста в том, что не нашёл он, почтенный учёный, в знаниях ни счастья, ни смысла земного существования. Ему опостылели книги, пергаменты, манускрипты, его тесная комната, в которой он чувствует себя, как в тюрьме.

В это время крайнего душевного беспокойства, переходящего в отчаянье, является к нему мелкий бес – Мефистофель. По собственной дьявольской инициативе. И суть договора, подписанного гётевским Фаустом, иная.

Он согласен отдать свою душу, но лишь в том случае, если Мефистофель покажет ему в земной жизни ТАКОЕ, ради чего жить стоит. Если он, Фауст, увидит в этом ТАКОМ РАСТАКОМ высшее воплощение жизни, оцепенеет от восторга и воскликнет: «Продлись, мгновенье…». Тогда пусть стрелки часов останавливаются, пусть время прекращает бег.

В финале трагедии Небесный Судия посчитал, что Мефистофель не смог удовлетворить неукротимое желание Фауста получать, проживая, новые знания и впечатления, испытывать себя в новых обстоятельствах, стремиться к новым ощущениям, страстно желать и не обретать желаемое. Это верный признак того, что душа не исчерпала себя в своей земной юдоли, не упёрлась в тупик, не застыла в бездействии. А значит, не должна гореть в аду, как иные отработавшие душонки, пригодные лишь к утилизации.

Мефистофель приговором был крайне недоволен, он посчитал себя обманутым («Высокий дух, бесценный мой залог –// Как хитрецам вдруг уступить я мог?»), пришла и его пора почувствовать себя набитым дураком. Сколько стараний, сколько времени потрачено на квёлого докторишку: и на омоложение, и на прислуживание, а он плут…

Но вопрос был решен в последней инстанции, и выше жаловаться было некому.

Кто прав – Мефистофель, Фауст или Высший Судия? Или прав поэт Сатин124 (представитель мефистофельского сатинизма):

Фауст аж до посиненья

Ждал прекрасного мгновенья.

С тем и отбыл на тот свет.

Видно, вправду счастья нет.

На эти вопросы Вы, Серкидон, сможете ответить, прочитав бессмертное произведение Гёте. Начало Вы уже прочли, осталось – сущая ерунда. Окунувшись в средневековые страсти и события, Вы наверняка решите для себя дилемму: знать иль не знать, любить иль не любить? А главное, кем стать: Ежом или Лисицей?

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-16-

Приветствую Вас. Серкидон!

В одной древней книге написано, что всё знает новорождённый человек, пришедший из царства духа, всё помнит душа его, первым радостным криком хочет он известить мир о всезнании своём, но ангел бьёт крылом по устам, заставляя замолчать…125

Знания исчезают, их нужно набирать снова.

Почему так? Потому, что весь свод знания не нужен человеку на Земле. Нужны лишь те знания, за которыми он пришёл в подлунный мир. «Каждому человеку на земле следует усвоить ряд своих уроков, они уникальны для каждой личности», – так написала активная блондинка Шерри Картер-Скотт.126

«А за какими уроками пришёл на землю я?» – слышу Ваш голос.

Браво, Серкидон! Вы сразу свели разговор к себе, отбросив пустые разглагольствования о прочих обитателях Земли.

Прежде чем Вы получите мой ответ, хочу Вам предложить отрывок из изучаемого Вами «Фауста». Вопрос о знаниях наипервейших и наиважнейших уже задавался. Вот как ответил на него некоему студенту Мефистофель, облачённый в одежды Фауста.

. . . цените ваше время.

Учиться надо по системе.

Сперва хочу вам в долг вменить

На курсы логики ходить.

Ваш ум, нетронутый доныне,

На них приучат к дисциплине,

Чтоб взял он направленья ось,

Не разбредаясь вкривь и вкось.

Представляю себе, Серкидон, прочти Вы в моём письме: «Ваш ум нетронутый доныне…». Обидно, не правда ли?. Да и зачем курсы логики? Следует уповать на то, что мужчина есть существо логичное изначально. Вот с тем, что следует ценить время, я соглашусь всегда, при любых обстоятельствах, с каким угодно персонажем, будь он хоть самим чёртом. Но по большому счёту наплёл чертяка черт-те что. Болтал что попало, лишь бы балаболить. Поленился вникнуть в ситуацию, в человека.

Теперь разберём случай, когда и ситуация ясна, как день, и человек понятен так, как отцу понятен его ребёнок. Лорд Честерфилд 127 «Письма к сыну». Письма имеют сугубо личный характер и не предназначались к опубликованию. Но после смерти лорда они получили широкую огласку. Плачевное финансовое состояние наследников послужило причиной опубликования труда самоотверженного отца. Нет худа без добра: я, будучи немногим старше Вас, с письмами ознакомился. Очередь за Вами.

Позвольте привести небольшой отрывок (но какой образ!) из вольновыбранного мною послания лорда:

«Длинные письма, которые я так часто посылаю тебе, нисколько не будучи уверен в том, что они возымеют своё действие, напоминают мне листки бумаги, которые ты ещё недавно – а я когда-то давно – пускал на ниточке к поднявшимся в воздух змеям. Мы звали их «курьерами», иные из них ветер уносил прочь, другие рвались об верёвку, и только немногие подымались вверх и прилеплялись к змею. Но сейчас, как и тогда, я буду доволен, если даже немногие из моих «курьеров» смогут прилепиться к тебе».

Просвещённый муж, любящий отец, добросовестный писатель для просвещения и воспитания сына не жалел ни сил, ни времени однако не был уверен, что отосланные молодому человеку сведения превратятся в знания. Отсюда и скромность в оценке своего влияния на молодого человека.

Чего уж говорить обо мне и моих посланиях к Вам! Не имею чести быть Вашим отцом, знания мои о Вас весьма скупы. Да я даже фотографии Вашей не имею!

Поэтому о моих письмах к Вам договорился так: они не инструкция по сборке пылесоса, а коллективный компас, где все стрелки показывают в разные стороны. Чем не ёжик! У рыцаря на распутье было три направления, у Вас будет больше. Куда идти, а куда нет – выбирать Вам. Моя задача лишь подтолкнуть Вашу мысль, а уж в какую сторону и как далеко она покатится – зависит от Вас. Боюсь и на вопрос: «За какими знаниями пришёл я в этот мир?» Вам придётся ответить самому.

А теперь перейдёт к Лисицам. Начнём с отечественных:

«То академик, то герой,//То мореплаватель, то плотник». Догадались кто? Правильно, Пётр Первый. Мастер четырнадцати ремёсел, смелый реформатор, дипломат (хитрый как лиса), полководец, путешественник, законотворец. Правда, оговоримся, по Пушкину многие законы монарха «кнутом писаны».

«Открылась бездна звезд полна; //Звездам числа нет, бездне дна…» Во время декламации в одной руке просвещённый муж держит перо, во второй – колбу с химическим раствором, а сам смотрит в телескоп на звёзды. «Фигаро» молодой российской науки Михаил Васильевич Ломоносов128 – то здесь, то там, то в лаборатории, то в университете, то на фабрике, то в библиотеке.

Владимир Фёдорович Одоевский129. Князь Одоевский: интеллектуал, подвижник, центр притяжения людей, коих «требовал к ответу Апполон»130. Даже среди просвещённых дворян выделялся князь многогранностью своих познаний: писатель, философ, физик, химик, антрополог, физиолог, библиотекарь, педагог, правовед, критик, музыкант, кулинар… Современники называли рабочий кабинет князя, прибежище его интеллектуальных опытов, «кабинетом Фауста».

После поражения декабристов купил медвежью шубу и ждал этапа в Сибирь. Бог миловал…

Лев Николаевич Толстой. Писатель, публицист, общественный деятель, проповедник, пахарь, пчеловод, педагог-новатор. В письме к Фету сообщает:

«Теперь я пишу историю пегого мерина… Впрочем, теперь как писать? У меня пчёлы, и овцы, и новый сад, и винокурня».

Очень долго не мог Лев Николаевич довести до ума рукопись «Анны Карениной», много времени и сил отнимала яснополянская школа для крестьянских детей, им организованная. Кстати говоря, вот что писал Лев Толстой относительно учений:

«Важно не количество знаний, а качество их. Можно знать очень многое, не зная самого нужного».

Вот, Серкидон, был Лев Николаевич изрядной Лисицей, а мыслил подчас как Ёж.

Перейдём к Лисицам зарубежным.

И кого мы видим? Опять Сенека. Сбросил иголки, отрастил хвост и перед нами Лисица. Под пушистым хвостом которой 300 миллионов сестерций, а это около 500 миллионов долларов в пересчёте на нынешний момент. На эти деньги можно было купить полмиллиона рабов. Армия! Кем же ещё был этот успешный финансист? Сенатор, воспитатель, оратор, драматург, спичрайтер.

Его подшефный император – Нерон131 сам сказать ничего не мог, мог только ляпнуть.

Мартин Лютер132. Знаменитый реформатор церкви, богослов – толкователь и переводчик библии, пастырь, лектор, создатель церковныв хоралов, а значит и поэт, и композитор. Бог даст, обязательно напишу Вам об этом многогранном человеке.

Готфрид Вильгельм Лейбниц133. Это всем Лисицам Лисица. Философ, логик, математик, механик, физик, историк, дипломат, изобретатель, библиофил, языковед, друг-приятель Петра Первого. Молодая российская наука многим обязана этому потрясающему воображение человеку.

Иоганн Вольфганг Гёте. Писатель, мыслитель, воспитатель, естествоиспытатель, коллекционер минералов, тайный советник, директор театра. Наполеон проводил Его восторженными словами: «Вот человек!..»

Хотел я ещё написать об Афанасии Кирхере134, но это уже четвёртый немец подряд. Явный перебор. Тем более, что начинать-то надо было иноземцев с великого Леонардо, продолжать Наполеоном, который не торт, не коньяк, но император.

Но давайте договоримся так: разберитесь с Лисицами сами. Почитайте о том, сколько они знали, сколько успели сделать… И Вам, конечно, станет за себя стыдно… Карл Маркс говорил, стыд – это гнев, обращённый внутрь. А вот Фазиль Искандер считал стыд светлой эмоцией. Пусть она Вас просветлит до донышка. А далее перечитайте Николая Носова135 и решите, кем лучше быть – Знайкой или Незнайкой.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-17-

Приветствую Вас, Серкидон!

Чувствую, что именитые многознайки взбодрили Вас. Вы прочли их биографии! Вы устремились за знаниями!..

Так шёл и Буратино… но не дошёл. Его оставили с носом… А казалось бы, какие проблемы?! Дойти до школы – да вот она, за углом, – освоить часть знаний, предназначенных на сегодняшний день, вернуться с гордо поднятой головой домой, отрапортовать папе Карло: «Знания получены!..»

Но, видимо, не всё так просто, пока существуют в мире соблазны и жулики. Подчас ученик прилежный с утра оказывается в конце дня вдали от школы на пустыре: без букваря, без портфеля, шепчет жалобно: «Как я сюда попал?..»

Подчас молодой человек бросает в урну зачётку и с криком «Да здравствует свобода!» становиться на путь Буратино. Путь познания и скучен, и нуден, и не для всякого… Наш лукавый приятель Мефистофель говаривал: «Теория, мой друг, седоволоса,//А древо жизни зелено всегда…»136 Как порою хочется прыгнуть из окна библиотеки на зелёное древо, спуститься вниз к девочке с голубыми волосами, к верным друзьям, искать золотой ключик, окунуться в приключения…

И что! Странное дело, но эта движуха – глупости, ошибки, прегрешения – не всегда ведут к краху. Часто они приводят к необходимости прилагать сверхусилия, а это раздвигает сознание, и в результате человек видит иной путь. И, кстати сказать, первую половину жизни можно прожить деревянным Буратино, а во второй – стать расчётливым Карабасом-Барабасом.

Читаем у казанского поэта Бориса Бронштейна:

О годы детства! Милый Буратино!

Такой весёлый, добрый и простой!

Мы с ним в то время были побратимы,

Искали вместе ключик золотой.

Мне жаль, но та пора невозвратима…

С годами начинал я понимать,

Что в этой сказке драма Буратино

Меня уже не может волновать…

Возможно, я слегка сгущаю краски,

Но вот листаю книжку в сотый раз

И убеждаюсь: нынче в этой сказке

Мне ближе всех, пожалуй, Карабас.

У Вас, Серкидон, соблазн ступить на путь Буратино должен быть особенно велик. Если я не ошибаюсь, воспитывали Вас, «когда папа Карло, а когда и никто». Конечно, любой Ваш выбор я приму, но всё же, советую доучиться. Противопоставьте соблазнам и помехам твёрдую волю. И потом, зачем Вам девочка с голубыми волосами. Такой эпатаж не для Вас.

Ну, так давайте же, наконец, поговорим о знаниях! Спросите меня ещё раз: «За какими знаниями пришёл я в этот мир?» Спросили?.. Отвечаю Вам: «Не знаю». Но помочь Вам попробую.

Расскажу о своём печальном опыте.

Беда в том, что смолоду увлёкся я накоплением знаний и набросал под черепушку много лишнего, натаскал в «чердак» разного хламу. Как тут не вспомнить школьную лягуху в разрезе! Зачем столько лет она развивалась в мозгу бесполезной зелёной простынёй? Не тащить таких «лягушек» в голову, не превращать мозг в болото настоятельно рекомендуют авторитеты. Тем более, что не все лягушки сидят на кочках тихо, некоторые по ночам квакают.

Что же подзадоривало меня к накоплению знаний?

Популярная фраза Ленина: «Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше». Вкупе с ней не давал покоя девиз киножурнала: «Хочу всё знать!», а девиз его был таким – «Хочу всё знать!» Таковы были два мои кнута, а учёный осёл у них был один – я.

Что в результате? Многие мои знания остались без применения. Это были знания ради знаний. Я чувствовал себя, как кот учёный, что ходит по цепи кругом. А зачем учёности, если сидишь на цепи? Другой раз я чувствовал себя, как человек, знающий в совершенстве язык, обычаи и нравы далёкого туземного племени, которое вымерло. Поговорить не с кем. Как тут не отчаяться?!

Накопленные знания, как предупреждал Сенека, «на разные лады тревожили ум». Трудно принять верное решение, когда каждая извилина кричит: «Сюда! Сюда!» Из-за этого я часто ошибался и путался.

Но хватит о себе любимом. Люди не чета мне были разочарованы приобретёнными наспех знаниями.

«Я проклял знаний ложный свет!» – воскликнул пушкинский Фауст.

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» – написано у Екклесиаста.

А вот отрывок из платоновского диалога «Федр». Суть в том, что мудрец Тевт придумал письменность и пришёл с этим изобретением к царю Египта:

«… Тевт сказал: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости».

Царь же сказал:

«Искуснейший Тевт, один способен порождать предметы искусства, другой – судить, какая в них доля вреда или выгоды для тех, кто будет ими пользоваться. Вот и сейчас ты, отец письмен, из любви к ним придал им прямо противоположное значение. В души научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнениями память: припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собой. Стало быть, ты нашёл средство не для памяти, а для припоминания. Ты даёшь ученикам мнимую, а не истинную мудрость. Они у тебя будут многое знать понаслышке, без обучения, и будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимомудрыми вместо мудрых».