скачать книгу бесплатно
– После, – заявляет Кейтлин и целует своего ночного спутника.
5
– Это очень вкусно, – восхищается девушка и делает маленький глоток свежесваренного натурального кофе. – Да, в твоей жизни определённо есть плюсы. Я забыла, когда последний раз пила настоящий кофе. Идёт к годовому бонусу в «Спенстех»?
Джек обходит стойку в кухонной зоне студии и подливает остатки кофе Кейтлин в кружку.
– Ежеквартальному. Не поверишь, но на самом деле – нет. Кофе я закупаю, как и все, на рынке, – Джек делает небольшую паузу. – Чёрном.
– Серьёзно?! – удивляется девушка.
В солнечных лучах из панорамного окна она выглядит ещё красивей. Кейтлин сидит на высоком стуле в рубашке Джека, улыбается, слегка прищурив глаза цвета серого камня, невольно заставляет Джека слегка волноваться перед вопросом, который он собирается ей задать, чего с ним не случалось со времён старшей школы.
– Да. Кейт, – смущённо произносит он. – Давай поужинаем завтра? Если… Ну… Если у тебя есть время. И желание.
– Джеки, – девушка смущённо меняется в лице. – Ночь была прекрасной. Правда. Но мне кажется, что это не лучшая идея.
– Почему?
– Я не хочу омрачать утро.
– Слушай, я понимаю, что отношения, которые начинаются с секса, не всегда удачные, но мы точно знаем, что хотя бы в этой области у нас проблем не будет.
Кейтлин оценивает шутку Джека тихим смешком, подтверждая его предположение.
– Я хочу узнать тебя получше, Кейт. Если позволишь.
– Джеки, дело не в тебе. Ты отличный парень, я, если честно, думала, что вчерашний вечер закончится с Дакотой или Кики, а тут появился ты, и это… Спасибо тебе.
– Тогда что не так?
Кейтлин отставляет кружку с кофе, смотрит на Джека холодным пронизывающим взглядом, полным грусти.
– Я под контрактом носителя, Джеки.
Ответ застаёт Джека врасплох. Он подготовил несколько аргументов, чтобы возразить потенциальному отказу Кейтлин, но, как и бывает обычно в анализе, маленький процент погрешности может испортить всю картину происходящего. И портит. Три месяца назад он проводил оценку рисков психологического восприятия подписантов контракта носителя, и результаты оказались более чем неутешительными. Контракт носителя – сделка уникальная, дорогостоящая, но с огромным этическим подтекстом.
Ещё с древних времён люди искали возможность жить вечно, а если не вечно, то максимально долго. Когда Брэндон Андерсон впервые успешно оцифровал человеческое сознание в 2025-м, это произвело фурор. Вечная жизнь. Цифровой конструкт, которому не требуется биологическая поддержка организма, в котором остаётся сознание. Не просто копия, а разум, продолжение человека при жизни.
Те, кто поддержали проект Андерсона, в основном элиты и интеллигенция, говорили, что на века в мире останутся писатели, поэты, мыслители, философы, музыканты, что может быть лучше? Противники же в прайм-тайм дискуссионных шоу утверждали (и утверждают до сих пор), что это путь к регрессу и обесцениванию человеческой жизни. Религиозные конфессии сегодня собирают массовые митинги-протесты и усиливают накал телевизионных проповедей, что объяснимо, ведь при наличии возможности жить вечно зачем обращаться к богам, гарантирующим бесконечную счастливую жизнь за скромные 29.95 в месяц или 299.95 в год?
Несмотря на разногласия в обществе, многие корпорации проект поддержали, увидели неохваченный многомиллионный рынок и оказались правы. Но обеспеченные люди, которые могли себе позволить оцифровку разума, не хотели прозябать в киберпространстве, на флэшке или в планшете. Многие потенциальные клиенты задавались вопросом: какой смысл жить вечно и не иметь возможности полноценно наслаждаться жизнью? Пить, есть, заниматься сексом. Тогда, в 2031-м, Андерсон пошёл дальше и при поддержке выдающегося нейрохирурга из «Евромедицины» Аристотеля Шольца реализовал возможность подсаживания цифровой копии разума в биологический организм. Оба получили Нобелевскую премию в области медицины. В итоге то, что в начале казалось невозможным, стало обыденностью. Очередной услугой большинства топовых корпораций, кроме «Спенстех», которые никогда не вкладывались в данную отрасль из-за личных взглядов президента Спенсера. Биологический отдел «Евромедицины» совместно с отделом цифровых продуктов дзайбацу «Сатоши» меньше чем за год поставили услугу на конвейер в Ампир-сити. Оставался последний вопрос: где получать биологические контейнеры для оцифрованных личностей, которые мечтали вновь почувствовать запахи, прикосновения, весь спектр эмоций? Ответ оказался на поверхности – нужно всего лишь предложить людям кучу денег. И это сработало. В период экономического кризиса 2032—2034-х годов контракт носителя стал одной из самых востребованных услуг и с тех пор только набирает обороты.
Многим желающим отказывают из-за биологических показателей, требования к потенциальному носителю слишком высоки, но те, кто проходят отбор, могут позволить себе не только пожить на широкую ногу индивидуально отведённое время, но и обеспечить своих детей, а иногда и внуков. Корпорации предлагают абсолютно честную сделку – деньги взамен на тело.
– Как давно? – спрашивает Джек.
– У меня ещё четыре года. Затем инъекция и прекрасное забвение. А моё тело передадут какой-нибудь богатенькой жёнушке из особняков в Кристалл Маунтин.
– Или элитной проститутке из «Тиффани».
– Какая разница? – пожимает плечами Кейтлин. – Мне будет всё равно.
– С кем подписала?
– «Сатоши».
– Чёрт…
– Послушай, Джек, прошлая ночь действительно что-то значила для меня. Но я не могу позволить себе привязываться к кому-то, потому что не хочу причинять боль. Я не жду понимания, но… Простой девчушке из Мид-Эйкрэйд предстоит сделать ещё очень много. Можешь верить, можешь нет, это было осознанное решение. Я должна была это сделать. И зная, сколько мне осталось, я проживаю оставшееся время на полную катушку. Делаю то, чего раньше не делала. В рамках дозволенного контрактом, конечно. Я живу, понимаешь?
– Да, – тихо отвечает Джек. – Просто… Жаль, что…
– Я знаю, – перебивает Кейтлин. – Если ты хочешь со мной поужинать, я с радостью приму приглашение. Но я не имею права тебя обманывать, дорогой. У нас нет будущего. Есть только настоящее.
Несколько секунд Джек взвешивает услышанное, а потом подходит к Кейтлин, обнимает и спрашивает:
– Завтра в восемь?
Девушка кивает и тонким носом зарывается в шею корпорату.
6
Сладкий запах духов Кейтлин ещё долго витает в пентхаусе Джека Спенсера после её ухода. Девушка не выспалась, но выглядит так, словно спала минимум восемь часов. Перед её выходом они несколько минут стоят в обнимку, внутри Кейт растекается приятное тепло, от груди, к животу, ниже, до самых кончиков пальцев. Она запрещает себе думать о нём, внутренний голос повторяет, что у них не может быть никакого будущего. Пара свиданий, несколько ночей вместе – это максимум, не больше.
По дороге от жилой башни «Спенстех» до Центрального парка имени Малкольма она продолжает думать, только теперь уже о завтрашнем ужине. Какой сделать макияж, надеть платье или брючный костюм? Наверное, нужно как-то прознать у Джека в какой ресторан они пойдут. Какое подобрать нижнее бельё? Чёрный – беспроигрышный вариант, но он видел её в чёрном, ей не хочется повторяться. Там, где появились мысли об ужине, следом прокрались картинки их будущей жизни. У Джека интересная квартира, думает Кейтлин, но там не хватает уюта. Холостяцкая хибара, которая наверняка стоит больше, чем Кейт зарабатывала за год. Раньше, перед контрактом. Нет-нет, думает девушка, нельзя. Нельзя представлять, как она будет встречать его с очередного совета директоров вечером, как вместе вечерами они смотрят фильмы по стриминговому сервису.
Она отвлекается на пиликающий смартфон в кармане облегающих брюк, достаёт, смотрит на полупрозрачный экран. Одно новое сообщение. Ей не хочется открывать это сообщение, побыть бы ещё немного в фантазии, которой не суждено сбыться. Кейт нажимает на иконку входящего сообщения, и тут же по её телу пробегает дрожь. Мысли о Джеке Спенсере исчезают в тот же миг.
Готово?
Кейтлин немного колеблется, подбирает правильные слова для ответа, но в итоге печатает простым «да», прячет смартфон и заходит на территорию парка. В небольшом ларьке она покупает синтезированный латте с ванильным сиропом. Говорят, что вкус неотличим, но она выпила натуральный кофе сорок минут назад и моментально чувствует разницу.
Вокруг кипит жизнь. Несколько парней с имплантами конечностей сидят на траве вокруг панка с гитарой, он бренчит что-то заунылое, а группа кивает в такт. Влюблённая парочка стоит на пригорке справа, обнявшись, так же, как стояли Кейтлин и Джек у входной двери в пентхаус. Маленькая девочка держит бабушку за руку и удивлённо смотрит на серое озеро, которое плавными волнами создаёт ощущение абсолютного спокойствия и умиротворения. Кейтлин обращает внимание на пустую лавочку из пластика напротив озера, подходит к ней, из сумочки достаёт влажную салфетку, аккуратным движением вытирает пыль.
Она садится напротив озера, делает маленький глоток латте, не обращает внимания на окружающих её людей и всё-таки разрешает себе думать о будущем с Джеком Спенсером. Будущем, которому не суждено сбыться.
7
К полудню солнце над Ампир-сити раскалило асфальт. Редкие облака проплывают над городом, создавая тень, в которой жара ощущается чуть меньше, но тёплые потоки со стороны пустыни сродни горячему воздуху из фена не дают обычному рабочему на улице насладиться даже намёком на прохладу. На Корпорат-Кросс много народу, все торопятся в ближайшие кафе и ресторанчики на часовой обед. Из незаметных динамиков металлический женский голос транслирует последние события, несколько огромных экранов на зданиях показывают ведущую в студии, которая рассуждает о последствиях переворота в Автономной Республике Гавайи и новости о полной милитаризации Швейцарии.
Джек Спенсер торопится к своему рабочему месту на предпоследнем этаже небоскрёба «Спенстех». После расставания с Кейтлин день идёт явно не в том направлении, которого хотелось бы корпорату. Все персональные городские летательные аппараты оказались недоступны или на техобслуживании, потому воспользоваться воздушными коридорами Ампир-сити Джек не сумел. Такси вызвать тоже оказалось проблемой, так как в радиусе трёх миль возле дома Джека не обнаружилось ни единой свободной машины, готовой взять заказ. Пришлось воспользоваться «Диабло» и простоять пятьдесят минут в двух заторах – на мосту Джефферсона, въезде в деловой центр, и непосредственно на повороте к Корпорат-Кросс.
Несмотря на то, что Джек никому не отчитывается за опоздания, он всё равно испытывает чувство дискомфорта. Никогда раньше, какая бессонная ночь бы ни выдалась, он не позволял себе появиться на рабочем месте позже десяти утра. Спенсер ненавидел окружающий мир или дремал в кресле перед мониторами, но оставался на рабочем месте. С Кейтлин он испытал то, чего не испытывал раньше в своей жизни. Джек Спенсер, руководитель отдела аналитики и оценки рисков «Спенстех», потерял счёт времени.
Он заходит в главный холл башни корпорации, здоровается с сотрудниками, которые встречаются на его пути, а в голове рисуются картины коллективного осуждения и потери репутации. Смотрите, смотрите, Спенсер опоздал. Наверняка кутил всю ночь с эскортницами из «Тиффани», совсем уже обнаглел, папенькин сынок! И это будущее «Спенстех»?!
В лифте он оказывается с десятком корпоратов, и, как назло, все они выходят по одному на этажах ниже, потому подъём длится примерно минут семь. Эти примерные семь минут кажутся Спенсеру вечностью.
У входа в его кабинет, возле пустующего стола секретаря, стоит верный помощник Джека Спенсера, заместитель и по совместительству приятель со времён стажировки Ленни Босковиц, который явно ошивается здесь в ожидании Джека какое-то время. Минут семь? Невысокого роста пухлый мужчина с залысинами, с прямым острым носом и толстыми губами смотрит очередное фуд-порн видео на экране смартфона, не обращая внимания на появление руководителя отдела.
– Что у нас нового, Ленни? – спрашивает Джек, проходя в свой кабинет.
– Смотря, что ты подразумеваешь под новым, – отвечает слегка высоким голосом Босковиц, не отрываясь от видео. – Ты припёрся к обеду – это точно что-то новенькое!
– Заработался.
Джек скидывает пиджак на диван, командует поднять вверх жалюзи на окнах во всю стену и садится за матовый стол. За окнами кабинета городские летательные аппараты единой линией плывут на разных уровнях, создавая геометрический орнамент из непересекающихся линий, а за ними стоит оливкового цвета башня корпорации с логотипом «Норд» у самой верхушки.
– Заработался, ага, конечно, – Босковиц всем весом плюхается на диван, закидывает ногу на журнальный столик. – Тебя сдал Майерс. Завтракал с ним, и выглядел он чертовски хреново. Сказал, что ты уехал из «Акварели» не один.
– Система, Ленни, ты проверил ещё раз данные в системе, как я просил?
– Я отвечу тебе, о великий, но прежде ответь ты мне, – Босковиц убирает ногу со столика, чуть наклоняется вперёд, смотрит на Спенсера чёрными глазами и сдвигает брови. – Почему ты не позвал меня вчера? Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной? После всего, что между нами было. Ещё и склеил кого-то.
Джек смеётся, скрещивает руки на груди и в той же саркастичной манере, но слегка оправдывающимся тоном признаёт:
– Каюсь, виноват, – он поднимает руки, капитулируя перед нападками Босковица. – Я вчера хотел поехать в пустошь, погонять, а Майерс слился, но решил загладить вину и позвал в «Акварель».
– Недостаточно, – Босковиц показательно поворачивает голову к стене.
– Прости, Ленни, в следующий раз я обязательно позвоню тебе. Это была импровизация, но теперь твоя обиженная физиономия будет всегда возникать у меня перед глазами, когда я спонтанно соберусь куда-либо. А теперь система. Что с данными?
– Я скажу тебе, Джек Спенсер. Я всё скажу.
Босковиц неуклюже поднимается с дивана и подходит к стене с белым экраном посередине. Слева снизу небольшой датчик, к которому Ленни подносит свой смартфон, на экране отображается интерфейс поисковой системы с полем для ввода и кнопкой «Старт».
– Данные точные. Сейчас в нашей базе чуть меньше двадцати тысяч контактов с заполненной информацией. В основном это сотрудники и их родственники. Система предоставляет не только подробный анализ действий контакта, но и выстраивает так называемый «график приемлемости», благодаря которому по основным параметрам составляется социальный портрет человека.
– Это замысел, но что с метаданными?
– Проблема решена, босс.
– Шутишь?
– Основной загвоздкой была, как ты помнишь, сегментация данных и определение процентной составляющей.
Босковиц вводит в поисковую строку «Джек Мюриэль Спенсер», кликает на «Старт». Система думает несколько секунд, и на экране отображается трёхмерная модель Джека Спенсера, плавно крутящаяся по часовой стрелке. Справа от модели имя, возраст, различные характеристики и в самом низу цифра – восемьдесят семь процентов.
– А теперь, – продолжает Босковиц, – проблема решена. Система оценивает тебя на восемьдесят семь процентов, так что ты без проблем отправишься в «Вавилон», друг мой.
– Сколько контактов ты протестировал? – недоверчиво спрашивает Джек.
– Проще сказать, кого я не тестировал, – с насмешкой отвечает Босковиц. – Оно работает, Джеки. Мы это сделали!
– Если мэрия одобрит поправку к проекту и обеспечит нас данными, мы сможем собрать базу за сколько? Пять-шесть лет?
– Примерно. Но это только в том случае, если в нашу крепость данных будет падать вся дата без исключения.
– Отец будет очень доволен, Ленни. Ты лучший.
– Я знаю, – Босковиц отключает экран и усаживается обратно на диван. – А теперь, о великий, я хочу знать каждую грязную подробность вчерашней тусовки. Расскажи мне всё.
8
Ближе к вечеру Джек запрашивает аудиенции у своего отца, порадовать семидесятитрёхлетнего президента отличными новостями. Кабинет Ричарда Спенсера занимает весь последний этаж, включает в себя не только рабочее пространство с антикварной мебелью, но ещё и цифровую библиотеку, переговорную, конференц-зал с отдельным входом, бассейн, две спальни, обеденную зону и сауну. Президент «Спенстех» редко покидает башню корпорации, несмотря на то, что владеет четырьмя пентхаусами в различных районах Ампир-сити и домом в Кристалл Маунтин. После смерти своей супруги Ванессы Ричард Спенсер посвятил всё своё время работе, что вызывает восторг у сотрудников корпорации. Он не только президент огромной производственной компании, он её символ. Сердце. Множество проектов Ампир-сити находят поддержку в лице её почётного гражданина. Спенсер лично спонсировал строительство двух университетских кампусов технологического и клиники в Мид-Эйкрэйд, а на реставрацию Нью-Лэнгли он пожертвовал два триллиона криптодолларов из личного фонда.
Джек застаёт отца у камина с бумажной книгой в руках. За окном садится солнце, кабинет кажется очень уютным от живого огня и потрескивания поленьев.
– Что читаешь, папа? – спрашивает Спенсер.
– Да так, кое-что из прошлого. Глаза подводят меня, сынок, – хриплым голосом произносит Ричард.
– У «Сатоши» отличная линейка глазных имплантов. Хотя кому я говорю?
– Нет, сынок, импланты ради увеличения способностей – это прерогатива молодёжи. Мне нравятся мои глаза, тем более их так любила твоя мама.
– В этом что-то есть, знаешь? Ты сидишь здесь, читаешь бумажную книгу, разожжён камин, словно мы с тобой перенеслись в прошлое.
– Мода на антикварную мебель обязательно вернётся, вот увидишь. Даже в киберпространстве сейчас огромной популярностью пользуются архитектуры локаций из позапрошлого века. Кто бы мог подумать? Ставлю сотню, что через пару десятилетий Синатра снова войдёт в моду.
Романтичное настроение отца вызывает на лице Джека улыбку.
– Отлично выглядишь, папа.
– Я и чувствую себя прекрасно. Сегодня проплыл четыре мили в бассейне.
– Ого.
– Да. А что сделал ты? – слегка поддевает сына Ричард.
– На самом деле, мне есть что показать.
– Ты о системе классификации для «Вавилона», не так ли?
– Ты всегда в курсе событий. Всё готово, отец. Тесты прошли успешно, и мы можем приступать к полноценному сбору данных.
– Пока рано радоваться, хоть я и разделяю твой оптимизм. Все четверо президентов должны одобрить предлагаемую нами правку. Я уверен, что Гамбиев поддержит нас, мы разговаривали с ним недавно, обсуждали возможность внедрения системы, а вот остальные.
– «Евромедицина» согласится. Перри? наверняка сможет продать систему совету директоров корпорации, остаётся только император.
– Да, сяцо может быть проблемой. Но если правильно донести до Акихиро Сатоши суть предлагаемой нами поправки, он согласится, – Ричард смотрит на огонь в камине, громко выдыхает, затем переводит взгляд на сына. – Ты готов?
– Да, отец.
– Хорошо. В конце недели я соберу королей. Не подведи меня.
– Не подведу, отец. С моей стороны всё будет выполнено.
