скачать книгу бесплатно
От власти идеи – к идее власти. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
Мансур Михайлович Мухамеджанов
В книге впервые в отечественной и зарубежной историографии исследуется история уникального научно-исследовательского учреждения Коммунистической партии СССР – Института марксизма-ленинизма (ИМЛ) при ЦК КПСС за все 70 лет его деятельности, с 1921 по 1991 год. Сквозь призму истории ИМЛ прослеживается роль идеологии марксизма-ленинизма в жизни советского общества – от сплачивающего, мобилизирующего фактора до ее трансформации в ортодоксальную, догматическую доктрину, следование которой привело к распаду СССР. Автор – доктор исторических наук, профессор М. М. Мухамеджанов, будучи более четверти века сотрудником Института, являлся свидетелем и участником научного процесса и повседневной жизни этого идеологического центра партии и на своем опыте испытал жесткий прессинг политической цензуры. Исследование проведено на базе архивных документов ЦК КПСС и Института марксизма-ленинизма, печатных изданий ИМЛ, а также воспоминаний его бывших ведущих научных сотрудников, в том числе дневниковых записей автора.
Издание рассчитано на широкую читательскую аудиторию – от исследователей советского периода истории России до молодых читателей, интересующихся нашим недавним прошлым.
М.М. Мухамеджанов
От власти идеи – к идее власти. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
Предисловие
У книги, которую Вы держите в руках, – удивительная судьба и непростой путь к своему читателю. Рукопись была подготовлена автором более десяти лет назад и долго ждала своего времени, которое наступило только сегодня.
Книга доктора исторических наук, профессора Мансура Михайловича Мухамеджанова, с одной стороны, является историческим исследованием, которое посвящено истории Института марксизма-ленинизма (ИМЛ), основного идеологического центра Коммунистической партии Советского Союза, с другой – представляет собой воспоминания о работе автора в этом учреждении.
М. М. Мухамеджанов реконструировал историю ИМЛ с 1920 по 1991 г. Собирание книг и материалов по истории революционного движения в России началось в 1920 г. в рамках Истпарта – Комиссии по истории Октябрьской революции и РКП(б), продолжилось в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса (создан в 1921 г.) и Институте В. И. Ленина (создан в 1923 г.). В 1928 г. стартовал этап объединений. Вначале объединили Истпарт и Институт Ленина, а в 1931 г. был создан единый Институт Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ). В 1920–1930-е гг. в рамках отдельных институтов и после 1931 г. – в объединенном ИМЭЛе велось активное комплектование фонда редкой научной литературы и рукописей, публиковались произведения классиков марксизма и документы по истории партии. Эта работа положила начало формированию Центрального партийного архива, «главной библиотеки партии» (библиотеки ИМЛ), собраний Музея В. И. Ленина и Музея К. Маркса и Ф. Энгельса.
В условиях «укрепления сталинского единовластия» ИМЭЛ по сути монополизировал проведение исследований по проблемам марксизма-ленинизма и истории ВКП(б) в СССР. Вместе со страной ИМЭЛ подвергался репрессиям, сохранял документальные богатства в период Великой Отечественной войны, служил, по мнению автора исследования, «орудием партии в сооружении “железного занавеса”» в послевоенные годы, частично политически «оттаял» в 1956–1964 гг., его переименовали в Институт марксизма-ленинизма, каковым он и оставался почти до 1991 г.
История ИМЛ в 1960–1980-е гг. изучена меньше, чем в более ранние периоды, поэтому и представляет особый интерес. Благодаря личному опыту работы М. М. Мухамеджанова в ИМЛ, точнее в его архиве, с 1964 по 1979 и с 1988 по 1991 г. история Института раскрывается на фоне исторической эпохи, но как бы изнутри, через характеристику не только издательской деятельности, но и нравов, бытовавших в учреждении. Строгое фактологическое повествование о деятельности ИМЛ прерывается подробными воспоминаниями Мансура Михайловича. Именно эти выдержки из дневников или мемуарные заметки позволяют приоткрыть спрятанную за помпезными фасадами и заборами реальность, за скучными догматическими текстами коллективных многотомных публикаций встают реальные люди, вскрывается банальность жизни творцов советских марксистских мифов. Автор разъясняет механизмы работы сотрудников ИМЛ над изданиями работ Маркса и Энгельса, Ленина, Сталина, историями Великой Отечественной войны, Гражданской войны, I Интернационала и многими другими многотомниками.
М. М. Мухамеджанов отдает должное предшественникам, поэтому книга является путеводителем по публикациям об ИМЛ, в ней также перечислены все воспоминания, опубликованные бывшими сотрудниками института в последние десятилетия.
Автор блестяще показал роль библиотеки ИМЛ в разные периоды существования учреждения – от важного подразделения, игравшего самостоятельную роль в Институте, до некоей подсобной структуры, обслуживающей интересы исследователей. Библиотека во второй части издания как будто исчезает со страниц книги, но она незримо присутствует во всех проектах, которые вел Институт.
Название книги «От власти идеи – к идее власти» как нельзя лучше отражает суть трансформации легендарного Института марксизма-ленинизма – оплота советской идеологии.
История ИМЛ закончилась в 1991 г., вместе с крахом КПСС. Но остались богатейшие, накопленные за десятилетия историко-документальные фонды, которые хранят два крупнейших федеральных учреждения. Библиотечные коллекции ныне находятся в Центре социально-политической истории, филиале Государственной публичной исторической библиотеки России, а Центральный партийный архив переименовали в Российский государственный архив социально-политической истории.
Струкова Елена Николаевна,
кандидат исторических наук, заведующая Центром социально-политической истории ГПИБ России
Введение
Уважаемый читатель! Вашему вниманию предлагается книга по истории уникального научного учреждения – Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ). ИМЛ был призван формировать и пропагандировать идеологию научного коммунизма, обладая монопольным правом собирать, хранить, издавать, изучать, идейное наследие классиков марксизма-ленинизма.
Обращение к этому предмету исследования обусловлено научной потребностью осмыслить, оценить роль политического мировоззрения в жизни советского общества и сделать соответствующие выводы. Руководствуясь учением научного коммунизма, КПСС смогла мобилизовать миллионные массы трудящихся на победу социалистической революции, отстоять советскую власть в Гражданской войне, построить экономическую базу социализма, защитить независимость нашей Родины в Великой Отечественной войне, освободить от фашистской оккупации страны Восточной Европы. В послевоенные годы в кратчайший срок страна оправилась от ран войны, подняла народное хозяйство. Вера в светлое будущее воодушевляла людей, несмотря на острые социальные проблемы.
В годы холодной войны СССР укрепил экономическую и военную мощь и достойно противостоял угрозам Организации Североатлантического договора (НАТО). Советский Союз открыл эру завоевания космического пространства.
Казалось бы, идеи коммунизма выдержали тяжелейшие испытания и продемонстрировали свою жизнеспособность. Но история распорядилась по-иному. Провозглашенная Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым перестройка оказалась для СССР смертным приговором. Политический и нравственный парадокс этого исторического события состоял в том, что развал страны и отказ от идеологии коммунизма осуществили лидеры КПСС.
Массовых выступлений против распада СССР не было. Следовательно, народ потерял веру в идеалы коммунизма. Вожди большевистской партии, начиная с Ленина, убеждали народ в том, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Светлое будущее становилось химерой. Хрущевская «оттепель» раскрыла гигантские масштабы репрессий невинных людей в 30-е годы. Горбачевская гласность дала гражданам свободу слова, освободила от цензурных пут. Прошлое СССР стало рассматриваться однозначно негативно. Страна, воспетая в гимне как «Союз нерушимый республик свободных…», перестала существовать неожиданно как для сторонников, так и противников перестройки.
Причины распада Советского Союза стали актуальной темой для историков, политологов, участников и свидетелей этого события. Выдвигаются десятки версий, но ни одна из них не дает полного и однозначного ответа.
Задача данного исследования – проследить, какие факторы влияли на размывание идеи построения справедливого социального общества.
История Института марксизма-ленинизма является зеркальным отражением общественно-политической жизни страны. Изучение деятельности этого научного центра показывает, сколь опасно догматическое мышление, следование шаблонным упрощенным постулатам, и, в известной степени, раскрывает причины краха СССР.
В истории нашего Отечества советский период – самый спорный и противоречивый, не поддающийся однозначной оценке. Не правы те, кто в годы господства идеологии коммунизма историю СССР трактовали как «триумфальное шествие советской власти», как и те, кто после распада союзного государства его историю рассматривают как мрачную эпоху беззакония, террора, неэффективной экономики, духовной нищеты. Эти контрастные оценки объяснимы. Они подтверждают известный тезис историка М. Н. Покровского: история – это политика, опрокинутая в прошлое. Спустя четверть века после распада СССР история Советского государства продолжает оставаться полем идейной борьбы, хотя и не столь ожесточенной, как в прежние годы.
Силой и одновременно слабостью советской системы являлась идеология, носителем которой была Коммунистическая партия Советского Союза. Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ведущему научному учреждению страны, ставились задачи собирать, хранить, изучать, издавать, пропагандировать идейное наследие Маркса, Энгельса, Ленина, документов КПСС и коммунистических партий зарубежных стран, а также деятелей КПСС и международного коммунистического и рабочего движений.
Практически во всех постановлениях ЦК партии, относящихся к деятельности ИМЛ, содержится тезис о необходимости теоретической разработки марксистско-ленинской теории. Но если в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса и в Институте Ленина еще существовала свобода творческого мышления, то после их объединения в 1931 году в Институт Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ) любая попытка трактовки, отличной от сталинской, приравнивалась к враждебным и антипартийным уклонам. Об этом свидетельствуют судьбы директора ИМЭ Д. Б. Рязанова и директора ИЛ Л. Б. Каменева, объявленных врагами народа и приговоренных к смертной казни. В 30-е годы ИМЭЛ, работая под бдительным политическим надзором ЦК ВКП(б), превратился в цензурное идеологическое учреждение и оставался таковым на протяжении всей своей истории. Эта метаморфоза отражена в названии книги – «От власти идеи – к идее власти».
Историография исследуемой темы крайне скудна. В годы советской власти она рассматривалась в контексте истории общественных наук, затрагивая отдельные направления деятельности Института в конкретный период. Единственная книга, в которой освещается целостная история ИМЛ, была подготовлена дирекцией Института к его полувековому юбилею. Она вышла в свет в 1971 году под названием «Идейный арсенал коммунистов»[1 - Идейный арсенал коммунистов. М., 1971; 2-е изд., доп. М., 1979.]. В издании раскрывается деятельность предшественников ИМЛ (Комиссии по истории Октябрьской революции и РКП (б) (Истпарта), Института К. Маркса и Ф. Энгельса, Института Ленина) и объединенного Института Маркса-Энгельса-Ленина, впоследствии получившего название Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Книга представляет собой сухой отчет о заслугах и достижениях. В ней отсутствуют анализ и оценки с точки зрения обогащения и новизны идейного наследия классиков марксизма-ленинизма. Авторы книги замалчивают проблемы, трудности, нерешенные вопросы. Они странным образом «забыли» о людях, творивших историю Института. Среди них были талантливые ученые и уникальные специалисты. В 1979 году вышло второе, дополненное издание с теми же недостатками.
В постсоветский период научно-исследовательское направление истории ИМЛ обогатилось двумя фундаментальными изданиями. Бывший сотрудник ИМЛ Я. Рокитянский в соавторстве с немецким коллегой Р. Мюллером подготовили книгу о директоре Института К. Маркса и Ф. Энгельса Д. Б. Рязанове, внесшем огромный вклад в дело собирания и издания наследия основоположников научного коммунизма[2 - Рокитянский Я., Мюллер Р. Красный диссидент: Академик Рязанов – оппонент Ленина, жертва Сталина. М., 1996.]. Книга воссоздает яркий образ ученого, общественного деятеля с независимыми взглядами и трагической судьбой. При всей ценности этого издания следует отметить, что предметом исследования является биография Д. Б. Рязанова, а работа в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса – лишь часть его многогранной жизни.
Вторая книга посвящена непосредственно истории Института. Ее автором является также бывший сотрудник ИМЛ В. Г. Мосолов[3 - Мосолов В. Г. ИМЭЛ – цитадель партийной ортодоксии. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, 1921–1956. М., 2010.]. Это первое и до сих пор единственное исследование с широким охватом научной жизни и детальной проработкой конкретных вопросов. В научный оборот введен большой объем архивных источников. Автор старается соблюдать научную объективность, отмечая успехи и изъяны деятельности Института, вызванные единомыслием и строгим контролем со стороны руководства партии. Приходится лишь сожалеть, что исследование истории ИМЛ доведено до 1956 года, а такой сложный и противоречивый период 1960-х – начала 90-х годов остается нераскрытым.
После распада СССР и упразднения ИМЛ появились публикации мемуарного жанра, авторами которых являлись бывшие руководители и сотрудники Института[4 - Смирнов Г. Л. Уроки минувшего. М., 1997; Тартаковский Б. Г. Все это было… Воспоминания об исчезнувшем поколении. М., 2005; Шириня К. К. Разный цвет у прожитых времен. М., 2012; Фирсов Ф. И. 34 года в Институте марксизма-ленинизма. Воспоминания историка. М., 2013.]. В основном это автобиографические записки, в которых освещаются и годы их работы в ИМЛ.
Среди них в первую очередь следует назвать книгу директора ИМЛ в последние годы перестройки академика Г. Л. Смирнова «Уроки минувшего». До прихода в Институт Смирнов был помощником Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Будучи одним из инициаторов перестройки, автор твердо и последовательно отстаивает свои коммунистические убеждения. Крах советского строя Смирнов объясняет перерождением руководства КПСС. Книга насыщена фактическим материалом, относящимся к периоду его работы в Институте марксизма-ленинизма.
Из мемуарных изданий следует выделить книгу доктора исторических наук, 18 лет заведовавшего сектором истории Коминтерна, К. К. Ширини, часть которой посвящена периоду его двадцатитрехлетней работы в ИМЛ. Он дает оценку выпущенных сектором трудов, раскрывает лабораторию их подготовки и выражает чувства благодарности коллегам по работе. Распад страны стал личной драмой для К. К. Ширини – участника Великой Отечественной войны и коммуниста с большим партийным стажем.
Воспоминания доктора исторических наук, ведущего специалиста по истории Коминтерна Ф. И. Фирсова полностью посвящены периоду его работы в ИМЛ. В книге подробно описывается творческий процесс подготовки изданий, дается оценка выпущенных сектором трудов и вклад каждого автора в коллективные монографии. Оценка изданий сектора дается с позиций сегодняшнего дня, без учета партийных установок на момент их подготовки. Воспоминания написаны живо и эмоционально, с подробным описанием повседневной атмосферы жизни и научной деятельности Института, мучительных поисков ученых, пытавшихся честно выполнить научный долг в жестких рамках партийной конъюнктуры.
Источниковую базу исследования составили постановления ЦК КПСС, советского правительства, издания ИМЛ, периодическая печать, воспоминания. В научный оборот вводится широкий круг архивных документов, прежде всего фонды исследуемых научных центров, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Архивные материалы дали возможность изучить механизм управления партией главным идеологическим учреждением страны, а также организацию научной деятельности и партийного контроля над ним.
Обращение автора к предмету данного исследования вызвано не только научной потребностью показать роль идеологии в советском обществе. Проработав более четверти века в Центральном партийном архиве и в отделе истории международного коммунистического движения Института, я хорошо знал материалы фондов и организацию исследовательской работы. Помимо этого, в моем личном архиве сохранились ежедневники, записные книжки, тетради и блокноты, содержащие рабочие дневниковые записи. Обращение к ним воскресило в памяти многие эпизоды и факты, характеризующие морально-психологическую атмосферу в коллективе и научную повседневность.
Поскольку в книге использованы воспоминания бывших имэловцев, автор посчитал возможным включить в текст книги и собственные воспоминания, точнее сказать, несколько эпизодов. По этическим причинам фамилии некоторых лиц не упоминаются. Личные воспоминания автора отмечены М. М.
Данная книга увидела свет благодаря усилиям директора Государственной публичной исторической библиотеки России М. Д. Афанасьева и главного библиографа библиотеки О. А. Важко, за что автор выражает им искреннюю и глубокую благодарность. Отдельное слово благодарности – моей жене Г. М. Мухамеджановой за моральную поддержку и активное участие в подготовке рукописи.
Глава I
Марксистские научные учреждения: от служения идее к услужению власти (1920–1931)
После победы пролетарской революции и установления советской власти в октябре 1917 года перед партией большевиков встала задача всемирно-исторического значения – построение нового общества на основе идеологии научного коммунизма. Неизведанный путь к «светлому будущему» требовал гигантских усилий трудящихся масс. Большевики сознавали, что без веры народа в идеалы коммунизма достичь поставленной цели невозможно. Поэтому пропаганда целей и принципов коммунизма становится одним из важнейших направлений общественно-политической жизни. Текущие и долгосрочные задачи диктовали необходимость создания марксистских научных учреждений.
Успех социалистической революции рассматривался руководством РКП(б) как закономерный результат развития Лениным учения Маркса и Энгельса и умелого его использования большевистской партией. Советские руководители считали, что победа российского пролетариата открывает этап крушения системы империалистических государств. В марте 1919 года в Москве по инициативе Ленина был учрежден Третий, Коммунистический Интернационал как штаб мировой революции. Несмотря на то, что вспыхнувшие в ряде стран Запада в 1918-1919 годах пролетарские революции потерпели поражение, большевики были убеждены, что это временные неудачи. В работе «Детская болезнь “левизны” в коммунизме» (1920) Ленин раскрыл международное значение теории и практики большевизма и указал на необходимость изучения и использования стратегии и тактики РКП(б) секциями Коминтерна. Опыт русской революции был абсолютизирован и превращен в своего рода катехизис борьбы за власть. Следуя ленинским указаниям, партия выдвигает задачу изучать, обобщать и широко пропагандировать этот опыт в массах как в России, так и в зарубежных странах.
Для обеспечения преемственности дела революции необходимо было воспитать новое поколение в духе преданности большевистской партии и ее идеалам. В воспитательном процессе большая роль отводилась истории пролетарской революции. Исторические события 1917 года отложились в памяти их участников и в документах. В июне 1918 года ЦК РКП(б) обратился ко всем партийным организациям с просьбой высылать в Центральный комитет издания, протоколы собраний и заседаний, резолюции, постановления, листовки и другие материалы. «Для будущего историка великой российской революции, – говорилось в обращении, – каждая газета, каждое воззвание самой мелкой организации будет драгоценным материалом. Этот исторический материал не должен пропадать. Присылайте его нам»[5 - Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) – РКП(б) с местными партийными организациями: март-июль 1918 г. М., 1967. С. 86.].
Сосредоточение документов о революции в Центральном комитете партии имело цель спасти их от гибели в обстановке Гражданской войны, от сознательного их уничтожения или использования врагами советской власти в контрреволюционных целях.
В беседах с историками В. В. Адоратским и М. Н. Покровским в 1919-м и 1920-м годах Ленин поставил перед ними задачу написать в возможно кратчайшие сроки если не историю, то хотя бы хронику событий Октябрьской революции. Он отмечал, что подобная хроника необходима особенно для молодого поколения, которое о событиях революции знает мало.
С целью подготовки рабоче-крестьянской молодежи к участию в строительстве нового общества в октябре 1918 года был создан Российский Коммунистический Союз Молодежи, призванный стать школой коммунистического воспитания молодого поколения. В своей речи на III съезде комсомола 2 октября 1920 года Ленин призвал молодежь учиться коммунизму, чтобы освоить принципы революционного учения как руководство в практической работе по строительству нового общества. Изучение коммунизма, по убеждению Ленина, должно было базироваться на совокупности знаний, накопленных предшествующими поколениями. «Перед вами задача строительства, – указывал Ленин, – и вы ее сможете решить, только овладев всем современным знанием, умея превратить коммунизм из готовых заученных формул, советов, рецептов, предписаний, программ в то живое, что объединяет вашу непосредственную работу, превратить коммунизм в руководство для вашей практической работы».[6 - Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 308.]
Поставленную Лениным задачу можно было решить при условии, если накопленные знания о коммунизме будут проанализированы, обобщены и сделаны достоянием общества. Для этого требовалось создать научное учреждение, работающее непосредственно под руководством ЦК РКП(б).
Истпарт (1920–1928)
Начало комплектованию документальной базы по истории Октябрьской революции и большевистской партии положило циркулярное письмо ЦК РКП(б) (июнь 1918 г.) о присылке в Москву материалов по истории Октябрьской революции и РСДРП(б). 4 августа 1920 года Главное управление архивным делом (ГУАД) направило письмо в губернские исполкомы с просьбой помочь в работе по собиранию печатных изданий, документов, фотоснимков и других материалов, освещающих революционные события 1917 года и начало социалистического строительства[7 - См.: В. И. Ленин, КПСС и партийные архивы. М., 1988. С. 31–33.]. Эти обращения сыграли определенную роль в спасении документов в условиях Гражданской войны и иностранной интервенции.
20 августа 1920 года при Государственном издательстве (Госиздат) в Москве создается комиссия по истории партии, призванная заниматься изучением вопросов образования и деятельности РСДРП. Руководителем комиссии назначается один из ветеранов партии, известный публицист М. С. Ольминский. По инициативе Ленина задачи комиссии были расширены: она должна была изучать также историю Октябрьской революции[8 - См.: Амиантов Ю. Н., Нелидов И. В., Остроухова К. А. У истоков советской историко-партийной науки: (К 50-летию Истпарта) // Вопросы истории КПСС. 1970. № 9. С. 114.].
21 сентября 1920 года Совет Народных Комиссаров издал декрет об учреждении на базе прежней историко-революционной структуры Комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и Российской коммунистической партии (Истпарт) при Наркомпросе РСФСР. Речь шла о собирании всех видов материалов – как печатных, так и рукописных. Постановление обязывало советские учреждения, общественные органы и частных лиц сдавать имеющиеся у них материалы Истпарту. В случае невыполнения этого требования комиссия могла обращаться за содействием в соответствующие органы. Поиски материалов следовало проводить повсюду, где существовали комитеты большевистской партии. Поэтому Истпарту предоставлялось право создавать местные подкомиссии и бюро, а также посылать во все губернии и области РСФСР своих уполномоченных[9 - См.: Декреты советской власти. Т. 10. М., 1980. С. 198–201.].
Комиссия действовала при Народном комиссариате просвещения и состояла из девяти членов, назначаемых СНК. В первом составе комиссии были В. В. Адоратский, Н. Н. Батурин, А. С. Бубнов, В. А. Быстрянский, В. И. Невский, М. С. Ольминский, С. А. Пионтковский, М. Н. Покровский и Д. Б. Рязанов[10 - Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ). Ф. 347. Оп. 1. Д. 52. Л. 55.]. Впоследствии ее состав был увеличен вдвое. Дополнительно в нее были включены Ц. С. Бобровская, А. И. Елизарова, С. И. Мицкевич, Н. И. Подвойский, О. А. Варенцова, М. А. Савельев, М. Н. Лядов, Н. Г. Авдеев, А. Я. Аросев[11 - РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 8. Д. 143. Ч. II. Л. 895–896.]. Текущей работой Истпарта руководил президиум, состоявший из председателя, его заместителя и секретаря. Председателем Истпарта избрали Ольминского, заместителем – Покровского, секретарем – Адоратского. Душой комиссии был Ольминский, с именем которого связано создание, становление комиссии как научного учреждения, развитие истпартовской работы. Он определял основные направления, формы и методы деятельности. Ольминский был требовательным руководителем, не терпел небрежности в изысканиях, всегда старался следовать исторической правде. Однако, когда в руководстве РКП(б) после смерти Ленина разгорелась борьба за лидерство, а историческая наука стала обслуживать политический заказ ЦК на дискредитацию оппозиционеров, Ольминский проявил себя как ревностный блюститель строгой партийности и последовательный исполнитель воли Сталина. В области внутрипартийной борьбы он являлся сторонником более крутых репрессивных мер по отношению к лидерам оппозиции, нежели те, которые использовал ЦК ВКП(б). 10 ноября 1927 года Ольминский писал Сталину о своем несогласии с тоном партийной печати, которая оценивала организованную оппозицией демонстрацию в Москве 7 ноября как «глупую и позорную» акцию. Он писал, что высылка оппозиционеров – слишком мягкая мера, и предлагал: «Нужно действовать мерами ГПУ и не опоздать. Повторяю, не получается рассчитывать на глупость Каменева, Троцкого и Зиновьева. Иначе мы сами останемся в дураках»[12 - Сойма В. Запрещенный Сталин. М., 2005. С. 10.]. К этому времени Ольминский уже не был председателем Истпарта. Он возглавлял Общество старых большевиков, которое, однако, не смог уберечь от разгона в 1935 году.
Для общего контроля за работой Истпарта и согласования планов его деятельности 17 ноября 1924 года был учрежден Совет Истпарта под председательством Ольминского, освобожденного от заведования Комиссией. Заместителем председателя Совета и заведующим Истпартом был назначен Канатчиков, членами Совета утверждены Лядов, Варенцова и Батурин[13 - См.: В. И. Ленин, КПСС и партийные архивы. М., 1988. С. 118–119.]. В дальнейшем состав его руководящих работников постоянно подвергался ротации. 5 апреля 1926 года ЦК ВКП(б) утвердил новый состав Совета, доведя число членов до 15 человек. В него вошли представители Агитпропа и Отдела печати ЦК, Института Ленина, Истпарта, Общества старых большевиков, Музея революции СССР, а также лица, назначенные Центральным комитетом партии. Председателем Совета остался Ольминский, его заместителем назначен Батурин. Истпарт представляли в Совете Канатчиков (заведующий), Варенцова, Самойлов и Лядов[14 - См.: Там же. С. 127–128.]. В этом виде Совет продержался до 19 января 1928 года, когда Политбюро ЦК ВКП(б) вновь пересмотрело персональный состав. Ольминский сохранил за собой пост председателя Совета, его заместителями были назначены Савельев и Гусев[15 - См.: Там же. С. 139.].
В соответствии с декретом СНК от 21 сентября 1920 года на местах при отделах народного образования были созданы местные бюро Истпарта, главным образом, в крупных городах: в октябре 1920 года – Петроградское и Московское бюро, в 1921-м – Истпарт Украины, Грузии и других национальных республик. К концу 1921 года действовало 20 местных бюро Истпарта[16 - См.: Комаров Н. С. Создание и деятельность Истпарта // Вопросы истории КПСС. 1958. № 5. С. 157.], а в 1925 году их число возросло до 72.[17 - См.: К XIVcъезду РКП(б): Отчеты отделов ЦК РКП(б). М.-Л., 1925. С. 210.] Они стали центрами собирания, хранения и публикации историко-революционных документов и воспоминаний о деятельности местных партийных организаций. Бюро Истпарта на местах подчинялись центральному Истпарту в Москве и первоначально финансировались центром. Существенную методическую помощь местным бюро оказывал «Бюллетень Истпарта», который стал выходить с осени 1921 года. Основным научным органом центрального Истпарта был журнал «Пролетарская революция». Кроме того, в Петрограде выходил журнал «Красная летопись», в Харькове – «Летопись революции».
По аналогии с Испартом в 1921 году были созданы Комиссия по истории коммунистического молодежного движения (Истмол), Комиссия по истории профессионального движения (Истпроф) и их отделения на местах, которые работали при комсомольских и профсоюзных комитетах.
Первый год существования Истпарта подтвердил необходимость и плодотворность его деятельности. Вместе с тем статус комиссии как структурной части Наркомата просвещения не соответствовал тем ответственным задачам, которые были поставлены советским правительством. Деятельность Истпарта в центре и на местах в большей мере была связана с партийно-политической, а не с просветительской работой. Кроме того, комиссии нередко испытывали трудности в деле собирания и обеспечения сохранности документов и материалов. Поэтому по решению ЦК РКП(б) от 1 декабря 1921 года Истпарт перешел в ведение Центрального комитета партии на правах его отдела[18 - См.: Известия ЦК РКП(б). 1922. № 3. С. 60.]. Аналогичное переподчинение произошло и на местах. В результате этих мер вырос политический престиж комиссии, расширился административный ресурс и материальные возможности. Штат центрального Истпарта был увеличен до 60 сотрудников. Однако он никогда не был заполнен. Так, в ноябре 1924 года в центральном Истпарте числилось всего 29 человек[19 - РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 3. Д. 20. Л. 84.]. В местных бюро работали 1–2 сотрудника. Согласно распоряжению Оргбюро ЦК РКП(б) от 17 октября 1924 года сотрудниками Истпарта могли быть только коммунисты[20 - Там же. Л. 69.]. Такое ограничение затрудняло заполнение штата способными работниками. Одни и те же лица часто работали в нескольких учреждениях.
XII съезд РКП(б) (апрель 1923 г.) подтвердил постановление ЦК об учреждении Истпарта и указал, что его органы являются отделами соответствующих партийных комитетов. Съезд обязал парторганизации обеспечить комиссии по истории в центре и на местах работниками и изыскивать денежные средства на их содержание[21 - См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд., доп. и испр. Т. 3. М., 1984. С. 100.]. Новый статус центральной комиссии и местных бюро Истпарта жестко привязал их к партийно-политической работе, усилил идеологическую направленность научной деятельности.
Истпарт первоначально имел два подразделения: подкомиссию по истории Октябрьской революции и подкомиссию по истории партии. В 1923 году произошла реорганизация в соответствии с направлением деятельности подотделов: 1) собирание материалов; 2) сношения с провинцией; 3) выставки; 4) редакция; 5) канцелярия[22 - См.: Известия ЦК РКП(б). 1923. № 7. С. 8.]. Окончательно организационная структура центрального Истпарта сложилась в 1925 году и состояла из следующих подотделов: 1) научный; 2) архив и библиотека; 3) журнал «Пролетарская революция»; 4) секретариат, в который входили издательская часть и канцелярия[23 - См.: К XIVcъезду РКП(б): Отчеты отделов ЦК РКП(б). М.-Л., 1925. С. 209.].
Большую помощь Истпарту в собирании документов оказало созданное при нем в 1922 году Общество старых большевиков. В него входили члены партии со стажем не менее чем 18 лет. Многие члены Общества передали Истпартотделу ЦК свои материалы.
Истпартотдел ЦК начал свою деятельность с изучения состава документальных материалов, хранящихся в московских и петроградских архивах с целью выявления сведений о революционных организациях и их деятелях в фондах полицейских, жандармских, судебных учреждений царской России. Эти материалы изымались из состава архивов и передавались в Истпарт. Одновременно комиссия получила ценные дела и комплексы документов из СНК, ВЦИК, ВЧК, Московского Военно-революционного комитета, Наркомата по делам национальностей, от частных лиц. А. В. Луначарский передал архив «Особого совещания»» армии Деникина, Главполитпросвет – коллекцию печатных материалов, Политуправление Реввоенсовета Республики – архивы за 1918–1920 годы[24 - См.: Зеленов М. В. Аппарат ЦК РКП(б) – ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы. Н. Новгород, 2000. С. 185.].
Собирание материалов осуществлялось сотрудниками Истпарта при содействии Главного архивного управления (Главархива). Документы об Октябрьской революции комплектовались в системе Главархива. Истпарт оказывал значительную помощь специально созданному в 1920 году Архиву Октябрьской революции (АОР). В нем были сконцентрированы документы разных политических партий и учреждений периода Временного правительства, контрреволюционных правительств, партий и организаций периода Гражданской войны и фонды советских государственных учреждений. Здесь же, в особом отделении, хранились документы большевистской партии.
Значительная часть историко-революционных документов находилась в частных руках, прежде всего у видных деятелей партии и Советского государства. Несмотря на неоднократные обращения ЦК партии, они не торопились расставаться со своими коллекциями. 5 ноября 1924 года ЦК РКП(б) принял постановление об изъятии у ведомств и частных лиц всех материалов, имеющих отношение к истории большевистской партии[25 - См.: Пролетарская революция. 1924. № 12. С. 325.]. Для реализации данного постановления была образована комиссия под руководством заведующего отделом Истпарта С. И. Гусева. Она получила полномочия просматривать архивы советских учреждений, а также личные бумаги руководящих партийных работников, включая Сталина, Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина, Молотова, Рыкова, Дзержинского, Подвойского, Крыленко, Раскольникова, Стасовой, Коллонтай и др. Выявленные документы должны были передаваться не в Истпарт, а в секретный архив ЦК, образованный в июне 1925 года[26 - См.: Зеленов М. В. Аппарат ЦК РКП(б) – ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы. Н. Новгород, 2000. С. 196.].
Тем не менее особых практических результатов эта комиссия не добилась. Большинство держателей ценных документов под разными предлогами отказались передать материалы. Некоторые из них (Ф. Э. Дзержинский, Н. В. Крыленко и др.) не допустили членов комиссии к своим документам, заявив, что у них ничего нет[27 - См.: Якушев С. В. Из истории создания партийных архивов в СССР // Вопросы истории КПСС. 1990. № 5. С. 55.].
Попытка национализации личных документальных коллекций, имевшихся у должностных лиц столь высокого ранга, объяснялась тем, что исторические документы стали использоваться в развернувшейся после смерти Ленина политической борьбе в руководстве партии. Еще при жизни Ленина, в начале 1923 года, Троцкий отметил, что Сталин использует в качестве приема политической борьбы «обращение к прошлому»[28 - The Trotsky papers. 1920–1922. Paris, 1971. Р. 828.]. Троцкий принял этот вызов. В начале 1924 года, обвиненный во фракционности со стороны тройки в лице Сталина, Зиновьева и Каменева, в своей брошюре «Уроки Октября» он припомнил Сталину его оборонческую позицию до возвращения Ленина из эмиграции в апреле 1917 года, а также выдачу плана вооруженного восстания Зиновьевым и Каменевым в октябре 1917 года. В ответ Истпарт передал Сталину документы, порочащие Троцкого, в частности его письма Н. Чхеидзе за 1913–1914 годы с критикой Ленина. Фрагмент одного из этих писем Сталин использовал в статье «Троцкизм или ленинизм», опубликованной в ноябре 1924 года[29 - См.: Зеленов М. В. Аппарат ЦК РКП(б) – ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е годы. Н. Новгород, 2000. С. 194.]. Впоследствии поиски изъянов в политической биографии действующих лиц внутрипартийной борьбы стали важным средством дискредитации соперника.
Документы, собранные в Советской России – СССР, в основном относились к периоду после Октябрьской революции. Ценные документальные материалы, освещающие деятельность большевистской партии в дореволюционный период, находились в большинстве своем за рубежом. Истпарт проделал значительную работу по розыску и возвращению в СССР книг и архивных документов, оказавшихся за границей. В 1922 году А. И. Шаповалов обнаружил в архиве ЦК Социал-демократической партии Германии в Берлине гектографированное издание первого и третьего выпусков книги Ленина «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов»[30 - См.: Фонд документов В. И. Ленина. М., 1970. С. 58–59.]. Они считались навсегда утерянными. Второй выпуск книги ни тогда, ни позже найти не удалось. В 1923 году в Москву поступили 43 ящика, две корзины и один чемодан материалов из Женевской партийной библиотеки имени Г. А. Куклина. В следующем году из Женевы была вывезена оставшаяся часть библиотеки Куклина в количестве 138 ящиков. Здесь были не только книги, но и архивные материалы, в том числе рукописи Ленина периода его пребывания в Швейцарии в 1914–1917 годах. В 1923 году Истпарт получил 26 ящиков с ценными материалами из Парижа. Это была часть библиотеки и архива РСДРП за 1904–1905 годы, прежде находившаяся в Женеве, а в 1910 году переправленная во Францию. Вместе с ящиками поступил так называемый «чемодан Фрея». Это были бумаги и письма Ленина (Фрей – один из ранних псевдонимов В. И. Ульянова-Ленина).
Среди ценных книжных приобретений следует назвать библиотеку русских политэмигрантов в Лондоне, основанную Тополевым, и библиотеку В. А. Рубакина, находившуюся в Лозанне. Они содержали большое количество заграничных русских изданий дооктябрьского периода, начиная с 40-х годов XIX века. Истпарт приобрел также партийную библиотеку в Штутгарте, в которой хранились нелегальные партийные издания (около 400 названий), в том числе комплекты газет «Вперед», «Пролетарий», «Искра» и «Заря».
Некоторые русские библиотеки за рубежом обладали как разрешенными российской цензурой книгами и газетами, так и нелегальными изданиями. Истпарт стремился закупить подпольные коллекции этих библиотек. В нелегальной части русской Цюрихской библиотеки, приобретенной Истпартом, насчитывалось свыше 500 названий революционных газет, брошюр и прочих изданий. В нелегальной части Женевской русской библиотеки имени Л. Н. Толстого, перевезенной в Москву, были полное собрание сочинений Герцена, Чернышевского, Лаврова и многие другие ценные издания.
Таким образом, к середине 20-х годов были выработаны основные принципы формирования, хранения и использования историко-партийных документов. Сложившийся порядок предусматривал концентрацию исторических материалов в специальном архиве, монопольное их использование в научных и политических интересах, что создавало возможность утаивания и фальсификации документов при их публикации.
С обострением внутрипартийной борьбы, когда против курса Сталина выступила «новая оппозиция» во главе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым, деятельность Истпарта все более смыкалась с текущими политическими задачами. По мере утверждения единоличного положения Сталина на политическом Олимпе происходила эволюция Истпарта от научного учреждения в сторону агитационно-пропагандистского подразделения партии. Выполняя политический заказ ЦК ВКП(б), он становился идеологическим орудием, снарядами которого были документы. Имеющийся в Истпарте материал должен был подтверждать правильность генеральной линии партии и снабжать ЦК необходимыми историческими фактами в борьбе против фракционных групп и течений. По оценке ЦК партии, помощь Истпарта в этой области была недостаточной. В отчете Центральной ревизионной комиссии ХV съезду ВКП(б) содержалась критика в адрес партийных архивов за плохой учет документов и неоперативное их использование. Докладчик Д. И. Курский сказал, что при концентрации и упорядочении документов «мы не будем делать открытия, которые нам приходится делать по ходу нашей полемики с оппозиционерами, открывая те или иные документы, как нечто совершенно исключительное, в то время как при сколько-нибудь упорядоченном собирании наших материалов по истории партии этот материал был бы у каждого под рукой»[31 - Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года: стеногр. отчет. Т. 1. М., 1961. С. 134.]. Этот недостаток признавал и председатель Совета Истпарта С. И. Гусев, считавший, что помощь исторической комиссии в борьбе с различными антипартийными группировками недостаточна и активность в этом деле повысила бы ее роль в глазах общества[32 - РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 1. Д. 33. Л. 10.].
Тем не менее выраженная политизация деятельности Истпарта не могла перечеркнуть его крупной заслуги в собирании и хранении документальных свидетельств по истории российского социал-демократического движения, включая все его течения, по истории Октябрьской революции, Гражданской войны и иностранной интервенции. Без исторических источников, собранных комиссией, невозможно изучить историю русских революций и ответить на те вопросы, которые приобрели политическую актуальность в постсоветской России, в частности: являлся ли закономерным приход к власти большевиков в октябре 1917 года, была ли альтернатива программе, стратегии и тактике большевистской партии, если такая альтернатива существовала, то почему она не была реализована.
Собранные Истпартом печатные издания и рукописные материалы составили базу архива, который официально стал функционировать как самостоятельная структурная часть Комиссии с апреля 1924 года. В архиве были сконцентрированы нелегальные и редкие книги (около двух тысяч названий), почти 18 тысяч экземпляров брошюр и журналов, около 10 700 экземпляров листовок, 234 полных комплектов газет. Здесь хранилось также более тысячи воспоминаний и записок участников революционного подполья, боевых дружин, отрядов Красной гвардии, Гражданской войны и др. Всего в архиве Истпарта было собрано 60 тыс. документов, не считая листовок и прокламаций, изданных в России и за рубежом[33 - Там же. Ф. 347. Оп. 1. Д. 52. Л. 55.].
До образования Института Ленина Истпарт являлся основным центром по собиранию и публикации документов Ленина и материалов о его жизни и деятельности. С этой целью в структуре Испартотдела ЦК был создан ленинский подотдел. После организации в 1923 году Института Ленина Истпарт передал в его распоряжение 2150 ленинских документов, а также значительную часть книжных и архивных фондов[34 - См.: Корнеев В. Е. Архивы РКП(б) – ВКП(б). М., 1979. С. 12.]. Они оказались весьма ценными в процессе подготовки к изданию собрания Сочинений Ленина, прежде всего – для установления авторства ряда газетных статей, составления примечаний к публикуемым работам.
В целях объединения в одном месте находящихся в различных хранилищах историко-партийных документов, дальнейшего их пополнения, обработки, упорядочения хранения 16 марта 1928 года ЦК ВКП(б) принял постановление об образовании Единого центрального партийного архива. Указанному архиву в Москве было присвоено название Центральный партийный архив (ЦПА) при Истпарте ЦК ВКП(б). Для упорядочения архивного хозяйства на местах была создана сеть отделений ЦПА при истпартах краевых, областных и национальных партийных организаций.
В Центральном партийном архиве должны были храниться: дореволюционный архив ЦК; архив ЦК за 1917–1921 годы; отдельные материалы ЦК за последние годы, не имеющие оперативного значения; историко-партийные документы, находящиеся в Истпарте, Центрархиве, Институте Ленина, за исключением ленинских документов; личные архивы до 1921 года; дореволюционные архивы местных партийных организаций; архивы ЦК ВЛКСМ. Местные партийные архивы, образованные при 25 крупнейших истпартах, работали под руководством ЦПА. Они комплектовали документы тех парторганизаций, при которых они действовали[35 - См.: В. И. Ленин, КПСС и партийные архивы. М., 1988. С. 140–141.].
Таким образом, произошла централизация архивного дела партии путем изъятия и передачи документов в специализированные хранилища при партийных комитетах в центре и на местах. Тем самым были созданы условия для упорядочения учета, хранения и монопольного использования документов структурами Истпарта. Следует отметить, что в постановлении о создании Центрального партийного архива отсутствует пункт о порядке допуска читателей к документальным фондам.
После объединения Истпарта и Института Ленина вопрос о Едином партийном архиве получил дальнейшую проработку.
Библиотека Истпарта, образованная в 1922 году, к моменту объединения с Институтом Ленина стала одним из крупных книгохранилищ по истории революционного движения в России. К началу 1928 года она насчитывала 30 тысяч экземпляров книг и журналов, среди которых 7100 экземпляров относились к периоду до октября 1917 года[36 - См.: Комаров Н. С. Создание и деятельность Истпарта // Вопросы истории КПСС. 1958. № 5. С. 161-163.].
В соответствии с партийными решениями Истпарт должен был заниматься публикацией наиболее важных документов, воспоминаний, хроники событий и других материалов по истории большевизма и революционного движения в России. Основным органом Истпарта, в котором печатались приобретенные документы, воспоминания, исследовательские статьи, обзоры, рецензии, был журнал «Пролетарская революция». Его первый номер вышел в 1921 году. Помимо журнальных публикаций, исторические материалы печатались в книгах. Центральным Истпартом было выпущено в свет свыше 80 книг, в основном документальные сборники, мемуары, частично – исследовательские труды. 110 изданий вышло на местах. Всего до слияния Истпарта с Институтом Ленина вышло в свет 190 названий книг объемом в 1161 печатный лист[37 - РГАСПИ. Ф. 347. Оп. 1. Д. 50. Л. 46.]. Значительная их часть была приурочена к юбилейным событиям: 20-летию начала Первой русской революции и 10-летию Октябрьской революции.
Истпарт рецензировал также выходившие издания по истории революционного движения. Опираясь на свою документальную базу, он вносил уточнения в фактические данные, исправлял ошибки и субъективные оценки. Несмотря на остроту некоторых критических замечаний, они в целом были достаточно корректны.
Большое внимание Истпарт уделял собиранию и публикации воспоминаний старых большевиков. Прежде чем выпустить в свет автобиографические записки, дневники, описания событий, в которых участвовал автор, Комиссия проводила тщательную проверку фактических данных на основании имеющихся документов и других воспоминаний. И только после исправления неточностей мемуары рекомендовались к печати. При содействии Истпарта были опубликованы отдельными изданиями, в сборниках или на страницах «Пролетарской революции» воспоминания И. В. Бабушкина, П. А. Моисеенко, Г. И. Петровского, Ф. Н. Самойлова, П. Н. Лепешинского, М. Н. Лядова, Ц. С. Бобровской, М. В. Фрунзе, О. А. Пятницкого, А. В. Шотмана, Л. Б. Красина, А. М. Коллонтай, Л. Б. Каменева, Ф. Ф. Раскольникова, Л. Д. Троцкого, А. И. Микояна и многих других. Начиная с 1925 года участники оппозиций, революционного движения из числа меньшевиков и представителей других партий были вытеснены из состава авторов публикаций в истпартовских изданиях.
Крупным достижением Истпарта была перепечатка ряда большевистских газет, выходивших до Октябрьской революции и ставших библиографической редкостью. Среди них: «Искра» (6 выпусков), «Вперед» и «Пролетарий» (7 выпусков), «Новая жизнь» (7 выпусков), «Правда» за 1917 год (4 выпуска). Истпарт подготовил сборник решений партии «ВКП(б) в резолюциях ее съездов и конференций (1898–1926)», переиздал протоколы II, III, IV, VI, VII партийных съездов. К редактированию протоколов съездов были привлечены Эйдельман, Батурин, Лядов, Красиков, Канатчиков, Покровский, Стопани, Ярославский, Бубнов, Ломов, Сафаров[38 - Там же. Ф. 71. Оп. 3. Д. 13. Л. 11.].
Истпарт намеревался также выпустить в свет протоколы VII Всероссийской конференции РСДРП(б) (апрель 1917 г.). Особую заботу о подготовке к печати материалов Апрельской партконференции проявил Сталин. 15 января 1923 года он дал указание Истпарту разыскать и собрать все доклады, выступления, резолюции конференции, учитывая ее историческую важность. Оргбюро ЦК РКП(б) оформило это указание своим решением, в котором подчеркивалась необходимость тщательного издания материалов. В частности, признавалось необходимым провести проверку записей речей самими выступавшими товарищами. Исправления в текст протоколов должны были вноситься лишь по решению специальной комиссии в составе В. И. Невского, В. Н. Залежского, Г. И. Бокия, В. В. Шмидта[39 - Там же. Д. 19. Л. 118.].
Озабоченность Сталина состоянием сохранившихся материалов Апрельской партконференции вызывалась не столько научными, сколько политическими соображениями. Он сам был делегатом конференции, выступил в поддержку доклада Ленина «О текущем моменте» с выражением недоверия Временному правительству. Это было важно для утверждения ленинской тактики, так как ее основной оппонент Л. Б. Каменев защищал тезис о контроле Исполкома Совета рабочих депутатов над деятельностью Временного правительства. Ленин поручил Сталину сделать доклад по национальному вопросу, суть которого – предоставление народам права на самоопределение, вплоть до отделения. Против этого выступили Г. Пятаков, Ф. Махарадзе, Ф. Дзержинский и др. Ленин защищал сталинскую, а по сути дела, собственную концепцию решения национального вопроса. Сталин был избран в состав Центрального комитета РСДРП(б), а на пленуме ЦК введен в узкий руководящий состав, или бюро, которое впоследствии получило название Политического бюро ЦК[40 - См.: Слассер Р. Сталин в 1917 году: Человек, оставшийся вне революции : Пер. с англ. М., 1989. С. 93–112.].
Апрельская конференция явилась трамплином для политического возвышения Сталина при непосредственной поддержке вождя большевистской партии. Поэтому в 1923 году при больном Ленине уже предпринимались меры, чтобы с опорой на исторические факты подготавливать сознание коммунистов к решению вопроса об истинном преемнике на посту руководителя партии. Однако протоколы по непонятным причинам не были изданы. Возможно, редакционная комиссия не справилась с поставленной задачей, возможно, Сталин изменил свое решение, так как выпуск протоколов ставил под удар Каменева, являвшегося членом тройки (Сталин, Зиновьев, Каменев).
В качестве важного материала для написания истории Октябрьской революции сотрудники Истпарта подготовили и издали 6 томов хроники событий «Революция 1917 года». Это был подготовительный этап в изучении революционных событий 1917 года. Истпарт пока еще не был готов к серьезной исследовательской работе по истории РКП(б) и Октябрьской революции. Авторские наработки по отдельным вопросам и в отдельных местностях не давали возможности для обобщений и создания целостной картины.
В начале 20-х годов внимание истпартовских учреждений было направлено на изучение, главным образом, российского социал-демократического движения в широком аспекте, включая историю не только большевизма, но и других течений в рабочем движении. В этот период допускался некоторый плюрализм в подходах и оценках исторического прошлого. В середине 20-х годов путем контроля, кадровых перестановок, директив, прямого вмешательства в научный процесс со стороны ЦК партии окончательно утвердилась единая марксистская методология, но не в форме материалистической диалектики, а как неизменный набор постулатов коммунистической партийности. Истпарт был обеспокоен состоянием методологического уровня выходивших работ. Некоторые авторы использовали материалы охранки, полиции и судебных органов, документы небольшевистского происхождения. В октябре 1924 года в письме местным отделениям Истпартотдел ЦК РКП(б) расценил этот факт как серьезный недостаток изданных в Москве и на периферии исторических очерков и монографий. «Получается история полиции, а не революции», – говорилось в письме. Истпарт учил, что использовать эти документы так же, как и материалы контрреволюционного характера, можно, но следует относиться к ним без доверия[41 - См.: Пролетарская революция. 1924. № 10(38). С. 280.].
Историко-партийная наука активно вовлекалась в идейно-политическую жизнь ВКП(б). По мере обострения внутрипартийной борьбы политическую актуальность приобретает тема разоблачения оппозиционных групп и течений. В 1925–1929 годах в «Пролетарской революции» были напечатаны статьи К. Остроуховой о ликвидаторах и отзовистах, Н. Войтинского – о впередовцах, М. Гольденберга и Г. Бешкина – о ликвидаторах, О. Вейланда – об «Августовском блоке», Я. Бронина – о «рабочей оппозиции» и др. С целью компрометации руководителей «новой оппозиции» Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева Истпарт издал документальный сборник об их штрейкбрехерстве в период подготовки социалистической революции[42 - См.: Партия против штрейкбрехерства Зиновьева и Каменева в Октябре 1917 года. М., 1927.].
Таким образом, публикаторская и пропагандистская работа Истпарта все более смыкалась с борьбой сталинской фракции против оппозиции. Полем сражения стала история партии. Центральная Комиссия видела свою задачу в том, чтобы на исторических примерах показать, что участники оппозиции никогда не были твердыми и последовательными большевиками, часто выступали против ленинского курса, что нынешняя платформа оппозиции насквозь оппортунистическая. Так известное изречение М. Н. Покровского – «история – это политика, опрокинутая в прошлое» – обрело реальное содержание применительно к деятельности Истпарта. Исторический документ превратился в острое оружие идейно-политической схватки на вершине власти.
Борьба сталинской фракции партии против троцкизма привела к тому, что Истпарт занялся фальсификацией истории партии и Октябрьской революции. В 1927 году в связи с 10-летием революции Истпарт разослал анкету участникам октябрьских событий 1917 года с просьбой ответить на поставленные вопросы. Наряду со многими участниками революции на эту просьбу откликнулся и Л. Д. Троцкий. Он прислал в Истпарт пространное письмо под названием «О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии». Свое письмо Троцкий начинает с вопроса: «Какой смысл спрашивать меня по поводу моего участия в Октябрьском перевороте, когда весь официальный аппарат, в том числе и ваш, работает над тем, чтобы скрыть, уничтожить, или, по крайней мере, исказить всякие следы этого участия?»[43 - Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. М., 1990. С. 13.]. В письме он приводит десятки примеров «сознательного и злостного искажения вчерашнего дня».
Письмо представляет безусловную научную ценность. Троцкий дает в нем систематизированный перечень и анализ фальсификаций, касающихся своего участия в революционной деятельности. Еще важнее воспроизведение документов, разоблачающих ложь партийной пропаганды, официальных научных изданий и учебных пособий относительно Троцкого и троцкизма. Термин «троцкизм» автор письма дает в кавычках, подчеркивая тем самым, что никакого отличного от ленинизма учения он не проповедовал. Троцкий сравнил и сопоставил официальные оценки своей роли при Ленине и после его смерти. Если в 1917–1923 годах Ленин и многие его соратники, партийные издания и пресса отдавали должное заслугам Троцкого в революции и Гражданской войне, то начиная с «Уроков Октября» (1924) картина меняется: Троцкий превращается в символ небольшевизма. Автор письма в Истпарт указывал, что нынешние его разоблачители во главе со Сталиным имели гораздо более грубые ошибки, о которых официальные издания умалчивают.
К числу эпигонов сталинизма Троцкий причислил Е. М. Ярославского, И. И. Скворцова-Степанова и М. С. Ольминского, представлявших историко-партийную науку. В первые годы советской власти они писали панегирики Троцкому, а позже клеветали на него. Эти эпигоны как бы отмаливали свои прежние грехи. По мнению Троцкого, особенно злобствовал Ярославский – специалист по разоблачению «двурушника» Троцкого, которого раньше считал своим кумиром.
Одним из доказательств того, что Истпарт фальсифицирует историю Октября, была выборочная публикация документов о позиции Троцкого и Сталина в период подготовки и проведения революции. В частности, автор письма обвинял Комиссию в сокрытии от общественности протоколов мартовского партийного совещания 1917 года. Этот ценный документ не публикуется потому, писал Троцкий, что «он жесточайшим образом компрометирует политическую физиономию Сталина в конце марта и в начале апреля, т. е. в тот период, когда Сталин самостоятельно пытался выработать политическую линию»[44 - Там же. С. 31.].
Троцкий упрекал Истпарт также в том, что в издании «Первый легальный П. К. большевиков в 1917 г.», выпущенном к 10-летию революции, отсутствовал протокол от 1(14) ноября с выступлением Ленина. Этот протокол был изъят сознательно, так как в нем содержится поддержка Лениным точки зрения Троцкого, который выступал против создания коалиционного социалистического правительства. Ленин сказал буквально следующее: «А соглашение?.. Я не могу даже говорить об этом серьезно. Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика»[45 - Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. С. 119.]. В своей речи Ленин резко критиковал позицию Зиновьева и Каменева, что делало документ крайне актуальным в контексте борьбы Сталина против объединенного блока троцкистов и зиновьевцев, но высокая ленинская оценка большевика Троцкого опрокидывала всю аргументацию антитроцкизма. Протокол, первоначально включенный в сборник, по указанию ЦК партии на стадии верстки был выкинут из книги с резолюцией «В разбор». Забракованный документ попал в руки оппозиции. Троцкий его опубликовал наряду с другими материалами в книге «Сталинская школа фальсификаций», вышедшей в 1932 году в Берлине. Сталин очень сожалел, что при высылке Троцкого из страны ему разрешили взять с собой личный архив, который стал опасным оружием антисталинской борьбы.
Однако в «войне компроматов» преимущество было на стороне Сталина. В его ведении находился весь идейный арсенал партии, сосредоточенный в библиотеках и архивах Института Ленина, Истпарта, мощный административный аппарат, научные кадры и пропагандистский актив, отобранный ЦК ВКП(б) из числа наиболее преданных Сталину работников.
С самого образования Истпарт замышлялся как часть пропагандистской структуры партии. Его связь с общественностью осуществлялась посредством устройства выставок. Они служили делу пропаганды и революционного воспитания масс. В Москве и на местах устраивались выставки, приуроченные к партийным съездам и юбилейным датам революции. 20 августа 1923 года была открыта большая экспозиция о жизни и деятельности Ленина на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве. В ней было представлено около тысячи экспонатов. В их числе книги, брошюры, фотоснимки, подлинные рукописи, плакаты, портреты, картины. Экспозиция под названием «Уголок Ленина» пользовалась большим успехом. Ежедневно ее посещали в среднем 2500 человек. Это были не только москвичи, но и участники выставки, приехавшие в столицу со всех окраин СССР. «Уголок» посетили В. И. Ленин и Н. К. Крупская.
Истпарт организовал выставки в Петрограде, Костроме, Калуге, Новгороде, Саранске и других городах. Эти выставки со временем превратились в музеи революции[46 - См.: Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века. Омск, 2005. С. 333.].
Большое внимание центральный Истпарт уделял работе местных отделений. За период своего существования он провел четыре совещания заведующих периферийными историческими комиссиями. На них обсуждались вопросы комплектования, обработки, хранения архивных документов и библиотечных фондов, издательской деятельности и работы с общественностью. В системе Истпарта были образованы 33 группы содействия местным отделениям комиссии. В них состояло 728 человек, в большинстве своем ветеранов революции, которые собрали значительный мемуарный и документальный материал[47 - РГАСПИ. Ф. 347. Оп. 1. Д. 52. Л. 56.].
Центральный Истпарт прекратил самостоятельное существование в 1928 году, объединившись с Институтом Ленина. Для принятия этого решения были выдвинуты следующие доводы: устранение параллелизма, рационализация работы, сокращение аппарата. При этом имелось в виду расширение «жизненных функций» двух учреждений, а именно – идеологической, научно-исследовательской и архивно-библиотечной деятельности.
