Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина

Я стояла среди июля на автобусной остановке и ждала, когда же, наконец, появится автобус. Остановилась легковая машина. «Если до развилки на Южный, садитесь, подвезем».

Пригласивший меня подвезти мужчина, очевидно, знал, что я учительствую, так как начал расспрашивать о школе, что там есть и чего, на мой взгляд, не хватает. Школа у нас была новехонькая, построивший ее ТИС не пожалел денег на мебель, на школьное и учебное оборудование, включая такую редкость, как интерактивная доска, компьютерный класс, мы жили с интернетом, с хорошей столовой, без традиционных для сельской школы «неудобств во дворе». Я отвечала сначала чинно. Но он слушал так хорошо, что я разговорилась и, неожиданно для себя, рассказала о замысле написать историю Визирки, создать сельский музей. Собеседник, и до того слушавший меня внимательно, к моему замыслу отнесся с интересом и начал задавать вопросы со знанием дела. Поначалу я гадала, перебирая в памяти своих учеников, кому из них и кем он приходится. Ребус не решался. И когда доехали до развилки, спросила напрямик, кто он. «А я тот самый человек, который построил вам школу».

Думаю, я единственная из учительского коллектива не знала Алексея Михайловича в лицо. Впору было и смутиться… Он же эту деталь оставил без внимания и сказал, чтобы я составила план книжки о селе и пришла в его визирский офис обсудить возможный вариант сотрудничества. Что офис этот через дорогу от школы, я знала, но что он скоро станет и моим местом работы – и не думала, и не мечтала. Через полгода, основательно погрузившись в работу над книжкой и параллельно ведя сбор материалов для сельского музея, я получила от Алексея Михайловича предложение оставить школу и перейти на работу в ТИСовский благотворительный фонд. Он помогал развитию сел всего Коминтерновского района, но главное внимание уделялось Визирке. К тому времени я уже поняла, что усидеть на двух стульях дело сложное – рукопись занимала столько времени, что к намеченному нами сроку я могла управиться, если учительство будет работой второстепенной. Это я себе позволить не могла, поэтому предложение приняла с легкостью.

Прожив в селе всю жизнь за вычетом студенческих лет, я знала и его историю в пересказах и воспоминаниях сельчан, знала и людей. Но откуда было это знание у Алексея Михайловича? Между тем, когда я работала над текстом, он давал очень точные советы и по событиям, и по людям. Если бы у меня был штатный редактор, то вряд ли бы и он подсказывал мне больше, как выстроить материал, определить его структуру. Мы колебались в жанре от краеведения до экономики, потому что материалы отыскивались любопытнейшие. Да и я обретала исследовательские навыки историка именно в этой работе, открывая для себя подлинную историю своего села. Иное дело слышать, что кого-то когда-то выселили из Визирки как кулаков, и совсем иное – установить этот факт документально, осмыслить, как это сказалось на экономике, обычаях и нравственности села.

Конечно же, Визирка знала, что идет работа над такой книжкой, из глубокого спрята извлекались документы и фотографии селян, которые еще вчера власть определяла как своих врагов: кулаков, царских офицеров, белогвардейцев, репрессированных большевиков.

Я не сразу задала себе вопрос: мне как историку, как учителю эта работа важна по определению, а Алексею Михайловичу зачем? Это не было похоже на порыв благотворительности. Услышал, заинтересовался, взял на себя расходы по изданию. К тому же, занимаясь и делами фонда, я открыла для себя невидимую сторону деятельности ТИСа. Оказалось, что многое в улучшении жизни села делается не по мановению волшебной палочки, не потому что «жить стало лучше, жить стало веселее», а потому что Визирка для ТИСа существует вроде как особое подразделение производства. Это через фонд шли на ТИС просьбы то подлатать дорогу, то спасти водопровод, то помочь нуждающимся с углем или дровами. Моя школа мало что была построена ТИСом, благодаря ему дети в ней получали хорошие обеды, у школы не было проблем с закупкой книжек, цветов, тысячи необходимых для нормального учебного процесса мелочей. У школы был свой неформальный куратор от ТИСа Елена Вадимовна, которая помогала разрешению насущных школьных проблем. Потом, увы, выйдет постановление правительства, что школы должны содержаться за бюджетные средства. Вроде все правильно, но оказалось, что школе теперь помогать – нарваться на обвинение в коррупции. Ситуация идиотская, но все в точном соответствии со знаменитым «хотели как лучше, а вышло как всегда».

Так вот: зачем все это было Алексею Михайловичу? И школа, и книжка о селе, и ремонт клуба или церкви, и постоянная помощь детскому саду, и присмотр за малоимущими семьями – зачем? Если сказать о доброте душевной, о щедрости, о сочувствии к людям – это будет правдой, но не ответом. Думаю, задача и цель Алексея Михайловича была выше – создание иного психологического, социального климата в селе. Он медленно и упорно добивался того, чтобы Визирка сама становилась хозяином, чтобы люди не ждали, кто им подметет улицу или посадит клумбу, а включались в самоуправление. Он ломал старую традицию «пусть нам дадут, они нам должны», подвигая село к участию в своей судьбе.

Быть может, самым показательным для меня был пример создания мемориала на месте разрушенной церкви. Храм этот простоял много лет, пережил самые страшные антирелигиозные кампании, но уже на издыхании советская власть таки дотянулась и до него, в 1985 году его взорвали. Останки стен растаскивали танками. Потом рядом построили новую церковь, но Алексей Михайлович и Елена Вадимовна были инициаторами того, чтобы открыть засыпанный фундамент храма, посадить там деревья и цветы. Зачем? Чтобы видели. Чтобы думали. Чтобы помнили.

Книжку и меня как автора Алексей Михайлович представлял селу в День Визирки. Это было рождение новой традиции – праздновать именины села, приурочив их к храмовому дню Александра Невского. Село у нас давнее, с историей сложной и не всегда сладкой для воспоминаний. Его строили и казаки-переселенцы с Нижнего Днепра, и немецкие колонисты, здесь намешано тысяча кровей и языков со всего Причерноморья. На День села это было видно по сохранившимся народным костюмам, по предметам быта и культуры. Алексей Михайлович не был собирателем, коллекционером старины, но чрезвычайно ценил памятки былых лет. Он умел увидеть красоту в старинном замке, в колесе, в домотканной рубахе со скупой вышивкой. Мы планировали, что все нами собранное и чудом уцелевшее станет экспозицией сельского музея.

При жизни Алексея Михайловича это сделать не удалось. По здравому размышлению решили, что в старой школе, где предполагалось развернуть экспозицию музея, будет работать Детский центр.

Если продолжить размышлять над тем, зачем нужно было Алексею Михайловичу вкладывать в развитие Визирки сумасшедшие деньги, что было в сущности обязанностью государства, то Детский центр – один из вариантов ответа. Вот сопоставьте цифры: в школе около 150 учеников, в кружках Детского центра около 120. Практически вся школа. Имея опыт работы с детьми, я утверждаю – это другие дети. У них в глазах есть интерес. Они дружнее. Они менее склонны к агрессии и бездумным поступкам. Кружки в центре – от театральной студии до футбола. Дети переходят из кружка в кружок, они ищут себя. И это прекрасно. И, быть может, самое важное – они ценят, что этот центр дает им шанс найти себя в жизни. Сознание этих ребят уже не отягощено советским «пусть мне дадут, мне должны». Их и дома, и в школе уже учат иному – твоя судьба в твоих руках. Из них и вырастет новое поколение визирцев и граждан страны, которым не нужно будет пояснять очевидное.

Уже за пределами «лихих девяностых», но по инерции с ними, ночью Визирка погружалась в мрак. По какой-то дикой моде парни били уличные фонари, уродовали автобусные остановки. Зачем? Не знаю ответа. Знаю, что Алексей Михайлович хотел, чтобы село было иным. И что приведение в порядок сельских кладбищ, памятника погибшим солдатам, асфальт вместо колдобин, вывоз мусора и сельские праздники – для того, чтобы село было родиной, а не мачехой.

Александр Токменинов

В девяностые годы я работал заместителем городского головы г. Южный и тогда же познакомился с Алексеем Михайловичем. Вскоре он предложил мне поменять государственную службу на производственную: ТИСу нужен был опытный коммунальщик. Соглашаясь, я терял, в общем-то, престижную работу и стабильное положение. А что ждало на ТИСе – бабка надвое гадала. Тогда терминал только-только ставал на ноги, и был вопрос – станет ли. Хотя Алексей Михайлович был уверен, что скоро ТИС составит по перевалке конкуренцию порту, и обещал – будет интересно, что оказалось святой правдой.

Казалось, после такого зигзага в биографии жизнь моя дальше пойдет по прямой. Так она и шла, пока Алексей Михайлович не «догрузил» меня к служебным обязанностям руководством Благотворительным фондом «Социального развития Коминтерновского района». В то время он был депутатом районного совета, новое руководство района было преисполнено энтузиазма. ТИС являлся одним из основных доноров этого фонда, желание контролировать расход средств было естественным.

Проблем в районе было выше крыши, но Алексей Михайлович поручил мне определить три самые горячие точки, а среди них – самую болезненную. В треугольник вошли петровская участковая больница, красносельский дом-интернат и школа в Кремидовке.

Было очевидно, что самое бедственное положение в школе. Там крыша провалилась в коридор, по классам стояли подпорки, всюду холодно, сыро и серо. Алексей Михайлович после моего доклада поехал в Кремидовку сам, но, полагаю, не потому, что не поверил на слово. Если возникала какая-либо важная работа, он имел обыкновение вникать во все детали. Кремидовская школа его, что называется, зацепила. Он изучил проект и внес значительные коррективы, просто ремонт его не устраивал – дети должны были получить добротную, современную школу. И с мая по сентябрь, за каникулы, мы такую школу сделали. Обошлась она ТИСу в 1 200 000 грн. Я не раз участвовал в комиссиях по приемке строительных объектов, но так, как принимал работу у строителей Алексей Михайлович, – нужно было видеть. Традиционный шлейф недоделок из «мелочей», обычно являющийся ложкой дегтя, исключался – строители об этом были предупреждены заранее. Он обошел всю школу от крыши до санузлов, заглянул во все уголки. Запомнилась деталь: в туалетах, которые теперь были не во дворе, по сельской традиции, отсутствовали мыло, ершики, бумага. Он не просто распорядился купить принадлежности, но и пояснил, почему это важно – завтра придут дети, у них в школе раньше таких удобств не было, и они должны сразу видеть, как это должно быть.

Потом, когда мы построим школу в Визирке, он будет принимать ее так же придирчиво, и история с туалетными принадлежностями тоже повторится.

Визирская школа – это особая история. Алексей Михайлович к тому времени уже стал сельским жителем, а ТИС по доброй воле шефствовал над Визиркой. Он обошел все село, он примечал хозяйским оком, что где нужно сделать, знал, кто где живет и кто чего стоит. Дороги в селе тогда были убиты, яма на яме, разросшиеся деревья в ветер перехлестывали электропровода, и то один куток, то другой сидели без света. Находясь рядом с трассой, Визирка была степным островом – добираться несколько километров до дороги можно было только пешком. Каждое утро по ней топали школьники, студенты и работающие в городе селяне. А таких, нужно сказать, было большинство среди трудоспособного населения. Автобусные маршруты существовали, но они не обеспечивали полностью всех потребностей людей, живущих в Визирке, поэтому Алексеем Михайловичем было принято решение за счет средств ТИСа отремонтировать центральные дороги, в том числе подъездные к селу, и пустить автобус ТИСа – бесплатный маршрут от автодороги Одесса-Южный до центра села с интервалом движения в 30 минут. Село вздохнуло…

Но самым слабым, болезненным местом в Визирке была школа. Бывшие церковно-приходские классы давно устарели, детям в них было тесно, учителям неудобно. Крыша, как в Кремидовке, еще не упала, но сырость и серость жили в каждом углу. На излете советская власть решила строить новую десятилетку. Коробку выгнали, но так и не довели до ума. Она четверть века простояла на самом видном месте в Визирке, колола глаза хуже ости. Теперь, чтобы достроить ее, нужны были немалые деньги и стальные нервы – уже новая власть создала из бюрократических запретов и согласований такое минное поле, что проще было обойти его стороной.

Мы решили пристроить к бывшей церковно-приходской школе два крыла слева и справа, помещение капитально ремонтировать. Но по трезвому размышлению Алексей Михайлович эту идею отверг. Во-первых, дорого, во-вторых, как ни крути, а получались сапоги с заплатами. Поэтому рядом со старой затеяли строить новую, двухэтажную школу. А старое помещение, само разумеется, отремонтировать. Без всякого преувеличения – Алексей Михайлович был главным прорабом на объекте, свой день он начинал и заканчивал на стройке. ТИС тоже строился и тоже требовал его внимания, но, видимо, школа для него имела какое-то особое значение, я бы даже сказал, что она была больше, чем учебное заведение. Возможно, Алексей Михайлович придавал ей значение символа обновления, возрождения села. Отсюда и благоустройство пришкольной территории, которое повлекло приведение в порядок братской могилы и памятника погибшим землякам, ремонт клуба и церкви, создание мемориала на месте варварски взорванного храма Александра Невского, приведение в порядок сельских дорог, ремонт детского садика, фельдшерско-акушерского пункта, обустройство двух кладбищ и т. д. Помимо этого, как депутат Алексей Михайлович принимал жителей Визирки, которые, конечно же, шли с самыми различными просьбами о помощи, и помогал им – кому углем и дровами, кому лекарствами, ремонтом дома, одеждой, продуктами.

Не скажу, что с Алексея Михайловича, но во многом благодаря ему, в селе началась еще одна традиция – подвозить идущих к трассе людей. Тут сила примера была важнее убеждений. Как-то он подвез от остановки в село женщину, спрашивает – на какую вам улицу, довезу до хаты. Оказалось, ей нужно было в соседнее село Любополь в десяти километрах от Визирки. Повез…

Мы как-то в фонде прикинули сумму тисовских затрат на обустройство Визирки. Подсчитали – сами себе не поверили. Получилось что-то более 15 миллионов гривен. Между тем, у Алексея Михайловича был замысел не просто привести село в порядок, а создать такую среду обитания, которая по удобствам, культурной инфраструктуре не вызывала бы у жителей Визирки чувства ущербности. Для кого же секрет, что родиться в Одессе и под Одессой значит иметь разные стартовые возможности в жизни.

Видимо, потому что я через благотворительный фонд был наиболее близок к сельским проблемам, Алексей Михайлович сделал мне еще одно неожиданное предложение – попросить у селян поддержки на приближающихся выборах и стать сельским головой.

– То, что мы сделали для себя, – важно, но не главное, – говорил он. – Она как была, так и осталась селом традиционным, обреченным на вторичность рядом с городом. Вопрос, что нужно сделать, чтобы от этого комплекса избавиться…

Мы говорили о необходимости создания генерального плана развития села, чтобы дети в школе знали, какой их Визирка будет через 20–30 лет. Говорили, что границы села должны определяться иначе, не что разрешит включить в сельскую черту власть, а где заканчивается сфера деятельности сельских предприятий. Говорили о создании рабочих мест, потому как жить в селе и работать в селе – это и есть норма. Алексею Михайловичу принадлежит идея создания в селе бизнес-центра. Развитие порта, говорил он, потребует создания множества обслуживающих компаний, зачем им регистрироваться Бог знает где и ютиться по углам – нужно создать им условия. Он затеял строительство жилья в селе для сотрудников компании, сельский пруд в его планах должен был иметь лодочную станцию и набережную, которой, кстати, нет в Одессе. Ему было мало хороших дорог, он считал необходимым иметь тротуары и еще много чего.

Пригородные, да еще в курортно-базарной зоне, села отягощены излишним прагматизмом. Они навсегда потеряли сельскую бескорыстность и доверчивость. Визирка тоже не исключение. Поэтому была и есть часть селян, которые мучительно ищут ответ на мучительный вопрос – это зачем же они (ТИС, лично Ставницер и его сыновья, его соратники) тратят такие деньжищи зазря?

Какой такой потаенный смысл в их добрых делах? Чего они захотят от нас потом в отплату? Таких людей немного, но они есть и, наверное, еще долго будут, их порождают не отцы-матери, а обстоятельства и время. И Алексей Михайлович это понимал отчетливо. Мне часто вспоминается такая картинка. Алексей Михайлович ездил по селу на велосипеде – так больше увидишь и запомнишь. Само собой, что по селу катаются и ребятишки, и уж кто там кого подзудил, не знаю, скорее всего, что Алексей Михайлович, но начались гонки. Ребята собирались своей стайкой, терпеливо ждали, когда Алексей Михайлович приедет с работы, и открывался очередной тур соревнований.

Человек с громкой спортивной биографией, он ценил любые спортивные увлечения, всегда поощрял (и разумеется, помогал финансово) участие в соревнованиях, в играх. Так сложилась, что Визирка имеет свою сельскую футбольную команду. Не «Барса», но все же. Ребята сами и присматривали за сельским стадионом, и решали проблемы с экипировкой. И Алексей Михайлович говорил – вот таким и нужно помогать, которые хотят что-то делать, не боятся закатать рукава. Помнится, уже после выборов, на которых меня избрали сельским головой, а депутатами совета многих тисовских работников, мы собрали сельский актив. Обсуждали, что нужно сделать в первую очередь в селе, кому чем помочь. Среди прочего говорили и о помощи углем и дровами селянам, у кого еще сохранилось печное отопление. И ребята из футбольной команды вызвались напилить дров, развезти уголь, поучаствовать в иных делах. Алексей Михайлович напутствовал меня в новом статусе – важно начать, важно камень сдвинуть, потом сила покоя сменится силой инерции движения.

Его часто вспоминают в селе. Причем, не только в связи с тем, что он чемлибо помог. Вспоминают его простоту, доступность, отсутствие даже в малых дозах барства. Удивляются, что по-прежнему поддерживаются социальные программы – теперь уже через благотворительный фонд имени Алексея Ставницера.

Давняя идея Алексея Михайловича о создании бизнес-центра стала фактом. У нас в селе зарегистрировано около 70 предприятий, они же – налогоплательщики. Если бы государство не забирало более 90 процентов налоговых поступлений, мы могли бы действительно сделать из Визирки город-сад. Но и при заскорузлом бюджетном механизме мы имеем самый богатый сельский бюджет в области, мы ни у кого ничего не просим. Мы все зарабатываем честным трудом, и у нас будет и набережная, и лодочная станция, и тротуары, как мечталось Алексею Михайловичу. И сбылась еще одна его надежда. Он терпеливо наставлял сельское руководство – привлекайте к решению проблем.

Визирки сельских предпринимателей. Это их родина, их земляки, их родственники и друзья. Алексей Михайлович не отговаривался, не отказывал. Он хотел сдвинуть с места тот самый камень, преодолеть силу покоя. И вот нынешней лютой зимой, когда все, что тонко, рвалось, когда нужно было чистить дорогу, решать массу иных коммунальных проблем, сельские предприниматели откликались и помогали селу. Заработала сельская коммунальная служба, созданная еще по инициативе Алексея Михайловича, на улицах и по сельским закуткам больше нет мусорных свалок, пожалуй, что нет улиц, по которым не пройдешь в распутицу без болотных сапог.

Есть старая-старая истина – село не стоит без праведника. Думаю, без праведника не стоит и мир. Просто в селе праведник – на виду. Алексей Михайлович – из таких людей. Он появился в селе, когда оно, само того не осознавая, испытывало острую, жизненно необходимую потребность в человеке с чистой нравственной позицией, с благородством помыслов, с желанием изменить мир. Его появление пришлось на годы безвременья, когда рухнул строй без нравственного стержня и приоритета человеческих ценностей, с навязанным нашему сознанию ложным правилом, что государство – все, что это мы существуем для государства, а не оно для нас. В масштабах страны ложность этого принципа, возможно, и не так заметна, но в селе все вылезает наружу, как мусор из-под тающего весной снега. Алексей Михайлович обладал острым социальным чутьем, интуицией преобразователя общества. И понимал, что для той громадной цели и работы, которую он поставил перед нами в Визирке, нужен фундамент, нравственная точка отсчета. Он приложил немало стараний, чтобы Визирка осознала простой факт – она была иной. Не пьяной. Не заброшенной. Не бездельной. Не безверной. Не жадной. По его благословению открывалась истинная история Визирки, отыскивались в семейных архивах фотографии селян и купцов, учителей и офицеров – людей с лицами, в которых – честь и достоинство. Он хотел, чтобы эти качества были востребованы и вернулись к тем, для кого ремонтировались детский сад и школа, для которых медленно, с трудами и затратами менялось село.

Приложение

В день смерти Алексея Ставницера на сайте компании ТИС появилось сообщение, к которому оставили свои комментарии друзья, ученики, партнеры:Сегодня 27 февраля в 4:30 утра остановилось дыхание основателя компании ТИС Алексея Михайловича Ставницера

VV 28.02.2011

Светлая память и царствие небесное хорошему человеку.

Аноним 28.02.2011

«Если ты хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль…» Этому человеку удалось построить «корабль» и зажечь людей стремлением! Вечная память! И великого будущего его «кораблю».

Dvalk 28.02.2011

Хороший и правильный был человек…

RULMECA GERMANY GmbH 28.02.2011

Dear Sirs, We are very sorry for your loss and like to tell you, that you have our deepest sympathy! RULMECA GERMANY GmbH Oliver Haupt

Ханенко Александра/Ханенко Нина 28.02.2011

Очень больно и трудно выразить словами скорбь и боль утраты Человека совершенно иной формации, неподвластного несправедливости и жестокости окружающей его действительности, остававшегося всегда и везде на вершине высших идеалов добропорядочности, бескорыстия, гуманности и любви к окружающим его людям. Горестно сознавать неоправданное немилосердие судьбы к Человеку, так открыто и многогранно любившему жизнь и дарившего теплоту всем окружавшим его своим чутким вниманием – независимо от ранга и положения. Его облик, его манера общения, его устремлённость в будущее к ещё оставшимся непокорённым вершинам остаются в памяти всех близких ему людей вне времени и пространства.

Стандарт Оил Рачков С. 28.02.2011

К сожалению, о важном вспоминаем, когда теряем. Это невосполнимая утрата не только для семьи, коллег, ТИСа, альпинизма, но и для Украины в целом. Нам осталось вместе, сообща продолжать его дела, ухаживать и взращивать цветы и другие формы жизни там, где до Алексея Михайловича была пустыня.

Аноним 28.02.2011

С глубокой скорбью встретили сообщение о кончине Алексея Михайловича Ставницера – настоящего Человека и Профессионала. Светлая память о нем навсегда останется в наших сердцах и его прекрасных делах. Искренне сопереживаем горечь невосполнимой утраты.

Jurgen Steurer ThyssenKrupp Foedertechnik 28.02.2011

It is with a profound sense of loss that we learned of the passing of Mr. Aleksey Stavnitser. Our company’s close ties for the past decades with your group make our hearts go out to the members of the family and all the employees of the TIS TransinvestService Ltd., as we grieve the loss of a truly remarkable person. On behalf of all the staff at ThyssenKrupp Foerdertechnik, Business Unit Materials Handling, Germany, we extend to you our most sincere and heartfelt sympathy.

Яковенко Александр 28.02.2011

Хороший и правильный человек… Я проходил обучение на 2 категорию, когда Алексей Михайлович был начучем и идейным вдохновителем учебно-методического центра «Эльбрус». Приехав на смену раньше срока, даже принял участие в строительстве тренажера. Жаль, что все как-то незаметно уходят…

vladamirz 28.02.2011

Грустно… Сейчас вспомнил, как этот сам стенд в «Шхельде» в 85 г. под руководством Ставницера строили, да и вообще с кипучей энергией был человек!

atolstousov 28.02.2011

Как жаль!!! Совсем недавно Алексей выступил спонсором встречи альпинистов Украины в Ужгороде в память 80-летия Лео Кенсицкого, а сам не был… Как жаль!