скачать книгу бесплатно
– Да, «моё кунг-фу лучше, а снопы, они сами падают под рукой жнеца». – Ответил я ему. – Я выявил их уровень мастерства, говорят, что его признаком, этого самого мастерства, является стабильность. За девять с половиной тысяч лет ничего не поменялось, видел я как-то на одном из чемпионатов мира командные поединки их дальних потомков, от изумления чуть с трибуны вниз не упал.
– Буду рад, если ты, научишь моих кшатриев хотя бы на четверть от того что ты можешь сам! А что ты ещё умеешь?
– Могу учить их бою с копьём, длинной палкой Бо я владею, между ними разницы не много. Так же, эта техника сгодится для алебарды – Нагината. Топор (сгодятся мои навыки с армейской лопаткой), нож. Лук – это не моё. Но могу и подсказать. Не следует долго целиться. Нужно стрелять навскидку. Пальцем они носа достать могут? А показать пальцем на соседа? А на то дерево вдали? Им же пальцем целиться не нужно. Вот и стрела должна стать ещё одним пальцем. Построим методику упражнений. Да и ещё что-нибудь найдётся, чтобы я мог им преподать.
– Ты настоящий гуру-кал. (Учитель в индийских единоборствах). – Добавил он и продолжил: Ты станешь старшим воинским начальником, и я посвящаю тебя в кшатрии.
Ну вот, подумалось мне, я прямо местный Бодхидхарма, только наоборот. Да и Грибоедов вспомнился с его незабвенным «…минуй нас больше всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Этак, не удивлюсь, если меня опять что-нибудь во времени перекинет уже вперёд, и я пойду в поисках Хуан Ди из Индии в Китай, то не моё ли это будущее стать Бодхидхармой. Да и реакцию настоятеля Шаолиня на свою скромную персону я помню. *
*(Примечание: ситуация описана в первой книге цикла).
Я пояснил Кришне, что считаю главным, чтобы его воинство не воевало каждый сам по себе, а при столь не технократичном оружии только строем, где каждый в строю также щитом защищает не только себя, но и бок противника. Что очень много времени и сил уйдёт на боевое слаживание. Самое первое, с чего мы и начнём по принципу от простого к сложному – со строевой подготовки.
Конечно сам я всех не охвачу, поэтому, со временем, из наиболее толковых мы назначим сержантов и старшин, а также и ефрейторов. Которые со временем и примут на себя часть нагрузки.
Конечно я не знал, как здесь воюют эти кшатрии, но могу предположить, что по принципу «очень не очень».
Когда-то лет сорок так назад, помню читал я книги Парнова Еремея Иудовича. Вообще-то, читал я у него разное, и фантастику, например, «Третий глаз Шивы». Читал и публицистику, типа «Трон Люцифера», а также «Боги лотоса». Тогда помню, она понравилась мне, хотя потом, годами двадцатью позже, читать её я почему-то уже не смог.
Так вот, я помню, что в «Богах лотоса» он описывал, как воевали на Тибете. Собиралось два войска, сначала противники долго «лаялись» – кто кого переругает. Затем, с каждой стороны стреляли лучники. После чего подсчитывали «трёхсотых», до «двухсотых» дело обычно не доходило. Та сторона, где потери были больше и считалась проигравшей битву. Не думаю, что местные кшатрии воюют лучше, если, конечно, ещё слоном кого-то стопчут.
Воины они конечно очень грозные. Глаза выпучивают, аж оторопь берёт, а щёки раздувают и пыхтят… на зависть «жабе феньшуёвой».
Эти доблестные воины даже могли маневрировать. Лучше всего у них получалось отступление от наступающего противника. Несколько хуже – наступление на отступающего. А вот со всем остальным, типа флангового охвата, захода в тыл, дело было даже не плохо, а более, чем хреново.
Не помню кто, но какой-то античный мудрец сказал, что толпа с оружием, это ещё не войско, как и куча кирпича – ещё не здание.
Вот для начала, нарабатывать синхронность действий мы начали со строевой подготовки.
Хотя исходя из местных реалий, технику шага я им поменял. Вместо привычного в отечественной армии, где ногами ходят, так, как будто бы они в гипсе до самых до причинных мест. Они у меня стали шагать, как по болоту Дуремар. Спросите зачем? Ну это же не плац, а в лучшем случае поле, чтобы не споткнуться, не оступиться, не упасть. Движение рук, не назад и в сторону, а вперёд – назад. Ещё я не забывал, что «восток – дело тонкое». Здесь любят ритуалы и церемониалы. Поэтому по команде «Стой. Раз, Два.», нужно подпрыгнуть и притопнуть ногой.
Ещё ввёл им и строевою песню, чтобы задавала темп.
Вот и идёт мой строй.
…Раз, раз, раз, два, три, левой, левой, раз, два, три, песню, ЗАПЕ-ВАЙ!
И строй поёт мудрёную для них песню на русском языке:
Чем славится индийская культура?
Ну скажем, Шива – многорук, клыкаст.
А ещё артиста знаем Радж Капура.
И касту йогов странную из каст.
Говорят, что раньше йог – мог.
Ни черта, не бравши в рот – год.
А теперь они рекорд бьют.
Всё едят и целый год пьют.
Ну а мы, что хуже йогов?
Мы тоже можем много выпивать.
И бродят многочисленные йоги…
Высоцкий Владимир Семёнович, очень им душевно «зашёл».
* * *
Надо же мне в этом мире, в конце-то концов как-то нормально устраиваться. А это значит, что не только врагов, но и недоброжелателей мне не надо. А то, тут раз, и какой-то «выскочка» объявился. А уж Говинде то как обидно. У него аж усы обвисли, как хвост у побитого Барбоски.
Ну а как его «уважить»? Я их местных обычаев не знаю. А ладно…, меня учили, что в игре без правил, надо устанавливать свои правила. А воинское сословие во все времена и у всех народов совсем не дураки были по части нажраться, особенно «на халяву», не зря же и традиция «проставляться» и «обмывать» появилась. Это святое, прямо как фуршет, после защиты диссертации.
Русский я в конце концов или нет? Значит надо напоить «до изумления» по старинному русскому обычаю. А вот поить то и нечем.
Значит применим солдатскую смекалку. А я как никак кто? Правильно – ефрейтор! А это кто такой? Правильно – целый старший солдат! А это что значит? Правильно – что смекалки у меня должно быть, как у целого старшины роты вместе с каптёрщиком! А где хранится всё ценное вещевое имущество? Правильно – у старшины в каптёрке! А кто у нас «старшой» будет? Вот я и отправился прямиком к Кришне.
Прихожу к нему и начинаю у него всё выпытывать об антисептиках. Он мне целую лекцию завернул, начиная с абиотических лучей какой-то диковинной приблуды из местных растений.
Я уточняю, а жидкие антисептики есть? Оказалось, что есть немного. Вот я и выканючил, дескать, окажи О Кришна, Божественную милость, хочу Говинду полечить, а то пострадал он, когда я его по земле валял.
Ну Кришна и распорядился, чтобы мне выдали эдак с пол литра «на компрессы». Я всё по запаху определял. Вроде «он» С2Н5ОН, пришлось применить органолептический метод исследования. Точно, «ОН»!
Замечательно, пошёл развёл водой, добавил мангового сока побольше, прямо, как будто сам в добрые старые времена в Китае гнал.
Прихожу к Говинде и говорю:
– Достопочтеннейший Говинда, на днях я тебя без злого умысла помял и повалял, хочу перед тобою загладить эту свою вину. Хочу тебя вот полечить по старому рецепту моего народа. Вот эликсир!
И показываю ему глиняный горшок с моим напитком. И продолжаю:
– Но лечиться этим мы будем в лучшей едальне. Веди Говинда, отказов я не принимаю!
Мы и пошли, устроились в едальне. Заказали еды, правда, то в основном были фрукты с имбирём вприкуску, и какие-то лепёшки с перцем, корицей и ещё с «бог весть» чем.
Это я мог есть только закусывая «манговку».
– Это лекарство, – говорю – Говинда, принимается во внутрь, смотри как.
И залпом выпиваю плошку.
Говинда повторил. Глаза у него полезли из орбит, а усы встопорщились и распушились, как хвост у агрессивного кота. Из глаз брызнули слёзы. А нижняя челюсть отпала. Я быстро туда запихнул лепёшку и помог захлонуть челюсть. Говинда с мычанием зажевал.
– Вот, Говинда, видишь, дела твои уже гораздо лучше, ты уже мычишь как священная корова при виде своего быка.
Вскоре, он уже с удовольствием выпивал сам.
Как люди военные, речь у нас зашла о чём? Мы же не лесники, которые «в лесу о бабах, с бабами о лесе». Говинда меня спрашивал, как я так легко побил его и его воинов. И как я дошёл до жизни такой. Спрашивал о методах тренировки. Я в свою очередь рассказал ему о набивке. О тестах тамешивари по разбиванию кирпичей и досок, Говинда не поверил и поволок меня на кирпичный заводик, где я и стал ломать кирпичи различными ударными поверхностями.
Рабочие сбежались посмотреть и сами с удовольствием подтаскивали кирпичи. Я даже головой разбил им кирпич к их общему обалдению.
Потом Говинда, а он был уже хорошо «навеселе», решил попытаться повторить всё что видел. Включая разбивание кирпича головой. Ничего у него не вышло, только всё себе поотбивал.
На что я ему заметил, что ему видимо понравилось «лечиться» и боюсь, что ему в ближайшие дни понадобятся новые «процедуры»…
Два дня Говинду не видел никто. Потом он появился, весь трясётся. Весь синий. Другие старшие из Кшатриев спрашивали у него: «Говинда, что с тобой случилось?».
А он им отвечал:
– Три дня назад пил с русским, чуть не умер. А на следующий день чувствовал себя так, что уж лучше было умереть накануне.
Они его спрашивали:
– Говинда, а почему ты стал по цвету похож на наших Богов? Ты стал Богом? Или …ещё кем?
– Нет, богом я не стал. – Отвечал им он. – И «ещё кем» тоже не стал.
Ещё через пару дней они его уже спрашивали:
– Говинда, а чего ты такой жёлтый? Ты стал китайцем? А на зовут ли тебя теперь Го Вин Да?
На что им Говинда отвечал:
– Нет, китайцем я тоже не стал.
Или:
– Пусть вас всех Арджуна так полечит, быть может и совсем всех угробит или искалечит!
А вот у местных, обо мне сложилось мнение, как о великом целителе и знатоке медицины.
Но меня он после этого крепко зауважал. И за кирпичи, и за то, что пил с ним наравне, а был как огурец.
Не зря же, когда мы с ним уже выпивали на брудершафт, я его всё время спрашивал: «Говинда, ты меня уважаешь?».
На что он только утвердительно мычал и кивал головой.
* * *
Боевую подготовку я им построил следующим образом. Начали мы с безоружной рукопашки. Набивка тела. Тем, кто халтурил, я становился в пару сам, или их дубасил Говинда, если я был занят. Это для того, чтобы снизить чувствительность, и чтобы они боли не боялись.
В каждой паре назначался старший – тот, у кого лучше получалось и с него был спрос вдвойне «за себя и за того парня». А уж он отрывался, и «старшинство» показать «младшему», да и плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
Все действия с оружием заучивались вначале на воздухе, под счёт, а затем под этот же счёт всё отрабатывалось в паре.
Пару раз пришлось применить физические методы воздействия. Халтурщику давался в руки деревянный меч, и я ставил его себе в пару для поединка. В ходе условного боя, деревянным мечом проминал все мягкие части тела. А если тот бросал меч, то и вдвойне.
Выносливость же поднимал им бегом. Опять же, халтурщиков приходилось стимулировать деревянным мечом. Ну и ещё конечно, физические упражнения для увеличения силы.
Так, скоро, строевая для них стала отдыхом. При том, что петь песни этот «грузинский хор» очень любил.
По вечерам они занимались растяжкой и медитациями, ну, то есть йогой, расслаблялись в шавасанах, касатики, ну, тоже дело нужное, полезное и важное, так и быть, разрешаю.
Уже через месяц подобных девятидневных занятий, стали приносить первые видимые результаты.
В первый же день, подобного отдыха я был приглашён на некий праздник, посвящённый мне.
Присутствовал и вёл его Кришна.
Меня куда-то посадили, посыпали цветами и какими-то специями. Измалевали краской. Кошмар и ужас.
Аборигены пели и плясали, вкушали какие-то термоядерные на вкус яства. Пили какую-то хрень типа кумыса. А я должен был сиднем сидеть, не то как «свадебный генерал», не то как «дважды Будда Советского Союза». Самое главное, что я ничего не понимал из творящегося вокруг.
Спасибо Говинде, он шепнул мне, что меня посвящают в кшатрии и в их гуру-кала.
«Уф! Слава Богу, а то я уже стал бояться думать, вспоминая песню Высоцкого;
А почему аборигены съели Кука?
За что не ясно, молчит наука.
Мне представляется совсем простая штука.
Хотели кушать и съели Кука
Но есть однако же ещё предположение.
Что Кука съели из большого уважения…»
Вокруг меня всё также продолжали ходить брахманы, воскуривали благовония, посыпали меня лепестками цветов, что-то бормотали. А я всё сидел и сидел как болван для шляп.
Наконец, хоть что-то поменялось. Кришна ушёл, зато прибежали две «гёрлы», по-местному – «апсары». Обе в синих сари.
Каждая из них повесила на мою шею по гирлянде цветов и уселись от меня по разные стороны. Одна из них в руках держала свиток, а вторая, каменный – из нефрита выточенный лингам.
Жрец снова посыпал меня какой-то хренью, типа перца, от чего я зачихал. И он сказал:
– Хороший знак! Вот та, что слева это Гита, а та что справа, это Зита. Две не целованных апсары. Теперь они твои жёны.
Еще продолжил он, и как я его понял, теперь для них я как для личного состава старшина роты, который их и «пи-пи и кормит!».
Я сидел и в охренении хлопал нижней челюстью, вот так «без меня, меня женили!».
