Задание на лето. Книга первая

– Во, здесь ещё крупнее! Ребзя, давай сюда…

Потом увидели высоко сидящего на дереве красавца орла и долго за ним следили, подбираясь к нему мелкими перебежками, прячась за деревьями. Но близко орёл их так и не подпустил – шумно и тяжело взмахнув огромными крыльями, он сначала начал как будто падать вниз, а потом медленно взлетел и, сделав в небе большой круг, быстро исчез за верхушками деревьев.

Так они незаметно углубились в лес, и здесь Жека заскулил:

– Ногу натёрло, не могу дальше идти, давай посидим.

– Хорошо. Вот на той полянке – холм. Давай туда бегом, кто первый?! – Мишка бросился наперегонки и первым добежал до намеченного места. Встал на середине, повернулся к приближающимся Сашке и Жеке и… провалился.

4.

Мишка находился в какой-то глубокой яме. Здесь было сыро, темно, пахло плесенью, и затхлый воздух не давал глубоко вздохнуть. Он не на шутку испугался, когда очутился в этой пыльной, щекочущей нос темноте. А ещё страшнее стало, когда где-то там наверху, раздался вой… Пришёл Мишка в себя только после того, как глаза немного попривыкли к темноте, и когда откуда-то сверху раздался голос Сашки:

– Миш, ты где?! Кончай прятаться. Жека воет!

Теперь уже был виден лучик света, проникающий сквозь образовавшееся вверху отверстие. Он наискосок проскальзывал сквозь пыль, но почти ничего не освещал, кроме небольшого пятачка на земляном полу.

– Я здесь, ребя. Это… – Мишка ещё раз огляделся вокруг. – Я в землянке! Большой землянке. Тут темно…

– А-а-а! – раздался диковатый крик Жеки где-то прямо у Мишки над головой и стал быстро удаляться!

– Да не ори, ты, Жека, я провалился… Лучше помогите мне выбраться, – Мишка пытается допрыгнуть до потолка, но землянка оказалась для него очень высокой, и потолка он так и не достал. Ему удалось лишь слегка коснуться свисающей в образовавшемся отверстии сухой травы, с которой снова посыпалась пыль, земля и какие-то гнилые хлопья. Они попали ему в глаза, рот и нос, и Мишка сильно чихнул.

– А-а-а!.. – опять слышится над землянкой голос Жеки…

– Так, надо искать вход, или лаз, – решает Мишка. – Ведь должны же они быть, а как иначе сюда заходили те, кто её когда-то выкопал? Он немного успокоился и начал шарить руками в темноте.

– Сашка! Это квадратная землянка… И она очень большая и высокая, я в полный рост стою. В ней темно, и я не могу найти хода. Ищите с боку холма, поройтесь в траве. Должен быть замаскированный ход или лаз, – крикнул Мишка в световое отверстие наверху и в это же мгновение увидел Сашкино лицо:

– Ты здесь? – спросил Сашка, тревожно шаря по темноте невидящими глазами.

– Да, я тебя вижу!

– А я нет! Кончай придуриваться! Давай, выходи!

– Да не прячусь я, Саня! Я провалился!

Наконец там, наверху, поняли ситуацию, успокоились и стали искать вход в землянку.

Уже в который раз ребята обходят большой пологий холм:

– Миш, а хода нигде нет! – кричит Сашка откуда-то сбоку.

Мишка тоже зря времени не теряет, ощупывая стенки руками и наконец-то находит нечто похожее на ход или лаз, но это что-то завалено всяким хламом и ветками. Мишка начинает быстро разгребать предполагаемый ход.

– Миш, ты где?! – слышно опять сверху в отверстие провала.

– Саня, я нашёл лаз, он засыпан, – Мишка подбегает к просвету в потолке землянки и показывает Сашке направление. Тот долго приглядывается, шаря невидящими глазами по темноте, наконец разглядев Мишку, радостно кричит:

– О, вижу тебя, вижу… Сейчас… – и он исчезает. Теперь слышно, как с обратной стороны лаза шуршат ветки…

5.

Они нашли не только вход в землянку, но и отыскали хорошо замаскированное маленькое прямоугольное подъёмное окошечко, открыли его. Теперь свет проникал в три небольших отверстия, но землянка оказалось очень большой, и этого света всё равно не хватало, чтобы всю её осветить.

Углы обшарили на ощупь, и нашли керосиновую лампу со старой, грязной, треснувшей стеклянной колбой. Потрясли лампу… В ней что-то плескалось. Открутили пробку, понюхали:

– О, керосин, – обрадовался Сашка, – Живём!

– А спичек-то нету, – у Жеки настроение явно не такое радужное.

– Значит, будем искать спички, – говорит Мишка, и поиски возобновляются.

Нары, довольно длинные и широкие, занимают почти всю дальнюю стену. На них старое, затхлое одеяло… Металлическая печурка со снятой жестяной трубой… Несколько проволок, свисающих с потолка, возможно для крепления трубы… Ведро, чашка, деревянные старые ложки, кружка, другая мелкая утварь… И вот наконец-то в одной из металлических баночек (о, мальчишеское счастье!) старый спичечный коробок и в нём четыре спички!

Правда, спички отсырели, и им с трудом удалось зажечь последнюю спичку, которую они предварительно долго по очереди тёрли о волосы. Одеяло вытащили на солнце – просушить. На столик под окошком поставили горящую керосиновую лампу, и настроение у всех явно улучшилось!

Теперь они уже смеялись, перебирая находки, а Сашка в который раз рассказывал, как Жека испугался и заплакал, когда Мишка вдруг исчез…

– Не правда, я не плакал, – нервничает Жека, но по его лицу было видно, что слезу он все же пустил: две серые полоски сползли вниз от припухших глаз на круглые, розовые щёки, да так и высохли.

Начали делиться впечатлениями:

– Правда, я тоже сдрейфил, когда ты так внезапно испарился, как привидение, – улыбался Сашка. – Мы ведь следом за тобой бежали, а ты с холма прямо перед нами, раз и исчез!

– Ребя, ребя, мне деревенские пацаны рассказывали, что здесь Колчак проходил, и они спрятали ящики с золотом, и ещё пушку зарыли и танкетку, – восклицает радостно Мишка своей догадке. – Ведь всё это может быть где-то здесь рядом! А там, у входа, яма большая, ну круглая такая, травой поросла – это, наверное, воронка от взрыва. А значит – здесь бой был, и красные от колчаковцев отбивались. Здесь же никто не искал! Землянка-то давно заброшена. Вон, и лампа вся ржавчиной покрылась, и воздух в землянке задохся, и одеяло завонялось!

– О, точно, танк! – вскрикивает Сашка. Он-то знает, что Мишка провёл два лета подряд в Боровом, и у него там много знакомых ребят. А ещё Сашка знает, что Мишка время от времени втихую смывается к знакомым ребятам в деревню. Да и те изредка приходят к нему на дачи, и они подолгу разговаривают, сидя под берёзами, рядом с бетонной оградой, выкрашенной в белый цвет. Значит, они действительно могли рассказать ему эту тайну.

– А что, танк тоже сегодня будем искать? – недоверчиво спрашивает Жека.

– Не, сегодня по плану – Рыбачий остров. Танк потом будем искать. Для этого лопаты надо будет взять с пожарных щитов, так, чтоб никто не заметил, – составляет уже мысленно новый план Мишка.

– А лопаты-то зачем? – спрашивает Жека.

– Жека, хоть ты и круглый, но дурак! Танк колчаковцы закопали! – стучит себя по голове Сашка.

Мишка смеётся невольной Сашкиной шутке! Тот, поняв, что сказал, тоже заливается смехом!

– А-а-а! – дико орёт Жека, сидящей слева от Мишки. Мишка недоумённо оборачивается и видит выпученные глаза Жеки, а в них нескрываемый страх.

– А-а-а!.. – ещё громче кричит Сашка. Мишка оборачивается к нему, но в это же время и Жека, и Сашка срываются с места и каким-то невообразимым образом оба одновременно просачиваются в узкий проход землянки.

– Ребята, вы куда? Что случилось? – недоумённо кричит Мишка.

– Там паук! Большой паук, – слышит он голос Сашки снаружи землянки. Мишка оглядывается и только теперь видит перед собой спускающегося по тонкой, блестящей в падающем из отверстия в потолке землянки луче света, паутинке здоровенного чёрного паука с мохнатыми лапками, которыми тот быстро выбрасывает паутинку откуда-то из своего живота.

Мишка тут же вспомнил недавний случай, когда на него напал паук. Это было в конце позапрошлого лета, они с родителями, дедом и бабушкой сидели вечером в старом деревянном домике на садовом участке, недалеко от Новосибирска. Тогда паука первым увидел дед и резким взмахом руки вспугнул его. Большущий чёрный мохнатый паук быстро шмыгнул под старенькую скрипучую кровать, застеленную лоскутным одеялом. А потом им ещё несколько вечеров пришлось по очереди караулить, чтобы поймать паука и посадить его в стеклянную банку.

– Если его сейчас спугнуть, то он опять придёт, – подумал Мишка. – Надо срочно банку… Но стеклянных банок в землянке нет, а паук уже висит перед самым Мишкиным лицом.

Мишка, не отводя взгляда от паука, шарит по столу, нащупывает металлическую баночку, в который лежит уже пустой спичечный коробок, открывает крышку, вываливает на земляной пол её содержимое. Потом медленно подводит открытую банку под паука и быстрым движением правой руки захлопывает её. Всё, паук пойман!

– Миш, ты живой? – слышит он хнычущий голос Жеки. – Ты чего молчишь? Тебя укусил паук, да?

– Всё, ребята, можете заходить. Я паука поймал, он уже в банке сидит, – кричит Мишка в окошечко землянки. И тут же в него показывается голова Сашки:

– Покаж, – шёпотом говорит он.

– Да здесь он, здесь. Никуда не выберется, – показывает Мишка закрытую металлическую коробку на вытянутой руке.

– Зырь, Жека, Мишка паука поймал! – Сашка исчезает из окна, и в световом проёме появляется заплаканный Жека.

– А он нас не укусит? – продолжает хныкать Жека.

– Да не выберется он отсюда! – смеётся Мишка.

В лазе показывается голова Сашки, он долго осматривает землянку, потом поднимается с четверенек и быстро садится на нары.

– Что делать с ним будем? – спрашивает шёпотом Сашка.

– Отнесём на дачи, посадим в стеклянную банку, – говорит Мишка.

В лазе медленно появляется Жека и, так и не вставая с корточек, добирается до нар, потом долго озирается, всё ещё стоя на четвереньках.

– Ну что, так и будешь, как собака, на четвереньках стоять? – спрашивает его улыбающийся Мишка.

– Не, он ещё сейчас лаять начнёт, – пытается шутить Сашка, но видно, что и ему ещё тоже тревожно.

Они по очереди подносят баночку к уху и слушают, как в ней что-то шуршит.

– Всё, я домой хочу, нога болит, – Жека явно обиделся, причём сразу на всех.

– Давай, снимай свои сандалии, посмотрим, что у тебя там, – дружелюбно к Жеке обращается Мишка, ставя баночку с пауком на стол, и помогает тому стащить с ноги новый сандаль с металлической пряжкой…

– А вдруг здесь ещё и беглые бандиты прячутся? – тихо говорит Жека, подставляя Мишке ногу. – Вон и фуфайка висит, как у заключённых…

Глаза у всех вновь попривыкли к темноте, да и пыль рассеялась, и теперь землянку можно рассмотреть почти всю. Да, фуфайку они не заметили раньше, и теперь все немного напуганы версией Жеки.

– Ребя! Сматываться надо! – снова подаёт голос Жека.

– Ты чего, новые сандалии в дорогу надел, не расхожены ведь? Да ещё и без носок! – Мишка видит на ноге Жеки здоровенную свежую мозоль.

– Ага, вы ж сказали по-быстрому, вот я и спешил: стащил два куска на столе и надел первое, что попалось…

– Так ты не сказал, что с нами в лес пошёл? – Сашка напрягся…

– Неа, некогда было… Да и тётка ушла стираться. Чё, искать её что ли?

– Ясно… Миш, давай домой топать, Жека не отпросился.

– Ну и что! Всех ребят и девчонок с дач разогнали. Никто нас до вечера не хватится.

– Не, я домой. Жека на дачи пойдём? – спрашивает Сашка.

Жека явно обрадовался такому повороту событий, кивнул головой и быстро стал дожёвывать свой бутерброд.

– И куда это в него столько лезет? – уже в который раз удивляется Мишка.

– Ладно, вы как хотите, а я на Рыбачий остров, когда ещё такая возможность выпадет, – Мишка первым выбирается из землянки на солнечную лужайку и щурится.

Солнце уже в зените. Свежий сосновый воздух после сыроватого и пыльно духа землянки, пьянит…

Землянку аккуратно замаскировали – ещё пригодится на будущее.

– Ты лампу потушил? – спросил Жека у Сашки.

– Да потушил я, потушил, Жека. Миш, может всё же с нами на дачи? – чувствуется, что Сашке не хочется тащиться с Жекой на дачи, да и идти чёрт знает куда, на какой-то мифический остров тоже.

– Ладно, всё… Вечером за ужином встретимся. Жека, ты сандалии на зелёнке сними, топай по ней босиком, быстрее будет и не так больно. Саш, а ты баночку с пауком спрячь где-нибудь на дачах, потом его пересадим, – Мишка протягивает Сашке металлическую коробочку, тот осторожно берёт её двумя руками так, чтобы крышка даже случайно не могла открыться.

– А я туда, – и Мишка, не оборачиваясь, спускается в ложбину, где высоченный папоротник скрывает его почти с головой.

– Нет, уж если что-то задумано, то осуществить это надо обязательно, – думает Мишка, пробираясь сквозь папоротник. Да и как ловят большую рыбу, ему очень хочется знать, а то пескари да ерши, разве ж это рыбалка. Так и лето пройдёт, а он только по рассказам взрослых слышал, что бывают здоровенные рыбины, и что удачливые рыболовы их обязательно ловят…

Тепло в лесу и тихо. Лишь изредка эту тишину нарушает негромкое пение птиц. Здесь почти нет ветра – высокие сосны стеною стоят до самого моря. А вот в ложбинках влажно и прохладно, и воздух здесь другой, и запахи. Разнообразен сосновый бор, много в нём диковинок всяких, надо лишь поискать…

РЫБИНА

глава 7

В том месте, где находятся детские летние дачи, сосновый бор особенно широк, и чтобы его пройти насквозь – нужно время. Тропинки и дорожки петляют меж высоких сосен и каждый, кто идёт по ним с нетерпением ждёт, когда же мелькнут первые голубые полоски и с моря потянет свежим, чуть влажным ветерком…

1.

Мишка уже достаточно помотался по незнакомой части леса, где даже тропинок и тех не было, и уже пару раз подумывал повернуть назад, когда воздух вдруг посвежел, и сквозь высоченные корабельные сосны появились синие просветы… Ура, вышел! Но куда?

Подойдя к обрывистому берегу, он увидел справа от себя зелёную лесистую косу с деревянными строениями, но до неё ещё добрых полкилометра топать. И всё же настроение заметно улучшилось.

Он спустился по крутому берегу к воде, огляделся и разделся донага. Потрогал ногой воду – холодная. Глубоко вздохнул и быстро и шумно забежал, разбрызгивая кучу фонтанов, что искрились капельками на ярком солнце. Потом немного понырял, чтобы смыть с головы насыпавшуюся при падении в землянку труху и песок. Ему никак не удавалось освободиться от сухой травы и какой-то мелкой крошки, которая всю дорогу колола ему спину, и он потёр руками уже замерзающее тело, после чего поплыл к берегу. Выбравшись, быстро оделся – дел на сегодня ещё много, и всё надо успеть. Осмотрелся. На берегу в этом месте валялось множество коряг, и обрывы местами подступали вплотную к самой воде. Нет, идти надо верхом, по лесу, так будет быстрее и безопасней.

– Теперь уже не заблужусь, – улыбнулся он сам себе.

Ближе к поселению рыбаков лес резко поредел, и в нём стало больше встречаться берёз и других лиственных низкорослых деревьев, и кустарников. А вот и тропка… Бегом по ней, прямо к небольшому песчаному пляжу. Ух ты, как здесь красиво! Залив. И вода спокойная, не шелохнётся. Высоченный берег и сосны прикрывают залив практически с трёх сторон. Класс! Вот он ребятам расскажет, где есть замечательное место для купания! Это будет их пляж!

– Энт, кто здесь?! – услышал он чей-то голос и тут же обернулся. В тени обрыва, на вросшем наполовину в песчаный берег огромном топляке сидел щупленький старичок в стёганой безрукавке:

– Ты, малец, чей будешь? Не к Ваське Седых приехал, ась?!

– Не, я с ДСК. Дачи детские, вот там находятся, – махнул Мишка в ту сторону, откуда вышел.

– Энт, что ж, напрямки по лесу вышел, али как?!

– Да, немного поплутал, но нашёл же Рыбачий Остров. Это же он? – показал Мишка взглядом в сторону деревянных домиков на косе.

– А то… Так ты городской, значится, будешь? На дачах отдыхаш? С кем?

– С мамкой я, она шеф-поваром на кухне работает.

– Как звать-то?

– Лидией Семёновной зовут!

– Да не её, тебя как звать?!

– Михаил…

– А, Мишаня, значится… А что же ты, Мишаня, в такую даль, да один, да без дороги, али интерес какой здесь у табя есть?!

– Есть, дедушка. А вас как зовут?

– А зови – дед, не ошибёшься. Так зачем ты сюды пожаловал, не курей воровать, ась?!

– Говорят, здесь большие рыбины ловятся, хотел посмотреть, а то у нас на купалке только краснопёрка, и та с ладошку, да ерши сопливые. Мелюзга…

– А ты, значится, большую рыбину поймать удумал, так что ли?!

– Хоть посмотреть…

– А каку большу видел-то? – не унимался с расспросами дед.

– Видел, как городские рыбаки на спиннинг вот такого язя вытащили, – Мишка показал на руке. – Во, с локоть будет!

– Ну да, ну да… Тоже хорошая рыбина… Энт, значит, самая большая, что ты видал, да?

– А то! Дед, а здесь такие рыбины есть? Вы ловили? – и только тут Мишка замечает, что под ногами деда лежит старая металлическая баночка из-под чая (отец в такие мелкие гвоздики хранит) да толстенная леска, сложенная аккуратно большими кольцами на песке. Рядом стеклянная пол-литровая баночка с навозными червями прикрыта какой-то мокрой ветошью, несколько палочек и ещё что-то завёрнутое в серую тряпицу… Ни поплавков, ни удилищ, ни грузил….

– Ух, ты… вот это толщина! И что, на такую тоже ловят?! – удивился Мишка.

– А ты на каку рыбалишь-то? – вопросом на вопрос ответил дед.

– Так у нас тоненькая, ну чуть толще волоска, а другую леску рыба видит, не возьмётся…

– А я, значится, чудак, по-твоему?

– Почему, я такого не говорил? – насторожился Мишка.

– Ну, ну… А я вот на енту лесу буду сейчас ловить рыбину-то…

– А какую? Большую?!

– Ну, дык, не маленькую, наверное, а вот какую – увидим, коли споймаем… Мне токма спроворить грузик надо-ть, оборвался он у меня – леса старая, лопнула прошлый раз. А вот здесь у меня свинчатка всякая, – он развернул материю, и Мишка увидал пластины нарубленного свинца. – Мне электрик Витька с Борового за копчёную рыбку на мен принёс, бери, говорит, дед, тебе сгодится. Вот и сгодилось. Мы сейчас с тобой вот здесь под обрывом костерок спроворим и вот в ентой баночке, – дед, кряхтя, сунул руку куда-то за спину и достал небольшую жестяную баночку из-под консервов, опалённую костром и уже с подвязкой из толстой проволоки. – Свинчатку-то сюды сложим и на костерок, опосля вот в енто отверстие аккуратненько её и сольём. Дровишки поможешь собрать-то, Мишаня?!

– Я мигом! – Мишка бросился собирать щепки и сучья, разбросанные по берегу.

– Не, Мишаня, ты в лесок сходи, сухого набери, а от ентих-то, окромя дыма, толку мало. А нам жар нужон. Свинчатка-то жаркий огонь любит.

2.

На сухих сосновых ветках костёр быстро занялся и дал жар. Дед сложил куски свинца в баночку и подвесил её на протянутую к костру палку, чуть повыше языков пламени. Свинец быстро стал оседать, появилась серебряная кипящая жижа, которая и поглотила остатки тающих полосок. Баночку с расплавленным свинцом дед взял рукой, обёрнутой в ветошь, но сначала в конусное отверстие, что были проделаны прямо в песке, дед вставил петельки из металлической проволоки. Затем поднёс к ним почерневшую на огне жестянку и стал аккуратно вливать в глиняные формы тягучую серебристую жидкость. Сначала в одну, потом в другую, в третью.

– Ну вот, таперь чуток обождём и будем готовить снасти, – сказал дед, почёсывая давно небритую щетину на подбородке.

– А где ловить-то будем и как?!

– А вот тут и будем. Вона там, вишь, большая коряжина в воде, а вон другая. А бросать будем с ентого места, – указывает дед рукой на кромку воды, близь большой лужи, соединённой протокой с морем (этакий небольшой заливчик в заливе)…

– Так мелко же здесь?! – возразил Мишка. – Большая рыба глубину любит.

– Ты не перебивай старших-то… Так я и говорю, третьи дни я заметил – мутит меж коряжинами кто-то воду, гребнем ходит вечёр… Сел вон тама на обрывчик-то вчерась, да и высмотрел. Рыбина серьёзная, леш похожа на отмели греется… Шалит… Вот здесь-то и ходит. М-да… А мы его сегодня и словим.

– Как словим-то?! Мелко ведь? Да и от берега близко… Увидит… С лодки надо было…

– А лодку он, значится, и не заприметит… так что ли, Мишаня?!

– Да, что-то не то сказал, – поморщился Мишка, признавая необдуманность слов.

– Мы вот щас снасти-то справим, ты донку-то аккуратненько закинешь, а мы вон туда и отойдём, а через часик и он придёт…

– И что, поймаем?!

– А вот тут как повезёт – забросишь удачно, куда покажу, коль Богу угодно, с рыбкой сегодня вечерять будем.

Пальцы у деда короткие, с большими узловатыми суставами, но крючки к поводкам он вяжет ловко, каким-то замысловатым, невиданным доселе Мишке узлом. Да и узла-то и нет – что-то куда-то завёл, потянул, и всё! А маленький кончик, оставшийся на месте вязки, ещё более укоротил, спаяв зажжённой спичкой.

Мишка внимательно посмотрел на коробок, где-то он уже видел такой толстый коробок, и этикетка была вроде как похожая…

– Раньше-то зубами откусывал, а вот уж с десяток годков, как зубов-то не стало, – хихикнул дед, разбивая глиняные формы и доставая из них свежие, отливающие на солнце серебром, гирьки свинца, с ушками из проволочек на острых концах.

– Кидать-то умешь?!

– А то! Я в школе дальше всех теннисный мячик кидаю, метров на сорок! – приврал Мишка и тут же покраснел.

– На сорок не надо, а вот на двадцать пять, двадцать семь, и вон точнёхонько посередь этих коряжин положить надо, и чтоб сверху упала, чтоб не плюхать. Не шуметь, значится… Как кидать-то будешь, покаж?

Мишка показывает, как он в школе с разбегу кидал мячик.

– Не, так не пойдёт. Возьмёшь за лесу вот эндак, чтобы груз чуток песка не касался, вот так намахаш и бросишь высоко вверх и вперёд. Леса-то по дуге в воду войдёт, меньше плеску будет… Давай, спробуй. Да не спеши, раскачай гирьку-то, а потом кругами… Вот… Вот… хорошо. Подожди кидать-то, червей насадим…

– А что одну будем ставить?! А грузиков три?!

– Энто про запас. Хорошо поставишь и одной хватит, не жадничай… Да, и шуметь не надо, таперь уж не долго, шепотком говорить будем.

– Да мы и так не кричали? – удивился Мишка.

– А таперь ещё тише будем себя вести. Солнце ужо сваливается, скоро придёт…

– Да кто придёт-то?

– Рыбина…

– Какая?!

– А там и увидим, коль словим… Ну, с Богом… Кидай, Мишаня.

Лишь с четвёртой попытки Мишке удалось положить груз в нужное место, дед заметно занервничал:

– Нашумели всё же… Ну, да если ты удачлив – словим. Ступай за мной.

– А что сами-то не кидали? – удивлённо спросил, чуть уставший и тоже немного разнервничавшийся Мишка.

– А табе, значит, самому рыбку-то поймать и не хочется?

– Почему, хочется…

– Ну так и лови, коль доля выпала. Тянуть тоже сам будешь. Сейчас енту палку с развилкой на конце втыкай сюды, прямо в песок, и лесу на неё-то и клади. Да не натягивай, пусть провисает до самой воды… Вот так. А ентот конец замотай на коряжину… вот так… А таперь щепу-то на лесу и подвесь, прямо у стояка, а то издаля видать не будет. Готово?… Таперя идём за мной, вот тама посидим, покалякаем.

3.

Они отошли метров на двадцать от закидушки, присели вновь на тот же топляк в тени высокого берега, немного помолчали.

– Какой высокий обрыв? – решил начать разговор заскучавший Мишка.

– Энт его водой подмыло, а раньше-то здеся ложбинка была, вон за тот островок выходила, а здеся, где тропинка-то, и заканчивалась. Моря-то не было.

– Как не было?! – подскочил Мишка.

– Мы как, Мишаня, договаривались с тобой себя вести-то?

– Шёпотом…

– Так-то!.. А ты прыгаш, как егоза, будто у тебя в попе что есть. Сидай, да тихо и калякаем, – похлопал старик рукою по бревну рядом с собой. – А иначе рыбалки не будет, точно говорю.

Мишка плавно присаживается:

– А где же море то было, высохло что ли?

– Да не было его, и всё… Река Об была, вон за теми островами протекала, чуть дальша. А острова-то холмами были, а вон за тем дальним холмом, что на горизонте чуток видать, деревня наша стояла, на юг, значится, окошками-то… Н-да…

– А говоришь – не видишь! – напряжённо вглядывается вдаль Мишка, приложив к глазам козырьком руку, и увидев на горизонте еле заметную полоску большого острова.

– Так и не вижу уже… Знаю… А потом мы в бору-то землянки выкопали и в них и жили, пока избы да сарайки на мысу ставили. Давно было…

– А землянок сколько было?

– Да две-то и было. Да годика три назад одна осталась, друга провалилась, значится, после сильных дождей. Сгнила.

– Вот оно, почему ямка такая круглая рядом с землянкой – подумал Мишка. – И никакой это не взрыв.

– Щепу-то виш? – спросил дед.

– Вижу. Я даже леску вижу, как блестит на солнце…

– А я уже и щепы не вижу… Рогатину токма… М-да…