скачать книгу бесплатно
Вурдалак навострил уши, прислушался, втянул воздух ноздрями. Острый запах конопляных листьев перебивал чутье. Призрак шелестел уже где-то вдали – он уверенно двигался к лесу.
– Нет, ты точно не человек! – взвыл Горихвост. – Деревенщина в лес ни за что бы не сунулась. Она засела бы в своих избах и дрожала от страха. А в Дикую чащу ночью потянется только умрун. Старый барин, постой!
Тихий шелест уже едва слышался. Горихвост начал прокрадываться на звук, стараясь едва касаться земли подушечками лап. И тут шелест пропал.
– Да куда же ты? – с досадой завыл вурдалак. – У меня только один вопрос. Ведь я знаю, что это не я тебя разодрал! Тогда кто? Деревенские на меня вину валят. Как я оправдаюсь?
Однако призраку, судя по его поведению, переживания Горихвоста были глубоко безразличны. Ночной ветер гулял по конопляному полю, и его гул сливался с шагами нечистой силы, за которую принимали и самого вурдалака.
Ускользающий призрак шуршал листьями где-то вдали. Горихвост ринулся за ним, разрезая грудью конопляные заросли. Ветви хлестали его по морде, вынуждая зажмуривать глаза и прижимать уши, отчего ночь становилась темнее и глуше.
Внезапно обострившийся нюх почуял новый, неожиданный для природы запах. Дымок с легким привкусом паленого веника вился над полем и навязчиво пролезал в ноздри, пытаясь добраться до мозга.
Тут что, костер жгли? Вурдалак принялся вертеть головой, выискивая источник пряного дыма. И уже через несколько шагов его передняя лапа попала в груду багровых угольев, тлеющих на иссушенной проплешине.
Горихвост тут же отдернул лапу. Ой! Едва не обжегся!
Прямо перед его носом расстилались остатки костра. На мох и ломаные ветки была набросана куча сушеных листьев конопли. Отдельно валялись дымящиеся части стеблей и соцветий. От всего костра исходил дурманящий аромат, и притягивающий, и отпугивающий одновременно.
Горихвост припал мордой к земле, непроизвольно ощерился и втянул ноздрями дымок. Пряный, и в то же время вонючий, он кружил голову. В рассыпанной по поляне золе виднелись следы чьих-то сапог, но унюхать их было никак невозможно – от золы несло жаром, отбивающим обоняние.
«Я найду тебя! От меня не уйдешь!» – ухмыльнулся волк звериной улыбкой. Шуршание призрака затерялось в порывах ветра, колышущего заросли. Горихвост принялся вертеться вокруг костра, пытаясь взять след, но запах жженой травы перебивал посторонние вкусы.
«Ты сидел тут. Ты дышал этим дымом. Значит, ты пахнешь так же», – рассуждал Горихвост, протягивая морду к середине костра, от которой валили самые густые клубы. Он принялся обегать вокруг поляны, принюхиваясь к ночному ветру, но самые сильные запахи неслись не из зарослей, а от костра.
Горихвост нюхал еще и еще, стараясь запомнить получше этот травяной вкус. Мало-помалу пряный аромат принялся заползать в его голову и окутывать разум. Чувства обострились, с клыков сорвалась слюна. Ночь стала прозрачнее, тени – загадочней, острые конопляные листья вдруг расцвели всеми цветами радуги и заиграли, как колдовской огнецвет.
Ему показалось, что он видит сквозь темноту, и где-то вдали, впереди, ему почудилось движение, будто волны вздымали ладью. Он ринулся вперед, лапы сами несли его, поднимая над землей, как птицу.
Вот и южный край конопляного поля. Дальше темной стеной встает Дикий лес. Я знаю тут каждую тропку. Чужим здесь не место, но я в лесу – не чужой. Тут меня приняли, как своего, а вот люди едва не убили. Кто я: зверь или человек? Это с какой стороны посмотреть…
Тени кружатся перед глазами. Как будто дубы сошли с мест и принялись бродить под лучами месяца-волхва, хитро выглядывающего из-за туч. Ветви-руки тянутся к горлу. Хотят схватить меня? Задушить? Разорвать? Или это мне только мерещится?
А вон та тень в бледном болтающемся колпаке? Она тоже привиделась? Сгинь из разума, наваждение!
Горихвосту хотелось бежать со всех ног, но колени предательски подогнулись, и он рухнул на землю. Черная тень приближалась к нему, заслоняя и поле, и лес, залитый лунным светом. Она пожирала движения и шорохи ночной природы, как дыра во времени, в которой навек исчезает все сущее. Но вот тень развернулась, и на спине ее мелькнул серебристый череп над поваленным светлым крестом. Серебряный череп? И на спине? Наваждение, не иначе!
Горихвост и не думал, что его самого можно задурить, как простого селянина. Ведь я же не пень деревенский! Я сторож леса! Вот этого самого! Тут меня все боятся, а не наоборот!
Серебряный череп парил над землей, колыхаясь. Слезящимися глазами Горихвост подметил, что крест под ним – два перекрещенных шестопера. Вот оно что! Это знамя! Черное знамя на границе заповедного леса, с серебряным черепом и двумя шестоперами крест-накрест, перешитое в свиту – точь-в-точь, как у Прежнего барина. И белый колпак с черно-бурой опушкой из хвостатой лисицы, по шкурке которой серебрятся ночные лучи.
У Горихвоста перехватило дыхание. Во рту пересохло. Он хотел зарычать, но из пасти вырвался только беспомощный хрип. Призрак подплыл к нему и завис в трех шагах.
– Ты кто? – прохрипел вурдалак.
– Будто ты не узнал? – выдохнуло привидение.
– Прежний барин? – осмелился спросить Горихвост.
Привидение расхохоталось и ухнуло, как ночной филин:
– Зачем ты здесь?
– Ищу убийцу моего деда, – откликнулся Горихвост.
– И что сделаешь, когда найдешь?
– Порву в клочья.
– А дальше?
– Порву всех, кто виновен.
– Это кто?
– Наверное, все деревенские. Деревня его убила. Людское жилье. Не зря он отправил меня в лес. У нас в лесу хоть все и по-дикому, а такого, чтоб целый род истребляли под корень, еще не бывало. Где люди – там зло. Всех убью! Никого не оставлю, и деревню сожгу, чтоб другим неповадно было.
– Слово настоящего вурдалака! – опять расхохотался призрак и начал растворяться во тьме.
– Погоди! – забеспокоился Горихвост. – Есть у меня к тебе дельце. Что ты забыл у избы Дедослава в ночь перед убийством? Не видел ли там кого? Может, ведаешь, кто злодей?
– Может, и ведаю, – гулко ухнуло привидение.
– Скажи мне!
– Узнаешь – умрешь, – зловеще прошелестел призрак и повернулся спиной, на которой блеснул вышитый череп.
– Нет, от меня просто так не уйдешь! – взвыл вурдалак.
Лапы сами подбросили его ввысь. Тень качнулась и слилась с кромешной тьмой. Зубы щелкнули там, где только что колыхалась вислая шапка, но поймали лишь воздух. И тут на голову ему обрушился удар чем-то тупым и тяжелым – будто молотком огрели. Горихвост рухнул на землю и застыл без движения.
*
«Не к добру грает ворон!» – так говаривал дед. Горихвост приоткрыл глаза. Пасмурное утро рассеивало над конопляником угрюмый серый туман, в дымке которого терялись очертания лесных дебрей. Большой ворон с блестящими перьями важно расхаживал перед его мордой и настойчиво каркал, привлекая внимание.
Горихвост потянулся и рыкнул от боли, пронзившей череп.
– Хорошо, что мозгов нет, а то бы сотрясение было, – крикливо програял ворон.
– Где он? Ты видел, куда он подался? – нетерпеливо спросил Горихвост.
– Кто? – не понял ворон.
– Призрак!
– Какой еще призрак?
– Тот, что меня по башке молотком двинул.
– Призрак? Молотком? Очнись, убогий! – ворон откровенно издевался. – Где ты видел, чтобы призраки с молотками летали?
– А кто тогда?
– Ты и так сам не свой был по пьяни, а после еще какой-то дури нанюхался. Вот тебе и мерещилось всякое.
– И шишка на макушке мне тоже мерещится? – Горихвост тронул лапой здоровенный шишкан, выскочивший у него между ушей.
Даже прикасаться к нему было больно.
– Ты всю ночь во тьме бегал от мужиков. Вот и врезался в дерево, – каркнул ворон, расправляя крылья и перелетая через толстый обрубок дубового корня, валяющийся рядом.
Горихвост с недоверием обнюхал корневище.
– Что-то во рту у меня пересохло, – пожаловался он. – Ты не знаешь, где поблизости можно попить?
Какое счастье, что неподалеку нашелся родник! Горихвост ткнулся сухим носом в ледяную струю и с наслаждением принялся лакать.
– Ты не слюнявь воду-то, не слюнявь! А то после тебя пить никто не захочет, – бухтел над ухом привязчивый ворон.
Но вурдалак не обращал на него внимание. Только напившись вдоволь, он оторвался и произнес:
– Вот почему так: когда начинал пьянствовать – вроде был человеком. А проснулся поутру – зверь зверем?
– А ты не нюхай всякую дрянь, – посоветовал ворон.
– Дурак! Мне для дела нужно было, – посетовал волк. – И откуда ты вообще свалился на мою голову?
– Лесной царь послал приглядеть за тобой. Хорохором меня зовут.
– Слава нашему государю! – расплылся в улыбке Горихвост. – Вот настоящий отец лесной братии: ни о ком не забудет.
– Забудешь тут о тебе – ты таких дров наломал, что не на один костер хватит.
– Это еще не дрова. Все костры впереди, – пообещал Горихвост.
Вот наконец и опушка Дикого леса. Тонкий нюх почуял знакомые запахи сухих пней, жухлых листьев, подгнивающего бурелома. Подрагивающее ухо уловило шум листвы на ветру, скрип качающихся ветвей, тихий шепот травы. Далекие крики птиц и возня мелкого зверья волку знакомы лучше, чем любому охотнику.
Там, в самой чаще за Волчьими дебрями – моя полуземлянка, мое любимое логово, где я в безопасности. Там ждет отдых и котелок над костром, в котором булькает пахучее варево со свежей зайчатиной. На Туманной поляне скребет небо дуб Мироствол, а у подножия Царь с престола одаривает лесных стражей, и, как всегда, он особенно привечает меня, потому что знает: я за лес расшибусь в лепешку.
Что опять грает этот черный летун? От его карканья только мурашки по шкуре. Какой бог-шутник создал такую надоедливую птицу? Как хотелось бы слышать песни райской Дивы, что поет на вершине Древа миров, но нет – вместо них только хриплый «кар-кар» лезет в уши, будоражит кровь, учащает стук сердца.
Нет, если хотите знать мое мнение, то один мясистый тетерев стоит трех таких черноперых брехунов. А в этом вороне что такого хорошего? Одни перья да кости. Подавиться можно.
Горихвост остановился за шаг от густого подлеска и огляделся по сторонам. Ворон Хорохор носился над головой, словно что-то высматривая. Что ему еще надо? Летел бы он в свое воронье гнездо…
Однако что-то и в самом деле не так. Чутье подсказывает: вокруг непорядок. Но что это? Вроде все как обычно. Шумят могучие дубы. Торчат из-под земли корневища, в которых легко запутаться новичку, зато так удобно прятаться опытному лесовику. Ветер гоняет опавшие листья цвета красного золота. Катаются россыпи желудей, каждый из которых мечтает вырасти в огромное дерево, да только каждому ли повезет? Так что тут не так?
Горихвост обежал вокруг неподвижного стога сена и с подозрением понюхал ветер. Конопляное поле – шумит и колышется, как обычно. Дикий лес – встает хмурой стеной, как всегда. Доносятся голоса лесных тварей и птиц – вроде все как положено. И только этот стог сена маячит у меня за спиной, как чужак в иноземном кафтане. Откуда он взялся? Мужики близко к лесу не косят – боятся нечистых, особенно – вурдалаков…
При этой мысли Горихвост расплылся в довольной ухмылке.
Верно! Сено… Тут одна конопля да подлесок. Ну не бывает косьбы в таком месте! Эх, как же я сразу не догадался – а еще сторож леса!
– Деряба! А ну, покажись! – в полный голос рявкнул вурдалак стогу.
Сено взъерошилось и тут же улеглось обратно, как будто его подцепили на вилы, а потом придавили гнетом.
– Хватит прятаться! Я тебя распознал!
Стог закряхтел, перекосился и повалился на бок. Хорохор сделал над ним круг и насмешливо каркнул. Горихвост поддел сено носом – стог ужался и принялся перекатываться, как будто ему дали пинка, а потом вдруг подскочил высоко, кувыркнулся и грохнулся оземь уже в виде белобрысого мальчишки лет пятнадцати, одетого в дорогой парчовый камзол.
Мальчишка встал на карачки, чихнул от поднятой им самим пыли и плаксиво заныл:
– Опять ты балуешь, волчище! Ну чего не сидится тебе в своем логове? Рыщешь между деревней и лесом, а мужики потом лезут куда не нать…
Горихвост подбежал, ухватил недоросля зубами за воротник и рывком поднял на ноги. У того подогнулись коленки, но он устоял на тонких ножках, затянутых в шелковые порты, и брезгливо принялся стряхивать пыль с перчаток из гладкой оленьей кожи.
– Ах ты, щап! – рыкнул Горихвост. – Нарядился, будто невеста перед смотринами. Торчишь у всех на виду, и думаешь, что тебя не заметят?
– Я, между прочим, на сторожах стою! – обиделся оборотень. – А вот где тебя ветер носит – это вопрос. Пока ты по своим делам бегаешь, я один службу несу.
– Ну, положим, ты такой не один – есть сторожа и опричь тебя, – возразил Горихвост. – Да и службу несешь, как трухлявый пень, даром что выглядишь молодцом. Солнце уже за облаками гуляет, а ты дрыхнешь, как пес в конуре.
– Ничего я не дрыхну, – заныл оборотень. – Меня зачаровали.
– Вот еще, выдумал отговорку! Кто тебя мог зачаровать?
– Проходимец в черной свитке и кривой шапке с лисьей опушкой.
Горихвост насторожился:
– Давно он тут был?
– За час до рассвета. Шуршал в траве, будто дикий кабан. Я решил, что это кто-то из мужиков опять лезет в чащу, ну и пугнул его, как обычно.
– А он?
– Что «он»? Взял, да и нашептал надо мной заклинание. Я и остолбенел.
– Придумал бы что поправдивей! Кто такие заклинания знает?
– Может, сильный колдун. А может, дух с того света.
– И дух станет шуршать в кустах, как кабан? Врешь, и даже не покраснеешь!
Молодой парень потер пальцем в перчатке свою бледную, без единой кровинки щеку, и высокомерно промолвил:
– Я не одичалый вурдалак, чтобы врать!
