Незаметная мисс Валент

Но, какое счастье – жених нашелся и даже попросил руки Хелен! И Хелен выглядела довольной и даже радостной этой новости. Что будет с ней, когда она услышит о том, что ее жених отменил свой визит и не знает, когда найдет подходящий день, чтобы посетить ее? Что она подумает? Она, кто, были уверены Валенты, сама имела «честь» знать о том, что ее внешность стала интересным предметом сплетен и перешептываний.

– Если мистер Бранвелл не найдет в себе достоинства найти путь в наш дом до конца этой недели, боюсь, мне самому придется явиться к нему с визитом, – устало сказал мистер Валент, подходя к двери. Он не желал более слушать стенания супруги. – К счастью, он все еще не попросил руки у самой Хелен, и она еще не ответила ему.

– Он должен! Миссис Бранвелл уверяла меня в том, что ее сын – сама порядочность, так пусть он докажет это и женится на девушке, руки которой он уже попросил у ее отца! – резко выпалила миссис Валент. Поняв, какой резкий тон она применила, она тут же смягчилась: – Прошу вас, мой дорогой, ступайте к Хелен и поведайте ей о письме. Как можно деликатнее, разумеется. Боюсь, я нахожусь в таком состоянии, что просто разрыдаюсь при ней, а это, непременно, огорчит ее.

– А вы пока оставайтесь здесь, моя дорогая. Прийдите в себя, успокойте нервы. Скажете прислуге, что званый ужин отменяется. – Мистер Валент мягко улыбнулся и вышел из библиотеки. Едва дверь за его спиной закрылась, миссис Валент решительно поставила чашку с чаем на столик и поспешила найти бумагу и чернила, чтобы написать своей дорогой подруге миссис Бранвелл.

Письмо получилось пространным, полным эмоций и сомнений. Но миссис Валент надеялась, что ее подруга поймет ее чувства и то, что ее сын, может, сам того не желая, поставил помолвку их детей под сомнение. Осталось лишь запечатать письмо, залить его воском и отправить с лакеем, но это миссис Валент сделать не успела: в дверь постучали.

***

Мистер Валент нашел своих дочерей вне дома. Как приказала девушкам их мать, они медленно прогуливались по тесному саду, круг за кругом, рука об руку, размышляя вслух и смеясь. Темой, занимавший умы молодых мисс, был мистер Годфри Бранвелл и его сватовство к Хелен. Сестры были согласны в том, что этот молодой джентльмен все же был достойным женихом, и что его вчерашний поспешный отъезд из дома невесты был вынужденным, но сегодня за ужином он покажет себя с лучшей стороны. Также сестры были согласны в том, что их мать сегодня явно встала не с той ноги и что она рычит на всех, как голодный волк.

– Луиза, моя маленькая птичка, ступай в дом. Мне нужно побеседовать с твоей сестрой наедине, – мягко сказал мистер Валент своей младшей дочери. Нехотя, та подчинилась и скрылась в доме. Мистер Валент положил ладонь Хелен, стесненную тонкой шерстяной перчаткой, на свой локоть и вновь повел ее кругами по саду. Им следовало много чего обсудить, и Хелен услышит неприятные для нее новости, так пусть же это холодное утро и легкий ветер помогут ее сердце смягчить ожидающее ее огорчение.

Не желая разбивать сердце дочери так скоро и безвозвратно, прежде чем делиться с ней новостью о мистере Бранвелле и «глупыми» подозрениями о его странном поведении, мистер Валент начал беседу с их родного поместья Брайстед-Майнор: должно быть, снег там уже начал таять, и скоро появятся первые весенние цветы. Как будет приятно вернуться туда и провести там все лето! Тоскующая по дому Хелен тотчас поддалась уловке отца и стала мечтать о том, чтобы вернуться в свою собственную просторную комнату, проводить время в своей собственной большой гостиной, где она сможет перебирать клавиши фортепиано и тихо напевать себе романтические романсы собственного сочинения. Одна или с Луизой.

– Должна признаться, отец, эта помолвка никак не укладывается у меня в голове. Я рада, что у меня будет время побыть одной и мысленно смириться с уготованной мне ролью супруги мистера Бранвелла, – с улыбкой призналась Хелен, решив поделиться с отцом своими переживаниями.

Несмотря на то, что жизнь ей подарила мать, а не отец, Хелен имела большую привязанность именно к своему отцу, а не к своей матери. С отцом она могла быть собой и не бояться рассказать ему о своих страхах и сомнениях, в то время как с матерью она старалась говорить то, что было бы удобно или приятно услышать миссис Валент. И ведь сама миссис Валент не особо желала слушать мысли своих детей – она считала себя безупречной матерью и была уверена в том, что те также находят ее именно такой.

– Лето, проведенное дома, пойдет тебе на пользу, моя дорогая, в этом я совершенно согласен, – кивнул мистер Валент, не зная, как подступиться к неприятной новости о семействе Бранвелл. – Но все же, быть супругой, а затем матерью – величайший Божий дар, который Он дал прекрасному полу. Этот новый путь пугает тебя, и я прекрасно понимаю почему. Когда я женился на твоей матери, я также, как и ты сейчас, был напуган.

– Но ведь вы уже любили друг друга. Так чего же вы страшились, отец? – удивленно спросила Хелен. Это был первый раз, когда отец рассказывал ей о том, как свершился его брак с ее матерью, и она внимала каждому слову.

– Любовь делает людей сильнее и дает им смелость. Но в то же время, одной любви для брака недостаточно, потому что брак – это не развлечение, не прогулка по саду с нашептыванием клятв верности и ласковых слов. Это тяжелый труд, и порой он оставляет нас без сил, – объяснил мистер Валент. – Но каждой благородной мисс и каждому благородному джентльмену необходимо получить вторую половину и обзавестись потомством. Тебе, как старшей дочери, придется пройти этот путь первой, но, когда придет время Луизы, ты сможешь дать ей дельные советы и поделиться своим опытом брачной жизни.

– И все же: если вы страшились брака, будучи во власти любви к моей матери, представьте, как страшусь этого брака я, – справедливо заметила Хелен. – Какими знаниями я владею о мистере Бранвелле? Только то, что он сын миссис Бранвелл, получил блестящее образование, довольно богат, довольно хорош собой и… Все. Я желаю узнать о нем как можно больше, и желаю, чтобы ему было важно узнать меня. Я надеюсь, сегодня за ужином вы позволите мне задать ему волнующие меня вопросы? И, прошу, мягко выпытайте у него все, что сможете. О его взглядах на брак, на мир, на женский пол, о нем самом…

– Конечно, конечно, моя дорогая. Как хорошо, что мы подошли к теме сегодняшнего визита мистера и миссис Бранвелл, – пробормотал мистер Валент и, тяжело вздохнув, продолжил: – Только, прошу, всегда помни о том, что мы любим тебя и ни в чем не виним. Сегодня пришло письмо от Бранвеллов, в котором они сообщили, что…

– Что не желают слишком много сахару в десертах! – вдруг перебил мистера Валента решительный голос его супруги.

Хелен и ее отец с удивлением переглянулись. Через миг миссис Валент, одетая лишь в свое домашнее платье, без накидки, шляпки и перчаток, уже стояла перед супругом и дочерью. Ее лицо, освещенное широкой улыбкой, заставило сердце мистера Валента дрогнуть от умиления ее красотой, но его разум тотчас подсказал ему, что его дорогая супруга появилась здесь не для прогулки.

– Моя дорогая, кажется, вы забыли о том, что лето еще не наступило. Вы простудитесь. Ступайте в дом, – мягко сказал жене мистер Валент. – Да и как миссис Бранвелл успела сообщить вам о своих преферансах в десертах, и с какой такой целью, если она и ее сын не…

– Ах, мой дорогой, миссис Бранвелл никогда не любила слишком сладкие десерты! – вновь перебила его супруга. – Но я вышла всего на миг, чтобы напомнить вам о том, чтобы вы отыскали бутылку самого дорого вашего виски, которым будете угощать вашего будущего зятя. А ты, Хелен, выбери самое лучшее твое платье. А впрочем, оставь это мне. Сегодня за ужином ты должна блистать, как самая яркая звезда в ночном небе.

– Сегодня за ужином? – Удивлению мистера Валента не было предела: что затеяла его супруга? Зачем она говорит все это, если Бранвеллы написали, что не приедут?

– Именно! – Лицо миссис Валент просияло. – Я только что получила новое письмо! От мистера Бранвелла! Он пишет, что не может дождаться вечера, чтобы увидеть свою дорогую, красивую невесту!

– Но ведь они написали, что… – начал было мистер Валент, совершенно запутавшийся в этой паутине с Бранвеллами, ужином и письмами.

– Что не желают много сахару в десерте, – в который раз, некрасиво и совершенно не по этикету, перебила миссис Валент своего супруга, а затем взглянула в его глаза.

«Молчите, мой дорогой! Ни слова о том, что они не собирались приезжать сегодня!» – говорил многозначительный взгляд миссис Валент.

Мистер Валент понимающе улыбнулся: значит, они все же приедут! И это пообещал никто иной, как сам мистер Бранвелл! Что за удача! Теперь ему, отцу, не нужно будет разбивать сердце своей дочери!

– Ах, всего лишь это! Когда отец сказал, что они написали, я вдруг подумала, что они решили разорвать нашу с мистером Бранвеллом помолвку, – с облегчением в сердце сказала Хелен. И правда, когда отец заговорил о том, что семья любит ее, она подумала о том, что с ее помолвкой что-то неладно.

– Ну, что ты, моя дорогая, мистер Бранвелл от тебя без ума! Ах, как же сегодня холодно… Я пойду в дом. Но вы продолжайте вашу прогулку! Я ожидаю увидеть нашу Хелен бодрой и свежей! – Миссис Валент ласково похлопала дочь по щеке, а затем быстрым шагом направилась к дому.

– Порой слишком сладкий десерт может привести к непониманию, – с иронией в голосе заметил мистер Валент. – И это значит, что в доме твоего супруга тебя ждут другие порядки и другие блюда… И меньше сахара. Но не будем более об этом.

Отец и дочь продолжили свою приятную прогулку вокруг дома.

Остаток дня, до ужина, прошел в суматохе: миссис Валент была везде и повсюду, следила за приготовлением блюд, за работой прислуги и тем, как та накрывала и украшал праздничный стол. Дом был вымыт, окна напоминали чистый хрусталь, большой серебряный канделябр в столовой был начищен до блеска, а две дюжины высоких дорогих свечей, купленных сегодня же, зажжены. Все и вся были готовы к принятию дорогих гостей.

Хелен, в компании своей сестры, ожидала в своей комнате. Одетая в нарядное синее с золотыми узорами платье, она смотрела на свое отражение в зеркале и думала о том, как неудачно этот цвет оттеняет ее и без того смуглую кожу. Но это платье было выбором ее матери, которая даже не стала спрашивать о том, что думает о ее выборе та, кому в этот вечер придется его носить. Черные, волнистые волосы Хелен были уложены в элегантную прическу, но передние локоны были завиты и обрамляли ее лицо. Шею девушки украшала тонкая золотая цепочка с небольшим золотым кулоном.

– Это платье! Оно мне не нравится! – пробормотала себе под нос Хелен. Она обернулась к сестре. – Разве мне идет синий цвет?

Луиза окинула сестру внимательным взглядом.

– Мне нравится твой наряд. Наша мать все же обладает изысканным вкусом, – улыбнулась Луиза. Она сидела на кровати сестры, также нарядно одетая. – Ну же, сестренка, не хмурься ты так! Ты красива, как самая настоящая принцесса из сказок!

– Ты всегда найдешь нужные слова, чтобы поддержать меня. – Хелен подошла к Луизе и с улыбкой протянула ей руку. – Я ужасно волнуюсь! Думаешь, я ему нравлюсь?

– Я не просто думаю, а совершенно в этом уверена! Но помни твое слово и приди хоть раз в библиотеку. Я буду с нетерпением ждать тебя там, чтобы услышать о твоем женихе! – Хихикнула Луиза и сжала ладонь сестры. – Отец сказал, что представит меня и Эдмунда этим Бранвеллам, но после этого нам нельзя будет выходить из своих комнат. Несправедливо, я считаю! Но я найду способ выбраться в библиотеку, пусть даже мне придется вылезти через окно! Но, слышишь? Стук копыт! Это, должно быть, твой жених! – Луиза потянула сестру к окну, и, спрятавшись за длинными гардинами, девушки наблюдали за тем, как во двор заехал закрытый экипаж со стеклянными окнами и парой лошадей. Должно быть, экипаж был лакирован, – он мягко блестел при свете газовых фонарей.

– Они здесь! Хелен, Луиза, сейчас же пойдите вниз! – послышался громкий, полный волнения голос миссис Валент.

Сестры переглянулись, улыбнулись и, взявшись за руки, вышли из комнаты и сошли вниз.

Глава 8

В этот вечер мистер Валент не экономил на поленьях: на улице было холодно и довольно сыро, но внутри дома было тепло и уютно. Женская часть прислуги дома была одета в «выходную» форму, а мужская – в зеленые ливреи. Немногочисленных слуг выстроили в два ряда, а сами хозяева дома встали в центре. Гостей должна была встретить немного торжественная, не бальная, но и не слишком формальная атмосфера – все же, Валенты и Бранвеллы станут родственниками, так к чему излишняя формальность?

Зайдя в дом, гости пожелали Валентам приятного вечера, а затем сняли верхнюю одежду и отдали ее одному из слуг.

Хелен внимательно смотрела на своего жениха и на то, в каком наряде он выбрал явиться на глаза своей невесте и ее родителям. И она не была разочарована: мистер Годфри Бранвелл был сама элегантность воплоти. Свое длинное, шерстяное, черного цвета пальто-рэдингот, высокую цилиндрическую шляпу и шарф того же цвета, и коричневые кожаные перчатки он уже успел снять, и теперь предстал перед хозяевами дома в темно-синем фраке, серо-стальном шелковом жилете, черных, доходящих до щиколотки брюках, черных кожаных туфлях с пряжкой, высоких шерстных серых носках, и с высоким белым галстуком. Его жилет украшали карманные часы на цепочке, а на мизинце правой руки блестела широкое золотое кольцо-печатка. Волосы молодого джентльмена были элегантно уложены.

«Он выбрал синий фрак… Как занятно – тот же цвет, что и мое платье… Знал ли он о том, что моя мать заставит меня надеть именно его? А может, он чувствовал и желал впечатлить меня? – невольно подумала Хелен, но вдруг осознав, что улыбается, поспешно сжала губы. – Но, конечно, все это наивные романтические ожидания. Однако он выглядит настоящим красавцем, конечно, не таким как мистер Энтони Крэнфорд, но он имеет свой собственный, неповторимый шарм.»

– Ах, погода совсем не радует! – Миссис Бранвелл протянула ладонь мистеру Валенту, и тот принес ей едва ощутимый поцелуй. Мать жениха была одета в красивое нежно-голубое платье, и этот цвет шел ей куда лучше того, в котором она посетила Валентов вчера (отметила про себя Хелен). Волосы дамы были уложены в высокую, несколько экстравагантную прическу и украшены жемчужными шпильками.

Было легко заметить, что гости принарядились к этому ужину и провели за этим занятием немало времени, но семейство Валент не уступало им ни в элегантности, ни во времени, на нее потраченном.

Мистер Валент был одет в темно-зеленый, фрак, черный жилет, черные брюки до щиколотки, начищенные черные туфли, высокие серые носки, и высокий, бледно-кремового цвета галстук. Его лицо было свежевыбритым, волосы уложены. Цепочка с часами также была на месте. Миссис Валент выбрала для приема гостей одно из своих муслиновых бальных платьев – не самых ярких, но изысканных. Нежный, розовый цвет и серебряная вышивка подчеркивала белизну ее кожи и золото ее волос, уложенных в высокую прическу и украшенных шелковой розовой лентой. Луиза представляла собой настоящего ангела: одетая в белое платье, с водопадом волнистых золотистых волос, с белоснежной кожей и большими голубыми глазами, она сдержанно улыбалась и бесстыдно разглядывала жениха своей сестры.

«Так вот он какой, этот мистер Годфри Бранвелл! Красивый, но эта серьёзность на его лице портит все впечатление. Почем он не улыбается? Разве он не видит, какой чудесно-красивой выглядит сегодня наша Хелен?» – думала Луиза, переводя взгляд с мистера Бранвелла на сестру и обратно.

Эдмунд, одетый, как маленький джентльмен, скучающе разглядывал узор на платье миссис Бранвелл. Он был равнодушен к появлению гостей и к ним самим. Он не понимал, почему его вырвали из его детской, где он играл с солдатиками, надели на него все эти тяжелые, неудобные одежды и заставили его стоять здесь.

После вежливых приветствий, гостям были представлены младшие дети. Эдмунд принес ленивый поклон, а Луиза сделала очаровательный книксен.

– Ах, моя дорогая девочка, скоро ты станешь неотразимой красавицей и составишь достойную конкуренцию миссис Уингтон, – умиляясь внешностью Луизы, сказала миссис Бранвелл девочке. – О, в этом нет никаких сомнений! Правда ведь, мой дорогой Годфри? Скажи, ну разве мисс Луиза не похожа на ангела?

– Весьма похожа, – коротко согласился мистер Бранвелл, бросив на Луизу короткий, безразличный взгляд.

– Но, конечно, диадемой сегодняшнего вечера, несомненно, является твоя дорогая невеста, – ласково сказала миссис Бранвелл и потрепала Хелен по предплечью. – Ах, синее платье… Годфри, ну, разве это не знак судьбы?

– Возможно, – сдержанно ответил на это ее сын и бросил на Хелен долгий оценивающий взгляд.

Хелен робко улыбнулась. Ей захотелось обнять себя за плечи и взбежать по лестнице в свою комнату. Годфри смущал ее.

«Что он думает? У него такое безэмоциональное лицо… Он находит меня красивой? Странной? Непонятной? И он молчит… Просто молчит!» – пронеслось в голове Хелен. Ей вдруг стало холодно, словно ее толкнули в снежный сугроб.

Но вдруг Годфри улыбнулся. Пусть едва заметно, пусть его губы лишь слегка растянулись, но он улыбнулся, и с души Хелен, а также с душ ее родителей скатился огромный камень.

Затем детей отправили в их комнаты.

Мистер Валент предложил руку миссис Бранвелл и повел ее в столовую. Мистер Бранвелл повел сразу двух дам – свою невесту и ее мать. Когда все заняли свои места, лакеи, в зеленых ливреях, стали подавать к столу свежайшие блюда, которые сменялись все новыми и новыми. Валентам удалось устроить этот ужин – слышались комплименты повару, смех над шутками мистера Валента, сплетни о вдруг пропавшем из общества герцоге Найтингейле и других знатных лицах и фамилиях.

Все шло просто прекрасно, но шутки отца, сплетни и комплименты было совсем не тем, что ожидала услышать и узнать в этот вечер Хелен. Кажется, все сидящие за столом, кроме нее самой, забыли о том, что они собрались здесь для того, чтобы жених и невеста имели возможность узнать о друг друге побольше и обговорить приданое, свадьбу, расходы и примерное будущее брачующихся. Мистер Валент словно позабыл о данном дочери обещании, а сама Хелен чувствовала себя слишком неуютно и странно, чтобы начать задавать интересующие ее вопросы жениху. Но эта странность была вызвана не тем, что мистер Бранвелл не задал своей невесте ни единого вопроса, но то, что он вообще словно не желал разговаривать. Он говорил коротко, лаконично, без улыбки. Он смеялся над шутками хозяина дома, но смеялся сдержанно. Его манеры были спокойны, его голос – ровным, почти бесцветным. И если Хелен смотрела на своего жениха и робко улыбалась ему, тот смотрел на свою невесту лишь мимолетно, словно он боялся остановить на ней свой взгляд.

– Мистер Бранвелл! – вдруг, неожиданно для самой себя, довольно громко позвала Хелен, чтобы перекричать поднявшийся за столом смех от шутки о Наполеоне.

Взгляды присутствующих тотчас устремились на Хелен, и она пожалела о том, что сделала. Но, мужественно найдя в себе силы, она улыбнулась и сказала:

– Мистер Бранвелл, меня весьма интересует вопрос о том, приносят ли вам наслаждение танцы.

Ее жених все же взглянул на нее и не отнимал от нее взгляда. Хелен показалось, что в глазах Годфри проскользнуло глубокое удивление, а затем непонимание, словно этот ее вопрос был глупым и ненужным.

– Нет, мисс Валент. Танцы не приносят мне наслаждения, и я отношусь к этому развлечению весьма равнодушно, – ответил Годфри Бранвелл, и это было самой длинной фразой, сказанной им за этот вечер.

– Должна признаться, что я не люблю танцевать. Но я люблю смотреть на танцующих, – сказала ему Хелен.

Она ожидала, что ее жених поддержит беседу, но вместо этого он опустил взгляд на свою тарелку. Это привело Хелен в замешательство.

– Мистер Бранвелл? – вновь позвала она.

– Да, мисс Валент? – ответил он, не поднимая взгляда от тарелки.

– Возможно, вы желаете спросить меня о чем-нибудь?

– Позже, мисс Валент. Прошу, дайте же мне насладиться этим вкуснейшим десертом.

Этот ответ был непросто коротким – он был невежественным и грубым. И это заметили все.

– Ах, я согласна с тобой, мой дорогой, – это самый вкусный десерт, который мне когда-либо удалось вкусить! – поспешила сгладить грубость своего сына миссис Бранвелл. – Годфри рассказал мне, что в Оксфорде очень скучал по десертам. Их подавали лишь к праздникам… Но, дорогая Хелен, тебе так идет этот цвет… Не правда ли, Годфри?

– Да, конечно, – подтвердил он.

Поведение и безразличие жениха, а также его холодность и бесчувственность ранили Хелен до глубины души: он предпочитает десерт беседе со своей будущей супругой? Значит ли это, что она ему неинтересна? Как все это понять? Что она должна чувствовать?

«Мне нужно поговорить с Луизой. Сейчас же. Она ждет меня в библиотеке. Она знает, как вернуть мне расположение духа… Потому что сейчас этот джентльмен ведет себя как уличное отребье. И мне уготовано провести с ним всю свою оставшуюся жизнь?» – с неприязнью подумала Хелен, а затем решительно поднялась из-за стола, принесла свои извинения, сказала, что появится совсем скоро, и направилась в библиотеку.

Но библиотека оказалась пустой, и Хелен решила ждать прихода сестры. Возможно, Луиза так и не нашла способа обвести вокруг пальца свою гувернантку, но Хелен была уверена, что скоро эта лисичка все же появится и услышит от старшей сестры все, что та думает о своем «дорогом» женихе.

Не прошло и пары минут, как за дверью послышались торопливые тяжелые шаги, явно не принадлежавшие легконогой Луизе. Хелен объяла паника и, первым, что пришло ей в голову было спрятаться за тяжелой темной гардиной. Спрятавшись, она тотчас подумала, что ведет себя неподобающе леди, но менять местоположение было уже поздно – дверь открылась, и в комнату вошли.

– Когда этот проклятый ужин подойдет к концу? Бог свидетель – как мне невыносимо сидеть за столом с этими смехотворными, жалкими поместными дворянами, которые только и желают избавиться от своей уродливой дочурки!

Глаза Хелен тотчас повлажнели. Сердце сжалось от боли.

Она поспешно накрыла рот ладонью, чтобы не вскричать.

Это был голос Годфри.

Голос ее жениха.

Глава 9

– Но, Годфри, побойся Бога! Что ты такое говоришь? – раздался голос миссис Бранвелл. Каблуки ее туфель приглушенно стучали по тонкому ковру.

– Когда вы писали мне о том, что она красива, вы забыли упомянуть о том, что ее внешность подобна внешности бастарда рабовладельца и рабыни! – Гофдри говорил довольно громко, не выбирая слов, но Хелен знала: его разговор с матерью останется конфиденциальным, ведь дверь библиотеки была тяжелой и внушительной, а прислуга дома не имела привычки шпионить за гостями.

Свидетелем этой беседы, этого гнева и отвращения была лишь Хелен.

Стала, ненароком.

– Я упомянула о том, что ее кожа не белоснежна. К тому же я видела ее при свете свечей, и, возможно, не совсем правдиво передала описание ее внешности, но, Годфри, разве это так важно? Она красивая, молодая, здоровая девушка, готовая стать тебе верной супругой и матерью твоих детей! – с отчаянием в голосе сказала ему мать.

– Неужели этого вы мне желаете, матушка? Жизни с этой цыганкой? Темнокожих, как она, детей, чтобы все смеялись надо мной и ставили под сомнение мое отцовство?

– Твои речи просто ужасны!

– Но справедливы и правдивы! Все в Лондоне только и говорят о том, что эта мисс – совсем не дочь мистера Валента, а бастард его женушки!

– Господи, да ведь это всего лишь грязные сплетни! Это ложь! Хелен не посчастливилось унаследовать внешность своего итальянского предка…

– Пусть так, но я не желаю насмешек, и не желаю ложиться в постель с этой уродиной! Ни сейчас и никогда!

Хелен молча слушала оскорбления в свой адрес и готова была разрыдаться от унижения. От боли. От того, как она обманулась, от того, как позволила себе забыть о том, какой несуразной персоной, какой непривлекательной мисс является.

«Так вот почему вчера он так быстро покинул дом! Он увидел меня, разочаровался в том, что я не подхожу под описание, данное ему его матерью, и решил сбежать! Но тогда зачем он так поспешно попросил у моего отца моей руки? Возможно, он имел в своих мыслях и воображении портрет девушки, которой я не являюсь? Но ведь это не моя вина в том, что Создатель, который сотворил все в этом мире, и меня, дал мне эту кожу, эти волосы, эти темные глаза!» – подумала Хелен, сотрясаясь от приглушенных рыданий. Но она не могла позволить себе заплакать – плач мог выдать ее присутствие, а она желала дослушать речи своего жениха до конца. Пусть это изрежет ее сердце на куски – ей нужна была правда.

– Я не узнаю тебя, сын мой. Откуда в тебе эта ненависть? Эта грубость? – тихо спросила миссис Бранвелл. Было очевидно, что поведение и слова сына потрясли не только Хелен, но и ее саму. – Пусть Хелен отличается от других английских дам, но это не дает тебе право осыпать ее оскорблениями и наделять ее уничтожительными качествами, которые в ней, я уверена отсутствуют! И помни, что ты уже попросил ее руки!