скачать книгу бесплатно
– Анастасия, – вдруг сказала новенькая, глядя на взмокшую от собственного крика учительницу.
– Что? – не поняла Раиса Васильевна.
– Я прошу называть меня Анастасией, – спокойно и твёрдо сказала новенькая.
– А… – рассеянно протянула Раиса Васильевна.
– А мы тебя тоже Анастасией звать должны? – спросил Макс с последней парты.
Она повернула голову в сторону Макса и поднялась, машинально поправляя волосы. Очень изящно.
– Да, я попрошу называть меня полным именем. Надеюсь, вас это не затруднит.
И она села. Было тихо.
Она произнесла свою просьбу абсолютно без эмоций, словно была статуей из мрамора, а не человеком. Уверенная, гордая, очень красивая девушка.
Дэн в тот день в школе не появился. Не захотел. Ждал всех с гитарой на склоне того самого холма, где вчера обсуждалась проблема риторического вопроса. Дэн сидел и что-то поигрывал. Первым к нему спустился Макс.
– Здоро, Звонкий! Чё в школе не был?
– Привет! А чё там делать?
Таким же образом собрались Артём, Мишка, Ира, красавица Аня и Рустик. Дэн перебирал струны, иногда что-то шептал, потом продолжал играть. Иногда мелодия переставала быть стройной, он начинал что-то делать со струнами, как будто чинил сломавшийся автомобиль, но потом пальцы привычно находили своё, опять была музыка. Автомобиль ехал какое-то время, потом опять чинился, и эта музыкальное путешествие вместе с щёлканьем и свистом ветра и птиц создавали ту приятную атмосферу, благодаря которой тут хотелось сидеть вечность.
– Зря они к нам эту расфуфыренную в класс забросили, – сказала Ирка. – Она у нас не приживётся…
– Откуда знаешь? – спросил Рустик. – Она красивая…
– Она ботаничка, – сказала Ирка. – У нас такие долго не живут!
– А Катька? – сказал Макс.
– Катька – другое дело! – возразила Ирка. – Она у нас своя в доску!
Дэн вдруг остановился. Перестал играть и стал смотреть как кот, немигающим взглядом вдаль, будто видит что-то особенное и пугающее, но где-то там далеко-далеко.
– Ты чего? – спросил Макс.
– А?
– Что случилось?
– А, нет, ничего, – отмахнулся Дэн. Он тут же тронул рукой струны, и музыка полилась дальше, плавная и ровная, как ниспадающая по рукам шёлковая ткань.
– Я с ней попробовала мосты навести, пообщаться, а она мне с ходу хамить стала!
– Это как?
– Ну сначала всё как должно быть, всякие там «привет-привет, как дела», а потом я ей говорю, мол, держись меня, помогу, чем смогу. А она такая, мол, я так крутая, справлюсь.
– Так и сказала: «Я крутая?»
– Макс, чего ты к словам придираешься?
– Просто странная она. Вдумайся: Анастасия!
– Это да! – поддержала Аня. – Даже не помню, чтобы меня кто-то Анной называл!
– А Анна и Аня это не два разных имени? – удивился Рустик.
– Нет. Меня вообще зовут Анна, а Аня – это уменьшительно-ласкательное.
– Не так, чтобы уменьшительно-ласкательное, – вмешался Макс.
– А как там этот класс слов называется?
– Анастасия! – перебила всех Ирка. – А как она на Тёму смотрела!
– Как?
Ирка фыркнула.
– Как будто он бомж, от него воняет, но её величество заставили сесть рядом!
Макс и Аня тут же посмотрели на Артёма, ожидая подтверждения или опровержения слов Ирки. Артём такого совсем не ожидал и испуганно замер.
– Она ещё после того, как посмотрела на него, что-то там такое сказала, с кашей связанное, но не помню, что конкретно…
– Кашу маслом не испортишь? – вдруг обрадовано выпалил Мишка. Видно было, что он весь день думает, чтобы такое сказать, чтобы не молчать постоянно, но никак у него ничего не получается. А тут – вот, сказал.
– Нет, – отмахнулась Ирка. – Она что-то такое обидное…
– Хлеб да каша пища наша?
– Мишка, – поморщилась Ирка. – Где ты этих скороговорок набрался? Помолчи лучше!
Мишка обиделся и замолчал. Весь разговор тайком поглядывал на Аню.
– А Тёмка, между прочим, сегодня в белой рубашке пришёл! – почти что выкрикнула Ирка, показывая на Артёма указательным пальцем. Артём нахмурился, оглядывая себя, как будто и не помнил, что он в белой рубашке.
– А вот бюстгальтер у неё белый! – мечтательно улыбаясь, сказал Рустик. – Слушай, Ирка, а если бы на ней белые трусики были, что через такую юбку они бы просвечивали?
– Нет, вряд ли, – ответила Ирка, чуть подумав.
– То есть она не подбирала трусики с одного комплекта, а бюстгальтер с другого?
Ирка задумалась. В этот момент Аня легко качнула своими пружинистыми локонами в сторону Артёма:
– Раз она так себя ведёт, попроси Раису тебя от неё отсадить! Может, тебя к кому-нибудь нормальному посадят!
– Я вот один сижу – заулыбался Макс.
Артём улыбнулся.
– Да, было бы круто, – сказал он.
– Интересно, а какой адрес у её дома? – задумался Макс.
– Кладбище, дом один! – захохотал Рустик.
– Да, представляете, жить на кладбище? – сочувственно сказала Аня.
– Понятное дело, крышу сорвёт напрочь! – фыркнула Ирка.
– Как она зимой будет? Выходишь – вокруг темно. Идёшь, идёшь – БАМ! Что это? Всматриваешься – могила! Брр!
– Хочешь, я тебя встречать буду? – сказал Мишка и покраснел.
– Чего её встречать? – рассмеялась Ирка. – Это ты иди новенькую встречай! Бедненькую нашу! Видел, в чём пришла? Наверное, в таком виде и хоронят!
– Новенькую? – нахмурился Мишка. Он ещё бормотал себе под нос, что «не, новенькую встречать не буду», потом прикусил себе язык, посмотрел на Аню, но Ирку уже пробила новая идея, о которой она кричала всем, вскочив и прыгая, будто её ударили током:
– Точно! Как я раньше не поняла! Знаете, чего это она так вырядилась? Это же костюм мертвяков! Понимаете? Их в таких хоронят! А она в этом в школу!
– Вряд ли… – сказала Аня.
– Это только если у них денег совсем нет, – пробормотал Макс.
– А нижнее бельё у мертвяков есть? – спросил Рустик.
– Вот ужас-то! Кого к нам в класс забросили! – не унималась Ирка. Она прекратила бегать вокруг всех, села, обхватила колени руками.
– Надо родакам рассказать! Пусть они заявления напишут, чтобы её в другой класс перевели, а лучше – в другую школу!
– Она ещё ничего не сделала! – усмехнулся Макс.
– Это тебе она ещё ничего не сделала! – бурно возмутилась Ирка. – Мне нахамила, Тёмку унизила, в школу в одежде мертвяка пришла! Ты что хочешь, чтобы она в школьном коридоре во время перемены дьявола начала вызывать?!
– Зачем? – усмехнулся Макс и стал изображать карикатурный магический ритуал, воздевая руки вверх:
– О тёмный властелин! Дай мне списать домашку по алгебре! Номера триста сорок три и триста сорок четыре пункты вэ и гэ! Так что ли?
– Не знаю я! А, может, и так? Только знаешь что: бережёного Бог бережёт!
Тут она зачем-то перекрестилась, и всем действительно стало немного жутко. Макс не нашёл, что возразить и, так уж получилось, что замолчав, все уставились как раз на кладбище, где в листьях берёз и дубов, в высоченных соснах пряталась зелёная крыша жилища новенькой. От этого становилось явно не по себе. Говорить не хотелось. А вот Ирке явно нравилось, что она побеждает и что её точка зрения становится единственно верной. Только вот Дэн сидел, перебирал струны и, казалось, вообще не слышал, что происходит вокруг.
– Дэн, ты хоть в курсе, что у нас в классе новенькая? – обратилась Ирка к Дэну.
Тот перестал играть.
– Что?
– Когда увидишь нашу новенькую – повесишься! Такой ужас!
– Почему?
– Живёт во-он там, на кладбище! Сегодня…
Дэн вдруг положил гитару на траву, заулыбался и, легко перебивая Ирку, громко спросил:
– Настюшка в нашем классе будет? Вот уж не ожидал! Вот здорово! – в каком-то странном имени новенькой он сделал ударение на первый слог, произнёс её имя нараспев, а радость его была такая тёплая и светлая, что Ирка поперхнулась собственными словами и задавать вопрос «откуда ты её знаешь?» пришлось Максу.
– Я как-то в овраге сидел, играл, а она ко мне подошла. Улыбчивая, тоненькая. В джинсовой курточке старенькой, со значком «Металлики». Извинилась, что пристаёт, но сказала, что на душе кошки скребут, попросила сыграть «Орбит» Сплина. Я сыграл, спросил играет ли она. Она мне сыграла «Металлику». Их самый известный медляк, не помню, как называется. Она не только сыграла, но и спела! Так круто! У неё голос хрустальный, сильный! Я обалдевал, когда слушал! Так круто! Неимоверно круто! Она мне сказала, что вокалом занимается, что родители развелись и там что-то такое… в общем, что-то там не ладится. Я ей тоже что-то про себя рассказал. И мы, в общем, весь вечер играли песни и болтали. Так круто! Она мне всё на иностранных языках пела! Английский я-то немного знаю… ну как «знаю»… Понимаю, что это именно английский, а не какой-нибудь другой язык, а вот она его действительно знает… Так круто пела! А потом ещё какие-то песни…
Дэн перевёл дух, оглядел всех, а потом спросил:
– Вы вот когда-нибудь слышали песню на французском?
Все были так ошарашены, что никто ему ничего не ответил.
– Да знаю я, что всяких там Джо Дасенов по радио слышали, но вот так, от живого человека, сидящего в метре? А? Да никогда вы не слышали! Вы не представляете, насколько это круто!
Он замолчал, торжествующе глядя во все стороны и крутясь на своём месте.
– Я так рад, что Настюшка с нами учиться будет!
Глава 2. Странный мир вокруг
Артём положил спортивную сумку на пол, взял полотенце в левую руку и постучал.
– Да? – послышался голос Юлия Михайловича.
Артём толкнул дверь и сделал неуверенный шаг в кабинет тренера. Юлий Михайлович всей своей окружностью заполнял громадное чёрное кресло. Когда вошёл Артём, то тренер тут же повернулся к вошедшему, положив ручку и отодвинулся от бумаг на столе. Он сцепил руки в замок и сосредоточился на Артёме.
– Вот, – сказал Артём и протянул полотенце. – Там еле заметно.
Юлий Михайлович рывком забрал полотенце и бросил его на край своего стола поверх тех бумаг, которыми занимался.
– А ну-ка, присядь, – интригующим тоном почти пропел он из своих пушистых усов.
Что случилось-то, думал Артём. Он в панике перебирал в своей голове все события, которые произошли в последнее время, но не находил ничего, что могло бы быть достойным гнева Юлия Михайловича.
– За что Мишка кому-то там в школе зубы выбил?
– А, это, – выдохнул Артём. – Это перед сентябрём мы в футбол играли и там драка была… Мишка на неё, можно так сказать, опоздал. Вот теперь вот…
– Ориентировочно понятно, – хмыкнул Юлий Михайлович. – Он ещё куда лезть собирается?
