Читать книгу Жестокое лето (Морган Элизабет) онлайн бесплатно на Bookz (5-ая страница книги)
bannerbanner
Жестокое лето
Жестокое лето
Оценить:

3

Полная версия:

Жестокое лето

Но блин!

Я стараюсь начать новую главу своей жизни. Стать более открытой и завести друзей.

А подруги ведь этим и занимаются? Рассказывают друг другу про ужасных бывших?

– Я была девственницей. Хотела, чтобы мой первый раз случился с тем, кого я полюблю. Надо было догадаться, к чему идет, но… – вздыхаю.

Как же тяжело такое рассказывать.

Меня передергивает каждый раз, как я вспоминаю этот момент.

Какая же я была дура!

Наивная дура!

Искренне верила, что он меня любит.

– Мы переспали, а на следующий день я узнала, что он сделал это на спор. Встречался со мной, чтобы завоевать авторитет у своих дебильных дружков. И в следующие четыре года учебы меня не пускали ни на одно из институтских мероприятий, потому что у него была постоянная подружка, которая задалась целью превратить мою жизнь в ад.

Как ни странно, есть что-то приятное в том, чтобы рассказать обо всем кому-то новому. Ведь мои подружки знали все с самого начала и после помогали мне собрать себя из обломков.

Теперь же у меня в какой-то мере катарсис.

Оливия смотрит на меня с сочувствием, и я улыбаюсь ей.

– В общем, я бы держалась от него подальше. Он тот еще мерзавец. Говорят, он не только со мной так поступил, но и с другими.

Оливия явно в шоке, но тут я перевожу взгляд на близнецов.

Лейси сидит со скучающим видом.

Стейси моя история тоже не впечатлила.

– Вау, огромное спасибо, что поделилась, – говорит она, продолжая смотреть в спину Джейсону, который уже обосновался за столиком. – А из какой он семьи?

Вот оно что.

Ей не важно, говнюк он или нет, значение имеет лишь его родословная. Ведь она означает деньги и влияние, а чего еще может желать подобная девушка?

– Не знаю. С его родней я не знакома, – я понимаю, что проиграла.

На что я рассчитывала? Что из-за слезливой истории эти женщины проникнутся ко мне сочувствием и захотят подружиться? Что мы сольемся в экстазе дружеской любви прямо над бокалами с газировкой и салатом «Нисуаз»?

– Хмм… – встряхнув волосами, Стейси снова принимается рассматривать каждую женщину, которой не повезло попасть в ее поле зрения.

Из ресторана я выхожу через час в абсолютной панике. Новых друзей я не завела, да и вообще, кажется, взвалила на себя невыполнимую миссию.

9

19 мая, пятница

Ками

В пятницу утром мне впервые за все время не нужно встречаться ни с кем из руководства «Приморского клуба». Какое облегчение! Можно весь день спокойно просидеть в кабинете, разобрать все папки и записки, касающиеся грядущих мероприятий. Даже моя тревога от этого унимается. К тому же кабинет у меня совершенно невероятный, что тоже повышает настроение. Не знаю, как Кинкейду удалось все так обустроить, но создается ощущение, что в этом здании все окна выходят на океан, и мой кабинет – шикарный, весь в белом мраморе и темном дереве – не исключение.

В районе одиннадцати кто-то стучит в дверь, я подпрыгиваю от неожиданности, а на пороге появляется напряженно улыбающаяся Оливия.

– Привет! – она прикусывает губу.

Я встаю ей навстречу и протягиваю руку.

– Привет, Оливия, как дела?

У нее удивительно крепкое и уверенное рукопожатие, несмотря на то, что она явно нервничает.

– Все хорошо. Дедушка послал меня к тебе поговорить о стажировке.

– А, ясно. Садись, пожалуйста. Давай обсудим, как ты себе все это представляешь, какая помощь потребуется мне, и решим, подходим мы друг другу или нет.

Улыбаясь все еще беспокойно, но уже более раскованно, Оливия садится и одергивает юбку на коленях – вся такая благовоспитанная, чопорная, будто ее очень сурово муштровали.

А скорее всего, так и было.

– Может быть, расскажешь, что ты рассчитываешь получить от стажировки? – начинаю я. – Твой дедушка говорил, ты собираешься открыть собственную пиар-фирму?

– Да, я изучала пиар в колледже, интересуюсь маркетингом и менеджментом. В идеале я бы хотела заниматься рекламой и промоушеном мероприятий, так что, думаю, мне полезно будет узнать, как проходит подготовка крупных мероприятий.

– Разумно. А можно спросить, почему ты не хочешь начать прямо сейчас? Зачем ждать осени, если ты все равно все лето собираешься работать?

Оливия, вздохнув, прикусывает губу.

– Наверное, я сейчас покажусь избалованной девчонкой, но у меня есть трастовый фонд. Однако я не смогу им распоряжаться, пока мне не исполнится тридцать.

– Но?..

– Но мать сказала, если свадьба пройдет гладко, она отдаст его мне раньше.

Нахмурившись, пытаюсь понять, какая связь между трастовым фондом Оливии и свадьбой ее матери.

– Она постоянно так делает. В детстве я намного больше времени проводила с отцом. Росла на острове, ходила здесь в школу, жила с ним и только на лето уезжала к маме. Конечно, я… не соответствовала ее представлениям о хорошо воспитанной девочке. И она… подкупала меня, чтобы я не позорила ее перед друзьями.

Невольно морщусь от шока и отвращения.

– Да, звучит ужасно. Но на самом деле… все было нормально. Но ей очень важно, чтобы свадьба прошла гладко и понравилась ее кругу, вот ей и нужны гарантии, что я… не заставлю ее краснеть.

– Понимаю.

Трудно сказать, что я обо всем этом думаю. Оливия такая милая, вовсе не скажешь, что ее мать такая жутко нарциссичная. Отчасти мне ее жаль, и в то же время в чем-то наши истории похожи. Меня тоже учили с разными людьми вести себя по-разному. Пускай моей матерью была самая сильная и удивительная личность из всех, кого я знаю, она тоже учила меня показывать людям лишь тщательно отредактированную версию себя, чтобы добиться желаемого. Так я и делала с тех пор, как поняла, что не у всех людей по отношению ко мне добрые намерения и чтобы победить их, мне надо самой стать такой, как они.

Снова вспоминаю, как Кэт и Эбби убеждали меня стать более открытой, завести друзей, давать людям шансы и не устраивать ежеминутные экзамены.

Возможно, они правы. Возможно, не стоит проверять, способны ли люди меня заслужить, не показав им даже части своей настоящей личности.

Возможно, начать стоит с Оливии.

– Знаешь, я ведь тоже выросла в подобном кругу. Не в «Приморском клубе», конечно, но концепция была… та же.

– Мир богатых, – улыбается Оливия.

– Ага. Детство мое прошло иначе, но после смерти отца мать получила страховку и… стала стараться ради меня. Больше у нее ничего не осталось – только я и возможность обеспечить нам лучшую жизнь. Она открыла свой бизнес, а после на вырученные деньги основала благотворительный фонд «Двигаться дальше».

– Вау, как круто! – искренне восхищается Оливия.

– Так и есть. Я равняюсь на нее. Но я сейчас о том, что у нас с тобой много общего. Мы обе стараемся найти опору в этом мире, – я киваю на окружающую нас роскошную обстановку, – хотя порой и не чувствуем себя в нем как дома.

Она с улыбкой кивает.

– Очень… Очень хорошо сказано. Я раньше не могла сформулировать, что именно чувствую здесь, – она откидывается на спинку стула и сидит теперь в более раскрепощенной позе. – Я будто все время боюсь ударить в грязь лицом перед мамой и всеми этими людьми. И не могу переключиться, даже когда ухожу к папе или куда-нибудь в пустынную часть острова.

– У меня есть две подруги, – улыбаюсь я. – Единственные люди, с которыми мне комфортно быть самой собой. И когда я сюда приехала, они заявили, что я должна стать более… открытой.

С губ Оливии срывается смешок.

– Прямо как мой папа. Вечно мне это твердит. Он… Он вырос в нормальной среде. Не похож на маму, не купается в деньгах, не вращается в высшем свете. И не понимает всего этого.

– Сложно понять, если оно тебя не било по башке. – Оливия кивает, что ж, явный прогресс. – Ладно, раз ты была со мной откровенна, и я скажу начистоту: я тоже хочу, чтобы свадьба твоей мамы прошла хорошо. Не только потому, что это моя работа, но и потому, что хочу открыть собственное агентство по организации мероприятий. И надеюсь, что это торжество принесет мне множество полезных контактов. А еще мне хотелось, чтобы в следующем году, если все пройдет хорошо, меня снова пригласили сюда работать. – Оливия понимающе кивает. – Но вернемся к стажировке. Дедушка хочет, чтобы ты поработала со мной?

– Ага. Но говорит, это твое решение. Не хочет… вешать меня тебе на шею.

Я с минуту обдумываю эту информацию.

Та моя версия, которую подруги посоветовали мне прикрутить на лето, от одной мысли о стажерке прямо-таки вопит: «Ну уж нет!»

Она хочет делать все на своих условиях и не подпускать посторонних, чтобы не начали самовольничать и ничего не испортили.

Но я ведь решила стать этим летом более открытой.

Вспоминаю толстенную свадебную папку Мелани и список подобных мероприятий, которые мне предстоит организовать.

Потом я думаю о Лерое, человеке, который позволил мне, не имевшей ни малейшего опыта, попробовать себя в сфере организации мероприятий и тем самым изменил мою жизнь.

И с улыбкой киваю.

– Думаю, у нас получится. Как насчет того, чтобы ты приходила сюда раз в неделю? Помогала мне разобраться со всякими мелочами и набиралась опыта? Ты ведь здесь выросла, верно? И, вероятно, знаешь все нюансы здешних торжеств.

Я беру стопку конвертов c документами и машу ею в воздухе. Оливия кивает с явным облегчением.

– Да, знаю. А еще я прислушиваюсь к болтовне и всегда знаю, кому что понравилось, а что нет. Многие здешние торжества безнадежно устарели, старая гвардия в восторге, а вот молодым, тем, кого называют «новые деньги», хочется чего-нибудь посвежее. Я не раз говорила об этом дедушке, мне кажется, это хороший шанс привлечь новую публику, – она прикусывает губу, не зная, стоит ли продолжать.

– Значит, твоя помощь мне очень понадобится, – улыбаюсь я, и она улыбается мне в ответ.

Впервые с тех пор, как я приехала на остров, совет Эбби не кажется мне таким уж глупым.

10

Зак

– Чувак, да брось ты эти штучки. Тебе никогда в жизни никто не даст, если ты не прекратишь сыпать бородатыми шутками, – стонет мой лучший друг Нейт.

Невольно улыбаюсь и вспоминаю женщину, которую прошлым вечером они тоже не впечатлили.

– Тут вчера была компания девчонок, им вроде нравилось.

– И где они ночевали? – он вскидывает бровь, а я закатываю глаза.

– Чувак, это были посетительницы.

– И?

– Я не сплю с посетительницами. Тем более с пьяными посетительницами. Мне пришлось провожать их через дорогу до «Приморского клуба».

Он снова стонет.

– А вот и вторая твоя проблема. Ты тусуешься с телками из «Приморского клуба».

– Отвали, а?

– Просто констатирую факт. Что хорошего в жизни дал тебе «Приморский клуб»?

– Ээ… он помогает мне вести свой бизнес?

Хоть Нейт и бухтит, он знает, что только благодаря «Приморскому клубу» мне удается платить персоналу «Рыбалки» круглый год. На лето мы повышаем цены, обслуживаем туристов и гостей клуба, которым не совсем уж претит идея поужинать и выпить в маленьком заштатном баре. И стараемся за сезон заработать столько, чтобы зимой не пришлось закрываться или увольнять часть персонала.

Придумал такую схему еще мой дедушка, прославившийся тем, что один из немногих на острове не закрывал лавочку в конце сезона. Я проработал здесь почти всю жизнь, поклялся хранить семейные традиции и после его смерти унаследовал бар.

Когда мне было десять, я протирал в баре стаканы и приносил из кухни заказы. В семнадцать, пока другие ловили крабов на пляже и пили дрянное пиво, вкалывал тут за копейки, убирал зал перед открытием и учился у деда, как вести дела. В двадцать один я стал барменом, а когда мне исполнилось двадцать восемь, дед умер и оставил «Рыбалку» мне, единственному внуку.

– Так будет справедливо, – сказал он. – Хотя эти бабы, что тут ошиваются, чистое наказание.

– Ты вроде всегда не против был с ними поразвлечься.

Нейт рассмеялся и пожал плечами.

– Потому что умею развлекаться без последствий. В отличие от некоторых, я способен переспать с туристкой, получить удовольствие и не вляпаться в неприятности.

– Кое-кому нравится, что я не желаю трахать все, что движется и проявляет ко мне мало-мальский интерес.

– Мне нет. По-моему, ты просто болван. Который, кстати, моложе с годами не становится.

В другое время я бы сказал ему, мол, на себя посмотри. Но в этот раз не стал.

Не смог.

Я, как завороженный, смотрю на приоткрывшуюся входную дверь. В баре полутемно, но я сразу понимаю, кто пришел.

Ками.

Камила, как ее назвала одна из подруг.

Откровенно говоря, после ее ухода я убедил себя, что больше никогда ее не увижу. Во-первых, по виду она не из тех, кто часто зависает в барах. Шикарные винотеки в городе? Наверняка. Но лавочка, где подают пиво и жареную рыбу?

Не в ее стиле.

Во-вторых, ей явно не нравится чувствовать себя уязвимой. А в последний раз, намеренно или нет, она призналась, как сильно тревожится из-за подруг и новой работы.

В-третьих, когда я пригласил ее поужинать, она отказалась, и по идее, это должно было стать для нее третьей причиной не показываться в моем баре. И всячески избегать бармена-извращенца, который на нее пялится и явно хочет большего, чем просто поболтать.

И все же Ками пришла.

– Черт, это она, – бормочу я сквозь зубы, и Нейт резко разворачивается на стуле.

– Кто?

– Девушка, что заходила сюда на днях.

– Вон та на каблуках?

Тут я обращаю внимание, что на ногах у Ками ярко-оранжевые туфли, потрясающе оттеняющие ее темную кожу.

– Может, прекратишь таращиться? – шиплю я и делаю вид, что очень сосредоточенно вытираю стойку.

Она направляется к бару.

– Вау, Закари втюрился? – поет Нейт.

И мне хочется ему врезать. Но сделать я ничего не успеваю, потому что Ками уже здесь.

– В мире столько забегаловок, а она вошла в мою[5].

Нейт качает головой и поднимает глаза к потолку.

Ками смотрит на меня как на чокнутого.

Учитывая, сколько я думал о ней за прошедшие пару дней, она не так уж неправа.

Если у меня и правда крыша поехала, это объясняет, почему при ней я постоянно несу всякую чушь.

– Опять бородатая шутка? – она с веселым изумлением вскидывает идеально выщипанную бровь.

Оборачиваюсь к Нейту, тот вздыхает, все так же пялясь в потолок, будто давая Богу понять, что в жизни не видел подобного придурка.

– «Касабланка»?

– Оу, тот старый черно-белый фильм? Никогда не смотрела.

Я со стоном бью себя кулаком по груди, как будто она ранила меня в самое сердце.

– Никогда не смотрела «Касабланку»?

– Ее моя мама любит.

И тут до меня доходит.

Господи, да я по возрасту к ее матери ближе, чем к ней, а я-то три ночи подряд ее голой воображал, старый козел.

– Значит, у твоей мамы хороший вкус.

– Или она просто такая же старая, как ты.

Какая же у нее очаровательная улыбка!

– Так его, – говорит Нейт, и я бросаю на него уничтожающий взгляд.

Нам по сорок уже, а он, как в восемнадцать, дразнит меня из-за девчонки.

– Ками, это мой бывший лучший друг Нейт. Нейт, тебе разве не пора на свидание?

Понятия не имею, собирается ли он вечером с кем-то встречаться, но в этом не было бы ничего невозможного.

– Отвали, чувак! Привет, я Нейт, – добавляет он не раздраженно и насмешливо, а мягко и вкрадчиво. – Ты недавно на острове?

Ками улыбается, и между ее накрашенных губ сверкает полоска белоснежных зубов.

– Да, и ты определенно не в моем вкусе, – она окидывает Нейта суровым взглядом, и я не могу удержаться от смеха, видя, как у него отваливается челюсть.

Он что-то мямлит, не зная, как ответить. Кажется, впервые ему встретилась женщина, которая не то что не купилась на его флирт, а даже не сочла его милым.

Какая неожиданность!

Ками теперь нравится мне еще больше.

– Тебе она подойдет, чувак, – наконец выдает он.

– Я подхожу только самой себе, но спасибо за высокую оценку, – вскинув брови, отзывается она.

Нравится мне смотреть, как они препираются.

– Определенно подойдет, чувак.

Покачав головой, снова оборачиваюсь к Ками.

– Его не так часто отшивают. Так что ему на пользу такой опыт.

– Ой, я что, задела твое хрупкое эго? – спрашивает Ками с напускным сочувствием.

На этот раз я уже откидываю голову и ржу в голос. А затем замечаю, что она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, полными восхищения, и черт, мне это нравится.

Очень нравится.

Я улыбаюсь ей, и она, спохватившись, тоже мне улыбается.

– Ладно, не буду вам мешать. Не хочется признавать, но ты прав, у меня и правда намечается классное свидание, – закатив глаза, качаю головой. – Дай этому старикашке шанс, хорошо? – Нейт оборачивается к Ками, и та улыбается еще шире, качает головой, а он подмигивает, машет мне и выходит из бара.

Мы смотрим ему вслед, потом я поворачиваюсь к Ками, а та вздыхает.

– Не удалось погулять сегодня? – улыбаюсь я.

– Что? – она в волнении прикусывает губу. – А, нет, нет. Все еще осваиваюсь на новой работе, так что… А в чем дело, у меня усталый вид?

Она приглаживает волосы, будто боится, что ее выдал воображаемый выбившийся из прически локон. Так мило.

– Да нет, просто ты весь день не выходила у меня из головы.

Она закатывает глаза, и все же уголки ее губ ползут вверх.

– Боже, ты и правда обожаешь бородатые шутки.

– Я же тебя предупреждал. – Она качает головой и все же не может удержаться от улыбки. – Значит, не выдержала и пришла со мной повидаться?

Она, смеясь, хватает со стойки бумажное меню и запускает им в меня.

– Заткнись! Да, пришла. Но не потому, что соскучилась по тебе, просто неохота ехать за продуктами и потом готовить.

Прижимаю руку к груди и издаю стон, словно мне больно это слышать.

– А ты умеешь отшивать парней, да? И как мне только в голову пришло, что ты пришла меня повидать?

– Жаль тебя разочаровывать, но я просто голодная девушка, которой лень готовить, а потом мыть посуду.

– Что сегодня закажешь?

– Удиви меня.

– А пить что будешь? Вино?

Она, вздохнув, качает головой.

– Газировку, пожалуйста. Мне еще сегодня надо поработать, осталось кое-что доделать.

Я вношу в планшет ее заказ, потом наливаю газировку в стакан со льдом и ставлю перед ней.

– Как прошли первые дни на острове? – спрашиваю, облокотившись на стойку.

Мне правда интересно.

Отхлебнув воды, она отвечает:

– Довольно… интересно.

– Интересно?

– Да, познакомилась с парочкой клиентов.

– И?..

– Одни прикольные. Другие… как я и ожидала.

Она улыбается. Я вижу, как за ее спиной в бар входят постоянные клиенты, и наливаю парню, который жестом попросил повторить, еще кружку пива.

Самое приятное в моей работе, что я вырос в этом баре, и, кроме приезжающих летом туристов, ко мне приходят старые знакомые.

– В понедельник я впервые буду работать со стажеркой, – делится Ками, когда я, обслужив посетителей, возвращаюсь к ней и облокачиваюсь о стойку.

Замечаю, как она слегка напряженно следит за мной глазами, и с трудом сдерживаю улыбку.

– Серьезно? Решила дать ей шанс?

– Я не в том положении, чтобы отказываться от помощи, – неохотно признает она. – Хочу произвести хорошее впечатление, чтобы на следующий сезон меня снова сюда пригласили, а еще мне нужно извлечь из этой работы максимум полезных связей. Я здесь одна и…

– И стажерка очень тебе поможет.

– Вот именно. Чувствую, в следующие пару недель я с ног собьюсь, пока не составлю расписание и не налажу контакты с поставщиками. Человек, который занимал эту должность до меня, оставил дела в жутком беспорядке. Настоящая куча-мала, – вздохнув, она продолжает, на этот раз по-настоящему устало. – По-хорошему я должна бы еще сидеть в кабинете и работать.

– Но ты здесь, – понимающе усмехаюсь я.

Она снова прикусывает губу – ну все, мне точно конец, потому что от этого зрелища член у меня твердеет.

Зак, она уже один раз тебя отшила. Ее сюда пригласили на одно лето. К тому же от женщин из «Приморского клуба» у тебя одни неприятности. Постоянно себе это повторяю, но все без толку.

– Что ж, есть-то мне нужно.

Покачав головой, не могу удержаться от улыбки, потому что она лжет. Сам не знаю, как я это понял, но она точно говорит неправду.

– А вот и нет, ты пришла, потому что тебе снова нужна бесплатная психологическая консультация.

– То есть я однажды вынесла тебе мозг, и теперь ты постоянно будешь мне это припоминать?

– Малышка, приходи сюда хоть каждый вечер и вываливай на меня все свои печали, если это означает, что мы с тобой сможем поболтать.

Она качает головой, и ее волосы волной омывают плечи.

– Ты прямо чемпион по флирту среди барменов, да?

Тут над окошком кухни звенит звонок, я забираю у них красную корзинку с жареной рыбой и картошкой, ставлю ее перед Ками и пододвигаю к ней кетчуп и уксус.

– Рыба с картошкой? Но я не заказывала, – растерянно тянет она.

– Лично я больше всего люблю корзинку креветок. Но самое популярное блюдо у нас – рыба с картошкой. Ты же теперь вроде как местная, значит, у тебя тоже должно появиться любимое блюдо из нашего меню. Перепробуешь все и определишься.

– А если у меня аллергия? – спрашивает она.

Сердце у меня уходит в пятки.

– Блин, серьезно? Прости, зря это я. Надо было…

Я осекаюсь, услышав ее грудной смех.

– Все хорошо. Я люблю рыбу с картошкой.

– Вот же зараза какая!

– Так многие считают.

Она подмигивает мне и сует в рот ломтик картошки. Я уже готов ляпнуть что-то такое, что еще больше ее отпугнет, но тут в бар заходит компания из шести человек, и я, воспользовавшись случаем, иду принимать у них заказы и оставляю в покое симпатичную девушку, которая все время возвращается в мой бар и заставляет меня на нее пялиться.

– Слушай, очень вкусно, – говорит она, когда я возвращаюсь, и макает рыбку в соус тартар.

– Я же говорил.

– А кейтерингом вы тоже занимаетесь? Я как раз составляю списки поставщиков еды для мероприятий, было бы прикольно как-нибудь заказать доставку у вас.

Я качаю головой.

– Нет. Я об этом как-то не думал. Летом у нас нет отбоя от посетителей, а жареная еда не очень хорошо хранится.

– Действительно. Какой облом.

Она макает ломтик картошки в солодовый уксус, потом в кетчуп. Я, кажется, в десятый раз с тех пор, как она вошла, вытираю перед ней стойку, видно, неосознанно стремлюсь как можно дольше быть с ней рядом, украсть столько ее времени, сколько получится.

– Значит, налаживаешь контакты с поставщиками?

– Да. Как я уже сказала, человек, который до меня занимал эту должность, такого наворотил, что просто ужас. Все телефоны либо неизвестно где записаны, либо явно личные, так что мне пришлось, можно сказать, с нуля начинать. В идеале я предпочитаю обращаться в местные компании, но это не всегда возможно, ведь на острове в основном только небольшие фирмы, а сезон уже начинается, я приехала слишком поздно, – она вздыхает, явно нервничая из-за всех этих накладок.

– Знаешь, я прожил тут всю жизнь. Так что, если тебе будет нужен контакт поставщика или еще какая-нибудь информация, просто скажи. Я подумаю, кто у меня есть на примете.

– К сожалению, чувствую, в следующие пару недель мне вздохнуть будет некогда. Не уверена, что смогу приходить каждый раз, когда мне понадобится полезный контакт или бесплатная психологическая помощь.

– Нам тебя будет не хватать, – улыбаюсь я.

– Даже не знаю, как выживу без твоих мудрых советов, – она шутит, конечно, но мне плевать.

Решаю рискнуть еще раз, вытаскиваю из кармана кошелек и достаю визитку. Потом беру со стойки ручку, вычеркиваю номер бара и вписываю свой личный мобильный.

– Если снова наступит личностный кризис, просто напиши мне.

Желудок у меня в узел скручивается, словно в пятнадцать, когда я впервые давал девушке свой номер. Мне бы взяться за ум, ведь эта дамочка явно мне не по зубам, да и виделись мы всего-то три раза, к тому же в конце лета она уедет с острова.

Но почему-то я все равно протягиваю ей визитку.

Какая же у нее улыбка, определенно стоит всех нервов.

– Зак. Так вот как тебя зовут? – замечает она, рассматривая мою карточку. – В принципе, догадывалась, что тебя не могут звать Ямочки, как я тебя мысленно окрестила.

– Да уж, меня точно зовут не Ямочки, – смеюсь я.

Забавно, всю жизнь меня дразнили из-за этой особенности. Но когда на эту тему шутит Ками, я почему-то не против.

– Так что, ты готов стать моим личным психотерапевтом, доступным по телефону двадцать четыре на семь?

Пускай подкалывает, главное, что она придвинула карточку поближе и записывает мой номер себе в телефон.

bannerbanner