Электронная библиотека bookz.ru скачивайте книги тут

Меню

Найти

Падение Брэдли Рида

Оценить:

Полная версия:

Падение Брэдли Рида

Может, я наконец стряхнула с плеча ангелочка, который без устали шептал: «Что подумает твоя мама, если узнает? Она будет унижена, раздавлена».

Может, все дело было в том, что я ни разу в жизни не встречала человека, которого бросили у алтаря, а тут была целая группа женщин, прошедших через это.

Или, может, внезапно, в темноте номера пятизвездочного отеля, я почувствовала себя невыносимо одинокой.

Как бы то ни было, сейчас, во временном промежутке где-то между полуночью и двумя часами ночи, когда я все еще не сплю, я нажимаю запрос на вступление в группу.

Затем я отвечаю на вопросы, необходимые для рассмотрения моей заявки:

Как давно закончились ваши отношения?

Где вы проживаете?

Заинтересованы ли вы в очной группе поддержки?

Если да, оставьте свой номер телефона.

Вскоре после этого я отключаюсь, мои глаза опухли от слез, нос мокрый и красный, но мой разум удовлетворен тем, что я не одинока.

И иногда это все, что тебе нужно, чтобы пережить день.

На следующее утро я улыбаюсь, спускаясь на завтрак.

И не потому, что счастлива. Просто возможность покинуть этот отель и вернуться в свою квартиру без сопровождения зависит от того, смогу ли я выглядеть так, будто я в полном порядке.

Даже если на самом деле оно не так.

У меня похмелье, я грущу и стрессую, потому что мне не так уж и больно, как должно было быть, на мне тонна косметики, и я просто зла.

Потихоньку мое горевание переходит в стадию гнева, и, думаю, я хочу помариноваться там достаточно долгое время.

Забота о себе и все такое.

Думаю, моя новая версия, та, что будет ставить себя на первое место, требует свободы побыть чертовски яростной.

Сиси радостно улыбается, увидев меня, и ее улыбка расширяется, когда она замечает мою. На ее лице читается облегчение, и на мгновение я начинаю переживать, что я плохая подруга, раз соврала ей о своем самочувствии, лишь бы побыть в одиночестве.

Но новая версия меня ставит себя на первое место, а я не смогу этого сделать, если мои друзья будут хлопотать надо мной.

– Доброе утро! – говорю я и думаю, не переборщила ли с радостью в голосе, ведь интонация прозвучала фальшиво даже для моих ушей. Я не позволяю признаться самой себе, что причина, по которой я говорю им, что со мной все в полном порядке, отчасти кроется в том, что я не хочу, чтобы мои друзья и семья беспокоились обо мне. Они тоже многое пережили за последние несколько дней, и я отказываюсь быть еще большей обузой, чем уже стала, и позволять им страдать за мой счет.

Ну нет.

Этого признавать я не собираюсь.

Потому что «новая» Ливи делает все для себя и только для себя.

Верно?

Верно.

Чувство вины все еще сжимает меня изнутри.

– Ты… здесь, – говорит Ками, когда я сажусь за стол рядом с ней и Сиси, и обеспокоенные глаза моего отца впиваются в меня с другой стороны стола.

– Я здесь. Этот завтрак – лучший в округе. И я не собираюсь его пропускать.

Весь стол уставился на меня, на лицах застыли растерянность и беспокойство.

За исключением Ками.

Выражение ее лица твердое, озадаченное; она пристально смотрит на меня, пытаясь расшифровать мои слова.

Рука Сиси хватает мою.

– Лив, милая. Вчера… Брэдли… – Она делает паузу, словно его имя – яд, словно она боится, что я сломаюсь при одном только его упоминании. Я улыбаюсь, чтобы успокоить ее. Да, улыбка фальшивая, но им не обязательно об этом знать. Я кладу свою свободную руку поверх руки Сиси.

– Сис, все в порядке. Я в порядке. Брэдли отменил свадьбу, и это полный отстой, но я в порядке. Все к лучшему. – Узел в моей груди немного затягивается от этих слов, но я пытаюсь стряхнуть его. – Хорошо, что все вскрылось сейчас, а не позднее, когда пришлось бы прикладывать гораздо больше усилий, чтобы все исправить.

– Это нормально – быть грустной, Лив, – говорит она низким голосом, голосом моей лучшей подруги, человека, которого я знаю с детского сада. Той, что прошла со мной через все мои неловкие периоды жизни, плакала вместе со мной, когда парни разбивали наши сердца, и слушала без осуждения, как я ругаюсь на маму. Девушка, которая простила меня, когда я втоптала ее в грязь, когда я предпочла угодить маме и порадовать своих злобных сводных сестер, нежели выбрать свою подругу.

Именно в этот момент я позволила себе на мгновение отложить новую версию Ливи на полку и выпустить наружу старую версию, которая не хотела, чтобы мои друзья и семья страдали из-за того, что случилось со мной.

Эти люди уже достаточно от меня натерпелись. Мне не нужно, чтобы они беспокоились обо мне. Если я покажу им эту версию, эту счастливую, хорошо приспособленную версию, они не будут паниковать и смогут продолжать жить и наслаждаться своей жизнью.

Но, конечно, я не могу показаться слишком счастливой, иначе они подумают, что что-то не так.

Это очень тонкий баланс – пытаться убедить людей, которых ты любишь, что с тобой все в полном порядке. Эта задача становится еще сложнее, стоит мне совершить ошибку и оглядеть комнату вокруг.

Все взгляды устремлены на меня.

И все с разной степенью откровенности: некоторые уставились в свои телефоны и бросают на меня лишь косые взгляды, некоторые притворяются, что разговаривают с соседом по столу, но время от времени украдкой переводят взгляд на меня, а другие же прямо-таки прожигают меня глазами.

Ждут, не сломаюсь ли я.

Гости на свадьбе.

Друзья, семья, знакомые, люди, которых я даже никогда в жизни не видела, но которых знаю как дальних родственников или как маминых подруг. Интересно, сколько из них сейчас переписываются со своими друзьями с поминутным отчетом о происходящем?

Я не могу на это обижаться – скорее всего, я поступила бы так же.

Но прежде чем я успеваю продолжить свою миссию по убеждению всех в том, что со мной все в порядке, или хотя бы попытаться сохранить лицо, мой телефон разрывается от звука нового сообщения, за которым следует еще одно, и еще, и еще, вследствие чего на меня устремляется еще больше глаз. На общем фоне особенно выделяются три пары широко раскрытых и столь знакомых мне глаз, пристально меня изучающих.

– Не бери телефон, Лив, – говорит Ками, ее взгляд устремлен на мою сумку, из которой я достаю мобильник.

– Это могут быть СМИ, жаждущие информации, – соглашается Сиси.

– Это может быть Брэдли, – говорю я, роясь в большой сумке, пытаясь найти телефон. Часть обязанностей моего отца вчера, по поручению Ками, заключалась в том, чтобы заехать в мою квартиру и собрать мне сумку с моей одеждой, так как все, что я собственноручно упаковала с собой, было идеального свадебного белого цвета.

«Я не хочу, чтобы все вокруг постоянно напоминало тебе об этом дне, Лив, — сказала она, когда я возразила, не желая напрягать моего отца еще больше. – И он тоже не хочет. Позволь ему сделать это».

Я уступила, и сегодня утром, когда я смогла надеть светло-розовый топ и черные легинсы, должна признаться, я почувствовала облегчение. Но, к сожалению, папа привез самую большую сумку-тоут, которая у меня есть, и теперь я ни черта не могу в ней откопать.

– Еще больше причин не трогать телефон, – говорит Ками со вздохом.

Я игнорирую ее.

Ками – невероятный знаток людских характеров, и мне стоило бы догадаться, что именно так все и закончится, когда она впервые взглянула на моего теперь уже бывшего парня в их первую встречу в «Приморском клубе» и ее верхняя губа содрогнулась в еле заметной, крошечной усмешке.

Я, конечно же, этого не сделала, так очарованная его улыбкой, тем, как он уделял мне внимание, как он держал меня за руку под столом на вечеринке в честь Дня независимости и как заставлял чувствовать себя… особенной.

Если бы меня прямо сейчас спросили, почему я влюбилась в Брэдли Рида, я бы ответила, что это случилось именно потому, что он заставил меня почувствовать себя особенной.

Хотя, вообще-то, если бы меня спросили прямо сейчас, наверное, я бы попыталась справиться с комком в горле и сказала бы, что понятия не имею, прежде чем не выдержала бы и снова разрыдалась, несмотря на свои попытки держать лицо, но спроси меня через неделю или около того? Скорее всего, я скажу, что да, потому что он заставил меня почувствовать себя так, словно я была особенной.

Он заставил меня почувствовать себя заметной. Словно он меня видел.

И в жизни, где я бо́льшую часть времени вела себя как маленькая, чтобы моя мать могла блистать, притворяясь маленькой, чтобы избежать любой ответной реакции, это что-то значило для меня.

И это было то, что, как я теперь понимаю, быстро улетучилось, то, что я перестала чувствовать, как только нам обоим стало комфортно в отношениях, но я держалась за это первоначальное чувство, и именно оно позволило мне дойти до вчерашнего дня.

Ками называет меня пипл-плизером, человеком, который угождает людям, – она говорит, что именно поэтому я так здорово справляюсь с пиаром и маркетингом наших мероприятий. Я знаю, что люди хотят увидеть, что им нужно услышать, чтобы купить то, что я продаю, и я даю им именно это.

Думаю, она права.

Но это же качество сделало меня абсолютно слепой ко всем чертовым красным флагам, воплощением которых является Брэдли Рид, так что это должно уйти.

По крайней мере, в моих личных отношениях.

Все вокруг затаили дыхание, когда я бросила взгляд на заблокированный экран телефона и нахмурила брови:

– Я не знаю этот номер.

– Не обращай внимания, Лив, – серьезно говорит Сиси.

Однако вместо этого я не обращаю внимания на нее. Ну то есть, раз уж я изначально игнорировала все предупреждения подруг, то почему бы не продолжать ехать по накатанной?

Постучав по экрану, я открываю сообщения и читаю их.

Потом перечитываю второй раз.

И третий.

– Кто это? – спрашивает Ками.

– Это тот козел? – добавляет Сиси, что немного меня шокирует, так как она ни разу не сказала о нем ничего плохого, даже когда я был на пике своего вчерашнего срыва.

– Твоя мама?

– Твой отец?

– Я сижу рядом с вами, – говорит папа, но Сиси и Ками его игнорируют.

– Желтая пресса? – спрашивает Сиси.

Я продолжаю пялиться в экран, перечитывая странное и неожиданное сообщение в четвертый раз.

– Нет, – говорю я, наконец нарушая собственное молчание.

– Тогда кто? – Голос Ками звучит еще более обеспокоенно, чем обычно, и я думаю, что это, должно быть, ужасный, отвратительный признак того состояния, в котором я была вчера.

– Это… – Я прищуриваюсь на свой телефон, пытаясь понять, реально ли то, что я вижу перед глазами. – Это группа поддержки…

– Группа поддержки?

– Что за придурок присылает тебе ссылки на гребаные группы поддержки?! – говорит Ками, и ярость в ее голосе заставляет меня представить картину, как она бежит к этому человеку в дом с вилами и факелом в руках в стиле «Красавицы и Чудовища». – И, более того, группа поддержки чего? – она смотрит на меня с уже чуть более спокойным лицом: – Ты же знаешь, что тебе это не нужно, верно? У тебя есть…

– Сбавь обороты, Кам, это не в том смысле, о чем ты подумала.

– Конечно, в том. Люди – самые ужасные существа…

– Дай ей закончить мысль, Камила, – говорит Сиси, ее голос намного спокойнее, чем у Ками. Я уверена, что последняя в этот момент яростно смотрит на мою подругу детства, но я не обращаю внимания ни на ту, ни на другую, перечитывая текст в пятый раз.

Добрый день, Оливия. Наверное, это покажется странным, и мы знаем, что на вас сейчас много свалилось, но я хотела связаться с вами. Вчера вы подали заявку на вступление в нашу группу на «Фейсбуке»[3] и отметили, что вам были бы интересны очные встречи группы поддержки. Я знаю, что это, возможно, очень скоро для вас, но наша следующая встреча состоится уже через три дня, поэтому я хотела сообщить вам об этом.

Нас в группе пятеро, и мы встречаемся раз или два в месяц, чтобы просто поговорить обо всем.

Нас всех бросили у алтаря, и все мы находимся на разных стадиях своего горя. Это помогает – поговорить с кем-то, кто был на твоем месте. Мы поймем, если это слишком рано, но я все равно хотела пригласить вас.

С уважением, Джули Чен.

Воспоминания о вчерашней ночи начинают возвращаться ко мне.

Мои пьяные запросы в «Гугл», группа в «Фейсбуке»[4].

Брошенные невесты.

Есть группа поддержки для женщин, которые прошли через это.

Местная группа.

– От кого это сообщение? – спрашивает Ками, вероятно, заметив отсутствие у меня истерики. – От клиента?

– От папарацци? – снова спрашивает Сиси. – Они уже попытались связаться со мной, спрашивали, что я думаю насчет произошедшего как подружка невесты, но я ответила им, что у меня нет никаких комментариев.

А вот от этих слов у меня вырывается стон.

Я даже не подумала о том, что всех будут преследовать так же, как и меня.

Всех, кого я знаю, будут бомбардировать СМИ. Брак Рида и Кинкейд и так был главной новостью, но драма о том, что он развалился прямо перед тем, как я пошла к алтарю, – слишком жирная история, чтобы ее упускать.

– Насколько плохи дела? – спрашиваю я, временно отвлекаясь от сообщения на телефоне. Уверена, что по крайней мере одна из крупных мусорных газет уже принялась рассказывать о моих несчастьях.

Ками и Сиси переглядываются, и я мгновенно все понимаю.

Все очень плохо.

Это значит, что по крайней мере одна из крупных газет начала постить о моем знаменательном дне, независимо от того, есть ли у них проверенный материал или нет. Хотя, говоря начистоту, скорее всего, прямые источники у них как раз-таки имеются – все те люди, приглашенные по настоянию моей матери, чтобы покрасоваться, явно не принадлежат к числу тех, кто будет держать сочные сплетни при себе, особенно когда наличие этих сплетен может поднять их собственную социальную значимость.

Бл…

Будучи внучкой Джефферсона Кинкейда, магната недвижимости, и дочерью Мелани Сент-Джордж, жены Хаксли Сент-Джорджа и одной из самых новых участниц «Домохозяек Лос-Анджелеса», я была в центре внимания еще до того, как даже познакомилась с Брэдли Ридом.

Но когда стало известно, что я выйду замуж за человека, который сам тоже происходил из богатой и влиятельной семьи, пресса просто слетела с катушек. Каждый момент моей невыносимо экстравагантной свадьбы был обрисован, просочившиеся подробности выплеснулись на страницы дрянных журналов, а в последние несколько недель я даже не могла пойти в спортзал без того, чтобы за мной не увязалась хотя бы одна камера.

Я ненавидела все это, но это нравилось моей матери, умолявшей меня воспользоваться всем этим вниманием, чтобы помочь ее собственному положению, пока она поднималась по социальной лестнице в качестве состоятельной звезды реалити-шоу.

Меня уверяли – даже обещали, – что, как только волнение по поводу свадьбы утихнет, как только я вернусь к своей обычной жизни, я обрету покой.

К сожалению, прямо сейчас я не вижу подобной перспективы в ближайшем будущем.

– Мы можем побеспокоиться об этом завтра или послезавтра, – говорит Ками, пытаясь заставить меня сосредоточиться. – Так кто тебе написал?

Мои мысли возвращаются к телефону. Я смотрю на экран, потом снова на Ками.

– Это… э‑э‑э… еще одна брошенная невеста?

– Что? – Это единственное оброненное слово сквозит полной растерянностью.

– Ну то есть, кажется, что, возможно, даже несколько брошенных невест.

– Я не… я не понимаю, – говорит Сиси.

– Я… я вчера вечером вроде как немного заигралась с запросами в интернете. И нашла группу женщин из Северного Нью-Джерси, которых бросили у алтаря. Я была немного… пьяна от дорогого шампанского.

Ками не может сдержать улыбку на губах, хотя в ее глазах читается шок и тревога.

– И я отправила запрос на вступление в группу. Там была опция оставить свой номер телефона, если тебя интересует личная встреча, вот я и оставила.

– Ты дала незнакомым людям свой личный номер телефона? – ошеломленно спрашивает мой отец. – Лив, это крайне небезопасно.

– Я была пьяна, пап.

– Оставь ее, Ямочки. Ей и так сейчас непросто. – Он закатывает глаза, но даже отсюда хорошо видна его улыбка от прозвища, которое он притворяется, что ненавидит. Ками протягивает руку и выхватывает у меня мобильник. Идеально наманикюренным пальцем она проводит по верхней части цепочки сообщений и медленно читает их, после чего передает мобильник Сиси, и та повторяет процесс.

– Ты собираешься ответить? – спрашивает моя лучшая подруга, возвращая мне мобильник, и мои глаза снова начинают блуждать по буквам.

– Ну да! А что мне еще остается?

– Э‑э‑э, проигнорировать?

– Это было бы грубо.

– Думаю, сейчас у тебя достаточно причин, извиняющих любую грубость с твоей стороны, – говорит Ками. – Ты ничего не должна этим людям. – Ее глаза сужаются. – Ты никому ничего не должна, Оливия.

Я знаю, что своими словами она хочет сказать больше, но игнорирую и это.

– Я думаю… думаю, что это может быть полезно для меня. В худшем случае это останется забавной историей.

– В худшем случае это подстава, и твои слова продадут.

Я закатила глаза на Сиси.

– Ты такая пессимистка.

– Я реалистка, – говорит она. – Это разные вещи.

– Разве? – спрашиваю я с первой за все утро искренней улыбкой.

Мгновенно становится ясно, что все тоже это замечают, потому что разом отступают от меня.

Как будто от одного этого маленького жеста их беспокойство за меня чуточку уменьшается, и я всеми силами ненавижу это. Это ощущается словно удар ножом в мою грудь.

Абсолютно последнее, чего я хочу, – чтобы все они переживали за меня.

– Почему я убеждена, что у нас нет способа отговорить тебя от этого? – спрашивает Ками.

И я снова улыбаюсь.

Улыбаться приятно.

Это ощущается как что-то нормальное. А нормальности мне сейчас не хватает.

Однажды я прочитала, что, если достаточно долго фальшиво улыбаться, это обманет твой мозг, заставляя его чувствовать себя счастливым.

Интересно, так ли это работает в моем случае. Чем больше я улыбаюсь, тем более нормальной я себя чувствую.

Но я знаю, что, скорее всего, дело в том, что рядом со мной сидят прекрасные люди, и это они заставляют меня чувствовать себя живой и легкой.

– Потому что я, несомненно, пойду на эту встречу.

Ками вздыхает в знак поражения, но внезапно я чувствую себя не такой уж и проигравшей. Потому что, как мне кажется, это может стать первым серьезным шагом к тому, чтобы начать делать что-то для меня.

Глава 5

Что принести на встречу группы брошенных невест? 🔍

Среда, 23 августа

Если бы шесть месяцев назад мне сказали, что я пойду в дом к какой-то незнакомой женщине на встречу группы поддержки, честно говоря, я бы не была так уж удивлена.

Чего я не могла предвидеть, так это именно эту группу поддержки.

Группа поддержки дочерей, чьи матери никогда, ни при каких обстоятельствах не будут ими довольны?

Да.

Группа поддержки патологических пипл-плизеров?

Еще как.

Группа поддержки людей, которые открыли свой бизнес и потеряли малейшее представление о балансе между работой и личной жизнью?

Определенно.

Но группа поддержки брошенных невест?

Этого я точно не ожидала.

– Оливия! – говорит милая брюнетка со светлой кожей и широкой улыбкой, открывая мне дверь. – Боже мой, я так рада, что ты пришла! Заходи, заходи! – Она отступает в сторону, и я почти разворачиваюсь, чтобы убежать, ставя под сомнение свое решение согласиться на всю эту авантюру.

– Э‑э, да. Спасибо, что пригласили. Это вам, – говорю я, протягивая бутылку шампанского той, кто, в чем я почти уверена, является хозяйкой дома.

Пусть моя мать далеко не идеальна, но она научила меня никогда не приходить в гости с пустыми руками.

– О, надо же! Ты очень любезна. Проходи, проходи, познакомишься со всеми.

Как оказалось, все – это четыре женщины, расположившиеся вокруг небольшого кофейного столика, на котором стояла большая доска с мясной нарезкой и бокалы с вином.

Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого… такая атмосфера книжного клуба.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.