скачать книгу бесплатно
– После вырубок хотел бы спокойно насытиться и отдохнуть, но вы слишком веселая компания для меня. Нет желания мешать. Буду благодарен, если твои люди придержат тот дальний стол, пока я подыщу себе лежанку на ночь.
Мужик удивился, да так, что этого не могло скрыть даже изуродованное лицо. Или так он злился? Балес всматривался и не мог понять его реакции.
– Уважение, доверие, благодарность. – Он глянул на своих подельников. – Такое чувство, будто мы не в котлах вовсе, а слегка ниже Рубежной. Баб сейчас отмоем, переоденем в платья, а сами сбреем бороды и будем пить столичные помои.
Кто-то из команды поднял его на смех, и к нему тут же присоединились остальные.
– Ладно, – главарь остановил своих и сделал вид, будто доволен сказанной шуткой, – давай попробуем вести себя как порядочные люди.
Тархельгас коротко кивнул ему, поднимая сумки с пола. Балес последовал за ним к хозяину очага. Комнаты, по счастью, были, но охотник взял одну на двоих, после чего они поднялись наверх.
Едва закрыв за собой дверь, Джувенил собирался наброситься на Тибурона с вопросами касательно того, что произошло внизу и каким образом его деньги оказались у охотника, как вдруг Тархельгас опередил Балеса.
В присущей ему манере.
Развернулся и всадил кулаком в живот так, что парень безвольно повис на нем, на время забыв, как дышать. Возможно, даже раскрылись раны на груди, но охотнику было плевать.
– Я говорил тебе держать рот на замке? – Он схватил парня за шкирку, словно щенка, чтобы тот не упал. – Смерти хочешь, едва избежал ее?
Тархельгасу пришлось тряхануть Балеса, чтобы добиться от него ответа.
– Это разбойники, – парень тщательно подбирал слова, восстанавливая дыхание, – всего шестеро. Мы бы справились.
– Я вот насчитал восьмерых. – Охотник выпустил Балеса, и тот уперся в стену, чтобы устоять на ногах. – А ты ранен, и толку от тебя маловато. Предписания тоже нет. Или предлагаешь убивать и кидаться на каждого, кого считаешь виновным?
– Уж они-то…
– Каждый там внизу в ответе либо за убийство, либо за воровство, либо за насилие, каким бы оно ни было. Можешь пойти и смело вырезать весь очаг – не ошибешься. Вот только как скоро ты поставишь против себя все поселения котлов?
Джувенил постепенно приходил в себя, слушая охотника и его нравоучения.
– Сводя каждый разговор к дерганью клинка из ножен, тебе не выжить.
Тархельгас пусть и не сразу, но взял себя в руки. В одном лишь гневе не было никакого смысла. Так до парня ничего не дойдет.
– Каков главный критерий выживаемости?
Балес молчал. Не знал или не хотел говорить, поэтому охотник сам ответил на свой вопрос:
– Приспособление к условиям, в которых ты оказываешься. Говори как они, выгляди как они, веди себя как они. Прячься на виду.
– Но если ты приспособишься, – Джувенил отдышался, – то изменишь себе. Своим принципам.
– Принципы, убеждения, – охотник усмехнулся, словно эти слова – пустой звук для него. – Еще скажи о своей несгибаемой верности.
– За такие понятия не жалко умереть, – парировал Балес.
– Неужели от твоей благородной жертвы цель или принцип станет важнее, а верность – крепче? Что это докажет? Лишь то, что у тебя не хватило сил жизнью доказать свое убеждение. Не умирай за цель – живи за нее.
Балес не понимал до конца, как с произошедшим внизу можно было и совместить верность своим принципам, и не развязать драку, которая определенно бы закончилась кроваво, но в словах Тибурона, несомненно, был смысл. Смысл, что ему только предстояло познать.
– Искал меня, желая научиться? Пройти Ахора Крамего? Так вот, сейчас мы спустимся, сядем за стол и выпьем. А ты будешь молча наблюдать, как быть одним из них и выжить. Считай это своим занятием по «Культурной вариативности народов Лагигарда».
– На лекцию в столице точно не похоже, – сухо ответил Балес, поправляя плащ, что вновь разошелся по швам.
– Будь у тебя желание их посещать, ты бы остался там, а не сунулся с головой в котел.
5
Охотник и кастодианин, усевшись за стол, спокойно пили, окруженные гулом очага. Точнее, пил Тархельгас, закусывая по редкой необходимости, а Балес осилил лишь две стопки едкого самогона, и то только потому, что его практически заставили. Теперь парень жадно заедал это дело поджаркой с мясом, благодаря ВсеОтца и Мать, что ему не придется довольствоваться готовкой Тибурона. Не то чтобы тот плохо готовил, но его еда скорее поддерживала жизнь, чем насыщала желудок.
Можно сказать, парень наслаждался, забыв обо всем. Как же мало ему стало нужно для счастья.
Он молчал. Возможно, действительно следовало послушаться Тибурона и понаблюдать за очагом. Однако его внимание, когда оно не было поглощено содержимым тарелки, приковывал сам охотник. Тот осушал стопку за стопкой, но не преследовал цели напиться как таковой. Может, старался забыться или от чего-то бежал.
Что же могло заставить такого человека следовать слепому желанию пасть в небытие?
Балес практически ничего не знал о Тархельгасе. Все сведенья, что он собрал, были неполными, старыми или вымышленными. Ни отец с рассказами о юношестве Тибурона, ни истории о Рыцаре Воющего Ущелья не говорили о том, кто он на самом деле. Не отражали действительности и той суровой реальности, которая подмяла Тархельгаса под себя.
Балесу же было необходимо узнать, кем Тибурон стал в итоге. Его миссия зависела от этого.
Парень в очередной раз решил завязать разговор, но, понимая, что шанс у него всего один, сомневался, с чего начать.
Спросить, как у охотника оказались его деньги, или попытаться вытянуть историю о прошлом? Ведь парень, даже находясь при смерти, до мельчайших подробностей помнил, о чем Тархельгас тогда поведал ему. Вопросов была масса, и лишь один верный.
Но какой?
– Если вы не собираетесь мстить отцу, тогда почему позволяете идти с вами? Не думаю, что документ по Ахора и ваше имя в углу что-то значат.
Вечность. Казалось, именно столько охотник обдумывал вопрос парня, не торопясь, расправляясь с поджаркой. Может, он был слишком пьян, чтобы соображать.
– Ты должен был молчать, насколько я помню, – охотник на удивление был почти трезв, – изучать окружение. Пытаться понять котлы. И как успехи?
– Эм…
– Расскажи, что ты видишь?
По варварской попойке было сложно сказать что-то конкретное. Очаги раз от раза казались одинаковыми. Балес окинул взглядом освещенный зал.
– Ничего необычного. Окончание очередного лика в котлах. Местные набились в очаг и пытаются напиться, покуда хватит металла.
На большее парня не хватило.
Тархельгас оставил бутылку, собираясь начать с нравоучений, но Джувенил внезапно продолжил. Неожиданно для самого себя.
– Местные разбиты на группы. Лесорубы не сидят с добытчиками. Ремесленники – только со своими. Обычные жители лишь дополняют очаг. Но всех их объединяет неприятие банды. – Балес только сейчас заметил, как все косились на них, задерживая взгляд лишь на мгновенье. – Почему?
– Здесь все знают, на что способен человек с заточенным металлом. Особенно если его кто-то ведет.
– Местных ведь больше, – Джувенил перешел на шепот, так чтобы Тархельгас его слышал.
– Ты сам сказал – они разрознены. Одним страхом их не объединить.
– И это учитывая, что их всего восемь.
– Заметил еще двоих? – Тархельгас уже не пил.
– Полагаю, те, что сидят у дверей. – Балес не стал смотреть в их сторону и пытался по мере сил вести себя естественно. – Караулят у выхода на случай осложнений?
– Верно, – одобрительно кивнул охотник. – Скажешь, кто из толпы девятый?
До этого момента Джувенил и не подозревал, что был еще кто-то. Да и Тибурон не сразу приметил его.
Осмотрев очаг еще раз, Балес просто не решился сделать предположение.
– За стойкой. – Тархельгас принялся доедать добротное жаркое. – Парнишка напротив нас.
– Ему пятнадцать зим от силы. С чего вы взяли?
– Он смотрит за очагом так же, как и мы. А порой бросает мимолетный взгляд на банду и главаря, после чего отводит глаза.
– Может, он, как и все, просто боится их.
– У него нет страха в глазах. Выискивает новую жертву, а когда смотрит на главаря, ждет его признания. – Тибурон выпил стопку и тут же налил новую. – Неужели ты в его возрасте не искал похвалы отца и других кастодиан? Не выказывал преданности? Не желал быть полезным? Не равнялся на них? Здесь все то же самое.
– Ничего не меняется, – договорил Балес, отчасти согласившись с ним.
Джувенил начинал смотреть на очаг совсем другими глазами. Пока что в замочную скважину, но это уже лучше полной темноты.
– Не желаешь согреть себя, – голос, раздавшийся со спины, заставил Балеса вздрогнуть, – чем-то помимо этого пойла?
Дева плоти, едва не вывалив грудь на стол, села напротив Тибурона. Вид у нее был такой, что непонятно, сколько лесорубов уже успели воспользоваться ею только за этот вечер.
– Или можем…
– Нет, – отрезал охотник.
– Тогда давай я сделаю из твоего сына…
– Он мне не…
– Пошла вон, – проговорил Тибурон, лишь единожды взглянув на нее.
Женщину передернуло.
– Как знаешь.
Она поспешила встать и тут же удалилась в другую часть очага подальше от пугающего незнакомца.
– Что еще ты видишь или не видишь, Балес?
Парень, только что лицезревший полуобнаженную женщину, слегка замешкался. Пусть она и была далеко не первой свежести, в изорванных одеждах и синяках, но все же природа брала свое. Не к деве плоти, конечно. Балес вспомнил прошлое и ту, которую ему пришлось оставить, чтобы отыскать Тархельгаса.
К нему пришло опустошение, и он понял.
– Женщин, – пауза. – Здесь нет женщин. Только девы плоти. Почему?
– Котлы – суровый край. Слабым здесь не место.
– Это не объяснение.
– Оглядись. Пьяные раззадоренные мужики после тяжелого лика, не знающие, куда выплеснуть злость этого мира. Добавь в этот котел женщин – и очаг зальет кровью еще до восхода луна.
– Хотите сказать, все держат жен по домам?
– С детьми. Там, где те хранят уют, если тебе будет угодно.
Охотник опрокинул еще стопку, но Балес заметил, что тот ее не выпил.
– А девы плоти не разжигают проблем? – Парень не придал этому значения, хотя следовало.
– Кто даст больше металла, тому даст дева. Все просто, но нередко и из-за них тоже случаются драки. Женщины – лишь следствия. Мужчины – причина. Одни лишь разжигают огонь, а другие опасны уже сами по себе.
Тархельгас вновь сделал вид, будто пьет.
«Прячется на виду», – подумал Балес. Но от кого?
Ответ был очевиден, едва он взглянул на главаря банды. Тот тоже наблюдал за ними.
Мужик подмигнул Джувенилу.
– Мы пришли сюда переждать ночь, – заговорил охотник, наливая Балесу выпить. – Это недалеко ушло от истины. Так не будем лишний раз нервировать наших знакомых.
Парень скривился, опрокинув стопку, также оставив ее практически нетронутой, пока охотник продолжал говорить:
– Но это не значит, что их правда должна стать полностью нашей.
6
Едва ли свеча успела отмерить и час, когда градус в очаге уже давно превысил пределы нормы. Веселье, если происходящее можно было так назвать, было в самом разгаре. Балес, балансируя на грани, то и дело задавал вопросы, на которые охотник пусть и отвечал, однако делал это с явным нежеланием.
Тархельгаса больше занимал очаг и присутствующие, чем Джувенил с его любознательностью. Но хотя бы он не затыкал парня.
– Мы оставили в комнате наши вещи.
– Рад твоей наблюдательности.
– Я лишь хотел спросить, зачем вам щит? Тут, с собой?
